Будет ли кирилловская ветвь Романовых использована как декорация для сохранения власти номенклатурно-финансовой олигархии в РФ под видом восстановления монархии? Уже в первом издании этой книги (1996) было документально показано, что «эта ветвь не пригодна для Российского Престола ни по Основным Законам Российской Империи, ни по канонам Православной Церкви, ни по своему нравственному облику». Ключом к решению всех проблем российского престолонаследия взят религиозный смысл православной монархии.
В приложениях: Утверженная грамота Собора 1613 года о призвании рода Романовых на Престол, Основные Законы Российской Империи, важнейшие архивные документы по проблеме престолонаследия, полное родословие Династии Романовых, включая современное потомство, в том числе в других династиях — все это делает книгу также всеохватывающим справочником по данному вопросу.
Второе издание (1998) было дополнено обширным полемическим разделом: реакцией официальных представителей Кирилловичей на выход книги.
Данное третье издание воспроизводит текст второго с исправлением опечаток и подобных мелких погрешностей, с некоторым сокращением несущественной части полемики, вместо этого обновлены и расширены данные в родословии. Это издание выходит по многочисленным просьбам монархистов из разных городов, поскольку Кирилловичи, надеясь, что понадобятся новому президенту, и пользуясь некомпетентностью многих представителей власти, генералитета и духовенства вновь развернули в России бурную деятельность.
Михаил НАЗАРОВ
+ + +
«До рождения антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России… реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе…»
(прп. Серафим Саровский, первая четверть XIX века).
«Я не сам от себя говорю, а сообщаю откровение старцев. А они передавали мне следующее: пришествие антихриста приближается и оно очень близко… Но до пришествия антихриста Россия должна еще восстановиться, конечно, на короткое время. И в России должен быть Царь, предъизбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры, великого ума и —железной воли. Так о нем открыто.
Будем ждать исполнения открытого. Судя по многим признакам, оно приближается, если только по грехам нашим Господь Бог — не отменит и не изменит обещанного. По свидетельству Слова Божия и это бывает» (духовник Царской семьи, архиепископ Феофан [Быстров], 1930).
Фотографии и факсимильные иллюстрации документов любезно предоставлены Московским мемориальным музеем Российской императорской фамилии, Российским имперским союзом-орденом и Государственным архивом РФ, сотрудникам и руководителям которых автор выражает свою признательность.
Три четверти века русская монархическая эмиграция мечтала о том времени, когда в России падет богоборческий коммунистический режим и станет возможным восстановление православной монархии — государственного строя, наиболее благоприятного для противодействия силам зла. Как философ И.А. Ильин, так и генералы П.Н. Врангель, Е.К. Миллер и другие предполагали, что для этого понадобится длительный переходный период сильной национальной власти (подобно тому, как это сделал генерал Франко в Испании), чтобы не допустить хаоса и восстановить в народе духовное понимание российской монархической государственности.
Пока что, однако, такая национальная власть на смену коммунистической не пришла. А вопрос о монархии принимает неожиданный для монархистов оборот: правящие номенклатурно-демократические и денежно-мафиозные круги увидели в этом одну из «легитимных» возможностей сохранения своей власти без риска выборов — в качестве коллективного регента при несовершеннолетнем «монархе» Георгии (правнуке Вел. Кн. Кирилла Владимировича, провозгласившего себя «Императором» в эмиграции в 1924 году).
Ближайший сподвижник Ельцина Шумейко, будучи председателем верхней палаты российского парламента, заявил в телеинтервью, что считает такое решение возможным. Бабушка «царевича», Леонида Георгиевна, подтвердила в той же телепередаче, что если ее семью посадят на русский трон — она не будет вмешиваться в действия существующей власти[01]. Такое решение поддержали некоторые влиятельные деятели культуры и духовные лица. И даже некоторые западные советологи сочли такой вариант «самой реальной возможностью»[02].
Сторонники такого восстановления монархии называют себя «легитимистами» — в том смысле, что вопрос престолонаследия автоматически предрешен «в силу самого закона о наследии» (ст. 53) и не зависит от человеческого предпочтения того или иного претендента кем бы то ни было (будь то: народом, политиками или главой Династии). В принципе, именно так и должно быть. Но как раз сторонники признания «кирилловской» линии «единственно легитимной» игнорируют многие условия православной монархической легитимности[02a].
Существующая «кирилловская» литература либо наивно делает вид, что серьезных возражений не существует и выбирает из Законов Российской империи только нужное «Кирилловичам»[03] , либо искажает суть этих возражений, меняя наивность на агрессивность и зачисляя сомневающихся в «слуги антихриста»[04]. Поэтому придется начать с уточнения, что такое легитимность.
1. Основные требования к наследованию Российского Престола
Легитимность православного престолонаследия основана на доверии к Промыслу Божию, которым определяется и сам монарх — по наследственному рождению, независимо от желания людей. Ибо человеческий разум зависит от греховной человеческой природы; тогда как верный Православию Царь, Божий Помазанник, своим служением Богу стяжает Его благодать и становится, в силу совершаемого Церковью над ним таинства, проводником этой благодати для всего народа. Лишь Царь, получающий власть наследственно, не нуждается в пропагандно-политических расчетах по ее обретению и может свободно обратить ее на бескомпромиссное служение нравственному идеалу.
Не раз русскому народу приходилось убеждаться в этом и «от обратного». Так, после угасания царствовавшей линии Рюриковичей наступило смутное время произвольно «выбранных» царей, длившееся 15 лет. Оно было преодолено, когда в 1613 г. на Всероссийском Соборе «всего Российского царства выборные люди» дали обет верности династии Романовых «в роды и роды и во веки» как «Божиим избранникам», то есть ближайшим родственникам (по матери) последнего царя Феодора Иоанновича — см. приложение 1. (При этом отец призванного на царство Михаила Феодоровича Романова, в монашестве Филарет, являясь соправителем сына, одновременно возглавлял Русскую Церковь как Патриарх.)
Таким образом, православный Царь призван на труднейшее служение: вести свой народ Божиими путями. В этом отношении русская монархия — в отличие от западного абсолютизма (ничем не ограниченной власти) -ограничена условием служения Богу. Об этом напоминал уже один из первых идеологов православного самодержавия, преп. Иосиф Волоцкий, призывая слушаться только такого Царя, а царю-нечестивцу сопротивляться даже под угрозой смерти:
«Аще ли же есть царь над человеки царствуа, над собою же имат царствующа — скверные страсти и грехи, сребролюбие же и гнев, лукавьство, и неправду, гордость и ярость, злейши же всех, неверие и хулу, таковый царь не Божий слуга, но диаволь, и не царь, но мучитель… Таковаго царя, лукавьства его ради, не нарече царем Господь наш Иисус Христос, но лисом… И ты убо таковаго царя, или князя да не послушавши, на нечестие и лукавьство приводяща тя, аще мучит, аще смертию претит. Сему сведетельствуют пророци и апостоли, и вси мученици, иже от нечестивых царей убиени быша и повелению их не покоришися»[05] …
То есть к православному монарху предъявляются особые требования. К сожалению, Петр I, подражая западному абсолютизму, пошатнул понятие об обязанностях православного Царя и о наследственной передаче Престола. В Россию с Запада им были впущены многие разрушительные веяния, которые, тлея подспудно в обществе, прорвались наружу в XX веке… Однако твердый порядок престолонаследия был вновь определен законами, утвержденными Императором Павлом I в 1797 году в день своего коронования, чтобы покончить с произволом и дворцовыми переворотами послепетровского времени: «Дабы государство не было без Наследника. Дабы Наследник был назначен всегда законом самим. Дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать»[06] (приложение 2).
Как подчеркивал свят. Иоанн Шанхайский, исследовавший этот вопрос, Акт Павла I не был каким-то принципиальным новшеством. Передача верховной власти по первородству (старшим сыновьям) независимо от человеческих предпочтений существовала на Руси с Ивана Калиты до Петра I. «Тогда только это не было формулировано или регламентировано каким-нибудь писаным законом и существовало по обычаю». Таким образом, «Акт о престолонаследии императора Павла как в целом, так и в частях был проникнут духом и идеями русского права» — «несмотря на тяжелое изложение и местами не совсем ясную формулировку»[07] (ибо многие положения Павел I заимствовал из немецких законов о престолонаследии).
Впоследствии Акт Павла I был включен в Основные Законы Российской Империи в уточненных редакциях. Для лица, наследующего российский Престол, они предусматривают следующие главные условия[08] (в скобках -соответствующие статьи Законов; см. приложение 3):
1. Принадлежность к Императорскому Дому Романовых, что возможно только при происхождении от равнородных браков, то есть с лицом, принадлежащим к «царствующему или владетельному дому» (ст. 126, 36, 188), заключенных с согласия Императора (ст. 183). Лицо, вступившее в неравнородный или неразрешенный брак, может и не терять своего личного права на Престол, но не может передать его потомству (ст. 36, 188, 183, 134)[09] . Необходимо также учитывать, что в зависимости от решения Императора по каждому такому случаю в составе Императорского Дома могли оставаться лица с разными правами на престолонаследие (и даже полностью утратившие эти права).
2. Первородство среди агнатов (мужчин Династии, происходящих по непрерывной мужской линии), которое определяется по старшим сыновьям Императора — они имеют преимущество перед братьями Императора (ст. 27-29).
3. Принадлежность и бескомпромиссная верность православной вере и «никакой иной» (ст. 63). «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния» (ст. 64)[09a]. Поэтому Император не только должен быть православным, но и обязан брать в жены равнородную принцессу, принявшую Православие до брака (ст. 185), чтобы рождать и воспитывать наследников в духе Православной Церкви.
4. Пригодность престолонаследника для совершения над ним церковного чина священного коронования и таинства миропомазания (что не сказано прямо, но вытекает из статей 57, 58, 63, 64). Дореволюционный богослов СВ. Булгаков писал: «Это царское помазание установлено самим Господом еще в библейские времена, одновременно с учреждением царской власти… и притом не как только внешний символ или знак избрания, но именно как особенное священное действие для дарования особой благодатной силы избранным (см.: 1 Цар. X, 17; XI, 14, 15; XVI, 13; 2 Цар. V, 3, 4; 4 Цар. 4-21)».[10][10a]
Поэтому, как подчеркивал авторитетный эксперт, приват-доцент юридического факультета Императорского Московского университета М.В. Зызыкин: «Вследствие рукоположения и миропомазания Императора надо считать чином священным», правда, «не в смысле вступления в духовную иерархию, ибо он не получает благодати священства, но в смысле особого освящения лица, открывающего ему право на особые преимущества: входить в царские врата и причащаться наравне со священнослужителями… С этой точки зрения Царская власть является институтом не только государственного, но и церковного права».
И поскольку «царская власть… есть именно священный чин, то тем более не могут игнорироваться церковные правила, существующие для введения в клир, правила же эти очень строги, как видно из следующих примеров. По 18 Апостольскому правилу: «кто взял в супружество отверженную от супружества не может быть ни епископом, ни пресвитером, ни диаконом, ни вообще в списке священного чина»… Как Церковь могла бы совершить царское рукоположение и миропомазание с преподанием особой благодати для таких лиц?»[11] .
Правда, в составе Императорского дома были мужчины, женатые на разведенных. Однако, если бы дошла их очередь до помазания на царство, то при бескомпромиссном епископате проблема, указанная Зызыкиным, непременно возникла бы — уже потому, что такой брак не соответствует царскому долгу быть «блюстителем правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». Соглашаясь с Зызыкиным, видный церковный деятель Н.Д. Тальберг напоминал: «Русская Церковь ясно выявляет свое отношение к разведенным Членам Императорского Дома в том, что их имена не упоминаются при общем перечислении Членов Царственного Дома в церковных книгах. Так, в Триоди Постной издания 1913 г. отсутствуют имена разведенных Великих Княгинь Виктории Феодоровны [супруги Вел. Кн. Кирилла, о которой речь пойдет далее. — М.Н.] и Анастасии Николаевны…»[12]. То есть и в этом смысле в Императорском Доме могут быть члены разного качества относительно прав престолонаследия.
Хотя все же аналогия с требованиями, предъявляемыми к введению в клир, здесь не полная. Например, в отличие от клирика, Царь может вступать в брак и после рукоположения, он может командовать армией и держать оружие. То есть Царь — одновременно и особое священное лицо, и мирское: он служит Божьему замыслу земными средствами государственной власти, ограждая народ от зла даже силой, что было бы не к лицу священнослужителям (именно в этом состоит смысл православной «симфонии» — разделения и взаимодополнения церковной и царской властей). А поскольку Династия должна обеспечивать свое продолжение, то для самого Царя (в отличие от его супруги) Церковь разрешает второбрачие, недопустимое для клирика. Статьи 194-196 Основных Законов также разрешают члену Императорского Дома развод «по точной силе церковных узаконений и по определенным в оных причинам» и вступление в новый брак, «когда, по причинам расторжения брака предшествующего, сие не противно правилам Церкви». Однако большая заслуга Зызыкина заключается именно в том, что при разрешении вопроса о престолонаследии он напомнил о духовной сути служения Царя как покровителя вселенского Православия и носителя особого посвящения — только в этом случае царская власть, в отличие от обычной человеческой власти, становится проводником Божественного Провидения.
5. Пригодность к занятию Престола с точки зрения уголовного законодательства: «Хотя Основные Законы ничего не говорят об этом, но они не могут не предполагать известной неопороченности призываемого лица в силу уже общих законов… Так как члены Императорского Дома не изъяты из подсудности общим уголовным законам, то, в случае осуждения к наказанию, лишающему прав состояния и права на занятие общественных должностей, они, не теряя принадлежности к Царствующему Дому, теряют права на престолонаследие, ведущее к осуществлению высшей государственной власти»[13] .
6. Присяга на верность Основным Законам, царствующему на их основании Императору и его наследнику (ст. 56, 220): «Именем Бога Всемогущего, пред Святым Его Евангелием клянусь… верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя и живота своего до последней капли крови…» (приложение 4). Неповинующегося члена Династии царствующий Император как Самодержец имеет право «отрешать- от назначенных в сем законе прав и поступать с ним яко преслушным воле монаршей» (ст. 222). (Но даже Государь не может никого произвольно лишить права на Престол, которое принадлежит наследнику по рождению в силу самого Закона; наследник может лишь сам утратить это право, нарушив Законы и сделавшись непригодным для священного коронования.)[14]
7. Личное согласие наследника на принятие священного царского служения, ибо статья 37 допускает заблаговременный добровольный отказ от права на Престол для лиц, не чувствующих себя пригодными к нему — «в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании Престола». В этом случае право на Престол переходит к следующему по первородству агнату, удовлетворяющему всем вышеуказанным требованиям.
8. При пресечении агнатского (мужского) потомства, согласно статье ЗО-й Основных Законов, «наследство остается в сем же роде, но в женском поколении последне-царствовавшего, как в ближайшем к Престолу». То есть право наследования Престола переходит от агнатов к ближайшему когнату: женщине из Династии и к ее потомкам мужского пола в указанном порядке первородства, которые также должны соответствовать всем вышеуказанным требованиям Основных Законов. (Прим. ко 2-му изданию: см. разъяснение этого правила в приложении 15.)
Казалось, в этих Законах были предусмотрены все возможные случаи. Однако после революционной смуты и убийства Царской Семьи вопрос престолонаследия вызвал разные толкования, ибо в деталях он все же оказался «недостаточно выяснен как в русской, так и в иностранной литературе», — признавал Зызыкин[15] . Он-то и разработал глубже других этот вопрос, изучив далеко не очевидные для неспециалиста тонкости, связанные с основным и субсидиарным (резервным) порядком наследования Престола, с вероисповедными и церковными ограничениями, с разными правами в этом отношении (вплоть до их утраты) у членов Императорского Дома.
Неясность в деталях была вызвана тем, что прямая мужская линия престолонаследия была неожиданно для всех насильственно пресечена. Претендент же по ближайшей агнатской линии, обладавший правом мужского первородства, — Вел. Кн. Кирилл Владимирович — не удовлетворял всем требованиям Основных Законов, но настаивал на благоприятной для себя их интерпретации. Это сделал для него сенатор Н. Корево,[16] после чего в 1924 г. и объявился в эмиграции «Император Кирилл I».
Однако, если быть легитимистами, то есть следовать принципу «в силу самого Закона», мы должны в данном случае констатировать следующее.
2. Нарушение статьи 185 Вел. Кн. Владимиром Александровичем
Еще отец Вел. Кн. Кирилла, Вел. Кн. Владимир Александрович (следующий по старшинству сын Александра II), в 1874 г. вступил в брак с герцогиней Мекленбург-Шверинской, не принявшей Православия до брака (она перешла в Православие лишь в 1908 г., когда дети стали взрослыми). Этим он нарушил статью 185-ю Основных Законов: «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особой другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания».
Ограничение права на Престол при нарушении этой статьи Зызыкин справедливо относит и к лицу, вступившему в брак с неправославной, и к детям от такого брака. Правда, лишь в том смысле, что все они теряют преимущественное право первородства в агнатском порядке престолонаследия по сравнению с агнатами из православных браков, но могут быть призваны к престолонаследию в субсидиарном порядке, если уже не будет правильных агнатов.[17] (Прим. ко 2-му изданию: этот вывод логично сделан Зызыкиным из сопоставления статей 185, 184 и 35 Основных законов.)
Зызыкин убедительно опровергает услужливое толкование сенатором Н. Корево статьи 185 и показывает, что ее нарушение — не мелкий проступок, а недопустимое для претендента неуважение к самому Православию, которое монарх призван блюсти согласно статье 64. Если иностранная невеста «до брака не приняла Православия, то тем самым она не показала готовности внутренно и культурно слиться с принявшей ее страной и поэтому не может предполагаться в роли надлежащей воспитательницы лиц, могущих наследовать Престол в соответствии с их священной задачей… Та же мысль относится к жениху: если он не добился перехода своей невесты в Православие, то следовательно, он индифферентен к вопросам веры, что недопустимо для лица, принимающего священный сан Царя; значит он дело личной жизни поставил выше безраздельной готовности принадлежать идее, служить выразителем национально-религиозных идеалов своего народа».[18]
Вел. Кн. Владимир Александрович не мог не сознавать всего этого, как и последствий нарушения им статьи 185 для порядка престолонаследия. Показательно, что в 1886 г., будучи председателем Высочайше утвержденной Комиссии по пересмотру Учреждения об Императорской Фамилии, он попытался изменить редакцию данной статьи, ограничив ее действие, — вместо «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола», Вел. Кн. Владимир Александрович написал: «Брак Наследника Престола и старшего в его поколении мужеского лица». В такой формулировке статья перестала бы распространяться на семью Вел. Кн. Владимира. Однако в 1889 г. Император Александр III восстановил статью в прежней редакции. Поводом стало то, что в 1888 г. он чуть не погиб вместе с семьей при крушении поезда, — и тогда, по смыслу измененной статьи, Престол достался бы Вел. Кн. Владимиру Александровичу и его неправославной супруге…[19] Этот трагический случай наглядно показал, что нельзя беспечно относиться к нравственным требованиям, предъявляемым ко всем членам Династии, «могущим иметь право на наследование Престола».
Тот факт, что после браков с неправославными у таких агнатов могло сохраняться членство в составе Царствующего Дома, не означает сохранения их права на Престол в порядке агнатского первородства, ибо членство в составе Царствующего Дома (связанное с материальным содержанием) и право на Престол — разные вещи.[20]
В печати не раз даже утверждалось, что вследствие этого нарушения статьи 185 Вел. Кн. Владимир Александрович подписал отречение за себя и за свое потомство. В частности, в эмиграции этот вопрос был поднят в 1921 г. на общемонархическом съезде в Рейхенгалле; участник съезда Е.А. Ефимовский пишет, что данный акт об отречении «по воле царствующего Императора не был опубликован Правительствующим Сенатом и поэтому не приобрел силы закона».[21] В 1924 г. специальный доклад на эту тему («уничтожающий для прав на Престол… всей линии Великого Князя Владимира Александровича») подготовил для Высшего Монархического Совета сенатор Тимрот.[22]
Наличие такого отречения Вел. Кн. Владимира Александровича следовало бы проверить по архивам. «Если оно было совершено и не взято им обратно до своей смерти, то оно действительно и без обнародования в закон, ибо конструктивную силу отречения составляет воля отрекающегося, а обнародование и обращение в закон лишь являются констатированием воли отрекающегося, которая юридически действительна сама по себе».[23] Впрочем, наличие или отсутствие такого документа, как мы увидим ниже, не имеет значения для конечного вывода нашего анализа.
В любом случае, согласно статье 185, сыновья Вел. Кн. Владимира Александровича (Кирилл, Борис и Андрей) не имели права взойти на Престол, ибо было достаточно агнатов, рожденных от православных браков и в полной мере соответствовавших Законам. Уже поэтому Кирилл не имел права провозглашать себя в эмиграции Императором.
Правда, если Вел. Кн. Владимир Александрович не подписал отречения за свое потомство, то, по уже отмеченному выше разъяснению Зызыкина, ограничение в правах по ст. 185 могло устраниться у потомков этого Великого Князя в третьем поколении — если бы они родились от православных родителей, соответствующих всем требованиям Основных Законов (например, так восстановилось первоочередное право на Престол у Кн. Всеволода Иоанновича).[24] Таким образом, хотя родители Вел. Кн. Кирилла своим браком лишили его прямого права престолонаследия, все же теоретически, при указанных благоприятных обстоятельствах, такое право престолонаследия мог бы вновь обрести его сын.
Однако сам Вел. Кн. Кирилл Владимирович еще серьезнее нарушил Законы. В 1900 г. он увлекся своей двоюродной сестрой (урожденной принцессой Саксен-Кобургской Викторией-Мелитой), бывшей к тому же замужем за Великим Герцогом Гессен-Дармштадтским — родным братом Императрицы Александры Феодоровны! В 1901 г. Виктория-Мелита развелась с мужем, подготовка к новому браку с Кириллом была очевидна — хотя Государь Николай II не раз предостерегал Кирилла против этого «злосчастного увлечения». Например, в письме от 26 февраля 1903 г. он писал: «Ведь ты хорошо знаешь, что ни церковными установлениями ни нашим фамильным законом браки между двоюродными братьями и сестрами не разрешаются. Ни в каком случае и ни для кого я не сделаю исключения из существующих правил… Поверь мне, ты не первый проходишь через подобные испытания; многие… должны были приносить в жертву свои личные чувства существующим законоположениям».[25] Кирилл обещал: «Конечно, я не пойду против твоего желания и ясно сознаю невозможность этого брака»[26](приложение 5)…
Вел. Кн. Кирилл Владимирович с супругой — двоюродной сестрой.
Тем не менее в 1905 г., будучи в Германии, Вел. Кн. Кирилл Владимирович женился на Виктории-Мелите — своей двоюродной сестре (что было запрещено как церковными канонами, так и тогдашними гражданскими законами Империи даже для частных лиц: «запрещается вступать в брак в степенях родства, церковными канонами возбраненных»[27]), разведенной, неправославной, причем сделал это без разрешения Государя, и даже нарушив свое обещание ему.
То есть этим браком были попраны уже и церковные каноны (а тем самым статья 64 Основных Законов), и все та же статья 185 и вдобавок статья 183: «На брак каждого лица Императорского Дома необходимо соизволение царствующего Императора и брак, без соизволения сего совершенный, законным не признается»; а согласно статье 134, потомки от такого брака «не пользуются никакими преимуществами, членам Императорского Дома принадлежащими».
Получив известие об этом браке, Государь не признал его, уволил Вел. Кн. Кирилла со службы, лишил всех наград и почетных званий и предписал в 48 часов покинуть Россию. «Таким образом мне было дано понять, что я, по сути дела, поставлен вне закона», — писал позже об этом Кирилл.[28] Исследователь этого вопроса Л. Болотин[29] обратил внимание на хранящиеся в архивах документы по данному делу:
а) «Журнал Высочайше утвержденного Совещания для рассмотрения вопроса о возможности признания брака Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича…» (от 4 декабря 1906 г.) с резолюцией Государя[30](приложение 6); и
б) «Мемория Высочайше утвержденного Особого Совещания для обсуждения вопросов, касающихся устранения Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича от престолонаследия» (от 29 января 1907 г.)[31] (приложение 7).
Подчеркивания и пометки в тексте «Журнала», сделанные рукою Государя, достаточно выявляют его бескомпромиссное отношение к происшедшему нарушению церковных канонов и Основных Законов. Соответственно, в начертанной на «Журнале» резолюции Государя 15 января 1907 г. сказано: «Признать брак Вел. Кн. Кирилла Владимировича я не могу. Великий Князь и могущее произойти от него потомство лишаются прав на престолонаследие».
Это решение было повторено в виде писем за подписью Министра Императорского Двора барона В.Б. Фредерикса, направленных: а) Вел. Кн. Кириллу от 16 января 1907 г.;[32] б) Министру иностранных дел А.П. Извольскому от 22 января 1907 г.;[33] а также в) в письме Председателя Совета Министров Министру иностранных дел от 17 января 1907 г.[34] Таким образом, лишение Вел. Кн. Кирилла прав на Престол стало свершившимся фактом.
Однако дело приняло неожиданный оборот: впервые в истории Основных Законов их нарушитель отказался подчиниться Государю и добровольно отречься от своих прав на Престол. Понадобилось новое совещание для «всестороннего подробного обсуждения всех вопросов, касающихся имеющей общегосударственное значение ВЫСОЧАЙШЕЙ воли ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА об устранении Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА от престолонаследия, и в целях установления порядка приведения в исполнение сего ВЫСОЧАЙШЕГО повеления».[35]
Члены этого второго Совещания также решили, что Законы «не оставляют сомнения в том, что ожидаемое от брачного сопряжения ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с бывшею Великою Герцогинею Гессенскою Викториею-Мелитою потомство, как происходящее от незаконного недозволенного ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ брака и не могущее вследствие сего принадлежать ИМПЕРАТОРСКОМУ Дому, права на наследование Всероссийского Престола иметь не будет». Но мнения об уместности принудительного лишения прав Вел. Кн. Кирилла разделились.
Так, «Мемория» второго Совещания отмечает мнение четырех (из восьми) членов и председателя Совещания, которые, считая отречение Вел. Кн. Кирилла необходимым, тем не менее полагали (насколько обоснованно -это другой вопрос), что Государь даже при столь вопиющем нарушении законов не может принудительно лишать личного права престолонаследия членов Императорского Дома; поэтому следует все же «убедить ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ добровольно отречься от права на наследие Престола… отречение ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА от наследия Престола должно быть непременно обнародовано во всеобщее сведение, дабы сделать это отречение невозвратным (осн. гос. зак., ст. 38), а также предотвратить возможность наступления в будущем таких прискорбных событий, какие имели место при воцарении ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ I».
(Напомним: после известия о смерти Александра I в 1825 г. его младший брат Николай присягнул следующему по старшинству брату Константину, который, однако, вступив в морганатический брак с неправославной, еще в 1822 г. отказался от права наследования Престола. Это решение, утвержденное в 1823 г. манифестом, держалось в тайне — что и вызвало неразбериху.)
Четыре других члена Совещания высказали мнение, что «в случае расторжения незаконного брака, в коем ЕГО ВЫСОЧЕСТВО ныне состоит, равно как и в случае кончины Его супруги», он «должен будет вновь почитаться имеющим право на наследование Всероссийского Престола». (С церковной точки зрения это было бы не просто, но, как мы знаем, этот брак расторгнут не был.) Поэтому эти четыре члена Совещания предложили оставить решение Государя (в правильности которого они также не сомневались) в тайне, не обнародовав «особого акта об устранении ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА вопреки Его воле от престолонаследия» во избежание общественного скандала — «в связи с крайней нежелательностью в переживаемую смутную эпоху», тем более, что «за последовавшим… сообщением ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ВЫСОЧАЙШЕЙ резолюции ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА о лишении Его прав на престолонаследие, никаких дальнейших по сему предмету распоряжений ныне не требуется». И вот роковая рекомендация этих четырех членов Совещания, считавших, что отрешение надо держать в тайне:
«Останавливаясь в заключение на том соображении, что неоглашение в установленном порядке особого акта об устранении ЕГО ВЫСОЧЕСТВА от престолонаследия может в будущем грозить осложнениями и опасностями для государства, 4 Члена считают такое соображение едва ли основательным. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ в порядке наследия Престола занимает среди Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома четвертое место [? — М.Н.], а потому нельзя проводить аналогии между данным случаем и историческим событием отрешения от престолонаследия ЦЕСАРЕВИЧА и ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА, который будучи старшим братом бездетного Александра I [то есть следующим после него. — М.Н.], должен был почитаться ближайшим законным Наследником Престола. Необнародование в свое время отрешения ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА было, без сомнения, крайне неосторожно и имело всем памятные, пагубные для государственного спокойствия последствия. Опасаться их нет, однако, никакого основания в случае, если ныне не будет опубликован во всеобщее сведение особый акт о лишении ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА прав на престолонаследие, каковое, по человеческим предвидениям, никогда до него и не дойдет»…
Как мы знаем, эти «предвидения» были слишком оптимистичными… Однако, по приведенным соображениям, резолюция Государя о лишении Вел. Кн. Кирилла права престолонаследия не была тогда опубликована, хотя никто из членов Совещания не сомневался в том, что Кирилл и его потомство от этого брака при создавшихся условиях не имеют прав на Престол.
(«Кирилловцы» же, «наивно» умалчивая о главной причине, объясняют, что «брак был сперва не одобрен царствующим Императором не потому, что брак был заключен с разведенной особой, а потому что первый муж Супруги был брат Императрицы Александры Феодоровны».[36] Кирилл в своих воспоминаниях не только умалчивает о категорическом запрете Государя на брак с двоюродной сестрой, — якобы Государь «не сказал ничего определенного»! — но и приводит заверения священника, «что с точки зрения Церкви для брака не существовало ни малейшего препятствия».[37] Столь же «наивно» эту версию излагает его сын,[38] утверждая, будто «Церковь такие браки допускала», и создавая впечатление, что уже при венчании его мать «перешла в православие»…)
Четверо из членов Совещания отметили в «Мемории» и то, что Вел. Кн. Кирилл утрачивает право на престолонаследие также вследствие нарушения им ст. 185. Однако вызывает удивление, что ни эти члены Совещания, ни Государь — не вспомнили о нарушении статьи 185 еще отцом Вел. Кн. Кирилла. Это можно считать косвенным указанием на то, что вышеупомянутого (предполагаемого Зызыкиным, Ефимовским и Тимротом) отречения Вел. Кн. Владимира Александровича не было, — но это еще не делало Кирилла «четвертым» в порядке очередности. Впрочем, как можно видеть из дальнейшего, Государь не придавал большого значения скрупулезному применению Основных Законов (это сказалось и в 1917 году). Причина, вероятно, была все та же: всем казалось, что есть прямая и бесспорная линия престолонаследия, а до деталей, связанных с прочими линиями, «по человеческим предвидениям» дело никогда не дойдет…
Иначе трудно объяснить, почему задним числом -почти через два года! — Государь под давлением родственников все же «всемилостивейше» признал этот брак, сделав Кирилла с супругой членами Императорского Дома. Однако напомним: членство в составе Царствующего Дома не означает автоматического права на Престол. Напрасно «Кирилловичи» утверждают, что в Основных законах «нет упоминания о Членах Императорского Дома, не имеющих права престолонаследия», и в виде доказательства своих «прав» постоянно перепечатывают Придворный календарь 1917 г. — туда как раз и включены все члены Династии, даже не имевшие права занять Престол, как, например, Вел. Кн. Николай Константинович, взятый под опеку указом Александра II еще в 1874 г. и отправленный в ссылку, или Княгини Татьяна Константиновна и Ирина Александровна, подписавшие отречение от своих прав в связи с морганатическими браками.[39]
О неполноценности брака Вел. Кн. Кирилла свидетельствует то, что о нем никогда не было извещено Манифестом, как это предписывает статья 187 для браков Великих Князей и Княжен. Лишь с большим опозданием (15 июля 1907 г.) в связи с рождением дочери от этого брака — и лишь Именным Указом Правительствующему Сенату (что ст. 187 предусматривает для «прочих лиц Императорского Дома») — было упомянуто о существовании супруги Вел. Кн. Кирилла и о ее титуловании (к 1907 году она приняла Православие). Указ этот начинается словами, удивительными для правового документа: «Снисходя к просьбе Любезного Дяди Нашего, Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича, Всемилостивейше повелеваем…»[40] (приложение 8). Показательно, что все «кирилловские» издания приводят текст Указа без этой характерной фразы, без обозначения сделанного сокращения и даже с утверждением, что текст приводится «полностью»![41]
Кроме того, в этом указе ни слова не сказано о восстановлении прав Вел. Кн. Кирилла на Престол. Запрет ему на въезд в Россию продолжал оставаться в силе и был отменен лишь через два года в связи с похоронами его отца.[42] Это никак не выглядит «возвращением прав престолонаследия».
Главное же: если с применением цитированной выше резолюции Государя о лишении прав Вел. Кн. Кирилла остаются формальные неясности, — то в любом случае даже Сам Государь не имел права закрывать глаза на подобные нарушения церковных канонов. Об этом было четко сказано в цитированном «Журнале Высочайше утвержденного Совещания»: «изъявление царствующим ИМПЕРАТОРОМ соизволения на вступление лиц ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии в брак, противный каноническим правилам Православной Церкви, представлялось бы несовместимым с соединенными с ИМПЕРАТОРСКИМ Всероссийским Престолом защитою и хранением догматов господствующей Церкви». (Напомним, что имя Великой Княгини Виктории Феодоровны и в дальнейшем отсутствовало в перечислении членов Царствующего Дома в церковных книгах.) Государь не имел права игнорировать нарушение статей 185 и 183 Основных законов, как и прямое предписание статьи 126 (членами Императорского Дома признаются лица, «происшедшие… в законном, дозволенном царствующим Императором браке»). Не имел права Государь и отменять юридические последствия этих нарушений для прав престолонаследия,[43] выраженные в статье 134. Поэтому ссылки «кирилловской» линии на эти «всемилостивейшие» действия Государя не могут служить доказательством ее легитимности.
Вышеуказанные нарушения никак не устраняются ни увертливыми толкованиями, приводимыми в книге сенатора Н. Корево, ни в составленной позже на ее основании книге «Наследование Российского Императорского Престола» (под редакцией Высокопреосвященнейшего Антония, архиепископа Лос-Анжелосского и Южно-Калифорнийского).
В частности, Корево утверждает, что Государь был обязан не допускать послаблений только в статьях 25-39 (о первородстве, равнородности и т.п.), но мог снисходить в отношении статьи 185, предписывающей православный брак. Ибо «сказано ли в Основных Законах, чтобы дети от подобного [неправославного. — М.Н.] брака… не имели прав на наследование Престола?».[44] Аргумент — демагогический, ибо утрата прав тут сама собой разумеется вследствие категорического требования к браку наследника: «не иначе, как по восприятии ею [супругой. — М.Н.] православного исповедания». Сходным образом в Законах не оговорено специально и то, что, например, неприемлем престолонаследник, отказывающийся от исполнения статей 56-65 (от присяги, священного коронования и миропомазания, верности Православию и т.п.), — но мыслимо ли предположить, что допустимы послабления в исполнении этих требований? Следуя своей казуистической логике, Корево договаривается даже до такого: «…в Основных Законах не имеется категорически выраженного правила о том, что Императрица-Супруга Императора должна исповедывать Православие»![45]
Не выдерживает критики и повторяемая Корево идея, что никто из членов Династии не может быть отрешен от Престола, ибо это «противоречит основным задачам» Законов: дабы наследник был назначен всегда самим законом, по праву первородства.[46] Но для чего же тогда в Законы включены все прочие — духовные — требования к престолонаследнику? Не их ли тоже, под присягой, обязуются соблюдать как Государь, так и каждый член Императорского Дома, и при их нарушении не вправе ли Государь признать утрату прав на Престол?
Характерно, что ни Корево, ни архиепископ Антоний Лос-Анжелосский «не заметили» и того, что брак Вел. Кн. Кирилла нарушил церковные законы. Известный российский специалист-«кирилловец» С. Думин (видимо, путая православную Церковь с католической) заявляет, что брак между двоюродными братом и сестрой не является «непреодолимым препятствием для церковного венчания».[47] А некоторые апологеты «кирилловской» линии вменяют ей этот брак, близкий к кровосмесительному, даже в заслугу: «Таким образом, Их сын Великий Князь Владимир Кириллович был легитимным наследником Династии Романовых и по отцовской, и по материнской линиям»…[48]
Таким образом, единственный сын Вел. Кн. Кирилла — Владимир Кириллович — уже из-за нарушения его родителем статьи 185 и церковных канонов не имел права на Престол в порядке агнатского первородства, ибо были более достойные агнаты. Поэтому, до детального исследования дополнительных архивных документов, можно и не рассматривать применение к нему ст. 134 (утрата прав престолонаследия для потомства от неразрешенного брака), как и вопрос, могло ли потомство Вел. Кн. Кирилла в третьем поколении восстановить право престолонаследия, — ибо мужского потомства в этой линии уже не оказалось; к этой ситуации мы вернемся далее.
4. Измена Вел. Кн. Кирилла в дни Февральской революции
Сейчас же рассмотрим наиболее вопиющее нарушение Вел. Кн. Кириллом Владимировичем Основных Законов — нарушение им присяги на верность Императору и его наследнику (ст.ст. 56, 220).
Председатель Думы М.В. Родзянко подробно описал, как еще накануне революции Вел. Кн. Кирилл Владимирович и его мать склоняли его к заговору против Государя с намерением «уничтожить Императрицу».[49] Подобные планы заговора подтверждал французский посол в России Палеолог,[50] а позже С. Мельгунов, добавляя: «Из других источников я знаю о каком-то таинственном совещании на загородной даче, где определенно шел вопрос о цареубийстве: только ли императрицы?».[51]
Даже если счесть это неосуществленными замыслами — в любом случае несомненно участие Вел. Кн. Кирилла Владимировича в Февральской революции. 1 марта 1917 г., еще до отречения Государя, он в нарушение присяги снял свой Гвардейский экипаж с охраны Царской Семьи и привел его под красным флагом в распоряжение революционной власти. Достоин ли он был Престола после этой измены?
Это не «сплетня»[52] (как считает М. Александров в брошюре «Кому мешает Великий Князь»). Это факт, зафиксированный многочисленными очевидцами, историками и газетами.[53] Об этом можно прочесть и в известнейшем труде генерала Н.Н. Головина: «Великий Князь Кирилл Владимирович… присоединяется к восставшим и призывает к этому и другие войска»;[54] Головин приводит текст этого призыва, разосланного начальникам частей царскосельского гарнизона. Дворцовый Комендант В.Н. Воейков в своей книге также подтверждает этот призыв Вел. Кн. Кирилла: «Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества Контр-Адмирал Кирилл».[55]
Это же отмечают и февралисты. Например, будущий Главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал-масон П.А. Половцов: «Появление Великого Князя под красным флагом было понято как отказ Императорской Фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. Защитники монархии приуныли. А неделю спустя это впечатление было еще усилено появлением в печати интервью с великим князем Кириллом Владимировичем, начинавшееся словами: «мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все», и кончавшееся заявлением, что великий князь доволен быть свободным гражданином и что над его дворцом развевается красный флаг».[56]
Почти все указанные авторы, как и французский посол Палеолог, свидетельствовали, что над дворцом Вел. Кн. Кирилла Владимировича в те дни был вывешен красный флаг и что он в газетных интервью «самым недостойным образом порочил отрекшегося царя»[57] (это уже возмущенные слова ген. Врангеля). Одно из таких интервью Кирилл дал в своем дворце корреспонденту «Биржевых ведомостей» по предварительной договоренности и, следовательно, имел время хорошо продумать свои слова:
«… даже я, как великий князь, разве я не испытывал гнет старого режима?.. Разве я скрыл перед народом свои глубокие верования, разве я пошел против народа? Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошел в Государственную Думу, этот храм народный… смею думать, что с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне… впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья…».[58] Посетившим его членам Думы Кирилл заявил: «Мы все заодно… Мы все желаем образования настоящего русского правительства».[59a]
А вот слова Кирилла об аресте Царской Семьи: «Исключительные обстоятельства требуют исключительных мероприятий. Вот почему лишение свободы Николая и его супруги оправдываются событиями…».[59b]
Таким образом, к нарушению Великим Князем Кириллом церковных канонов и Основных Законов добавилась государственная измена. Члены Императорского Дома тоже подлежат суду за уголовные и государственные преступления,[60] и, разумеется, в случае судебного разбирательства подобная измена Великого Князя привела бы не только к лишению его права на Престол, но и к строжайшему уголовному наказанию. Однако ни он, ни его потомки никогда не выражали раскаяния или даже малейшего сожаления в этой измене, а оправдывали ее теми или иными соображениями, отрицая или извращая очевидные факты.[61] Сам Вел. Кн. Кирилл в своих воспоминаниях утверждает, что повел Гвардейский экипаж в Думу «для восстановления порядка» и по «приказу правительства»,[62] — имея в виду под «правительством» революционный Временный Комитет Госдумы, незаконно возникший после ее роспуска Государем.
Хотя ясно, что «Кирилловичи» не могли не сознавать эту измену как таковую, ибо других они упрекали даже в меньших грехах. Например, осуждали Вел. Кн. Николая Николаевича, подтолкнувшего Государя к отречению: «подобное предложение от члена царской семьи равносильно предательству»,[63] — негодовал позже сын Кирилла. Его внучка, Мария Владимировна, даже утверждает, что в их семье бережно хранилась память об «Императоре-Мученике… непонятом и очерненном потомками»…[64]
Никогда не упоминается «Кирилловичами» и после-февральский письменный отказ Вел. Кн. Кирилла от прав на Престол с передачей этого вопроса на будущую волю народа: «Относительно прав наших и в частности и моего на престолонаследие, я, горячо любя свою Родину, всецело присоединяюсь к мыслям, которые высказаны в акте отказа Великого Князя Михаила Александровича»[65] (приложение 11). Владимир Кириллович даже отрицал, что этот отказ его отца существовал…[66]
5. «Император Кирилл I», Ватикан, масоны и большевики
Лишь на фоне приведенных фактов можно по-настоящему оценить нравственный аспект эмигрантского «кирилловского» Манифеста, изданного в 1924 году при еще живой вдовствующей Императрице-Матери Марии Феодоровне: «…А посему Я, Старший в Роде Царском, единственный Законный Правопреемник Российского Императорского Престола, принимаю принадлежащий Мне непререкаемо титул Императора Всероссийского… Сына Моего, Князя Владимира Кирилловича, провозглашаю Наследником Престола с присвоением Ему титула Великого Князя, Наследника и Цесаревича… Обещаю и клянусь свято блюсти Веру Православную и Российские Основные Законы о Престолонаследии…».[67] (Прим. ко 2-му изд.: в воззвании оке 1922 г Кирилл называл себя еще только «блюстителем» Престола до решения Земского Собора.)
После всего вышесказанного не удивительно, как напоминал Н.Д. Тальберг, что «…»Императором» Великого Князя Кирилла Владимировича признали немногие. О непризнании его объявили в печати вдовствующая Государыня Императрица Мария Феодоровна и Вел. Кн. Николай Николаевич. Не признало его большинство остальных Членов Царственного Дома, в числе их старейшие: Королева Эллинов Ольга Константиновна, Вел. Кн. Петр Николаевич, Его Императорское Высочество Принц Александр Петрович. Не признали Архиерейский Собор и Синод, а также и Высший Монархический Совет», ибо «Великий Князь Кирилл Владимирович не мог быть венчанным на царство».[68] Затушевывать этот факт неким личным соперничеством не признавших его членов Династии (как это до сих пор «объясняют» «Кирилловичи») можно лишь в аудитории, не знакомой с сутью вопроса.
В архиве И.А. Ильина (юриста по образованию и доктора государственных наук) имеется аналитическая записка 1924 г. (судя по стилю, принадлежащая ему самому), в которой манифест Вел. Кн. Кирилла характеризуется как «самозванство»: «Необходимо признать, что законы о престолонаследии не благоприятствуют кандидатуре Великого Князя Кирилла Владимировича и книга Зызыкина толкует их правильно. Аргументация в пользу его кандидатуры — груба, невежественна и, главное, не объективна… Вел. Кн. Кирилл — провозглашая сам свои права — совершает акт произвола и никакие признания со стороны других Вел. Кн. в этом ничего не изменяют… Самим вождем «движения» предносится не Монархия — а дело заграничной партии.., объединившейся для агитации и борьбы за Престол… Бессилие и беспочвенность этой закордонной монархии — неизбежно поведет ее к соглашению с другими, враждебными подлинной России силами: масонством и католицизмом».[69]
Действительно, в поисках поддержки «Кирилл I» и его активная супруга были готовы проявлять «гибкость» и вправо (в сторону зарождавшейся тогда партии Гитлера), и влево (к американским миллиардерам,[70] вплоть до создания «демократической монархии» с Советом, в котором половина мест принадлежала бы американским ставленникам), и в сторону Ватикана, пытавшегося в 1920-е годы заключить конкордат с большевиками для окатоличивания России за счет разгромленного Православия.
Ныне сами католики признают, что в их архивах имеются документы об этих попытках Вел. Кн. Кирилла утвердиться в роли наследника российского Престола. Он «через своего личного представителя установил контакт с кардиналом Гаспарри, папским статс-секретарем, а также с епископом-иезуитом д’Эрбиньи в попытке заручиться поддержкой Ватикана… Взамен он [Кирилл. — М.Н.] обещал, после занятия трона Романовых, даровать официальное признание Русского Католицизма в виде Русского экзархата и признать возможную католическо-православную унию… Однако Ватикан, действуя реалистически, предпочел продолжить свои секретные переговоры с красным режимом». В 1929 г. Вел. Кн. Кирилл повторил попытку. Узнав, что переговоры Ватикана с большевиками не имели успеха, «он пригласил иезуита [д’Эрбиньи. -М.Н.] к себе в Бретань и передал через него послание Папе. Кирилл обещал предоставить католицизму в России свободу религиозной пропаганды, в случае падения советского режима и занятия трона Романовых. В виде ответной услуги он хотел бы, чтобы Папа оказал поддержку его делу и признал его как «легитимного и ниспосланного провидением наследника Российского трона». Однако предложение Кирилла было вновь отвергнуто» -по тем же причинам: в надежде Ватикана на улучшение отношений с советскими властями.[71]
Вел. Кн. Кирилл воспользовался и услугами масонов, очень активных в ту эпоху, в том числе в русской эмиграции. Ильин так писал об этом в 1923 г. генералу Врангелю в конфиденциальной «Записке о политическом положении»: «Особое место занимают сейчас русские масонские ложи. Сложившись заново после революции и получив признание заграничного масонства, русские ложи работают против большевиков и против династии. Основная задача: ликвидировать революцию и посадить диктатуру, создав для нее свой, масонский, антураж. Они пойдут и на монархию, особенно если монарх будет окружен ими или сам станет членом их организации. …по-прежнему их главная задача — конспиративная организация своей элиты, своего тайно-главенствующего масонского «дворянства», которое не связано ни с религией, ни с политической догмой, ни с политической формой правления («все хорошо, если руководится нашей элитою»)».[72] Врангель оценил эту «Записку» Ильина как «глубокий и блестящий анализ современного положения».[73]
Масоны по-своему взялись за финансовое обеспечение проекта «Император Кирилл I». В 1924 г. И.А. Ильин продолжает эту тему в письме тому же адресату: «По явившийся манифест вел. кн. Кирилла не был для меня полной неожиданностью. Еще в мае я узнал, что группа лиц французско-швейцарского масонства, установив, что за вел. кн. Кириллом числится большая лесная латифундия в Польше, еще не конфискованная поляками, но подлежащая в сентябре 1924 года конфискации, работает очень энергично и спешно над приобретением ее у вел. кн. (он и не знал о ней!)». На нужды «императора» «должно отчислиться от этой продажи около 150 мил. франков золотом. Сведение было абсолютно точное… Расчеты у масонов могут быть двоякие: или повредить русскому монархизму верным провалом нового начинания, или повредить русскому монархизму возведением на Престол слабого, неумного и, главное, каптированного масонами и окруженного ими лица. Должен сказать от себя, что менее популярного в России претендента на Престол нельзя было бы выдумать… К сожалению, вокруг вел. князя стоят люди, или находящиеся под фактическим влиянием масонства (мне известны подробности от недостаточно конспиративных масонов), или же рассуждающие так: «вопрос трона есть вопрос хлеба и денег» (эту фразу я лично слышал)…».[74] Далее Ильин поясняет эту фразу словами Наполеона о том, что даже цареубийцы могут купить себе популярность в изменчивом общественном мнении…
В числе «кириллистов», как их называл Ильин, он отмечал людей трех категорий: «I. восторженные юноши и женщины, страдающие недержанием монархического чувства и политическим слабоумием; II. честные, но тупые люди, рабы прямолинейности и формального аргумента, политически близорукие служаки; III. порочные, хитрые интриганы, делающие на сем карьеру и не останавливающиеся ни перед какими средствами. Первые две группы являются «стадом», третья группа состоит из «пастырей»… Их план для России: договориться с ГЛУ, произвес ти из него переворот, амнистировать коммунистов, перекрасить их в опричников и вырезать всех несогласных».[75]
Такая установка, как подчеркивал Ильин, была весьма благоприятна для действий большевицкой агентуры. Он отмечал «наличность порочных организаций окончательно павших людей, где кириллисты, большевики, туземная [то есть западная. — М.Н.] разведка и полная продажность образуют отвратительную амальгаму».[76]
И другие руководители Русского Обще-Воинского Союза, например, генерал А.А. фон Лампе, предупреждали ген. Врангеля о том, что в «кирилловском» окружении имеются болыиевицкие агенты,[77] в числе которых позже были названы бывший комендант поезда генерала Май-Маевского А.Н. Петров (секретарь «Союза Государевых людей») и полковник Изенбек.[78]
Среди прочего целью их агитации за «Императора Кирилла I» было сеяние раздоров и углубление раскола в монархической эмиграции. Ибо, как говорилось в аналитической записке из архива Ильина:
«Объявленная в условиях спорного права и непопулярной в лучших слоях эмиграции кандидатуры, вне России и помимо ее сколько-нибудь сложившегося народного воззрения и сочувствия, эта «монархия» оказывается не объединяющим началом, а разъединяющим; она творит не согласие, а разброд; объединения она и не ищет, ибо сторонники ее еще при объявлении «блюстительства» видели и знали, что кандидатура В. Кн. Кирилла не может образовать национального центра…».[79]
Влияние советской агентуры особенно очевидно стало в 1930-е годы, когда «Кирилл I» стал открыто покровительствовать просоветски настроенным «младороссам». Ими был выдвинул лозунг: «Царь и Советы», «Император» был на это вполне согласен. В 1937 г. глава младороссов А.Л. Казем-Бек даже перестал скрывать свои связи с советским посольством;[80] лишь после этого он был по собственному желанию отстранен Вел. Кн. Кириллом от должности докладчика.
Ббльшая часть правой эмиграции очень критически относилась к этим играм. К тому же это было время так называемого «Народного фронта» в Западной Европе, то есть антифашистского союза масонов с коммунистами. Неудивительно, что «Российский Имперский Союз» и некоторые правые монархисты (например, Н.Д. Тальберг) отмечали у просоветских младороссов эволюцию в про-масонскую сторону, даже «связь с масонами».[81] А накануне Второй мировой войны бывший масон Л. Любимов (вышедший из ложи, протестуя против союза масонов с коммунистами) прямо утверждал, что совпатриоты-оборонцы вроде младороссов организованы масонами и еврейскими кругами, которые «стараются… войти в контакт с Династией, воображая, что можно заключить с Династией какой-то договор о взаимной поддержке».[82] (Сомнения Любимова в возможности такого договора объясняются тем, что он не знал об описанных выше границах «гибкости» данной ветви Династии…)
Как же получилось, что, несмотря на все это, «кирилловская» ветвь была признана в 1938-1939 гг. основной массой политической эмиграции? На эту позицию стали и Русский Обще-Воинский Союз, и Высший Монархический Совет, и Движение «штабс-капитанов» Солоневича, и многие члены Династии Романовых, и не только либеральная «Парижская юрисдикция» митрополита Евлогия, сотрудничавшего с масонами (именно он возглавил 18 декабря 1938 г. в Париже «легитимирующую» церемонию приема молодого наследника, Владимира Кирилловича), — но и консервативная Зарубежная Церковь…[83]
6. Признание «кирилловской» линии и истинная очередность престолонаследия
Начало этому было положено в 1929 г., когда после смерти Вел. Кн. Николая Николаевича (основного политического соперника Вел. Кн. Кирилла) первоиерарх Зарубежной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий) признал Вел. Кн. Кирилла наследником царской власти, исходя исключительно из принципа первородства по мужской линии:
«… если мы не примыкаем к обоим бунтам 1917 года, …то должны признать, что согласно законам, согласно древнему разуму и примеру прежних Государей, … власть Царскую получает законный Наследник сам по себе, т. е. прямо от Промыслителя Господа без всякого избрания, ибо избрание рода Романовых с его потомством на царство совершилось в 1613 году Великим Земским Собором в Москве, каковое избрание никакой законной властью отменено не было и не может быть отменено».[84]
В 1938 г., после смерти Вел. Кн. Кирилла, преемственное признание его сына «Главой Императорского Дома» подтвердил следующий глава Зарубежной Церкви — митрополит Анастасий (Грибановский).[85] Оба авторитетных зарубежных первоиерарха исходили из того, что русская эмиграция нуждается в монархическом вожде, тем более накануне назревавшей войны, и принцип первородства — важнейший; мол, нечего быть дотошными в столь смутные времена, ведь и до законов Павла I престолонаследие на Руси не имело строгих ограничительных условий.
Именно эта позиция руководства Русской Зарубежной Церкви стала первопричиной того, что после смерти Вел. Кн. Кирилла Владимировича подавляющая часть русской политической эмиграции признала права его сына, Владимира Кирилловича, которому, в отличие от отца, «не в чем было каяться» (как выразился И.Л. Солоневич).[86] К тому же сын значительно облегчил это признание тем, что не перенял от отца титул «Императора», удовлетворившись званием «Главы Императорского Дома».
Разумеется, ни этот аргумент Солоневича, ни цитированное выше объяснение митрополита Антония (Храповицкого) не были достаточными. Как бы ни был Владимир Кириллович «ни в чем не повинен» и приятен в личном общении (что отмечали многие, знавшие его), он не мог быть «законным наследником Престола». Ведь наследник определяется не только первородством (это лишь направляющий принцип, путь, по которому надо искать наследника), но и другими важными требованиями Основных законов, приведенными в начале данной работы. Книга М.В. Зызыкина была тогда известна, но тем не менее игнорирована. Видимо, перевесили прагматические потребности «политического момента»…
Впрочем, трудно предположить, что возглавитель Зарубежной Церкви, Высокопреосвященнейший владыка Антоний достаточно глубоко вник в сложное толкование Основных Законов — в таких случаях полагаются на мнение доверенных экспертов.[86a] А оно скорее всего психологически обосновывалось тем, что в создавшихся условиях Основные Законы уже не воспринимались как действующие и обязательные для неукоснительного их соблюдения в полной мере, поскольку уже не было ни Российского государства, к которому эти Законы относились, ни царствующей Династии. Главное же: оба первоиерарха не знали ни о цитированных выше секретных документах — «Журнале» и «Мемории», свидетельствующих о лишении Вел. Кн. Кирилла прав на Престол, ни о связях «Кирилла I» с Ватиканом и масонами…
Последующее подтверждение прав «кирилловской» линии было лишь инерцией первоначального, а инерция закреплялась и постольку, поскольку многие противники «кирилловцев» слева пытались одновременно дискредитировать этим саму идею восстановления монархии — что вызывало общий отпор справа.
Поэтому же было молчаливо принято и незаконное титулование Владимира Кирилловича «Великим Князем» — как обстоятельство менее важное. По Закону (ст. 146) этот титул не переходит на правнуков Императора, и Владимир Кириллович, будучи правнуком, имел право лишь на титул Князя Императорской Крови. Объявить себя Императором, как это сделал его отец, и действительно быть им — разные вещи. Тем более это касается дальнейшего потомства по этой линии и раздачи ею титулов «Великих Князей».
Заметим также, что некоторые монархисты, не признавшие прав кн. Владимира Кирилловича на Престол, признавали его «Главой Дома Романовых» по принципу мужского первородства. Каждый мог вкладывать в этот титул свой смысл, хотя, согласно Основным Законам, Главой Дома (Династии) может быть только Государь, а «за отсутствием в настоящее время Царствующего Императора остается для Членов Нашей Династии оригинар-ная семейная власть агнатов», то есть семейный совет Династии, — отмечал Зызыкин.[87]
В этой связи стоит рассмотреть известный контраргумент «кирилловцев»: мол, Зызыкин позже изменил свое мнение, признав права этой линии на Престол. Действительно, странным выглядит посвящение в книге Зызыкина, вышедшей в 1958 г. в Аргентине в издательстве «Наша страна»: «Главе Российского Императорского Дома Его Императорскому Высочеству Великому Князю Владимиру Кирилловичу всепреданнейше посвящаю».[88] Однако в этой фразе нет ни слова о признании прав на Престол. Да и было ли это посвящение инициативой самого Зызыкина — или «прокирилловского» издательства? Также нуждаются в уточнении «колебания» Зызыкина, приведенные во «Владимирском вестнике».[89] Сам Зызыкин никогда печатно не отмежевывался от концепции своей первой книги. Его дочь в ответ на запрос однозначно утверждает, что ее отец «никогда не признавал никаких прав за Великим Князем Владимиром Кирилловичем»,[90] хотя после войны и установил с ним дружеские отношения.
Но вот чем объяснить равнодушное отношение к претензиям «кирилловской линии» многих членов Династии Романовых, признавших Владимира Кирилловича как минимум «Главой Императорского Дома» (Заявление двух дядей Владимира Кирилловича и трех других членов Императорского Дома от 11/24 октября 1938 г.)?[91] Кое-кто из них получил за это «великокняжеский» титул или другие клановые «отличия»… Но скорее всего большинство не интересовалось политикой, ушло в частную жизнь, не веря в возможность восстановления Династии на Российском Престоле и предоставив эту «суету» тому, кто был готов ею заниматься от имени Романовых, де-факто поддерживая престиж Фамилии. Свидетельство их монархической апатии — неравнородные и даже неправославные браки.
В этом «Заявлении» 1938 г. приведен и перечень очередности престолонаследия — но исключительно по принципу первородства. А ведь Зызыкин еще в 1924 г. достаточно убедительно показал, что после убийства Царской Семьи наследником Престола должен был быть Вел. Кн. Дмитрий Павлович. По некоторым сведениям, его поначалу поддержали в Америке либеральный митрополит Платон (Рождественский) и Гувер[92] — тогда руководитель американской благотворительной организации «АРА»; покровители весьма странные… Правда, Дмитрий Павлович почему-то вскоре признал первенство Кирилла Владимировича, а в 1926 г. вступил в морганатический (хотя и православный) брак.
Следующими в порядке первородства и соответствия другим условиям агнатского (по мужским линиям) престолонаследия М.В. Зызыкин назвал в своей книге Князя Всеволода Иоанновича, затем Вел. Кн. Николая Николаевича[92a] и многих других. Было бы интересно уточнить их тогдашние мнения по рассматриваемой проблеме. Ибо даже если они со временем вступили в неравнородные браки, — это лишало права престолонаследия лишь их потомство от этих браков, но не их самих[93] (правда, для этого их супруги должны были быть православными и неразведенными.)
Следуя этой схеме Зызыкина, экспертам давно пора установить, как в действительности менялась в XX веке подлинная очередность престолонаследия в результате браков и кончин членов Династии. По одному лишь первородству этот перечень выглядел бы так:
Вел. Кн. Дмитрий Павлович (с момента убийства Царской семьи в 1918 г. и до смерти в 1942 г.)
Кн. Всеволод Иоаннович (с 1942 до смерти в 1973 г.) Кн. Роман Петрович (с 1973 до смерти в 1978 г.) Кн. Андрей Александрович (с 1978 до смерти в 1981 г.) Кн. Василий Александрович (с 1981 до смерти в 1989 г.) Однако принцип первородства должен дополняться другими, вышеописанными требованиями, в частности, -к бракам наследника Престола. Ни у кого из этих агнатов не было равнородного брака. Поэтому, развивая подход Зызыкина, можно прийти к таким выводам:
а) в тот момент, когда кто-то из этих агнатов вступал в неравнородный брак (но супруга была православной и неразведенной) — он не терял личного права на Престол (но теряло его потомство);
б) когда кто-то из них женился на неравнородной и неправославной (но супруга была неразведенной) — он не терял личного права на Престол, но уступал очередность следующему агнату, неженатому или с правильным браком (потомство же теряло — из-за неравнородности брака);
в) когда же кто-то женился на разведенной или на близкой родственнице или разводился сам, к тому же с нарушением церковных узаконений (ст. 194-196) — то он становился непригодным для чина священного коронования и для Престола со строго-церковной точки зрения.
(Причем, если вновь обратиться к строгим церковным требованиям для рукополагаемых, то исправление брака, не соответствующего Основным Законам, невозможно путем развода, так как разведенный муж не может быть рукоположен в священный чин. Исправление брака с разведенной невозможно и в результате смерти супруги, так как женатый даже в прошлом таким браком тоже не может быть рукоположен в священный чин. Однако, по уже отмеченным в начале работы соображениям, неясно, насколько уместно применение столь строгих требований к данным претендентам на Престол.)
Впрочем, сейчас, после смерти всех этих агнатов, рожденных в правильных браках, выяснение их подлинной очередности в престолонаследии может иметь лишь исторический характер. Их потомство, согласно ст. 188 Основных Законов, прав престолонаследия не имеет. Заметим, что примечание к ст. 188 лишь еще раз категорически подчеркивает запрет на неравнородные браки для Вел. Князей и Вел. Княжен, но это не означает, что Князья Императорской Крови, вступившие в неравнородный брак, могли передать своему потомству право на Престол (как это ошибочно считал руководитель «Российского Имперского Союза-Ордена» Н.И. Сахновский и некоторые авторы в его газете «Русское слово»).[94] Поэтому, если быть последовательным легитимистом в духе Основных Законов Российской империи, то после 1989 г. очередность престолонаследия переходит в женские линии и их потомство от равнородных браков, что требует исследования (к этому мы обратимся далее).
Но относительно «кирилловского» феномена уже сейчас можно сделать вывод, что решающих причин у него было две: а) непреодоленность смуты самими эмигрантами, включая многих членов Династии; б) влияние пропаганды определенных сил в пользу «кирилловской» линии, на традиционную податливость которой они рассчитывали в случае ее возможного использования по назначению.
Однако история правонарушений «кирилловской» ветви на этом не заканчивается.
Завоеванное, казалось бы, «Кирилловичами» признание русской эмиграции было нарушено 13 августа 1948 года браком «Великого Князя» Владимира Кирилловича с Леонидой Георгиевной (официально — урожденной кн. Багратион-Мухранской), который вызвал новые разногласия в зарубежном монархическом движении. Похоже, всем претендентам на Престол в этой линии было суждено разрушать свои претензии сомнительными браками.
Многих монархистов озадачил уже вопрос равнород-ности Леониды Георгиевны, ибо при буквальном истолковании статей 36 и 188 Основных Законов равнородным считается принадлежность к царствующему, а не царствовавшему Дому — в данном случае грузинскому, давно вошедшему в число подданных русского царя. (В сходном положении были многочисленные дворяне — потомки царствовавшего рода Рюриковичей, которые равнородными не считались). На соответствующее постановление в отношении всех «владетельных кавказских семей» (по поводу претензий других лиц) указывал в своих воспоминаниях долголетний начальник канцелярии Министерства Императорского Двора А.А. Мосолов.[95]
Показательно, что и сенатор Корево, не предполагая в 1922 году, кого наследник Вел. Кн. Кирилла изберет» себе в супруги, приводил брак Княжны Императорской Крови Татьяны Константиновны с князем Багратионом-Мухранским как пример разрешенного брака «с лицом, не имеющим собственного достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому». Именно поэтому от Татьяны Константиновны было взято отречение от прав наследования Престола.[96] (Позже «Походная канцелярия Великого Князя Владимира Кирилловича» попыталась умалчивать об этом морганатическом браке…)[97]
«Великая Княгиня» Леонида Георгиевна и Е. Злотницкая (мать Леониды Георгиевны).
Кроме того, Леонида Георгиевна ранее состояла в браке (с богатым американцем Кирби; разведена в 1937 г.). Следовательно, тут снова возникает уже описанная проблема брака с разведенной. Заметим, что епископы Русской Зарубежной Церкви не дали благословения на этот брак, и претенденты на русский Престол были вынуждены венчаться тайно не в русской, а в греческой церкви в Швейцарии.[98] (Владимир Кириллович будет позже объяснять это в «наивной» традиции: «Тогда в Мадриде не было православной церкви. Ближайшая [! — М.Н.] была в Лозанне, поэтому мы поехали туда»…)[99]
Уже всего этого достаточно, чтобы признать данный брак непригодным с точки зрения прав престолонаследия, не рассматривая прочих деталей, связанных с биографией Леониды Георгиевны.[99a]
После этого брака все больше монархистов стало склоняться к мнению, что точное применение Основных Законов создает «монархический тупик» — из-за несоответствия этим Законам браков или поведения всех оставшихся в живых Романовых (см., напр., дискуссию в журнале «Владимирский Вестник»).[100]
Заметим, что «Великий Князь» Владимир Кириллович и в текущей политике проявлял почти такую же «гибкость», как и его предшественник, — но в изменившихся условиях. Если раньше Запад поддерживал большевиков (и в ту эпоху вполне вписывались младоросские лозунги вроде «Царь и Советы»), то с конца 1940-х годов Запад перешел к «холодной войне» против СССР как окрепшего геополитического противника. И Владимир Кириллович вписался в новую западную политику, обнародовав в 1952 г. заявление, что внутренние перемены в России невозможны «без применения силы… без внешней вооруженной помощи»…[101] Фактически это означало (какие бы оговорки он ни делал) оправдание войны Запада против СССР, а при наличии атомного оружия такая война могла быть только атомной — с соответствующими жертвами и последствиями.
После всего вышеизложенного можно было бы не продолжать обзор дальнейших претензий «кирилловской» линии на Российский Престол. Тем более, что Владимир Кириллович был ее последним мужским представителем. Но последующее поведение его и его наследников более всего лежит в основе их сегодняшних претензий, которые приобрели неожиданную политическую актуальность в условиях новой русской смуты.
8. «Блюстительница Престола» и «счастливое событие в Прусском Королевском Доме»…
Владимир Кириллович не оставил мужского потомства. Поэтому даже сторонники его прав должны признать, что, согласно Основным Законам, наследником Престола должен был бы стать другой агнат (мужчина, происходящий по непрерывной мужской линии) Династии Романовых, в порядке первородства, соответствующий всем другим требованиям Законов. Если бы такого не оказалось -наследником Престола должен был бы стать когнат (женщина из Династии и ее потомки мужского пола), также соответствующий всем статьям Законов, начиная от «ближайших к последне-царствовавшему» (ст. 30).
Однако в 1969 г., когда еще были живы многие агнаты, теоретически имевшие больше личных прав на Престол (младшему из них, Князю Всеволоду Иоанно-вичу, было лишь 55 лет; дольше всех из них прожил Князь Василий Александрович: до 1989 г.), — Владимир Кириллович решил «застолбить» права своей дочери:
«Вряд ли можно предположить, что кто-либо из здравствующих до сей поры Князей ИМПЕРАТОРСКОЙ крови, принимая во внимание их возраст, сможет вступить в новый равнородный брак и, тем более, иметь потомство, которое стало бы обладать правом престолонаследия… Ввиду вышеизложенного, в согласии с Государственными Основными Законами Российской Империи, наследование Престола, по смерти всех мужеских Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, неминуемо перейдет в женское поколение нашей Семьи. … единственной, кто может иметь правомочное потомство, является в настоящее время Первородная дочь Моя Ее ИМПЕРАТОРСКОЕ Высочество Государыня Великая Княжна Мария Владимировна… Я объявляю, что в случае Моей кончины, Моя Дочь Государыня Великая Княжна Мария Владимировна становится Блюстительницей Российского ИМПЕРАТОРСКОГО Престола… Когда же право наследия Престола, после кончины последнего из мужеских Представителей Династии, неизбежно перейдет в женскую линию, тогда Государыня Великая Княжна Мария Владимировна, Блюстительница Престола, станет Главой ИМПЕРАТОРСКОГО Дома Романовых».[102]
На этот раз Князья Всеволод Иоаннович, Роман Петрович и Андрей Александрович «в качестве представителей трех ветвей Российского Императорского Дома» заявили протест:
«Мы заявляем, что семейное положение Супруги Князя Владимира Кирилловича одинаково с тем, которое имеют Супруги других Князей Крови Императорской, и мы не признаем за ней права именоваться «великой княгиней», так же, как мы не признаем именования «великой княжной» дочери Князя Владимира Кирилловича… Мы считаем, что провозглашение Княжны Марии Владимировны будущей «блюстительницей Российского Престола» является неосновательным и совершенно произвольным поступком»[103] (апрель 1970 г.).
Сегодня уже действительно не осталось агнатов Династии, отвечающих всем требованиям Основных Законов к бракам. Однако непонятно, на каком основании женский потомок «кирилловской» линии, основанной на целой веренице неправильных браков, — по сей день утверждает, что право на Престол остается у нее.
Как можно видеть, претенденты из «кирилловской» ветви постоянно применяют к себе одни критерии, к другим ветвям Романовых — другие, выбирая те аргументы, которые «доказательны» в сложившихся условиях. Так, раньше, при наличии мужских членов в своей линии, они применяли только принцип мужского первородства, считая его главным и отметая строгие требования законности своих браков. Теперь же, после пресечения своего мужского потомства, используют субсидиарный принцип женской линии, уже не считая главным принцип мужского первородства, — а строгими требованиями к бракам побивают лишь других. Однако даже «ближестоящей к последне-царствовавшему» Марию Владимировну считать нельзя, ибо ни ее отец, ни дед, ни прадед не царствовали («Император Кирилл I» использовал этот самозванный титул лишь для эмигрантов, иностранцам же представлялся как Великий Князь).
Но это еще не конец истории. Следующей попыткой самоутверждения «кирилловской» линии было присвоение ею в 1976 г. титула русского «Великого Князя» мужу Марии Владимировны, принцу Францу Вильгельму Прусскому, переименование его в Михаила Павловича и объявление их сына, рожденного в 1981 г., «Великим Князем Георгием Михайловичем».
Против этого «самозванства» протестовал и архиепископ Антоний Женевский и Западноевропейский (Зарубежная Церковь), и все Объединение Членов Рода Романовых:
«…счастливое событие в Королевском Прусском Доме не касается ОБЪЕДИНЕНИЯ ЧЛЕНОВ РОДА РОМАНОВЫХ, так как новорожденный Принц НЕ принадлежит ни ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИЙСКОЙ ФАМИЛИИ, ни ДОМУ РОМАНОВЫХ».[104] (Ибо раньше даже настоящие русские Великие Княжны, согласно ст. 133 Основных законов, всегда принимали титулы и фамилии своих мужей-иностранцев, и только Мария Владимировна поступила наоборот — в нарушение этой статьи.)
Позже ее брак был расторгнут. Начальник «кирилловской» Походной канцелярии винит в этом пруссака: «Все было очень хорошо. Но потом, в общем, он имел какие-то притязания. Его по-человечески коробило то, что он на втором положении и так далее, дальнейшее супружество стало невозможным».[105] Таким образом Мария Владимировна пополнила галерею разведенных в «кирилловской» семье, православный «Михаил Павлович» вновь превратился в неправославного Франца Вильгельма Прусского, а русскому народу в итоге достался «единственно легитимный» наследник Престола Георгий Михайлович Гогенцоллерн…
После этих «законодательных» метаморфоз семья Владимира Кирилловича начала терять признание одного сторонника за другим. Уже после объявления Марии Владимировны «Блюстительницей Престола» раскололись Высший Монархический Совет[105a] и «Российский Имперский Союз-Орден» (заслуживает внимание позиция его нынешнего возглавителя К.К. Веймарна и издаваемого им «Имперского вестника»). Все больше отстранялась от поддержки Кирилловичей и Зарубежная Церковь: в 1974 году, на III Всезарубежном Соборе, по оценке одного из активных кирилловцев, «только два епископа из тринадцати, составлявших 3-й Собор — вернопреданные Его Императорскому Высочеству»…[106]
Да и сам Владимир Кириллович в 1975 г. сделал неожиданное заявление: «В России больше никогда не будет монархии, сам я в принципе за демократию и не имею ни малейших претензий на царский трон, даже если бы он мне принадлежал как последнему живущему Романову»…[107] Это шокировало еще нескольких его активных сторонников.
Но описание зарубежного монархизма (тем более его положительных выразителей)[108] не входит в задачу данной работы. Ее цель — показать монархические «изгибы», ибо как раз с последним «изгибом» «кирилловской» линии мы и имеем дело в нынешние годы, когда в России власть большевиков «перестроилась» в неофевралистскую, пошедшую на поводу у западных антирусских кругов.
Этой перестройки для «Кирилловичей» оказалось достаточно, чтобы пойти на союз с неофевралистами в поисках поддержки своим ожившим претензиям. Все вернулось на круги своя: семья претендентов прибыла в Петербург к тому самому Таврическому дворцу, куда их предок-февралист привел Гвардейский экипаж под красным флагом…
«Августейшая семья», 1987. (Фото Н. Якобсена)
Неофевралистский этап у «Кирилловичей» начался еще летом 1990 г., когда Владимир Кириллович выразил симпатии Генеральному секретарю ЦК КПСС Горбачеву,[109] а потом и его преемникам, установив с ними личный контакт в ходе поездки в СССР в ноябре 1991 года (письмо Б. Ельцину от 27.8.91: «буду счастлив — наблюдая со вниманием за Вашими начинаниями — оказать вам поддержку от имени императорской семьи»).[110] После чего даже архиепископ Антоний Лос-Анжелосский, редактор вышеупомянутой апологетической «кирилловской» книги, изменил свое мнение о правах Владимира Кирилловича:
«… враги веры, оказывая почетный прием Великому Князю, делали это совсем не из уважения к нему как Главе Царственного Дома, но чтобы прикрыть им перед обманутым народом свои бесчисленные преступления, так же, как они пытаются прикрыться трехцветным флагом, нисколько не раскаиваясь и по-прежнему оставаясь врагами русского народа и православной веры.
… Во всей русской истории никогда до сих пор не было случая, чтобы Глава Царственного Дома всенародно отрекся от законных и нравственных требований к русскому монарху, вступив в переговоры с разрушившими и вконец разорившими Великую Православную Россию. И даже предлагая им свое сотрудничество и поддержку. Не было случая, чтобы Глава Династии поддерживал единомышленников, уничтоживших и бесчеловечно замучивших 100 миллионов невинных русских людей, взорвавших святыню русского народа — Ипатьевский Дом (Ельцин), с выражением им благодарности за приглашение посетить Россию… Не менее печально, что по этому же пути своего Отца последовала дочь Великого Князя, Великая Княгиня Мария Владимировна, заявившая об этом в своем опубликованном обращении». «Поступок Великого Князя… противоречит основным требованиям русской монархии»; «он предает идею православной монархии, отрекаясь от нее и одновременно от права быть ее носителем». «Таким образом, сейчас нет законного наследника Русского Престола. Из живущих за границей членов Дома Романовых не осталось никого, кто по русским государственным законам имеет право наследовать Престол».[111]
(Непонятно только, почему владыка Антоний не применял ранее такой же подход в оценке еще более неприемлемого визита Вел. Кн. Кирилла Владимировича в революционную Думу и его покровительства просоветским «младороссам»…)
После этого заявления архиепископа Антония супруга Владимира Кирилловича в свою очередь отреклась от Зарубежной Церкви: «после крайне неэтичного поведения ее иерархов во время погребения моего Августейшего Супруга, мне очень тяжело о ней говорить. В те трагические дни я очень оценила духовную поддержку со стороны Святейшего Патриарха Алексия II и теперь до конца своих дней я буду ему верна».[112]
Об уровне же духовности самой Леониды Георгиевны достаточно свидетельствует ее просьба от 12.9.94 председателю Думы И. Рыбкину «об организации перезахоронения по православному обычаю» останков Царской Семьи.[113] Поскольку Московская Патриархия не причислила Царскую Семью к лику святых — перезахоронение предусматривалось с отпеванием!.. Если же и вправду найдены истинные царские останки, то это — святые мощи, и речь может идти не об отпевании, а о церковном почитании.
Относясь к Царской Семье как к непрославленной, Леонида Георгиевна, похоже, стремится уравнять ее с семьей «Императора Кирилла I», чьи останки в марте 1995 г. были торжественно перевезены из Германии и «вновь похоронены в великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора». По сообщению ИТАР-ТАСС, «перезахоронение состоялось в связи с поручением, данным Борисом Ельциным министерству иностранных дел РФ»;[114] американское Радио «Свобода» посвятило этому событию часовую передачу (14.3.95), многократно повторявшуюся. Ранее в той же великокняжеской усыпальнице, по распоряжению тех же инстанций, был похоронен «Великий» Князь Владимир Кириллович, скончавшийся в Америке в 1992 году…
10. «Кирилловщина» как воплощение феврализма в Династии Романовых
Итак, основные возражения против прав на Престол «кирилловской» линии: она непригодна для этого ни по Основным Законам, ни по церковным правилам, ни по уголовному законодательству Империи, ни по своему нравственному облику.
Все «прокирилловские» издания построены на замалчивании: а) полного набора требований к наследнику Российского Престола; б) допущенных этой ветвью нарушений; в) архивных документов, свидетельствующих о лишении Вел. Кн. Кирилла прав на Престол. Таким образом, клятва каждого нового наследника-кирилловича «Именем Бога Всемогущего, пред святым Его Евангелием… соблюдать все постановления о наследии Престола и порядке фамильного учреждения» и «свято блюсти Веру Православную» — являются не чем иным, как периодически повторяющимся ритуалом клятвопреступления.
Основные же контраргументы «кирилловцев» заключаются в следующем:
— примеры неравнородных браков или произвольных решений наших царствовавших особ до введения Павлом I Законов о престолонаследии (хотя именно для предотвращения подобных случаев Законы и были введены);
— «всемилостивейшее прощение» Вел. Кн. Кирилла Государем (который не имел права прощать нарушение данных статей Законов и церковных правил; впрочем, он никогда не отменял своей главной санкции: резолюции о лишении Вел. Кн. Кирилла прав на Престол);
— внесение семьи Кирилла в состав Императорского Дома (что еще не означает автоматических прав на Престол: члены Императорского Дома в этом отношении могут иметь разное «качество»);
— признание этой линии первоиерархами Зарубежной Церкви (которые также не имели права игнорировать указанные законы);
— признание титула «Главы Династии» другими Романовыми (их личное мнение, противоречащее требованиям Законов, тоже не может служить доказательством);
— относительно присвоения великокняжеских титулов ссылки на то, что «Глава Династии, вне зависимости от пользования титулом, обладает всеми Царскими прерогативами и является Императором де-юре»,[115] правомочным присваивать титулы (хотя невозможно доказать, что Кирилл и его потомство имели право называть себя Главой Династии).
Даже припертые к стене фактами, активные приверженцы «Кирилловичей» в России отметают все приведенные возражения как «ложь, клевету, … откровенную глупость»;[116] как «пришедшие «из-за бугра» невежественные сплетни со всех «эмигрантских гадюшников»… вздорные обвинения — множество мелочей, из коих каждая в отдельности не стоит выеденного яйца». При этом утверждается, что порядок престолонаследия «свято соблюдается до сего дня», «права Великого Князя Владимира Кирилловича слишком бесспорны и очевидны, и подтверждены к тому же Отцами Церкви»(?); сомневающийся же — «хочет похитить у нас плоды покаяния»…[117]
Видимо, некоторые «кирилловцы-легитимисты» субъективно воспринимают все это именно так, с неофитским пылом и экзальтацией, поскольку им очень хотелось бы иметь готового законного Царя: «В основе деятельности РХМС лежит личная верность соратников Государыне… де-юре ИМПЕРАТРИЦЕ Всероссийской МАРИИ I».[118] В числе таких монархистов немало порядочных людей, способных организаторов, идеологов и публицистов. Но если они и после приведенных фактов все еще захотят доказывать права этой линии на русский Престол — то им следует отказаться от названия «легитимисты» и не ссылаться на многократно нарушенные «Кирилловичами» Законы Российской Империи.
Как говорилось в аналитической записке из архива Ильина: «Если… единственно законный путь к Престолу отвергнуть, то всякий иной путь окажется не легитимным. Безразлично — какой именно это будет путь: произвольного толкования, самопровозглашения, соглашения членов Династии друг с другом или же организованного отречения всех членов Династии. Основные Законы устанавливают не только порядок престолонаследия, но и порядок своего собственного истолкования и применения».[119]
Нельзя не видеть, что «кирилловская» линия с самого начала стала ярким воплощением феврализма и смуты в рядах самой Династии Романовых, то есть символом предательского отношения к русской легитимности и к духовному смыслу русской истории, без всяких следов покаяния (вместо этого Владимир Кириллович пишет «о жертвенном подвиге» своего отца).[120] Будто нарочно каждое новое поколение этой линии начинало с ущербного брака, не раз нарушало церковные правила и заканчивало «гибкостью» к тем или иным господствовавшим (антирусским) политическим силам.
Не исключено, что при тщательном исследовании поведения этой семьи в 1916-1917 гг. может обнаружиться закулисная взаимосвязь разрушителей нашего Отечества (включая их иностранных покровителей) — и претензий Вел. Кн. Кирилла на Престол. Не лелеялись ли они еще до революции и не этим ли объясняются заговорщические планы матери Кирилла против Государя, о которых свидетельствовали Родзянко, Палеолог и Мельгунов?
Честолюбивую мать могли подталкивать к этому и смертельно опасная болезнь царевича Алексея, и отсутствие интереса к Престолу у брата Государя — Михаила Александровича, женатого морганатическим браком. Следующим в очередности на Престол, по их «первородным» расчетам, шел Вел. Кн. Кирилл. Даже его «государственные таланты» были заблаговременно продемонстрированы «прогрессивным» проектом перестройки Российского государства, который Кирилл подал Государю 12 февраля 1917 года как проект тронной речи и который стал распространяться в виде листовки 25 марта.[121]
Даже благоволящий «Кирилловичам» С. Скотт так описывает ситуацию накануне революции:[121a]
«Трон, можно сказать, принадлежал Кириллу, ему оставалось только пережить Николая… Стоит отметить, что мать Кирилла, Мария Павловна-старшая, поначалу не пожелала принять русскую православную веру, а оставалась протестанткой… Но в 1911 году, тридцать шесть лет спустя после свадьбы [точнее: в 1908 году, когда стало известно о болезни царевича Алексея. — М.Н.], она приняла православие. Можно допустить, что она ударилась в набожность… Вероятнее же, что переход в православную веру был обусловлен положением ее старшего сына. Его шансы взойти на русский Престол необычайно возросли, а мать русского царя непременно должна была исповедовать истинную русскую веру… К концу 1916 года стало ясно, что положение Николая II более чем критическое… Петроград бурлил от заговоров и сплетен. Было точно известно, какой полк должен выступить, в каком месте, государя рассчитывали заставить отречься, а государыню уйти в монастырь. Почему же не произошло дворцового переворота, в результате которого трон почти наверняка достался бы Кириллу?».[122]
Видимо, дальнейшее развитие событий — возобладавшая антимонархическая настроенность членов Временного правительства и его полевение, его усиливавшаяся беспомощность, как и рост влияния большевиков — все это было неожиданным для Кирилла Владимировича. В июне 1917 г. он перебрался в Финляндию и оставался там «на удивление долго, несколько лет… Здесь он был вблизи от Петрограда — на тот случай, если бы что-то произошло, если бы белые победили в гражданской войне».[123] В Финляндии семья Кирилла благополучно прожила до апреля 1920 г. и лишь затем уехала в Швейцарию — когда Антанта потребовала от белых прекратить борьбу. (Однако находившийся в той же Финляндии Вел. Кн. Георгий Михайлович в марте 1918 г. был арестован большевиками, доставлен в Петроград и в январе 1919 г. убит.)
Мать и братья Кирилла были арестованы красными в Кисловодске в августе 1918 г., но их почему-то сразу же освободили,[123a] и они попали к белым. Также надеясь на успех белых, Мария Павловна с Андреем оставались на юге России до новороссийской эвакуации в 1920 г., причем матери всюду оказывали «почет, приличествующий императрице. Ей беспрекословно и безоговорочно подчинялись, сами не зная почему», — недоумевает Скотт, видя в этом «загадку». (Заметим, что политикой многих белых армий и их взаимоотношениями с Антантой руководили масоны-февралисты.)[124] Тогда же англичанами были вывезены из России «четыре полных комплекта драгоценностей, один Марии Павловне и по одному на каждого сына». Впрочем, их связи с западными кругами были обоюдно полезными: «Иностранцы, писавшие мемуары о годах до и после революции, нередко черпали сведения в салоне Марии Павловны: и английский посол сэр Джордж Бьюкенен, и французский посол Палеолог»…[125]
В интервью от 9 марта, осуждая «старый режим», Кирилл намекает и на «заслуги» своей супруги: «В перспективе, во взглядах на будущее она оказалась куда дальновиднее тех, кто был облечен всей силой государственной, но не народной власти. Вместе с другими членами бывшей царской фамилии, она горячо болела душой за то, что творится недоброе дело, вместе с другими членами бывшей царской семьи в пределах возможного она горячо протестовала против существовавшей политики»… «Теперь, когда великие события произошли, когда старый режим ушел в вечность, исчез, как дым, теперь конечно, легче говорить о том, кто что сделал, легче подвести итоги великому народному движению»…[126]
Будем надеяться, что когда-нибудь будут документально подведены итоги в отношении семьи Вел. Кн. Кирилла, «кто что сделал». Все упомянутые выше заговоры против Государя с участием Кирилла и его матери, их связи с представителями предательской Антанты (поощрившей Февральскую революцию) нуждаются в тщательном расследовании, как и закулисная сторона ареста и убийства Царской Семьи — поскольку именно это сделало Вел. Кн. Кирилла «старшим по первородству». Возможно, тут еще скрыты некоторые тайны.
Но уже сейчас во всем приведенном наборе повторяющихся из поколение в поколение «кирилловских» нарушений Законов нельзя не почувствовать и какую-то мистическую символику смутного времени — символику «тайны беззакония», всегда действующей через подмену истины ложью (сам антихрист, как предсказано, воцарится в виде самозванца, выдавая себя за «мессию»). Неважно, сознательно или бессознательно «кирилловская» линия оказалась инструментом сходной подмены. Важно видеть, что в результате в России возможно воцарение самозванца — а это приведет к серьезнейшей дискредитации идеи православной монархии.
Характерно, что поддержку «Кирилловичам» оказывают такие американские пропагандные рупоры, как Радио «Свобода» и газета «Русская мысль» (один из сотрудников этой прокатолической газеты А.П. Радашкевич стал секретарем «единственно легитимного претендента»). Символичен и намечаемый «единственно легитимный, всенародно избранный» регент — разрушитель Ипатьевского дома, в котором была злодейски убита Царская Семья…
Чем кончится эта попытка «восстановления российской монархии» — мы не знаем. Но «тайна беззакония», готовимая «отцом лжи», может быть сильна лишь нашей безвольной слепотой. Света правды она не выдерживает. Хочется верить, что все же Господь смилуется над Россией и даст нам то покаянное прозрение, которое предсказывали наши святые, веря в восстановление православной России под властью истинного Русского Царя. Для этого требуется духовно осознать все происшедшее с Россией в последнее столетие.
Нельзя не видеть, что «монархический тупик» возник не только из-за несоответствия Основным Законам членов Династии Романовых в эмиграции. Нарастающее небрежное отношение Династии к требованиям Законов мы видим еще в России перед революцией. Вел. Кн. Александр Михайлович сравнивал:
«В царствование Императора Александра III мой бедный брат Михаил Михайлович был выслан за границу за то, что вступил в морганатический брак с дочерью герцога Нассауского. Теперь же каждый из Великих Князей считал возможным в выборе подруги жизни следовать влечениям своего сердца. Брат Царя, Великий Князь Михаил Александрович женился на простой, дважды разведенной женщине. Дядя Царя, Великий Князь Павел требовал для своей морганатической супруги прав, которые давались только особам королевской крови. Двоюродный брат Царя, Великий Князь Кирилл женился на своей двоюродной сестре… — факт неслыханный в анналах Царской семьи и православной церкви. Все эти три Великие Князя выражали явное неуважение к воле Государя и являлись весьма дурным примером для русского общества».[127]
Заметим, что благочестивое отношение членов царской Фамилии к бракам сильно поколебал уже Александр II — женитьбой на своей долголетней фаворитке, от которой имел детей, незаконно прижитых задолго до смерти первой жены-Императрицы… В то время это был один из редчайших случаев морганатического брака в Династии — но его заключил сам Император!..
А ведь еще мать Константина, вдова Императора Павла I Мария Феодоровна, предупреждала, как разрушительно такие поступки могут влиять на монархическое правосознание народа. Девятнадцать лет (!) она по этой причине отказывала Константину в согласии на развод с его первой женой, Вел. Кн. Анной Феодоровной:
«Приведу Вам на память пагубные последствия для общественных нравов, также огорчительный для всей нации опасный соблазн, произойти от этого долженствующий; ибо по разрушении брака Вашего последний крестьянин отдаленнейшей губернии, не слыша больше имени Великой Княгини, при церковных молитвах возглашенным, известится о разводе Вашем, с почтением к таинству брака и к самой вере поколеблется… Он предположит, что вера для Императорской Фамилии менее священна, нежели для него, а такового довольно, чтобы ощетить сердце и умы подданных от Государя и всего Царского Дома. Сколь ужасно вымолвить, что соблазн сей производится от Императорского брата, обязанного быть для подданных образцом добродетели! Поверьте мне, любезный мой Константин Павлович, единою прелестью неизменяющейся добродетели можем мы внушить народам сие о нашем превосходстве уверение, которое обще с чувством благоговейного почитания утверждает спокойствие Империи. При малейшем же хотя в одной черте сей добродетели нарушении общее мнение ниспровергается, почтение к Государю и его роду погибает».[128]
Разумеется, браки Александра III и Николая II в этом отношении были образцовыми. Однако поведение других членов Династии бросало тень и на Государей, облегчая нараставшую антимонархическую пропаганду накануне революции. Санкции последнего Государя против вступавших в неразрешенные браки были неодинаковыми по строгости и, благодаря его доброму характеру, «скоро отменялись. Виновных прощали, возвращали в Россию на прежнее положение, но прежних отношений восстановить было уже нельзя. Раненое самолюбие давало себя знать»,[129] и это лишь вносило разлад в Императорскую Фамилию, — вспоминал начальник канцелярии Министерства Императорского Двора.
Вследствие этого многие Великие Князья проявляли нестойкость уже не только в личной жизни, но и в соблюдении присяги Государю. Явно нарушая ст. 220 о «совершенном почтении и послушании» и ст. 221 о «миролюбном обращении и хранении семейной тишины и согласия», они позволяли себе открытую фронду по поводу многих назначений Государя и фактически вписались в клеветническую кампанию революционеров по дискредитации Царской Семьи. Особенно это проявилось в раздувании «влияния Распутина». Вел. Кн. Николай Михайлович «был одним из инициаторов коллективного письма великих князей, которое запечатлело рознь в Императорской Фамилии»; его публичная «едкая критика… немало способствовала ослаблению режима. Все разлагающий сарказм порождал в обществе болезненное отрицание авторитета царской власти».[130] Государь же смиренно терпел, стремясь избегать общественных скандалов (чем объясняется и фактическое прощение им убийства Распутина, к которому был причастен Вел. Кн. Дмитрий Павлович, наказанный за это лишь высылкой в Персию).
Все это небрежное отношение к Основным Законам сказалось и в роковые мартовские дни, хотя и произошло уже в результате революционного насилия: Законы не предусматривают отречения царствующего Императора («с религиозной… точки зрения отречение Монарха-Помазанника Божия — является противоречащим акту Священного Его Коронования и Миропомазания; оно возможно было бы лишь путем пострига»).[131] Тем более Государь не имел права отрекаться от Престола за сына в пользу брата; а его брат Вел. Кн. Михаил Александрович не имел права ни вступить на Престол при жизни несовершеннолетнего царевича Алексея, ни короноваться, будучи женатым на разведенной, ни передать власть Временному правительству, как и отдать решение вопроса о судьбе монархии — будущему Учредительному собранию. (См. приложения 9 и 10.)
Если бы даже монарх был поставлен волею такого Собрания — «это было бы упразднением православно-легитимного принципа Основных Законов», так что эти акты «юридически ничтожны», — констатирует Зызыкин (в этом с ним согласен и Корево). «Вел. Кн. Михаил Александрович… совершил только акт, в котором высказал ни для кого не обязательные свои личные мнения и отречение, устраняя себя от наследования по Осн. Законам, юридически в его глазах не существующим, несмотря на ранее принесенную им в качестве Великого Князя в день своего совершеннолетия присягу верности постановлениям Осн. Зак. о наследии Престола и порядку Фамильного Учреждения».[132]
Разумеется, Государь не ожидал от своего брата такого шага, который поставил под вопрос сам монархический строй…[132a] Впрочем, и Вел. Кн. Михаил действовал не добровольно, а под давлением заговорщиков, явившихся к нему домой.[132b] Керенский признал, что их цель была именно такова: «Акт отречения Михаила Александровича мы решили обставить всеми гарантиями, но так, чтобы отречение носило свободный характер».[133]
Поведение же Вел. Кн. Николая Николаевича (дяди Царя) было непростительным: он пальцем не шевельнул, чтобы предотвратить известный ему готовившийся заговор[134] (хотя в тексте присяги есть такие слова: «клянусь… по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять» Государя),[134a] подтолкнул Николая II к отречению и, вновь им назначенный Главнокомандующим армии, присягнул заговорщикам: «Новое правительство уже существует и никаких перемен быть не может. Никакой реакции, ни в каких видах я не допущу…»…[135]
И другие члены Династии забыли в те дни о присяге Государю, приветствовав его отречение. Многие подписали собственные отказы от прав на Престол (аналогичные приведенному выше отказу Кирилла Владимировича): Князья Гавриил Константинович и Игорь Константинович, Вел. Князья Дмитрий Константинович, Георгий Михайлович, Николай Михайлович. Последний, вслед за Кириллом, тоже совершил 1 марта визит лояльности в революционную Думу; затем, если верить газетам, в Думе зачем-то побывала Вел. Княгиня Елизавета Маврикиевна… В печати появились заявления Вел. Князей Бориса Владимировича, Александра Михайловича, Сергея Михайловича, принца Александра Ольденбургского о «всемерной поддержке» Временного правительства…[136]
Одинаковая форма этих отказов и заявлений свидетельствует, впрочем, о соответствующем требовании новой власти: это были своего рода подписки о лояльности революции. (Возможно, здесь кроется одна из причин монархической апатии таких членов Династии в эмиграции. Лишь «Кирилл I» не чувствовал ни малейшего стыда: ни за планы своей матери «уничтожить императрицу», ни за собственный призыв к войскам перейти на сторону революции…)
Разумеется, фрондируя против Государя до революции, такие члены Династии не намеревались свергать монархию: этим они лишили бы себя привилегий и доходов из Уделов. Они надеялись использовать заговорщиков в своих интересах, для дворцового переворота внутри Династии, — но жестоко обманулись. Временное правительство сразу же показало, что даже лояльные Романовы — «символы царизма» — новой власти не нужны: Николай Николаевич не был утвержден на посту Главнокомандующего, Великий Князь Борис Владимирович оказался под домашним арестом в своем дворце за то, что «медлил с признанием нового строя»…[137] Можно не без оснований полагать, что «подписками о лояльности» и отказами от прав на Престол Великие Князья купили себе свободу. Керенский, выступая в Совете Рабочих и Солдатских депутатов, заявил: «На вас находит сомнение, что на свободе остались некоторые лица царской фамилии, но на свободе только те, кто вместе с вами протестовал против старого режима и произвола царизма».[138]
Дать свободу Царской Семье февралисты изначально не собирались. Она подверглась унизительному аресту в Царскосельском дворце с ограничением на общение даже друг с другом. И никто из ранее активных монархистов не вступился за нее. Правда, многие из них тоже были арестованы, редакции их газет и организации разгромлены, но еще больше монархических деятелей затаились, а некоторые даже подписали заявления о лояльности новому правительству…
11. Всероссийский Земский Собор и пути восстановления «Удерживающего»
О небывалом масштабе надвигавшейся на Россию смуты свидетельствует и то, что Основные Законы и их духовный смысл перестали ощущаться как обязательные даже ведущими иерархами Русской Православной Церкви. Они, за редкими исключениями, не осудили Февральской революции, не выступили против насильственного отречения Царя, принужденного к тому обманом, не поддержали его духовно — а лишь покорно последовали смиренному призыву Помазанника, признав вслед за ним и благословив[138a] «благоверное Временное правительство» (теперь мы знаем — масонское)[139] как «меньшее зло» с целью сохранения порядка в условиях войны… Как будто даже они перестали понимать духовную природу русского самодержавия и Богопомазанничества (о чем десять лет спустя, в эмиграции, откровенно писал бывший товарищ обер-прокурора Св. Синода кн. Н.Д. Жевахов)…[140]
В то же время Государь Николай И очень глубоко ощущал смысл своего царского служения. Его несчастье было в том, что и на правительственном уровне смута все больше проявлялась в нехватке сотрудников, которые сочетали бы в себе деловые качества, духовную зоркость и преданность. «Кругом измена и трусость, и обман», -написал Государь в дневнике в день отречения… Поэтому, в условиях почти всеобщего предательства, его смиренный отказ бороться за власть был продиктован не только стремлением избежать гражданской войны, которая ослабила бы страну перед внешним врагом. Его отказ от борьбы в чем-то подобен отказу Христа бороться за Свою жизнь перед распятием — ради будущего спасения людей. Возможно, Государь Николай II, наиболее православный из всех Романовых, интуитивно чувствовал, что иного пути спасения России уже нет — кроме пути самопожертвования для вразумления потомков, в уповании на помощь и волю Божию. (Государь всегда помнил и о своем рождении в день Иова Многострадального, воспринимая это как указание свыше.)[140a] Но этот его крестный подвиг был тогда так же не понят растерянными предстоятелями Церкви, как и жертва Христа Его растерянными учениками.
Не соответствовало духовному масштабу задачи и «непредрешенческое» Белое движение, которое лишь в 1922 году, на Дальневосточном Земском Соборе, сформулировало верные цели борьбы — восстановление легитимной власти Романовых — когда было уже поздно…
Эта неизжитая смута выразилась и в поведении монархической эмиграции — ведь эмигрантами стали недавние участники происшедшей катастрофы. Они не сразу вникли в ее духовный смысл. Видимо, именно поэтому преобладающая часть зарубежья, в том числе руководство Русской Зарубежной Церкви (верно хранившей истину Православия), в политическом выборе «меньшего зла» допустили упрощение в вопросе престолонаследия.
Лишь сейчас, похоже, в эмиграции наступает окончательная переоценка подобных позиций — не без влияния православных монархических кругов из России, которые сумели воспринять из Зарубежья его ценный духовно-консервативный опыт, уже почти утраченный в широких кругах самой эмиграции. Под этим ответным воздействием из России эмигранты, способные не только к «антикоммунистической непримиримости», но и к вдумчивому историософскому анализу нынешних времен, уточняют свои оценки. В частности, можно приветствовать слова И.Н. Андрушкевича, авторитетного сотрудника «прокирилловской» эмигрантской газеты «Наша страна»: лишь Всероссийский Земский Собор должен установить, кто на основании Законов имеет право на российский Престол — «но в то же время нельзя доводить легитимизм до такой крайности, что все уже предопределено».[141] Ибо необычность ситуации требует тщательной подготовительной работы соответствующих экспертов.
Именно таким соборным путем русский народ преодолел смуту и восстановил законность в предыдущее смутное время. В какой-то мере указание на этот путь можно видеть и в последней воле Государя, заповеданной им своему брату: «править делами государственными в полном нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои ими будут установлены». Таким был и завет Императрицы-Матери Марии Феодоровны, не признавшей в 1924 г. претензии на Престол Вел. Кн. Кирилла Владимировича: «С твердою надеждою на милость Божию полагаю, что Государь Император будет указан Нашими Основными Законами в союзе с Церковью Православною, совместно с Русским народом».[142] Мария Феодоровна была последней из царствовавших особ Династии Романовых…
Заметим при этом, что в соответствии с Основными Законами очередность в престолонаследии может дойти даже до потомков женских линий Романовых, когда-то в замужестве ушедших в европейские правящие дома (см. приложения 15 и 16). В этом случае ст. 35 предписывает наследнику «избрать веру и Престол, и отрещись вместе с Наследником от другой веры и Престола; когда же отрицания от веры не будет, то наследует то лицо, которое за сим ближе по порядку». Однако этот путь был бы очень трудным решением как для наследника-иностранца (ему пришлось бы сменить веру и национальное самосознание), так и для русского народа, которому предстояло бы воспринять российским самодержцем чужеземца…
Поэтому, если вышеуказанный «монархический тупик» (несоответствие Основным Законам всех Романовых или нежелание занять русский Престол) выявится и по женским линиям Династии, то может встать и такой вопрос: в какой мере Основные Законы Российской Империи вообще выполнимы в полном объеме сейчас, в конце XX века? Статья 8 Основных Законов допускает их пересмотр в Государственном Совете и Государственной Думе по почину Государя. Однако за отсутствием легитимного Государя, учитывая «форс-мажорную» ситуацию, не вправе ли будет Земский Собор изменить Закон так, чтобы рассмотреть вопрос престолонаследия в более широком плане (как отчасти было уже в 1613 году)? То есть, стремясь к максимально возможному соблюдению легитимности в создавшихся непредвиденных условиях.
Для этого, вероятно, в Законах придется выделить наиболее принципиальные, неизменные статьи — и менее принципиальные. Отчасти это разделение намечено в самих Основных Законах: согласно ст. 125, монарх имел право менять ст. 126-223 из раздела «Учреждение о Императорской Фамилии», — «если изменения… не касаются законов общих». И поскольку раньше это не раз делал Государь, то при его отсутствии те же полномочия должен получить Всероссийский Земско-Поместный Собор.
К числу первых, непреложных статей Зызыкин уже в 1920-е годы отнес принадлежность претендента к Династии Романовых и верность Православию обоих супругов (статью 185 не имел права отменить даже Император; хотя она была включена в Законы только в 1832 г. — она вытекает из важнейшей статьи 64 и раньше была неписаной общепринятой нормой, неразрывно связанной с самой сутью православной монархии).[143]
К статьям же, которые можно отменить, Зызыкин отнес требование равнородных браков, то есть браков с супругами из царствующих Домов (статьи 36 и 188). Это чисто феодально-сословное условие «совершенно чуждо русскому праву», не затрагивает духовной сути монархической власти и было узаконено только в 1820 году.[144] В ту эпоху его исполнение не представляло собой трудности. Но легко ли было Романовым выполнить это условие в эмиграции, выглядя изгнанниками и политическими банкротами в глазах западных правящих династий, которых, кстати, в XX веке тоже стало гораздо меньше?..
Более того, требование равнородности «совершенно противоречит русской истории и старым русским обычаям»,[145] — утверждал свят. Иоанн Шанхайский. Эту мысль развивал И. Солоневич,[146] указывая, что требование равнородности, заимствованное из немецкого права, обязывало наследника русского Престола жениться на иностранке (в раздробленной Германии у немецких принцев был большой выбор своих невест, ибо владетельных домов было много; в России же царствующий дом один). И хотя будущая царица обязана перейти в Православие -это труднейшее духовное требование не всем может оказаться по силам, что создает опасность для главного: для православной сути русской монархии… Русский народ, несомненно, предпочел бы царицу, которая с детства воспитывалась бы на русской земле, на родном русском языке, слушала те же народные сказки и молилась бы перед теми же иконами, что и весь народ… (Тем более эти соображения возникнут, если самого наследника российского Престола в соответствии со ст. 35 Законов придется искать в иностранных, неправославных династиях.)
Отметим также, что примечание к ст. 188, запретившее всем членам Фамилии вступать в неравнородные браки, было введено в 1889 г.; а в 1911 г. запрет был оставлен лишь для Великих Князей. Следовательно, Князей Императорской Крови нарушителями Закона в этом плане считать нельзя (хотя их потомство от неравнородных браков не могло причисляться к Императорскому Дому).
Поэтому в числе кандидатов на Престол, вероятно, могут быть рассмотрены все потомки Романовых от православных браков, сначала по мужским, затем по женским линиям, которые сохранили верность Православию и России. (См. приложения 12-15.)
Но если и это не даст нужного результата — поскольку необходимо еще личное согласие престолонаследника? Ведь быть русским Царем — это труднейший вид служения Богу. Далеко не всякий сочтет себя пригодным для этого, как не всякий человек готов к монашеству.
В Уставе Российского Имперского Союза-Ордена еще при Н.И. Сахновском в 1975 г. в этой связи было предложено: «Российский Имперский Союз-Орден сохраняет полную лояльность по отношению ко всем потомкам наших Государей, блюдущим верность Православию и сохраняющим свою русскость. Присяга 1613-го года почитается незыблемою, но если ко времени возможности восстановления в России Трона Православных Царей среди потомков наших Государей не окажется Лиц, соответствующих вышеуказанным требованиям, присяга 1613-го года не только может, но и должна быть снята с русского народа Церковным Собором Земли Русской…[147]
Эта мысль встречается даже в 1913 году, в издании Главного Совета правомонархического «Союза Русского Народа» к 300-летию Дома Романовых: «Собор 1613 года всенародно присягнул за себя и за своих потомков блюсти эту присягу ненарушимо, твердо и крепко навеки. Следовательно, изменить или отменить что-либо из этого постановления или решения был бы вправе лишь равносильный Собор «лучших, крепких и разумных», «верных и богобоязных» православных русских людей и выборных от всех сословий, да и то в таком только случае, когда бы им пришлось решать столь важный вопрос при обстоятельствах, вполне тождественных с теми, какие привели к необходимости созыва Собора 1613 года».[148] (В 1913 г. это предположение было гипотетическим, но сейчас мы даже в гораздо худшем положении…)[148a]
В этом случае Земскому Собору придется исходить не из верности Династии, а из смысла православной монархии, который состоит в предельном доверии Промыслу Божию. В монархе-самодержце как Помазаннике Божием встречаются и взаимодействуют Божья и человеческая воля — для служения Божьему Замыслу. Только такая монархия нужна русскому народу — и никакая другая. Именно поэтому в числе Романовых, и тем более их потомков в иностранных династиях, может не оказаться пригодных. Но это не должно нас останавливать. Бог дает династии Помазанничество, но Бог может его взять у нее и передать другой династии, как явствует из Священного Писания. То есть Промысел Божий может заключаться и в смене династии, если после пережитого катаклизма никто из потомков Романовых не будет соответствовать строгим требованиям и сути монаршего служения. Тогда Сам Господь может указать нового Помазанника, а пути Господни неисповедимы.
При этом необходимо учитывать, что историософский масштаб этой проблемы выходит за российские рамки и имеет отношение к судьбе всего мира. По вере наших святых, воссоздание в России православной монархической власти, отстаивающей истинные критерии добра и зла, означает восстановление того «Удерживающего», который будет противостоять антихристу (2 Фес. II, 7-8). В этом было осознанное нашими предками призвание Москвы как «Третьего Рима». В этом смысл всей русской цивилизации и смысл нынешней борьбы за нее.
Это главное, что русская эмиграция в лице своих духовных возглавителей вынесла из обсуждения проблемы престолонаследия. И именно непонимание кн. Владимиром Кирилловичем духовной сути исторической России и царской высоты «Удерживающего» отмечал в 1960-е годы архимандрит Константин (Зайцев, главный редактор ведущего печатного органа Зарубежной Церкви) как основную причину своего неприятия данного претендента: «Мы сочли себя вынужденными… засвидетельствовать относительно В. Кн. Владимира Кирилловича как возгла-вителя династии,., что он ни в какой мере не считает себя Православным Царем — возглавителем имеющего быть восстановленным Русского Православного Царства во всей его промыслительной значимости».[149]
Владимир Кириллович и в последние годы проявил свое несоответствие этому достаточно откровенно — о чем свидетельствуют его интервью. Так, отвечая на вопрос, что он понимает под словами «монарх — Помазанник Божий», претендент на Престол отверг саму суть этого церковного таинства: «очень часто его неверно понимали. Это просто форма, при которой человек, берущий на себя самое тяжелое и трудное бремя,., просит благословения Всевышнего и помощи исполнить этот долг как можно лучше». «Монархия — это единственная форма правления, совместимая с любой политической системой».[150] (Такое же мнение о «современной монархии», совместимой «даже и с социалистическим правительством», высказала Леонида Георгиевна.)[151]
На прямой вопрос: «Согласились бы Вы на конституционную или даже чисто декоративную форму монархии — как, скажем, в Испании, Великобритании, Дании?» -Владимир Кириллович, конечно, имея в виду и свое потомство, ответил: «Такое решение будет зависеть от желания народов России. Если такое желание появится, то я не вижу причин, могущих помешать этому».[152]
Помешать этому — задача истинных русских монархистов. Ибо, как подчеркивал архимандрит Константин в полемике с «кирилловцами», «Россия не просто «монархия», которую можно восстановить выдвижением «легитимного» претендента на вакантный Русский Престол… Самого Царя — кто создал? Церковь его создала! В этом — содержание всей Русской истории. И склонилась перед Царем Церковь как перед своим не только покровителем, но и служителем, Ею помазываемым на Царство и перед Нею свою «программу», неотменную и неизменную, возглашающим — Символ Веры. И перед каким Царем склонялась Церковь? Перед Тем, кто преемственно несет державное послушание Кесарево как Царь, возглавляющий Третий Рим!.. Вот что должно восстановиться! Россия покаянно возвратиться должна в Церковь!.. И только служение этой Истине способно привести нас к тому времени, когда законно для Церкви будет думать о том, кто способен законно сесть на вымоленный у Бога наш Царский Престол».[153]
Главное, что требуется от нас — через покаяние в содеянном подготовить себя к этой милости Божией, восстановить истинное православное правосознание народа, заслужить это чудо правильностью своей жизни. То есть пока что речь идет не столько об определении законного царя, сколько о признании самого принципа монархии русским народом — без чего восстановление подлинной, «удерживающей» монархии в России невозможно.
Формальное же восстановление декоративной монархии было бы лишь красивой ширмой для процесса апостасии (отступничества от Замысла Божия к царству антихриста) — какой давно стали «монархии» на Западе. Поэтому благосклонное отношение многих западных династий и «мирового сообщества» к духовно близким «Кирилловичам» тоже не может быть доказательством легитимности данных претендентов; это лишь свидетельствует о том, что Западу не нужен на Русском троне «Удерживающий».
Мюнхен-Москва, 1993-1996 гг.
.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
(Все тексты приложений воспроизводятся по новой орфографии)
УТВЕРЖЕННАЯ ГРАМОТА
об избрании на Московское Государство
Михаила Феодоровича Романова
«… праведными судбами Божиими, грех ради всего православнаго хрестьянства, на превысочайшем престоле великий Росии Московскаго государства, их царской корень пресекся, а после того были избранные государи царь Борис Феодорович и царь Василей Иванович; и по общему земскому греху, а по завидению дияволю, многие люди Московского государства при их царствии межьусобную брань учинили, и стали в розни. И послыша то, Полской и Литовской король своим злым умыслом многие свои и послов своих и посланников крестныя целованья, а последнее гетмана корунново Станислава Желковского преступил, Московским государством к Полше и к Литве хотел завладети, и в подданстве учинити, и церкви Божий разорити, и святую нашу непорочную хрестьянскую веру греческаго закона попрати, а свою проклятую латынскую веру утвердити. И по милости Божий, собрав-ся в городех боярин и воевола князь Дмитрей Тимофеевич Трубетцкой, да столник и воевода князь Дмитрей Михайлович Пожарской, да ото всего Московскаго государства выборной человек Кузма Минин, с цари и с царевичи розных земель, которые служат в Московском государстве, и з бояры, и околничими, и с чашники, и столники, и з дворяны, и з дияки, и с приказными люд-ми, и з детми боярскими, и с атаманы, и с стрелцы, и с казаки и со всем христолюбивым воинством, пришли под Москву, и царствующий град Москву от Полских и от Литовских людей очистили. И церкви Божий в прежнюю лепоту облеклися, и Божие имя славитца в них по прежнему; а Росийское царство вдовствует, и отечество их царское сиротствует, а пресветлый их царский пре-высочайший престол плачет, седящаго на себе царя царствующего не имый, земля же вся малая с великими и с сущими младенцы бесчисленным плачем вопиют, что ими людми Божиими промышляти некому…»
«Московского ж государства бояре, и воеводы и все христолюбивое воинство, утвердившися на степени и свободившеся ото всех зол, и врагов веры своея победивше, славословие Богу воздавше о неисповедимом даре Его, и молив всемилостиваго Бога, и пречистую Богородицу и всех святых усердно со слезами, да просветит их сердца, еже бы просити, кому прияти скифетр Росийскаго царствия, писали Московского государства во все городы к митрополитом, и к архиепискупом, и епискупом, и архимаритом, и игуменом и ко всему освященному собору, и к бояром, и воеводам, и к дворяном и ко всяким людем, чтоб изо всех городов всего Росийскаго царствия митрополиты, и архиепискупы и архимариты и игумены были к ним бояром к Москве; и из дворян, и из детей боярских, и из гостей, и ис торговых, и ис посадцких и из уездных людей выбрав лутчих, крепких и разумных людей, по колку человек пригоже, для земского совету и для государского обиранья, прислали к Москве ж; и с их бы земского совету выбрати на Владимерское и на Московское государство, и на царства Казанское, и Астороханское и на Сибирское, и на все великие государства Росийскаго царствия, государя царя и великого князя всеа Русии, кого Господь Бог даст, из Московских из Руских родов. И как изо всех городов всего Росийскаго царствия власти и всякий ерейский чин соборне, и бояре,’ и околничие, и чашники, и столники, и дворяне, и всякие служилые, и посадцкие и уездные всяких чинов люди, для государского обиранья, в царствующий град к Москве на совет сьехалися, и всещедрый, в Троицы славимый Бог наш, по умолению пречистыя Своея Богоматери и великих Московских чюдотворцов, не хотя видети всего православнаго хрестьянства в конечной погибели, а православной истинной хрестьянской вере греческаго закона от латынь и от люторских и богомерских вер во обруганье, по Своему человеколюбию, послал Свой Святый Дух в серца всех православных хрестьян всего великого Росийскаго царствия, от мала и до велика, не токмо в мужественном возрасте, и до сущих младенец, единомышленной невозвратной совет. И по многие дни на соборе изо всех городов всего Росийскаго царствия всякие люди не обинуяся говорили, и единомышленной совет всех городов всяких людей от мала и до велика объявливали, что быти на Владимерском, и на Московском, и на всех великих преславных Росийских государствах государем царем и великим князем, всеа Русии самодержцем, Михаилу Федоровичю Романову-Юрьеву; а Полского и Литовского, и Свейского королей и королевичев, и из ыных ни ис которых государств, и из Московских родов, и из ыноземцов, которые служат в Московском государстве, государем, оприч Михаила Федоровича Романова-Юрьева, никак ни кому не быти, понеже он, великий государь, блаженные памяти хвалам достойнаго великаго государя царя и великого князя Федора Ивановича, всеа Русии самодержца, двоюродного брата Федора Никитича Романова-Юрьева сын…
… И власти и весь духовный чин, и бояре, и околничие, и чашники, и столники и все христолюбивое воинство, и гости, и торговые, и посадцкие и всякие жилет-цкие черные люди всего Росийскаго царствия положили то на волю Божию; а для болшого укрепления отложили февраля з 7-го числа февраля по 21 число, на две недели, а в те дни митрополиты, и архиепискупы, и епискупы и весь освященный собор, и бояре, и дворяне, и приказные и служилые люди, и гости и все православные хрестьяне всего Росийскаго царствия все единодушно молили Господа Бога, и пречистую Его Богоматерь и всех святых, чтоб Господь Бог устроил всему православному хрестьянству полезная, якоже весть святая Его воля. (…) а во все городы Росийскаго царствия, оприч далних городов, послали тайно, во всяких людех мысли их про государское обиранье проведывати, верных и богобоязных людей, кого хотят государем царем на Московское государство во всех городех. И во всех горо-дех и в уездех во всяких людех, от мала и до велика, таж мысль: что быти на Московском государстве государем царем Михаилу Федоровичю Романовичю, а опроче его, великого государя, никак никого на Московское государство не хотети.
…изо всех городов всего великого Росийскаго царствия всякие люди, для царского обиранья сьехалися, и февраля в 21 день, в первую неделю Великого поста, в ню же празнуетца святых отец Православие, во святей апосталстей церкве чеснаго и славнаго Ея Успения, Московскаго государства митрополиты, и архиепискупы, и епискупы и весь освященный собор, и бояре, и околничие, и чашники, и столники, и дворяне Московские, и приказные люди, и дворяне из городов, и дети боярские, и головы, и сотники, и атаманы, и стрелцы и казаки, и гости, и торговые, и посадцкие и всего Московского государства всенародное многое бесчисленное множество, все православные хрестьяне, з женами и з детми и с сущими младенцы, молили всемилостиваго, в Троице славима-го Бога, и пречистую Его Матерь и всех святых с неутешным плачем, чтоб всемилостивый Бог отовратил от нас праведный Свой гнев, належащий на ны, и призрил милостивным си оком на люди Своя сотворшая ны, и дал бы нам на Московское государство государя царя праведна и свята, и благочестива, и благородна и христолюбива, чтоб, по милости Божий, вперед их царская степень утвердилася на веки, и чтоб было вечно и твердо, и крепко и неподвижно в род и род на веки. И все православные хрестьяне всего Московского государства, от мала и до велика и до сущих младенец, яко едиными усты, вопияху и взываху, глаголюще, что быти на Владимерском, и на Московском и на Ноугородцком государствах, и на царствах Казанском, и на Асторо-ханском и на Сибирском, и на всех великих и преслав-ных государствах Росийскаго царствия государем царем и великим князем, всеа Русии самодержцем, прежних великих благородных и благоверных Богом венчанных Росий-ских государей царей, от их царского благороднаго корени, блаженные памяти и хвалам достойнаго великого государя царя и великого князя Федора Ивановича, всеа Русии самодержца, сродичю, благоцветущие отрасли от благочестива корени родившуся, Михаилу Федоровичю Романову-Юрьеву; да приимет скифетр Росийскаго царствия, для утвержения истинные нашие православные веры, и чтоб Господь Бог его государским призрением во всем Московском государстве расточеные и разореные исправил…
И Московского государства митрополиты, и архиепис-купы, и епискупы, и весь освященный собор, и бояре, и околничие, и чашники, и столники, и все христолюбивое воинство, и гости, и торговые и всякие жилетцкие люди, и все православные хрестьяне всего Росийскаго царствия, советовав меж себя, послаша к великому государю Богом избранному царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу, и к матери его, к великой государыне, старице иноко Марфе Ивановне, ото всего Московскаго государства Феодорита, архиепискупа Резанского и Муромского, архимарита Чюдовского Аврамия, Сергиева монастыря келаря старца Аврамия, и иных честных великих монастырей архимаритов и игуменов; да боляр Федора Ивановича Шереметева с товарыщи, и чашников, и столников, и стряпчих, и дворян болших, и дворян же из городов, и дияков ис приказов, и жилцов, и приказных людей, и детей боярских, и голов, и сотников, и атаманов, и казаков, и стрелцов, и пушкарей, и гостей, и торговых и посадцких, и всего Московского государства всяких чинов служилых и жилетцких людей, бити челом и милости просити: «Ведомо ему, великому государю, нынешние наши настоящие скорби (…) милосердуй о нас расточенных, не остави нас погибающих; тебе единаго предъизбра Бог и соблюде до нынешнего времени, и остави истиннаго правителя Росий-скому государству, хрестьянского поборника, и святым Божиим церквам тецлаго заступника, царского корени благорасленный цвет, великого государя, блаженные памяти царя и великого князя Ивана Васильевича, всеа Русии самодержца, законные его супруги, царицы и великие княгини Анастасеи Романовны-Юрьева родново племянника Федора Микитича Романова-Юрьева сын; а великому, и преславному и хвалам достойному, блаженные памяти царю и великому князю Федору Ивановичю, всеа Русии самодержцу, племянник и ближней приятель…» (…)
И на завтрее того дни, марта в 14 день, Феодорит архиепискуп Резанский и Муромский, и архимариты, и игумены и весь освященный собор с честными и животворящими кресты и с чюдотворными образы пречистые Богородицы и Московских чюдотворцов Петра, и Олексея, и Ионы и прочих святых, и бояре Федор Иванович Шереметев с товарыщи, и околничие, и чашники, и столники, и дворяне, и приказные люди, и дети боярские, и головы, и атаманы, и казаки и всякие служилые люди, и гости, и торговые, и всякие посадцкие и жилетцкие люди всех городов всего Росийскаго царствия, а города Костромы и иных городов все-народное множество з женами и з детми и с сущими младенцы, призывая в помощь в Троицы славимаго, всемилостиваго Господа Бога Вседержителя, и пречистую Его Богоматерь, и великих чюдотворцов и всех святых, идоша со тщанием в пречестную великую обитель святого Богоявления Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Ыпатцкой монастырь, идеже пребывая в то время великий, Богом избранный, государь наш царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии и с материю своею, с великою государынею старицею иноко Марфою Ивановною, и идуще, молебная пения совершающе…
… Архиепискуп же Резанский и Муромский Феодо-рит, благословя государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и мать его, (…) ото всего Московскаго государства грамоты подали, и речь говорили и били челом, по наказу, с великими слезами. Великий же государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии (…) непреклонен бысть к молению их.., глаголя: «не мните себе того, еже хотети мне царствовати; ни в разум мой прииде о том, да и мысли моей на то не будет. Как мне помыслити на такову высоту царствия и на престол таких великих преславных государей царей Росийских, и великаго государя моего, пресветлаго блаженные памяти царя и великого князя Федора Ивановича, всеа Русии самодержца, взыйти?»…
… И великий государь царь и великий княз Михайло Федорович всеа Русии и мати его, великая государыня старица иноко Марфа Ивановна, с великим гневом и исполнився слез многих, о государстве отказали: что никако в мысль их то не внидет, что сыну ее, великому государю нашему Михаилу Федоровичю, на таком великом и преславном Московском государстве быти государем. Как то может статися? А он еще государь не в совершенных летех; а Московскаго государства многие люди, по грехом, в крестном целованье стали нестоя-телны. Да и по тому, что Московское государство от Полских и от Литовских людей разорилось до конца, и прежних великих государей из давных лет сокровища царские и их царское всякое достояние Литовские люди вывезли; а дворцовые села, и черные волости, и при-городки и посады от Литовских людей и от воров запустошены, а всякие служилые люди бедны. И чем служилых людей жаловати, и свои государевы обиходы полнити, и против своих недругов, Полского и Литовского, и Неметцких королей и иных пограничных государей стояти? Да и для того, что великий государь мой, а сына моего отец, святейший Филарет, митыро-полит Ростовский и Ярославский, ныне у короля в Литве в великом утесненье; а сведает король то, что, по прошенью и по челобитью всего Московскаго государства, учинитца на Московском государстве сын наш Михайло, и король тотчас велит над государем нашим Феларетом митрополитом какое зло учинить. И без благословения отца своего сыну моему как на такое великое дело помыслити?
И Феодорит, архиепискуп Резанский и Муромский, со всем освященным собором, и Московскаго государства бояре Федор Иванович Шереметев с товарыщи, и окольничие и всяких чинов люди со многим слезным рыданием и воплем били челом государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и великой государыне старице иноко Марфе Ивановне: «О Бого-любивая великая государыня старица иноко Марфа Ивановна! (…) даждь Богом избраннаго царя на царство, всем нам благонадежнаго государя, сына своего единороднаго, от благочестиваго корени благоцветущую отросль, великого государя нашего царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, безо всякого размышления, полагаяся на волю Создателя нашего и Творца, Господа нашего Иисуса Христа. А Московскаго государства всяких чинов люди ему, великому государю, учнут служити и прямити во всем, на чем ему, государю, крест целовали и души свои дали. А прежние государи царь Борис сел на государство, изведчи государской корень, царевича Дмитрея; и Бог ему мстил праведнаго и беспорочнаго государя царевича Дмитрея Ивановича убиение и кровь богоотступником Гришкою Отрепьевым. А вор Гришка Отрепьев, по своим злым делам, от Бога месть принял, зле живот свой скончал. А как царь Василей учинился на Московском государстве; и, по вражью действу, многие городы ему служити не похотели и от Московского государства отложилися. И то все делалося волею Божиею, а всех православных хрестьян грехом, во всех людех Московского государства была рознь и межьусобство. А ныне, по милости всемогущего Бога, все люди во всех городех всего Росий-скаго царствия учинилися меж себя в соединенье, и в братстве и в любви, по прежнему, и обещалися все единодушно за нашу истинную православную хрестьян-скую веру и за святые Божий церкви, и за великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, против ево всяких недругов и изменников стояти крепко и неподвижно, и битися до смерти; а никак ему, государю, ни в чем измены не учинити, и иного государя из ыных государств и из Московского государства, на Московское государство государем никак никого не хотети, и не мыслити о том. И на том все ему, великому государю, всякие люди всего великого Росийскаго царствия крест целовали радостными душами…» (…) Великий же государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии и мать его, великая государыня, старица иноко Марфа Ивановна, никако на моление се и на челобитье, и на многонародное множество неутешно плачющих и вопиющих ни мало преклонившеся, с великим плачем и гневом о государстве отказали.
Архиепискуп же Феодорит со всем освященным собором, и бояре и всенародное множество з женами и з детми, в великом сумнении и ужасе быв, паки моляше великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, глагола: «Милосердый государь Михайло Федорович! Не буди противен Вышнего Бога промыслу, повинися святой Его воле; никто же бо праведен бывает, вопреки глагола судбам Божиим. И прежние убо цари, предизбранные Богом, царствоваху, и сих убо благочестивый корень ведеся до благочестиваго и правед-наго, великого государя царя и великого князя Федора Ивановича, всеа Русии самодержца, на нем же и совер-шися и конец прия; в него же место Бог сию царскую честь на тебе возлагает, яко по свойству свойственному царского семени Богом избранный цвет. Его же бо Бог предьизбра, того и возлюби; и его же пронарече, сего и оправда; его же оправда, того и прослави. (…) Тем же тебя убо, превеликий государь Михайло Федорович, не по человеческому единомышлению, ниже по человеческому угодию предьизбра; но по праведному суду Божию сие царское избрание на тебе, великом государе, возложи. Последуем убо хрестьянских царей древних преданием, яко искони мнози хрестьянстии цари недоведомыми суд-бами Божиими, и не хотяще скифетроцарствия предер-жати, царствоваху, на се наставляющу народ единогласие имети, о нем же Бог во ум положите им изволи, якоже пишет: глас Божий глас народа. Приводим же к сему и свидетелство от древних божественных писаний… (…) Мнози бо и нехотящии приидоша, в неже звани быша от Бога. Не вы бо действующе сия, но творяй в вас Дух святый. Якоже пишет: всяко добро бываемо кроме Бога не сотворяетца, ниже сотворитися может, якоже рече Господь: без Мене не можете сотворите ничесоже. Тако-же и ты, великий государь Михайло Федорович, не ослушайся Божия повеления, и утоли плач и рыдание и вопль многонародный, восприими скифетродержание Росийскаго царствия…»»
[В дальнейшем многократно повторяются как настоятельные мольбы и прошения, так и отказы Романовых. Наконец, мать смиряется и соглашается. — М.Н.]
«Великая же государыня, старица иноко Марфа Ивановна, видящи архиепискупа и всего вселенского собора неотложное моление, (…) царское свое сердце на милость преложи, глаголаше: Велий еси Ты, Господи, и чюдно дело Твое! Кто бо разуме разум Твой, Владыко, или кто когда советник Тебе бысть? Но якоже хощеши, тако и твориши, и воли бо Твоей никтоже может противитися; твориши бо, елико хощеши. — И глагола преосвященному архиепискупу Феодориту, и всему вселенскому собору и боляром: (…) даю вам своего возлюбленнаго единороднаго сына, свита очию моею, единородна ми суща Михаила Федоровича: да будет вам государем царем и великим князем, Bqea Русии самодержцем, в содержание скифетра царствующего града Москвы и всех великих государств великого Росийскаго царствия. (…)
Великий же государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии со многим слезным рыданием отрицался, и не хотяше быти на государстве. Великая же государыня, старица иноко Марфа Ивановна глаголаше сыну своему (…): «Слыши, сыну мой возлюбленный и единородный! Божие бо есть дело, а не человеческий разум; аще бо на то будет воля Божия, буди так, и се сотвори».
Великий же государь царь и великий княз Михайло Федорович всеа Русии, по многовещателным и премудрым умилным словесем матери своея, великие государыни, старицы иноко Марфы Ивановны, аще и не хотяше на царьствие, милостивый серцем на прошение призирает, и на волю всемогущего Бога себя возлагает… (…) И потом глагола к преосвященному архиепискупу Феодориту и всему вселенскому собору, и боляром и всяким людем: «аще на то будет воля Божия, буди тако.»
Святейший же архиепискуп Феодорит, и архимариты, и игумены и вес вселенский собор, и бояре, и весь царский синклит и все православные хрестьяне, слышавше милосердый царьский глагол, на землю падше, радостными слезами благодарственная всемилостивому Богу возсылаху…
И по сем, апреля в 14 день, на соборе митрополиты, и архиепискупы, и епискупы и весь освященный собор совет благосотвориша, глаголют бояром, и дворяном, и приказным и служилым людем, и гостем, и всем православным хрестьяном всего Московского государства: (…) И мы царские богомолцы, по данней нам благодати от святаго и от животворящего Духа, вас бояр, и весь царский синклит, и дворян, и приказных людей, и гостей и все христолюбивое воинство, благословляем со всем освященным собором на том: что вам великому государю нашему, Богом избранному и Богом возлюбленному, царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу, и его благоверной царице и их царским детем, которых им, государем, вперед Бог даст, служити верою и правдою, а зла никоторыми делы на них, государей наших, не думати и не мыслити, и не изменити им, государем, ни в чем, на чем им, государем, души свои дали, у пречистые Богородицы чюдотворнаго Ея образа, и у целбоносных гробов великих чюдотворцов Петра и Олексея и Ионы животворящий крест целовали. — Бояре же, и дворяне и весь царский синглит, и приказные люди, и гости и все православные хрестьяне, велегласно вси, яко едиными усты, вопияху глаголюще: целовали есмя животворящий крест, и обет дали и ныне даем, Господу Богу, и пречистой Богородице, и небесным силам, и великим чюдотворцом Петру и Олексею и Ионе, и всем святым, и вас святителей и весь освященный вселенский собор во свидетелство представляем, что за великого государя, Богом почтеннаго, и Богом избраннаго и Богом возлюбленнаго, царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, и за его благоверную царицу и великую княгиню, и за их царские дети, которых им, государем, вперед Бог даст, души свои и головы положити, и служити им, государем нашим, верою и правдою, всем душами своими и головами; и против их государевых недругов, (…) и против их государевых изменников (…) битися до смерти; и иного государя, мимо государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, и их царских детей, которых им, великим государем, вперед Бог даст, из ыных государств, и из Московских иноземцов и родов, и Маринки с сыном, не искати и не хотети. А хто
похочет, мимо государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, и его детей, которых им, государем, вперед Бог даст, искать и хотети иного государя ис каких людей ни буди, или какое лихо похочет учинити, — и нам бояром, и окольничим, и дворяном, и приказным людем, и гостем, и детем боярским и всяким людем, на того изменника стояти всею землею за один. (…) Также нам, бояром, и приказным людем и дияком меж собою того смотрити накрепко, чтоб к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу, в розрядных и в земских делех кручины не приносити никоторыми делы, никоторою хитростью, по прежней целовальной записи, на чем есмя государю своему царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии души свои дали и животворящий крест целовали, крепко держати и неподвижно.
Митрополиты же, и архиепискупы и епискупы со всем вселенским освященным собором, слыша от них сия, паки глаголют к ним: елма убо о сем толик обет пред Богом полагаете и обещаетеся, что вам таким к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии единодушным быти, тем же подобает нам и грамоту утверженную написавше, утвердитися, и вся, яже глаголемая и действуемая в настоящее сие время, и наши скорби, и разоренье Московскому государству от Полского и от Неметцкого королей в ней написавше, нам государевым богомолцом руки свои приложите, и печати свои привесити, а вам царского величества бояром, и околничим, и князем, и воеводам, и дворяном, и всяким приказным людем, и гостем, и выборным людем, которые изо всех городов всего великого Росийскаго царствия приехали к Москве для государского обиранья, руки свои приложити на болшое утвержение и единомыслие: да будет вперед крепко и неподвижно и стоятелно во веки, как в сей утверженной грамоте написано и на чем по записи преже сего крест животворящий целовали. (…) Слышавше сия митрополиты, и архиепискупы, и епискупы приговор о утверженной грамоте всего освященнаго собора и государевых боляр, и весь царский сигклит и христолюбивое воинство, повеле писати сию утверженную грамоту, и да незабвенно будет писаное в ней в роды и роды и во веки. (…) А кто убо и не похощет послушати сего соборново уложения, его же Бог благоизволи, и начнет глаголати ина и молву в людех чинити, и таковый, аще от священных чину, и от бояр царских сигклит и воинственных, или ин хто от простых людей и в каком чину ни буди, по священным правилом святых апостол, и вселенских седми соборов святых отец и помесных, и по соборному уложению всего освящен-наго собора, чину своего извержен будет, и от церкви Божия отлучен и святых Христовых Тайн приобщения, яко расколник церкви Божия и всего православнаго хрестьянства мятежник, и разорител закону Божию, а по царским законом месть восприимет, и нашего смирения и всего освященнаго собора не буди на нем благословение отныне и до века; понеже не восхоте благословения и соборнаго уложения послушания, тем и удаоися от него и облечеся в клятву. Егда же написавше и совершихом сию утверженную грамоту, и святительскими рукама укрепльше и печатми своими утвердивше, (…) соборне изберут место и поведят вкупе, в нем же аще сохранно утвердивше положити сию утверженную грамоту, да будет твердо и неразрушимо в предьидущая лета в роды и роды и не прейдет ни едина черта, или ота едина от написанных в ней ничесоже. И тако вси вкупе совещавшеся, и твердым согласием святаго Духа положиша ю в хранила царские к докончалным и утвер-женным грамотам. (…)
А уложена бысть и написана сия утверженная грамота за руками и за печатми великого государя нашего царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, в царствующем граде Москве, в первое лето царства его, а от создания миру 7121-го, индикта 11-го, месяца майя…».
[Приведено в отрывках по новой орфографии, с соблюдением особенностей оригинала, согласно изданию: «Утверженная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова». 2-е издание Императорского общества Истории и Древностей Российских при Московском Университете. Москва. 1906.]
Прим. ко 2-му изданию: В тексте «Утверженной грамоты», для удобства чтения и экономии места, сокращены лишь повторы и несущественные описания; это никак не затрагивает главного содержания — обета Михаилу Романову и его потомству.
АКТ ВЫСОЧАЙШЕ УТВЕРЖДЕННЫЙ В ДЕНЬ СВЯЩЕННОЙ КОРОНАЦИИ ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА И ПОЛОЖЕННЫЙ ДЛЯ ХРАНЕНИЯ НА ПРЕСТОЛЕ УСПЕНСКАГО СОБОРА.
МЫ, ПАВЕЛ, НАСЛЕДНИК, ЦЕСАРЕВИЧ
и ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ, и МЫ СУПРУГА
ЕГО МАРИЯ ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ.
Во имя отца и Сына и Святого Духа.
Общим НАШИМ добровольным и взаимным согласием, по зрелом разсуждении и спокойным духом постановили сей Акт НАШ общий, которым по любви к Отечеству избираем Наследником по праву естественному после смерти Моей ПАВЛА, сына НАШЕГО болыпаго АЛЕКСАНДРА, а по нем все Его мужеское поколение. По пресечении сего мужескаго поколения наследство переходит в род втораго МОЕГО Сына, где и следовать тому что сказано о поколении старшаго МОЕГО Сына и так далее естьли бы более у Меня Сыновей было; что и есть первородство. По пресечении последняго мужескаго поколения Сыновей МОИХ наследство остается в сем роде, но в женском поколении последне-царствовавшаго, как в ближайшем Престолу, дабы избегнуть затруднений при переходе от рода в род, в котором следовать тому же порядку предпочитая мужеское лицо женскому, однако здесь приметить надлежит единожды навсегда, что не теряет никогда права то женское лицо, от котораго право безспосредственно пришло. По пресечении сего рода, наследство переходит в род старшаго МОЕГО Сына в женское поколение, в котором наследует ближняя Родственница последне-царствовавшаго рода вышеупомянутаго Сына МОЕГО, а в недостатке оной то лицо мужеское или женское которое заступает ея место, наблюдая что мужеское лицо предпочитается женскому, как уже выше сказано; что и есть заступление. По пресечении же сих родов наследство переходит в женский род прочих МОИХ Сыновей следуя тому же порядку; а потом в род старшей Дочери МОЕЙ в мужеское Ея поколение, а по пресечении онаго в женское Ея поколение, следуя порядку наблюденному в женских поколениях Сыновей МОИХ. По пресечении поколения мужескаго и женскаго старшей Дочери МОЕЙ наследство переходит к поколению мужескому, а потом женскому второй Дочери МОЕЙ и так далее. Здесь правилом положить должно, что меншая сестра хотя бы и сыновей имела неотъемлет права у старшей хотя бы незамужней, ибо оная могла бы вытти за-муж и родить детей; брат же менший наследует прежде старших своих сестер. Положив правила наследства должен объяснить причины оных. Они суть следующия: Дабы Государство не было без наследника. Дабы наследник был назначен всегда законом самим. Дабы не было ни малейшаго сомнения кому наследовать. Дабы сохранить право родов в наследствии ненарушая права естест-веннаго, и избежать затруднений при переходе из рода в род. Учредив таким образом наследство должно дополнить сей закон нижеследующим. Когда наследство дойдет до такого поколения женскаго, которое царствует уже на другом каком престоле, тогда предъоставлено наследующему лицу избрать веру и престол и отрещись вместе с наследником от другой веры и престола, естьли таковой престол связан с законом для того что Государи Российские суть Главою церькви; а естьли отрицания от веры не будет, то наследовать тому лицу, которое ближе по порядку. За сим должны обязаться свято наблюдать сей закон о наследстве при вступлении и помазании. Естьли наследовать будет женское лицо, и таковая особа будет за мужем или выдет, тогда мужа не почитать Государем, а отдавать однакож почести наравне с Супругами Государей и пользоваться прочими преимуществами таковых кроме Титула. Женидьбы не почитать законными без дозволения Государя на оные. В случае малолетства наследующей Особы порядок и безъопасность Государства и Государя требует учреждения Правительства и опеки до совершенно-летия. Совершенно-летие полагается Государям обоего пола и наследникам шесть-надесять лет, дабы сократить время правительства. Естьли последне-царство-вавший не назначил Правителя и опекуна, ибо ему следует учинить сей выбор для лучшей безъопасности; правительство Государства и опека персоны Государя следуют отцу или матери, вотчим же и мачеха изключаются; а за недостатком сих ближнему к наследству из родственников совершенно-летних, обоего пола, малолетнаго.
Совершеннолетие прочих обоего пола особ Государских фамилий полагается двадцать лет. Не способность законная препятствует быть Правителем и опекуном, а имян-но безумие хотя бы временное, и вступление вдовых во второй брак во время правительства и опеки. Правителю полагается совет правительства, и как Правитель без совета, так и совет без Правителя существовать не могут: совету же нет дела до опеки. Совету сему состоять из шести особ первых двух классов по выбору Правителя, которому и назначать других при случающихся переменах. В сей совет правительства входят все дела без изъятия, которые подлежат решению самаго Государя и все те которые как к нему так и в совет Его вступают; Правитель же имеет голос решительный. Мусские [так] особы Государской фамилии могут заседать в сем совете по выбору Правителя, но не прежде своего совершеннолетия и не в числе шести особ составляющих совет. Назначение сего совета и выбор членов онаго полагаются в недостатке другаго распоряжения скончавшаго Государя, ибо оному должны быть известны обстоятельства и люди. Сим МЫ должны были спокойствию Государства, которое на твердом законе о наследстве основано, о чем каждый добро-мыслящий уверен. МЫ желаем чтоб сей Акт послужил доказательством самым сильнейшим пред всем светом НАШЕЙ любви к Отечеству, любви и согласия НАШЕГО брака и любви к детям и потомкам НАШИМ. В знак и свидетельство чего подписали НАШИ имяна и приложили печати Гербов НАШИХ.
Подлинный Акт подписан собственными ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ руками тако:
ПАВЕЛЪ
МАРIЯ
МП МП
С.Петербург Генваря 4. 1788 года.
На подлинном списке подписано собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою тако:
Верно. ПАВЕЛЪ
Печатано в Москве при Сенате Апреля 5 дня 1797 года.
[Источник: «Указы 1796 и 1797 годов». Российская государственная библиотека. Музей книги. Сборник 101.]
СВОД
ОСНОВНЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ЗАКОНОВ
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
Основные Государственные Законы
Ст. 1. Государство Российское едино и нераздельно.
2. Великое Княжество Финляндское, составляя нераздельную часть Государства Российского, во внутренних своих делах управляется особыми установлениями на основании особого законодательства.
3. Русский язык есть язык общегосударственный и обязателен в армии, во флоте и во всех государственных и общественных установлениях. Употребление местных языков и наречий в государственных и общественных установлениях определяется особыми законами.
———————
ГЛАВА ПЕРВАЯ
О существе Верховной Самодержавной Власти
4. Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его, не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает.
5. Особа Государя Императора священна и неприкосновенна.
6. Та же Верховная Самодержавная власть принадлежит Государыне Императрице, когда наследство Престола, в порядке, для сего установленном, дойдет до лица женского; но супруг Ее не почитается Государем; он пользуется почестями и преимуществами, наравне с супругами Государей, кроме титула.
7. Государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственною Думою.
8. Государю Императору принадлежит почин по всем предметам законодательства. Единственно по Его почину Основные Государственные Законы могут подлежать пересмотру в Государственном Совете и Государственной Думе.
9. Государь Император утверждает законы и без Его утверждения никакой закон не может иметь своего совершения.
10. Власть управления во всем ее объеме принадлежит Государю Императору в пределах всего Государства Российского. В управлении Верховном власть Его действует непосредственно; в делах же управления подчиненного определенная степень власти вверяется от Него, согласно закону, подлежащим местам и лицам, действующим Его Именем и по Его повелениям.
11. Государь Император, в порядке верховного управления, издает, в соответствии с законами, указы для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления, а равно повеления, необходимые для исполнения законов.
12. Государь Император есть верховный руководитель всех внешних сношений Российского Государства с иностранными державами. Им же определяется направление международной политики Российского Государства.
13. Государь Император объявляет войну и заключает мир, а равно договоры с иностранными государствами.
14. Государь Император есть Державный Вождь российской армии и флота. Ему принадлежит верховное начальствование над всеми сухопутными и морскими вооруженными силами Российского Государства. Он определяет устройство армии и флота и издает указы и повеления относительно: дислокации войск, приведения их на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота и всего вообще относящегося до устройства вооруженных сил и обороны Российского Государства. Государем Императором, в порядке верховного управления, устанавливаются также ограничения в отношении права жительства и приобретения недвижимого имущества в местностях, которые составляют крепостные районы и опорные пункты для армии и флота.
15. Государь Император объявляет местности на военном или исключительном положении.
16. Государю Императору принадлежит право чеканки монеты и определение внешнего ее вида.
17. Государь Император назначает и увольняет Председателя Совета Министров, Министров и Главноуправляющих отдельными частями, а также прочих должностных лиц, если для последних не установлено законом иного порядка назначения и увольнения.
18. Государь Император, в порядке верховного управления, устанавливает в отношении служащих ограничения, вызываемые требованиями государственной службы.
19. Государь Император жалует титулы, ордена и другие государственные отличия, а также права состояния. Им же непосредственно определяются условия и порядок пожалования титулов, орденов и отличий.
20. Государь Император издает непосредственно указы и повеления как в отношении имуществ, личную Его собственность составляющих, так равно в отношении имуществ, именуемых Государевыми, кои, всегда принадлежа Царствующему Императору, не могут быть завещаемы, поступать в раздел и подлежать иным видам отчуждения. Как те, так и другие имущества не подчиняются платежу налогов и сборов.
21. Государю Императору, как Главе Императорского Дома принадлежат, согласно Учреждению о Императорской Фамилии, распоряжения по имуществам удельным. Им же определяются также устройство состоящих в ведении Министра Императорского Двора учреждений и установлений, равно как порядок управления оными.
22. Судебная власть осуществляется от имени Государя Императора установленными законом судами, решения коих приводятся в исполнение именем Императорского Величества.
23. Государю Императору принадлежит помилование осужденных, смягчение наказаний и общее прощение совершивших преступные деяния с прекращением судебного против них преследования и освобождением их от суда и наказания, а также сложение, в путях Монаршего милосердия, казенных взысканий и вообще дарование милостей в случаях особых, не подходящих под действие общих законов, когда сим не нарушаются ничьи огражденные законом интересы и гражданские права.
24. Указы и повеления Государя Императора, в порядке верховного управления или непосредственно Им издаваемые, скрепляются Председателем Совета Министров или подлежащим Министром либо Главноуправляющим отдельною частью и обнародываются Правительствующим Сенатом.
————
ГЛАВА ВТОРАЯ
О порядке наследия Престола
25. Императорский Всероссийский Престол есть наследственный в ныне благополучно царствующем Императорском Доме.
26. С Императорским Всероссийским Престолом нераздельны суть Престолы: Царства Польского и Великого Княжества Финляндского.
27. Оба пола имеют право к наследию Престола; но преимущественно принадлежит сие право полу мужескому по порядку первородства; за пресечением же последнего мужеского поколения, наследие Престола поступает к поколению женскому по праву заступления.
28. Посему, наследие Престола принадлежит прежде всех старшему сыну царствующего Императора, а по нем всему его мужескому поколению.
29. По пресечении сего мужеского поколения, наследство переходит в род второго сына Императора и в его мужеское поколение; по пресечении же второго мужеского поколения, наследство переходит в род третьего сына, и так далее.
30. Когда пресечется последнее мужеское поколение сыновей Императора, наследство остается в сем же роде, но в женском поколении последне-царствовавшего, как в ближайшем к Престолу, и в оном следует тому же порядку, предпочитая лицо мужеское женскому; но при сем не теряет никогда права то женское лицо, от которого право беспосредственно пришло.
31. По пресечении сего рода, наследство переходит в род старшего сына Императора-Родоначальника, в женское поколение, в котором наследует ближняя родственница последне-царствовавшего рода сего сына, по нисходящей от него или сына его старшей, или же, за неимением нисходящих, по боковой линии, а в недостатке сей родственницы, то лицо мужеское или женское, которое заступает ее место, с предпочтением, как и выше, мужеского пола женскому.
32. По пресечении и сих родов, наследство переходит в женский род прочих сыновей Императора-Родоначальника, следуя тому же порядку, а потом в род старшей дочери Императора-Родоначальника, в мужеское ее поколение; по пресечении же оного, в женское ее поколение, следуя порядку, установленному в женских поколениях сыновей Императора.
33. По пресечении поколений мужеского и женского старшей дочери Императора-Родоначальника, наследство переходит к поколению мужескому, а потом к женскому второй дочери Императора-Родоначальника, и так далее.
34. Младшая сестра, хотя бы и сыновей имела, не отъемлет права у старшей, хотя бы и не замужней; брат же младший наследует прежде старших своих сестер.
35. Когда наследство дойдет до такого поколения женского, которое царствует уже на другом Престоле, тогда наследующему лицу предоставляется избрать веру и Престол, и отрещись вместе с Наследником от другой веры и Престола, если таковой Престол связан с законом; когда же отрицания от веры не будет, то наследует то лицо, которое за сим ближе по порядку.
36. Дети, происшедшие от брачного союза лица Императорской Фамилии с лицом, не имеющим соответственного достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому, на наследование Престола права не имеют.
37. При действии правил, выше изображенных о порядке наследия Престола, лицу, имеющему на оный право, предоставляется свобода отрещись от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании Престола.
38. Отречение таковое, когда оно будет обнародовано и обращено в закон, признается потом уже невозвратным.
39. Император или Императрица, Престол наследующие, при вступлении на оный и миропомазании, обязуются свято наблюдать вышепоставленные законы о наследии Престола.
————
ГЛАВА ТРЕТИЯ
О совершеннолетии Государя Императора,
о правительстве и опеке
40. Совершеннолетие Государям обоего пола и Наследнику Императорского Престола полагается в шестнадцать лет.
41. При вступлении на Престол Императора прежде сего возраста, до совершеннолетия Его, учреждается правительство и опека.
42. Правительство и опека учреждаются или в одном лице совокупно, или же раздельно, так, что одному поручается правительство, а другому опека.
43. Назначение Правителя и Опекуна, как в одном лице совокупно, так и в двух лицах раздельно, зависит от воли и усмотрения царствующего Императора, которому, для лучшей безопасности, следует учинить выбор сей на случай Его кончины.
44. Когда при жизни Императора такового назначения не последовало, то, по кончине Его, правительство государства и опека над лицом Императора в малолетстве принадлежит отцу и матери; вотчим же и мачиха исключаются.
45. Когда нет отца и матери, то правительство и опека принадлежат ближнему к наследию престола из совершеннолетних обоего пола родственников малолетнего Императора.
46. Законные причины неспособности к правительству и опеке суть: 1) безумие, хотя бы оно было временное; 2) вступление вдовых, во время правительства и опеки, во второй брак.
47. Правителю государства полагается Совет Правительства; и как Правитель без Совета, так и Совет без Правителя существовать не могут.
48. Совет составляет шесть особ первых двух классов, по выбору Правителя, который назначает и других, при случающихся переменах.
49. Мужеского пола особы Императорской Фамилии могут заседать в сем Совете по выбору Правителя, но не прежде своего совершеннолетия и не в числе шести особ, оный составляющих.
50. В Совет Правительства входят все без изъятия дела, подлежащие решению Самого Императора, и все те, которые, как к Нему, так и в Совет Его вступают; но опеки Совет не касается.
51. Правитель имеет голос решительный.
52. Назначение Совета и выбор членов оного полагается в недостатке другого распоряжения скончавшегося Государя, ибо оному должны быть известны обстоятельства и люди.
————
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
О вступлении на Престол и присяге подданства
53. По кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о наследии, присвояющего Ему сие право. Вступление на Престол Императора считается со дня кончины Его предшественника.
54. В манифесте о восшествии на Престол возвещается и законный Наследник Престола, если лицо, коему по закону принадлежит наследие, существует.
55. Верность подданства воцарившемуся Императору и законному Его Наследнику, хотя бы он и не был наименован в манифесте, утверждается всенародною присягою.
56. Каждый присягает по своей вере и закону.
Примечание 1. Правительствующий Сенат, напечатав клятвенное обещание по установленной форме (прил. V), рассылает оное в потребном числе экземпляров ко всем вообще, как военным, так и гражданским начальствам, сообщая о том и Святейшему Синоду для сообразного с его стороны распоряжения (а).- Каждый приводится к присяге своим начальством в соборах, монастырях или приходских церквах, по удобности; находящиеся же под стражею/но еще не осужденные к лишению прав, приводятся к присяге начальством тех мест, где они содержатся (б).- Иноверцы, где нет церкви их исповедания, приводятся к присяге в присутственном месте, при членах оного (в).- Каждый присягнувший на верность подданства, если он писать умеет, подписывает печатный лист, по коему он присягал. Листы сии в последствии доставляются от всех начальств и ведомств в Правительствующий Сенат.
Примечание 2. К присяге приводятся все вообще подданные мужеского пола, достигшие двенадцатилетнего возраста, всякого чина и звания.
—————
ГЛАВА ПЯТАЯ
О Священном короновании и миропомазании
57. По вступлении на Престол, совершается священное коронование и миропомазание по чину Православной Греко-Российской Церкви. Время для торжественного сего обряда назначается по Высочайшему благоусмотрению и возвещается предварительно во всенародное известие.
58. Совокупно с Императором, по изволению Его, приобщается сему священнодействию и Августейшая Его Супруга (а). Но если бы коронование Императора последовало прежде вступления Его в брак, то коронование Супруги Его совершается в последствии не иначе, как по особенному Его соизволению (б).
Примечание 1. Священный обряд коронования и миропомазания совершается в Московском Успенском Соборе, в присутствии высших государственных правительств и сословий, по Высочайшему назначению к сему призываемых (а).- Коронование Императоров Всероссийских, как Царей Польских, заключается в одном и том же священном обряде; депутаты Царства Польского призываются к участвованию в сем торжестве вместе с депутатами прочих частей Империи (б).
Примечание 2. Император, пред совершением сего священного обряда, по обычаю древних Христианских Государей и Боговенчанных Его предков, произносит в слух верных Его подданных Символ Православно-Кафолической веры и потом, по облечении в порфиру, по возложении на Себя короны и по восприятии скипетра и державы, призывает Царя Царствующих в установленной для сего молитве, с коленопреклонением: да наставит Его, вразумит и управит, в великом служении, яко Царя и Судию Царству Всероссийскому, да будет с Ним приседящая Божественному престолу премудрость, и да будет сердце Его в руку Божию, во еже вся устроити к пользе врученных Ему людей и к славе Божией, яко да и в день суда Его непостыдно воздаст Ему слово.
—————
ГЛАВА ШЕСТАЯ
О титуле Его Императорского Величества и о Государственном гербе
59. Полный титул Императорского Величества есть следующий:
«Божиею поспешествующею милостью, Мы, NN, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новогорода низовския земли, Черниговский; Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский, и всея северные страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Стор-марнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, и прочая, и прочая, и прочая».
60. В некоторых, законом определенных, случаях сей титул Императорского Величества изображается сокращенно:
«Божиею поспешествующею милостию, Мы, NN, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая».
В других, также законом определенных, случаях употребляется титул Императорского Величества краткий, в следующем виде:
«Божиею милостию, Мы, NN, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая».
61. Российский Государственный герб есть в золотом щите черный, двоеглавый орел, коронованный двумя Императорскими коронами, над которыми третия, такая же, в большем виде, корона с двумя развевающимися концами ленты ордена Святого Апостола Андрея Первозванного. Государственный орел держит золотые скипетр и державу. На груди орла герб Московский: в червленом щите Святой Великомученик и Победоносец Георгий, на коне, поражающий дракона золотым копьем.
В большой Государственной печати, щит, с вышеописанным двоеглавым орлом, увенчан шлемом Святого Великого Князя Александра Невского и окружен цепью ордена Святого Апостола Андрея Первозванного; по сторонам его изображения Святых Архистратига Михаила и Архангела Гавриила; над всем золотая усеянная двоегла-выми орлами и подложенная горностаем сень с надписью: «С нами Бог»; над сению Императорская корона и государственная хоругвь. Вокруг щита изображаются Родовой Его Императорского Величества герб, и гербы Царств Казанского, Астраханского, Польского, Сибирского, Херсониса Таврического и Грузинского, и Великих Княжеств Киевского, Владимирского, Новогородского и Финляндского; над сению соединенные, на шести щитах, гербы всех прочих Княжеств и Областей, упоминаемых в полном Императорском титуле (ст. 59). Сей полный Императорского Величества титул помещается на краях печати.
В средней Государственной печати помещаются те же, как и на большой, изображения, кроме лишь государственной хоругви и шести верхних над сению щитов с соединенными гербами Княжеств и Областей. На краях Императорский титул в сокращенном виде (ст. 60, п. 1).
Малая Государственная печать вообще сходствует со среднею, но в ней нет изображений Святых Архангелов и Родового герба Его Императорского Величества, а окружающие главный щит гербы Царств и Великих Княжеств помещаются на крыльях орла. На краях печати Императорский титул в кратком виде (ст. 60, п. 2).
Примечание. Подробное описание Государственного герба и Государственной печати во всех видах и правила о употреблении их помещены в особом приложении (прил. 1).
————-
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
О вере
62. Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного Исповедания.
63. Император, Престолом Всероссийским обладающий, не может исповедывать никакой иной веры, кроме Православной (ст. 62).
64. Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния.
В сем смысле Император, в акте о наследии Престола 1797 Апр. 5 (17910) именуется Главою Церкви.
65. В Управлении Церковном Самодержавная Власть действует посредстом Святейшего Правительствующего Синода, Ею учрежденного.
66. Все не принадлежащие к господствующей Церкви подданные Российского Государства, природные (а) и в подданство принятые (б), также иностранцы, состоящие в Российской службе, или временно в России пребывающие (в), пользуются каждый повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной.
67. Свобода веры присвояется не токмо Христианам иностранных исповеданий, но и Евреям, Магометанам и язычникам (а): да все народы, в России пребывающие, славят Бога всемогущаго разными языками по закону и исповеданию праотцев своих, благословляя царствование Российских Монархов, и моля Творца вселенной об умножении благоденствия и укреплении силы Империи (б).
68. Дела церковные Христиан иностранных исповеданий и иноверцев в Империи Российской ведаются их духовными властями и особенными правительствами, Верховною Властию к сему предназначенными.
Примечание. Правила охранения веротерпимости и пределы ее подробно означены в Уставах по принадлежности.
————
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
О правах и обязанностях российских подданных
69. Условия приобретения прав российского подданства, равно как и их утраты, определяются законом.
70. Защита Престола и Отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население, без различия состояний, подлежит воинской повинности согласно постановлениям закона.
71. Российские подданные обязаны платить установленные законом налоги и пошлины, а также отбывать повинности согласно постановлениям закона.
72. Никто не может подлежать преследованию за преступное деяние иначе, как в порядке, законом определенном.
73. Никто не может быть задержан под стражею иначе, как в случаях, законом определенных.
74. Никто не может быть судим и наказан иначе, как за преступные деяния, предусмотренные действовавшими во время совершения сих деяний уголовными законами, если притом вновь изданные законы не исключают совершенных виновными деяний из числа преступных.
75. Жилище каждого неприкосновенно. Производство в жилище, без согласия его хозяина, обыска или выемки допускается не иначе, как в случаях и в порядке, законом определенных.
76. Каждый российский подданный имеет право свободно избирать место жительства и занятие, приобретать и отчуждать имущество и беспрепятственно выезжать за пределы государства. Ограничения в сих правах установлены особыми законами.
77. Собственность неприкосновенна. Принудительное отчуждение недвижимых имуществ, когда сие необходимо для какой-либо государственной или общественной пользы, допускается не иначе, как за справедливое и приличное вознаграждение.
78. Российские подданные имеют право устраивать собрания в целях, не противных законам, мирно и без оружия. Законом определяются условия, при которых могут происходить собрания, порядок их закрытия, а равно ограничение мест для собраний.
79. Каждый может в пределах, установленных законом, высказывать изустно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати или иными способами.
80. Российские подданные имеют право образовывать общества и союзы в целях, не противных законам. Условия образования обществ и союзов, порядок их действий, условия и порядок сообщения им прав юридического лица, равно как порядок закрытия обществ и союзов, определяются законом.
81. Российские подданные пользуются свободою веры. Условия пользования этой свободою определяются законом.
82. Правами российских подданных иностранцы, в России пребывающие, пользуются с соблюдением ограничений, установленных законом.
83. Изъятия из действия изложенных в сей главе постановлений в отношении местностей, объявленных на военном положении или в положении исключительном, определены особыми законами.
—————
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
О законах
84. Империя Российская управляется на твердых основаниях законов, изданных в установленном порядке.
85. Сила законов равно обязательна для всех без изъятия российских подданных и для иностранцев, в Российском Государстве пребывающих.
86. Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и восприять силу без утверждения Государя Императора.
87. Во время прекращения занятий Государственной Думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет Министров представляет о ней Государю Императору непосредственно. Мера эта не может, однако, вносить изменений ни в Основные Государственные Законы, ни в учреждения Государственного Совета или Государственной Думы, ни в постановления о выборах в Совет или в Думу. Действие такой меры прекращается, если подлежащим Министром или Главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную Думу в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы соответствующий принятой мере законопроект, или его не примут Государственная Дума или Государственный Совет.
88. Законы, особенно изданные для какой либо местности или части населения, новым общим законом не отменяются, если в нем именно такой отмены не постановлено.
89. Каждый закон имеет силу только на будущее время, кроме тех случаев, когда в самом законе постановлено, что сила его распространяется и на время предшествующее, или что он есть только подтверждение и изъяснение смысла закона прежнего.
90. Общее хранение законов полагается в Правительствующем Сенате. Посему все законы должны быть вносимы в подлиннике или в заверенных списках в Правительствующий Сенат.
91. Законы обнародываются во всеобщее сведение Правительствующим Сенатом в установленном порядке и прежде обнародования в действие не приводятся.
92. Законодательные постановления не подлежат обнародованию, если порядок их издания не соответствует положениям сих Основных Законов.
93. По обнародовании, закон получает обязательную силу со времени назначенного для того в самом законе срока, при неустановлении же такового срока — со дня получения на месте листа Сенатского издания, в коем закон напечатан. В самом издаваемом законе может быть указано на обращение его, до обнародования, к исполнению по телеграфу или посредством нарочных.
94. Закон не может быть отменен иначе, как только силою закона. Посему, доколе новым законом положительно не отменен закон существующий, он сохраняет полную свою силу.
95. Никто не может отговариваться неведением закона, когда он был обнародован установленным порядком.
96. Постановления по строевой, технической и хозяйственной частям, а равно положения и наказы учреждениям и должностным лицам военного и военно-морского ведомств, по рассмотрении Военным и Адмиралтейств Советами, по принадлежности, непосредственно представляются Государю Императору, если только сии постановления, положения и наказы относятся собственно к одним упомянутым ведомствам, не касаются предметов общих законов и не вызывают нового расхода из казны или же вызываемый ими новый расход покрывается ожидаемыми сбережениями по финансовой смете Военного или Морского Министерства, по принадлежности. В том же случае, когда новый расход не может быть покрыт указанными сбережениями, представление означенных постановлений, положений и наказов на Высочайшее утверждение допускается лишь по испрошении в установленном порядке ассигнования соответственного кредита.
97. Постановления по военно-судебной и военно-морской судебной частям издаются в порядке, установленном в сводах военных и военно-морских постановлений.
—————
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
О Государственном Совете и Государственной Думе и образе их действий
98. Государственный Совет и Государственная Дума ежегодно созываются указами Государя Императора.
99. Продолжительность ежегодных занятий Государственного Совета и Государственной Думы и сроки перерыва их занятий в течение года определяются указами Государя Императора.
100. Государственный Совет образуется из Членов по Высочайшему назначению и Членов по выборам. Общее число Членов Совета, призываемых Высочайшею Властью к присутствованию в Совете из среды его Членов по Высочайшему назначению, не должно превышать общего числа Членов Совета по выборам.
101. Государственная Дума образуется из Членов, избираемых населением Российской Империи на пять лет на основаниях, указанных в законоположениях о выборах в Думу.
102. Государственный Совет проверяет полномочия своих Членов по выборам. Равным образом Государственная Дума проверяет полномочия своих Членов.
103. Членом Государственного Совета и Членом Государственной Думы одно и то же лицо одновременно быть не может.
104. Состав Членов Государственного Совета по выборам может быть заменен новым составом до истечения срока полномочий сих Членов по указу Государя Императора, коим назначаются и новые выборы Членов Совета.
105. Государственная Дума может быть до истечения пятилетнего срока полномочий ее Членов распущена указом Государя Императора. Тем же указом назначаются новые выборы в Думу и время ее созыва.
106. Государственный Совет и Государственная Дума пользуются равными в делах законодательства правами.
107. Государственному Совету и Государственной Думе в порядке, их учреждениями определенном, предоставляется возбуждать предположения об отмене или изменении действующих и издании новых законов, за исключением Основных Государственных Законов, почин пересмотра которых принадлежит единственно Государю Императору.
108. Государственному Совету и Государственной Думе в порядке, их учреждениями определенном, предоставляется обращаться к Министрам и Главноуправляющим отдельными частями, подчиненным по закону Правительствующему Сенату, с запросами по поводу таких, последовавших с их стороны или подведомственных им лиц и установлений, действий, кои представляются незакономерными.
109. Ведению Государственного Совета и Государственной Думы и обсуждению их в порядке, учреждениями их определенном, подлежат те дела, кои указаны в учреждениях Совета и Думы.
110. Законодательные предположения рассматриваются в Государственной Думе и, по одобрении ею, поступают в Государственный Совет. Законодательные предположения, предначертанные по почину Государственного Совета, рассматриваются в Совете, и, по одобрении им, поступают в Думу.
111. Законопроекты, не принятые Государственным Советом или Государственною Думою, признаются отклоненными.
112. Законопроекты, предначертанные по почину Государственного Совета или Государственной Думы и не удостоившиеся Высочайшего утверждения, не могут быть внесены на законодательное рассмотрение в течение той же сессии. Законопроекты, предначертанные по почину Государственного Совета или Государственной Думы и отклоненные одним из сих установлений, могут быть вносимы на законодательное рассмотрение в течение той же сессии, если последует Высочайшее на то повеление.
113. Законопроекты, поступившие в Государственную Думу и одобренные как ею, так и Государственным Советом, равно как законопроекты, предначертанные по почину Государственного Совета и одобренные как им, так и Государственною Думою, представляются Государю Императору Председателем Государственного Совета.
114. При обсуждении государственной росписи не подлежат исключению или сокращению назначения на платежи по государственным долгам и по другим, принятым на себя Российским Государством, обязательствам.
115. Кредиты на расходы Министерства Императорского Двора вместе с состоящими в его ведении учреждениями, в суммах, не превышающих ассигнований по государственной росписи на 1906 год, обсуждению Государственного Совета и Государственной Думы не подлежат. Равным образом не подлежат их обсуждению такие изменения означенных кредитов, которые обусловливаются постановлениями Учреждения о Императорской Фамилии, соответственно происшедшим в ней переменам.
116. Если государственная роспись не будет утверждена к началу сметного периода, то остается в силе последняя, установленным порядком утвержденная, роспись, с теми лишь изменениями, какие обусловливаются исполнением последовавших после ее утверждения узаконений. Впредь до обнародования новой росписи, по постановлениям Совета Министров, в распоряжение Министерств и Главных Управлений открываются постепенно кредиты в размерах действительной потребности, не превышающие, однако, в месяц, во всей их совокупности, одной двенадцатой части общего по росписи итога расходов.
117. Чрезвычайные сверхсметные кредиты на потребности военного времени и на особые приготовления, предшествуюшие войне, открываются по всем ведомствам, в порядке верховного управления на основаниях, в законе определенных.
118. Государственные займы для покрытия как сметных, так и сверхсметных расходов, разрешаются порядком, установленным для утверждения государственной росписи доходов и расходов. Государственные займы для покрытия расходов в случаях и в пределах, предусмотренных в статье 116, а также займы для покрытия расходов, назначаемых на основании статьи 117, разрешаются Государем Императором в порядке верховного управления. Время и условия совершения государственных займов определяются в порядке верховного управления.
119. Если по заблаговременном внесении в Государственную Думу предположений о числе людей, потребном для пополнения армии и флота, закон по сему предмету не будет в установленном порядке издан к 1 мая, то указом Государя Императора призывается на военную службу необходимое число людей, не свыше, однако, назначенного в предшествующем году.
————
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
О Совете Министров, Министрах и Главноуправляющих отдельными частями
120. Направление и объединение действий Министров и Главноуправляющих отдельными частями по предметам как законодательства, так и высшего государственного управления, возлагается на Совет Министров на основаниях, в законе определенных.
121. Министры и Главноуправляющие отдельными частями имеют право участия в голосовании в Государственном Совете и Государственной Думе только в том случае, если они состоят Членами сих установлений.
122. Обязательные постановления, инструкции и распоряжения, издаваемые Советом Министров, Министрами и Главноуправляющими отдельными частями, а также другими, на то законом уполномоченными, установлениями, не должны противоречить законам.
123. Председатель Совета Министров, Министры и Главноуправляющие отдельными частями ответствуют пред Государем Императором за общий ход государственного управления. Каждый из них в отдельности ответствует за свои действия и распоряжения.
124. За преступные по должности деяния Председатель Совета Министров, Министры и Главноуправляющие отдельными частями подлежат гражданской и уголовной ответственности на основаниях, в законе определенных.
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
Учреждение о Императорской Фамилии
125. Учреждение о Императорской Фамилии (ст. 126-223 и приложения II-IV и VI), сохраняя силу Законов Основных, может быть изменяемо и дополняемо только Лично Государем Императором в предуказываемом Им порядке, если изменения и дополнения сего Учреждения не касаются законов общих и не вызывают нового из казны расхода.
————
ГЛАВА ПЕРВАЯ
О степенях родства в Доме Императорском
126. Все лица, происшедшие от Императорской Крови в законном, дозволенном царствующим Императором, браке, с лицом соответственного по происхождению достоинства, признаются Членами Императорского Дома.
127. Все Члены Императорского Дома степени свои считают по родству с тем Императором, от которого прямою линиею происходят, не смешивая оного приблизившимся родством с последующими Императорами, после начальника Фамилии на Престол восшедшими.
128. Старший сын Императора и все старшие, от старшего поколения происшедшие, доколе Фамилия Императорская существует, уважаются и почитаются, в виду Императора, яко наследники Престола, и носят наименование Государевых детей.
129. Все младшие сыновья Императора или младшие Его поколений, то есть все, кроме первородного, считаются, по рождению своему, яко сыновья Государевы.
130. Вторые и все младшие сыновья старших поколений, яко сыновья определенного для заступления Престола, считаются наравне с сыновьями Государевыми, с предоставленными для них правами.
131. Все происшедшие от младших поколений считаются и пользуются преимуществами по степени родства их с тем Императором, от которого они происходят, хотя бы и третие лицо старшего поколения владело Престолом, и по сему самому никаких других преимуществ ожидать, искать и требовать не могут, разве когда наследство Престола до них коснется, или когда наследует Престол родной их брат.
132. Женский пол, от мужеского поколения происшедший, в степенях родства считается на том же основании, как и мужеский, то есть: родившаяся от старшего лица старшего поколения признается дочерью Императора, родившаяся от младшего лица того же поколения, внукою, и так далее.
133. Родившиеся от женского пола совершенно отличаются от родившихся от пола мужеского; и потому счета в родстве с Императором для получения титула, пенсии и приданого вести не должны, а пользуются всем оным по праву, отцу их принадлежащему, и ничего от государства и от Главного Управления Уделов требовать не имеют.
134. Дети, рожденные от брака, на который не было соизволения царствующего Императора, не пользуются никакими преимуществами, Членам Императорского Дома принадлежащими.
———-
ГЛАВА ВТОРАЯ
О рождении и кончине Членов Императорского Дома и о родословной оному книге
135. Когда в Императорском Доме от мужеского или женского поколения, в государстве или вне оного, родится сын или дочь, то отец и мать, или же ближайший из родственников, имеют, без продолжения времени, известить царствующего Императора о дне рождения и об имени новорожденного или новорожденной.
136. Извещение сие должно быть письменное, и отсутствующие из государства доставляют оное чрез посредство местных Российских дипломатических агентов.
137. Император, получив извещение, повелевает имя новорожденного или новорожденной внести в родословную книгу Российского Императорского Дома и известить Фамилию их, что они действительно к поколению Императорскому причтены.
138. В случае кончины, внутри или вне государства, Члена Императорской Фамилии, Император равномерно о сем извещается.
139. О всех новорожденных и скончавшихся в Императорском Доме от мужеского поколения, равно и о кончине чужестранных Принцесс, состоящих в брачном союзе с Великими Князьями и Князьями Крови Императорской, объявляется во всеобщее сведение чрез Правительствующий Сенат; о рождении же и кончине Великих Князей и Великих Княжен возвещается во всенародное известие манифестами.
140. Извещения о рождении и кончине Членов Императорского Дома хранятся в Государственном Архиве.
141. Кончина Особ Императорского Дома означается, так же, как и рождение их, в родословной книге.
142. Внесение имени в родословную книгу имеет быть доказательством сопричтения к поколению Императорскому.
143. Родословная книга служит основанием к распорядку пенсий, уделов и денежных награждений Членов Императорского Дома. Она хранится в Кабинете Его Императорского Величества.
————
ГЛАВА ТРЕТИЯ
О титулах, гербах и прочих внешних преимуществах
144. Титулы, принадлежащие Членам Императорской Фамилии, суть:
1) Наследник, Цесаревич, Великий Князь и Императорское Высочество.
2) Великий Князь, Великая Княгиня, Великая Княжна и Императорские Высочества.
3) Князь, Княгиня, Княжна Императорской Крови и Высочества.
4) Князь, Княгиня, Княжна Императорской Крови и Светлости.
145. Титул Наследника, Цесаревича, Великого Князя и Императорского Высочества принадлежит единому, объявленному всенародно Наследнику Престола. Супруга Наследника Престола именуется Цесаревною и Великою Княгинею с титулом Императорского Высочества.
146. Титул Великого Князя, Великой Княжны и Императорских Высочеств принадлежит сыновьям, дочерям, братьям, сестрам, а в мужеском поколении и всем внукам Императоров.
Примечание. В силу указа 1852 года дети Великой Княгини Марии Николаевны и Герцога Максимилиана Лейхтенберг-ского носят пожалованный им титул Императорских Высочеств, почитаются, с нисходящим от них мужеского их поколения потомством, Князьями и Княжнами Императорской Крови и пользуются правами и преимуществами, настоящею главою Учреждения Князьям и Княжнам Крови Императорской присвояемыми. Из потомства их титул Императорского Высочества принадлежит только Князю Александру Георгиевичу Романовскому, Герцогу Лейхтенбергскому лично.
147. Титул Высочества, Князя и Княжны Крови Императорской принадлежит правнукам Императора, от мужеского поколения присшедшим, а в роде каждого правнука титул Высочества присвояется старшему сыну и его старшим, по праву первородства, потомкам, мужеского пола и поколения. Если лице, носившее титул Высочества, скончается, не оставив потомства, то титул переходит в боковые линии, в порядке, установленном для наследования заповедными имуществами (приложение VT).
Примечание. В силу указа 1899 года детям их Императорских Высочеств Князя Георгия Максимилиановича и Княгини Анастасии Николаевны Романовских, Герцога и Герцогини Лейхтенбергских, предоставлен титул Высочества с распространением на дальнейшее их потомство права ношения титулов Высочества и Светлости по правилам, в статьях 147 и 148 указанным.
148. Титул Светлости, Князя и Княжны Крови Императорской присвояется от младших детей правнука всем последующим родам, в мужеском поколении от Императорской Крови происшедшим.
149. В собраниях и во всяких сему подобных случаях Великие Князья и Великие Княжны, а также Князья и Княжны Крови Императорской, имея первые места после Императора и Императрицы, в председании между собою соблюдают старшинство титулов, а носящие равные титулы — старшинство родов, в родах — старшинство линий, в линиях же — старшинство лиц.
Примечание. Дети Великой Княгини Марии Николаевны и Герцога Максимилиана Лейхтенбергского и Князь Александр Георгиевич Романовский, Герцог Лейхтенбергский, носящие титул Императорских Высочеств, при торжественных обрядах, в собраниях и тому подобных случаях, занимают места не по старшинству титула, а по старшинству рода.
150. Чужестранные Принцы, вступившие в брак с Великими Княжнами и Княжнами Крови Императорской, имеют места по собственным своим степеням; посему каждый Королевский Наследник следует после имеющего титул Наследника Императорского; имеющий титул Королевского Высочества равняется со всеми Императорскими Высочествами, а имеющий титул Светлости поступает с Князьями Крови Императорской.
151. Великие Княжны, вступившие в замужество за чужестранных Принцев, сохраняют места, по праву рождения им принадлежащие.
152. Сие же право (ст. 151) удерживают и Княжны Крови Императорской; но вступившая в замужество за имеющего титул Королевского Высочества получает место по степени супруга и пользуется принадлежащим ему, то есть равным с Императорскими Высочествами и Великими Княжнами.
153. Все оставшиеся во вдовстве удерживают титул и место, принадлежавшие им при жизни супругов. Вдовствующая же Императрица, сохраняя все прежние преимущества, имеет председание пред Супругой царствующего Императора.
154. Наследник Престола имеет государственный герб со всеми его знаками, кроме лишь государственной хоругви и шести верхних щитов с соединенными гербами Княжеств и Областей.
155. Все прочие Великие Князья и Великие Княжны, а равно и Князья и Княжны Крови Императорской, имеют государственный герб с некоторыми определенными в особом положении различиями, смотря по близости их родства с тем Императором, от коего они по прямой линии происходят. В гербах Князей и Княжен Крови Императорской не помещаются герб Московский на груди и гербы Царств и Великих Княжеств на крыльях орла, а Императорская сень заменяется золотою, подложенной горностаем и усеянною Российскими двоеглавыми орлами, мантиею.
156. Великие Княжны и Княжны Крови Императорской, вступившие в супружество с чужестранными Принцами, присоединяют к гербу своих супругов принадлежащий им по праву рождения герб Российский. Чужестранные Принцессы, вступившие в супружество с Членами Императорского Дома, к гербам своих супругов также присоединяют и свои родовые гербы.
Примечание. Подробное описание гербов всех Членов Императорского Дома помещено в приложении (прил. II).
157. Все Великие Князья при Святом Крещении получают ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, Святого Александра Невского, Белого Орла, Святой Анны первой степени и Святого Станислава первой степени.
158. Великие Княжны при Святом Крещении получают знаки ордена Святой Великомученицы Екатерины.
159. Князья и Княжны Крови Императорской, имеющие титул Высочества, получают те же самые ордена по достижении установленного для них совершеннолетия.
160. Князьям и Княжнам Крови Императорской, имеющим титул Светлости, пожалование орденов производится по изволению Императорского Величества.
161. Императрица, Наследник Престола и Великие Князья имеют определенные свои флаги, на основании морских уставов.
162. Императору, Императрице, Великим Князьям, равно как Великим Княгиням и Великим Княжнам, при проезде чрез крепости или во время присутствия во флоте, отдаются почести, по уставам воинским и морским, если будет на то собственное их изволение. При проезде чрез губернии, рапорты по гражданской части представляются только Императору, Императрице и Наследнику Престола.
163. Наследнику Престола, для служителей, двор Его составляющих, присвояются мундиры и ливреи, по Императорскому Двору установленные; в мундирах же и ливреях служителей двора прочих Членов Императорского Дома определяется некоторое различие в цветах.
Примечание. Имеющим титул Императорских Величеств сохраняются главные цвета ливреи Императорской; различие же цвета воротников, обшлагов и басона определяется для каждого Великого Князя по особому назначению Императорского Величества. Имеющие титул Высочеств, в мундирах и ливреях для служителей их дворов, пользуются положением, для ливрей отцев их определенным. Великие Княжны и Княжны Крови Императорской, поступившие в замужество за чужестранных Принцев, сохраняют ливрею, принадлежащую им по праву рождения; когда же Принцы сии суть Королевские Наследники, или имеют титул Королевских Высочеств, то пользуются ливреею своих супругов. Рожденные от Великих Княжен и Княжен Крови Императорской пользуются ливреею отцовскою. Все остающиеся во вдовственном состоянии удерживают ливрею, принадлежащую их супругам.
———-
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
О содержании Членов Императорского Дома
164. К обеспечению на всегдашнее время состояния Императорской Фамилии и к облегчению расходов государственных, на ее содержание определяются особые недвижимые имения и денежный капитал, под наименованием удельных, состав коих и образ управления, посредством учрежденного для сего Главного Управления Уделов, определяются в особенных уставах.
Примечание. Удельные имения подчиняются платежу государственных, земских и городских повинностей на основании подлежащих уставов и узаконений.
165. Из имений сих и капиталов, с пособием от государственного казначейства, назначается приличное и нужное содержание всем без изъятия Членам Императорского Дома, в мужеском поколении происшедшим, и именно: 1) лицам мужеского пола до совершеннолетия, для воспитания, денежное жалованье, а от совершеннолетия на всю жизнь, для содержания, денежные доходы или заповедные имущества; 2) женскому полу до замужества, денежное содержание, а при замужестве единовременно приданое награждение, чем и пресекается уже всякое дальнейшее с их стороны требование; 3) вдовствующим Императрицам, Великим Княгиням и Княгиням Крови Императорской денежная по жизнь их пенсия.
166. Мера содержания определяется соответственно близости степеней родства; посему, старшим старшего поколения назначается равное с содержанием Наследника Престола; каждый их брат и каждый младший сын сравнивается в содержании с определенным для сыновей Императора; каждому же, от сих происшедшему, право к получению определенного считается по степени родства его отца, или его самого, с Императором, от которого он прямою линиею происходит; но, в том случае, когда наследие Престола дойдет до лица, не принадлежащего к числу сыновей или внуков Императорских, братья и сестры его получают содержание, для сыновей и дочерей Императора установленное.
167. Императрица, во время царствования Ее Супруга, получает по двести тысяч рублей в год, и содержание Ее двора. Все оное Императрица сохраняет и во вдовственном состоянии, на время пребывания в России; буде же оставит Россию, то получает половину содержания.
168. На содержание детей Государевых до совершеннолетия определяется для каждого в год по тридцать три тысячи рублей.
169. Наследничье содержание, кроме содержания двора, по сту тысяч рублей в год. Супруге Наследника, во время замужества — по пятидесяти тысяч рублей в год, во вдовстве же пенсии по сту тысяч рублей и содержание двора, а по выезде из России — по пятидесяти тысяч рублей пенсии. Детям Наследника обоего пола до совершеннолетия, или до брака, Государем дозволенного, каждому по двадцати тысяч рублей.
170. Приданого награждения Великим Княжнам и Княжнам Крови Императорской выдается:
1) Дочерям и внукам Императора, от которого прямою происходят линиею, по миллиону рублей.
2) Правнукам и праправнукам — по сту тысяч рублей.
3) Происходящим от праправнуков Императорских и далее, каждой по тридцати тысяч рублей, распространяя сие и на все последующие роды мужеских поколений Крови Императорской.
171. Вышеопределенное содержание Императрице, Наследнику, Его Супруге, а также детям Их и младшим сыновьям и дочерям Императора до совершеннолетия или до брака, равно как приданое награждение Великим Княжнам и Княжнам Крови Императорской, производится из сумм государственного казначейства.
172. Содержание детям Наследника и младшим сыновьям и дочерям Императора с совершеннолетия, а равно всем прочим Великим Князьям и Князьям Крови Императорской с их супругами и детьми, также Великим Княжнам и Княжнам Крови Императорской до замужества, определяется из удельных сумм, на нижеследующем основании.
173. Каждому сыну Императора (кроме Наследника) по достижении совершеннолетия, назначается на содержание по сту пятидесяти тысяч рублей в год и, сверх сего, единовременно, на устройство помещения один миллион рублей; по вступлении же в брак, Императором дозволенный, определяется по двести тысяч рублей и на содержание дворца по тридцати пяти тысяч рублей, ежегодно. Супругам сыновей Императора назначается по сорока тысяч рублей в год, оставляя оное при них и вдовьим.
174. Дочери Императора с совершеннолетия до замужества получают по пятидесяти тысяч рублей в год.
175. Внукам обоего пола до совершеннолетия или до брака, Государем дозволенного, отпускается по пятнадцати тысяч рублей в год; по достижении же совершенных лет, внуки мужеского пола получают по сту пятидесяти тысяч рублей в год и, кроме того, единовременно, шестьсот тысяч рублей на устройство помещения; супругам внуков отпускается по двадцати тысяч рублей в год, оставляя оное при них и вдовьим. Внуки женского пола от совершеннолетия до замужества получают по пятидесяти тысяч рублей в год.
176. При вступлении в брак сыновей и внуков Императора, Супругам их предоставляются в дар, единовременно, из удельных сумм по два капитала: один — в сто тысяч рублей от Имени Государя Императора и другой — в пятьдесят тысяч рублей от Великого Князя супруга.
177. Правнукам обоего пола до совершеннолетия, или до брака, Государем дозволенного, на воспитание и содержание каждого полагается по десяти тысяч рублей.
178. Правнуки мужеского пола с совершеннолетия получают заповедное недвижимое имущество, приносящее дохода сто тысяч рублей, или, с соизволения Императора, соответствующий по доходу денежный капитал; ограничения в праве пользования и распоряжения таковыми имуществами и порядок наследования оными изложены в прилагаемых при сем правилах (прил. VI). Кроме сего, правнукам мужеского пола полагается денежного содержания по тридцати тысяч рублей в год. Супругам правнуков со дня замужества и во вдовстве определяется годового содержания по десяти тысяч рублей.
179. Правнукам женского пола с совершеннолетия до замужества, буде прежде в брак не вступят, назначается годовой пенсии по пятнадцати тысяч рублей.
180. Вдовы Великих Князей и Князей Крови Императорской, коим назначено содержание из удельных сумм, получают пенсию по вышеопределенному полному назначению токмо во время пребывания их в России; по выезде же из России сохраняют ежегодно одну третью часть оной; а буде вступят в другой брак, то совершенно лишаются права к получению вдовьей пенсии.
181. Суммы и пенсии, для Особ Императорской Фамилии назначенные, отпускаются по наступлении трети, без вычетов.
182. При постановлении вышеизложенных основных правил, дальнейшее сверх оного устройство Особ Императорского Дома зависит от благоусмотрения царствующего Императора и от состояния удельных доходов.
————-
ГЛАВА ПЯТАЯ
О гражданских правах Членов Императорского Дома
I. О браке
А) ВСТУПЛЕНИЕ В БРАК
183. На брак каждого лица Императорского Дома необходимо соизволение царствующего Императора, и брак, без соизволения сего совершенный, законным не признается.
184. По соизволению царствующего Императора, Члены Императорского Дома могут вступать в брак, как с особами православного исповедания, так и с иноверными.
185. Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особою другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания (ст. 62 Основных Государственных Законов).
186. Обручение и бракосочетание совершается по уставам Церкви и с соблюдением Высочайше установленных церемониалов.
Примечание. Обручение, равно как самое бракосочетание, Особ Императорского Дома с особами, в другой религии состоящими, могут быть совершены и чрез поверенных заочно, когда в договорах, державными властями о сем совершаемых, означена будет доверенность избранным лицам присутствовать, вместо их, при обрядах обручения и венчания.
187. О браке Великих Князей и Великих Княжен возвещается во всенародное известие манифестами, с обнародованием вместе титула новобрачных, и если новобрачная восприяла православное исповедание, то и имени, коим она наречена при святом миропомазании. О браке прочих лиц Императорского Дома, от мужеского поколения происшедших, объявляется во всеобщее сведение чрез Правительствующий Сенат.
188. Лице Императорской Фамилии, вступившее в брачный союз с лицом, не имеющим соответственного достоинства, то есть, не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому, не может сообщить ни оному, ни потомству, от брака сего произойти могущему, прав, принадлежащих Членам Императорской Фамилии.
Примечание. Впредь никто из Великих Князей и Великих Княжен не может вступать в брак с лицом, не имеющим соответственного достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому царствующему или владетельному дому.
Б) БРАЧНЫЕ ДОГОВОРЫ И ПРИДАНОЕ
189. При предположенном браке Великих Князей и Князей Императорской Крови с чужестранными Принцессами, или Великих Княжен и Княжен Крови Императорской с чужестранными Государями или Принцами, постановляются нужные, по обстоятельствам, условия формальными договорами.
190. При вступлении в брак Великих Княжен и Княжен Крови Императорской, буде не встретится непредвидимых обстоятельств, требующих изменений, основания условий, для обеспечения их на будущее время, имеют быть следующие: 1) Должно быть обеспечено приданое Великой Княжны и Княжны Крови Императорской, выходящей в замужество в иностранную державу, и ограждено право ее пользоваться доходами с оного во всю жизнь. 2) В слечае бездетной кончины, приданое имеет быть возвращено Главному Управлению Уделов, за выделом супругу следующей по Российским законам части. 3) Чтоб в случае вдовства ея, она имела от двора своего супруга вдовью по закону того государства часть, с правом возвратиться в отечество, и чтоб по возвращении ее верно было доставляемо ей принадлежащее. 4) Должно быть определено, какого закона имеют быть дети, от брака сего рожденные. 5) Когда иностранный Принц, сочетавшийся с Великою Княжною или Княжною Крови Императорской, поселится в России, то он должен обязаться, во все время пребывания его и его поколения в России, исполнять по законам Российским все, что до наследства и разделов принадлежит, и повиноваться точной силе прочих местных положений и учреждений.
191. Каждая Великая Княжна и Княжна Крови Императорской, принадлежа Государству и Государем в супружество выдаваемая, получает и приданое свое от Государства, назначением ей к единовременному отпуску выше определенной суммы из государственного казначейства. Отец же обязан снабдить ее, по возможности, вещами, платьем и прочим, что в приданое обыкновенно дается.
192. Великие Княжны и Княжны Крови Императорской в приданое никакого недвижимого имения от государства получать не могут.
193. Родившиеся от женского поколения никакого приданого как от государства, так и от уделов не получают.
В) РАСТОРЖЕНИЕ БРАКА
194. Брак Членов Императорского Дома расторгается по точной силе церковных узаконений и по определенным в оных причинах.
195. Брак в таковых случаях расторгается по положению Святейшего Синода, с утверждения Императора.
196. Члену Императорского Дома, коего брак расторгнут, дозволяется вступить в новый брачный союз, когда, по причинам расторжения брака предшествующего, сие непротивно правилам Церкви.
II. О малолетстве и совершеннолетии
197. Совершеннолетие для Наследника Престола, согласно Основным Государственным Законам, определяется в шестнадцать лет.
198. Для Великих Князей и Великих Княжен, а также Князей и Княжен Крови Императорской, коим присвоен титул Высочества, совершеннолетие назначается с двадцати лет, а если брак этих лиц будет совершен раннее сего возраста, то со дня брака; для Князей и Княжен Крови Императорской, имеющих титул Светлости, возраст совершеннолетия определяется, согласно общим гражданским законам, в двадцать один год.
199. Попечение о малолетнем лице Императорской Фамилии принадлежит его родителям; в случае же кончины их, или иных, требующих назначения опеки, обстоятельств, попечение как о личности, так и об имуществе малолетнего и управлении его делами вверяется опекуну.
200. Каждому лицу Императорского Дома предоставляется, на случай своей кончины, назначить опекуна к остающимся после него малолетним его поколения, и если духовное о том распоряжение при жизни завещателя утверждено Государем (ст. 213), то оное долженствует быть исполнено в полной его силе.
201. Когда завещание умершего не было утверждено при жизни его Самим Императором, или завещения такового вовсе не окажется, то попечение над оставшимися его поколения принимает Император на Себя, и в таком случае опекун назначается Высочайшею властию.
202. По сим же правилам, установляется опека над имуществом лица Императорской Фамилии, которое, отлучась в чужие край, в назначенный от Императора срок не возвратится, или не испросит вновь отсрочки, или отлучится без дозволения.
203. Достигший совершеннолетия вступает сам в управление своим имуществом; но с того времени до двадцатипятилетнего возраста при каждом лице Императорского Дома, носящем титул Императорского Высочества или Высочества, состоит особый попечитель.
204. Попечитель избирается Императором.
205. Попечитель, будучи советником состоящего под попечительством лица, вспомогает ему и преподает советы по всем делам, до имения его касающимся, и утверждает его волю, без чего она никогда не может быть действительною.
206. При достижении совершеннолетия лицами обоего пола, по крови к Императорскому Дому принадлежащими, они приносят, по Высочайше установленным церемониалам, торжественную присягу, как в верности царствующему Государю и отечеству, так равно в соблюдении права наследства и установленного фамильного распорядка. Лица мужеского пола, достигнувшие совершеннолетия, вместе с сей присягою, приносят присягу на верность службы; но самая служба считается им с шестнадцатилетнего возраста (см. прил. III и IV).
207. Присяга утверждается подпискою.
208. Подписанная присяга хранится в Государственном Архиве, с прочими делами, до Императорской Фамилии принадлежащими.
III. О разных родах имуществ, о приобретении и передаче оных
209. Имущества, принадлежащие лицам Императорского Дома, суть четырех родов: 1) заповедные, 2) дворцовые, 3) родовые и 4) благоприобретенные.
210. Пространство прав лиц Императорской Фамилии определяется: на имущества заповедные — правилами о них, изложенными в приложении VI; на имущества дворцовые, перечисленные в 412 статье Законов Гражданских, — постановлениями означенной статьи и актами, по коим имущества сии дошли к настоящим владельцам; на родовые и благоприобретенные имущества — общими гражданскими законами и постановлениями, в сем положении изложенными.
IV. О наследстве
211. Императрица, Супруга царствующего Императора, располагает движимым и недвижимым имением Своим по собственному соизволению; ежели же скончается, не сделав оному распорядка, в таком случае все имение поступает в наследство дочерям и меньшим сыновьям по закону; старший сын, яко Наследник Престола, в наследстве по имению не участвует.
212. Таковой же порядок наследства соблюдается в имении вдовствующей Императрицы, в России пребывающей. Не участвует же тогда в наследстве царствующий Император.
213. Относительно имений дворцовых и родовых наследственных, духовное завещание может быть признано в полной силе тогда токмо, когда оное при жизни завещателя Высочайше конфирмовано. Буде же оно не утверждено Самим Государем, то имения сего рода входят в число тех, кои без всякого завещания остались. Завещания Членов Императорского Дома могут быть или открытые, или тайные. Те и другие должны быть составляемы во всем согласно с силою Основных Государственных Законов, и представляемы на рассмотрение и утверждение царствующего Императора самими завещателями, или же их наследниками, нижеследующим порядком:
1) Завещания открытые могут быть писаны или рукою завещателя от начала до конца, или же частию, или со слов его и другим лицом, но должны всегда быть подписаны самим завещателем, если сему не препятствует тяжкая болезнь или последствия болезни, и в сем виде представлены, с Высочайшего соизволения, царствующему Императору. По утверждении завещания, на оном означаются место, год, месяц и число сего утверждения.
2) Завещания тайные должны быть писаны от начала до конца рукою самого завещателя и подписаны им, с означением места, года, месяца и числа подписания. Сии завещания не могут заключать в себе распоряжений касательно отчуждения дворцовых, а равно и родовых наследственных имений. Распоряжения сего рода должны быть означаемы в отдельном, открытом, к тайному завещанию дополнении и представляемы Императору по правилам, выше сего в 1 пункте постановленным. Тайные завещания представляются царствующему Императору не иначе, как по предварительному Его на составление оных соизволению, в запечатанном пакете. Император повелевает Министру Своего Двора сделать на пакете надлежащую помету о времени представления оного и хранить его, согласно с постановленным в 4 пункте сих правил, до кончины завещателя.
3) По кончине завещателя, царствующий Император вскрывает пакет и объявляет волю Свою касательно тех распоряжений тайного завещания, которые по Основным Законам Империи могут быть приведены в действо лишь по особому Его утверждению, если на сии распоряжения не последовало уже при жизни завещателя также особого предварительного, письменно изъявленного, Высочайшего соизволения.
4) Открытые завещания и открытые же к тайным завещаниям дополнения, по утверждении их царствующим Императором, могут быть хранимы по желанию завещателя: или у него самого, или же, запечатанные, в Кабинете Его Императорского Величества. Пакеты с тайными завещаниями всегда хранятся в Кабинете Его Величества, куда оные и препровождаются Министром Императорского Двора.
5) По представлении Императору, завещания Членов Императорского Дома, как открытые, так и тайные, могут быть завещателями дополняемы, изменяемы, или и вовсе уничтожаемы, но не иначе, как по испрошении на то предварительного соизволения царствующего Императора.
6) В случаях чрезвычайных, каковы суть: внезапная тяжкая болезнь составляющего завещание Члена Императорского Дома, отсутствие его из места пребывания царствующего Императора, во время похода или иного путешествия, или же отсутствие Самого Императора из того места, где находится завещатель, духовное завещание, если оно открытое, а равно и открытые к тайному завещанию дополнения, должны быть подписаны, вместе с ним, и тремя свидетелями из Членов Императорского Дома, или из близких к нему доверенных особ, или же писаны все от начала до конца и подписаны рукою самого завещателя, с означением места, года, месяца и числа подписания, и потом вложены им самим и запечатаны в пакет, надписанный также собственною рукою завещателя на Имя Императора. В сих чрезвычайных случаях допускается и составление завещаний тайных, хотя бы на сие и не было изъявлено предварительного Высочайшего соизволения, но они должны, согласно во всем с постановлениями пункта 2 сих правил, быть писаны от начала до конца собственною рукою завещателя и подписаны им с означением места, года, месяца и числа подписания, и вложены им самим и запечатаны в пакет, надписанный также собственною рукою его на Имя Императора. Завещания, означенным в сем 6 пункте порядком составленные, могут быть представлены на Высочайшее утверждение по кончине завещателя законными наследниками.
7) Когда тяжкая болезнь или последствия болезни препятствуют составляющему духовное завещание Члену Императорского Дома изъявить свою последнюю волю письменно, и даже составленное по распоряжению и указаниям его завещание утвердить своею подписью, он может предоставить написать и подписать сей акт, вместо себя, доверенной близкой к нему особе, но не иначе, как в присутствии, по крайней мере, трех свидетелей также из близких к нему особ, или же, буде он пожелает, и без свидетелей, но в сем последнем случае испросив сначала предварительное на то особое Высочайшее соизволение.
214. Имущества родовые и благоприобретенные, оставшиеся без завещания, обращаются в наследство на основании общих гражданских законов; также поступается с имуществами родовыми и в том случае, когда на утверждение сделанного о них завещательного распоряжения не последует Высочайшего соизволения. Правило сие распространяется и на имущества дворцовые, если порядок перехода их по наследству не установлен уже актом, по которому те имущества дошли к их владельцу.
215. Наследство имений по поколению идет обыкновенным законным порядком; посему имения родовые, наследственные и благоприобретенные, переходят в род по законным установлениям.
216. Вдовствующие Великие Княгини и Княгини Крови Императорской наследуют по общим постановлениям законную часть из имения их супругов.
V. О судебном ведомстве
217. Дела, относящиеся до имуществ, принадлежащих лицам Императорского Дома, подлежат разбору судебных учреждений и разрешаются ими на общем законном основании.
218. Главному Управлению Уделов строго запрещается вмешиваться в разбирательство тяжебных дел между Членами Императорской Фамилии и в распоряжение наследства, предоставляя то и другое обыкновенному законному течению.
————
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Об обязанностях Членов Императорского Дома к Императору
219. Царствующий Император во всяком случае почтен быть должен Главою всей Императорской Фамилии и есть на всегдашнее время попечитель и покровитель оной.
220. Каждый Член Императорского Дома обязуется к лицу Царствующего, яко к Главе Дома и Самодержцу, совершенным почтением, повиновением, послушанием и подданством.
221. Ненарушимым, сверх сего, залогом всех данных каждому Члену Императорского Дома преимуществ поставляется миролюбное обращение и хранение семейной тишины и согласия.
222. Царствующий Император, яко неограниченный Самодержец, во всяком противном случае имеет власть отрешать неповинующегося от назначенных в сем законе прав и поступать с ним яко преслушным воле Монаршей.
223. Когда каждый из Фамилии, в знак благодарности за Монаршее попечение, поведением своим совершенно желанию Монаршему соответствовать и сии установления истинным благом почитать будет, то непременное исполнение оных останется ненарушимым в роды родов и на вечные времена, и фундаментальным Российской Империи законом.
[Приведено по новой орфографии, с соблюдением особенностей оригинала, согласно изданию: Свод Законов Российской Империи. Том первый. Часть I. Свод Основных Государственных Законов. С.-Петербург. 1906. Продолжение Свода Законов Российской Империи. С.-Петербург 1912. Часть I.]
Форма присяги
для Наследника Престола
при торжественном объявлении
совершеннолетия его
Именем Бога Всемогущего, пред святым Его Евангелием клянусь и обещаюсь Его Императорскому Величеству, моему Всемилойстивейшему Государю, Родителю, верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества самодержавию, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, споспешествуя всему, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной относиться может; в звании же Наследника Престола Всероссийского и соединенных с ним Престолов Царства Польского и Великого Княжества Финляндского обязуюсь и клянусь соблюдать все постановления о наследии Престола и порядок фамильного учреждения, в Основных Законах Империи изображенные, во всей их силе и неприкосновенности, как пред Богом и судом Его страшным ответ в том дать могу. — Господи, Боже Отцев и Царю Царствующих! Настави, вразуми и управи мя в великом служении, мне предназначенном; да будет со мною приседящая престолу Твоему премудрость; поели ю с небес святых Твоих, да разумею, что есть угодно пред очима Твоима и что есть право по заповедем Твоим. Буди сердце мое в руку Твоею. Аминь.
[Свод Законов Российской Империи. Том первый. Часть I. Свод Основных Государственных Законов. С.-Петербург. 1906. Приложение III.]
Форма присяги
для Членов Императорского Дома
(кроме Наследника Престола)
при торжественном объявлении
совершеннолетия их
Именем Бога Всемогущего, пред святым Его Евангелием клянусь и обещаюсь Его Императорскому Величеству, моему Всемилойстивейшему Государю, Родителю (или Деду, Брату, Дяде и т. д.) и Его Императорского Величества, Всероссийского Престола Наследнику, Его Императорскому Высочеству, Государю Цесаревичу и Великому Князю NN, верно и нелицемерно служить (или же, для лиц женского пола: пребывать верною и усердною подданною) и во всем повиноваться, не щадя и живота своего до последней капли крови, и все к высокому Его Императорского Величества самодержавию, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, споспешествуя всему, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной относиться может; а по званию моему Члена Императорского Дома (или же: лица, принадлежащего к Императорскому Дому) обязуюсь и клянусь соблюдать все постановления о наследии Престола и порядке фамильного учреждения, в Основных Законах Империи изображенные, во всей их силе и неприкосновенности, как пред Богом и судом Его страшным ответ в том дать могу. Господь Бог мне в сем душевно и телесно да поможет. Аминь.
[Свод Законов Российской Империи. Том первый. Часть I. Свод Основных Государственных Законов. С.-Петербург. 1906. Приложение IV.]
Письмо Государя Николая II Вел. Кн. Кириллу Владимировичу
26-го февраля 1903 г.
Милый Кирилл.
Посылаю Бориса [Вел. Кн. Бориса Владимировича. М. Н.] с этими строками, чтобы он тебе на словах дополнил их. Ты вероятно догадываешься в чем дело. Я уже давно слышал о твоем злосчастном увлечении и признаюсь, надеялся, что за время двухлетнего плавания чувства твои улягутся.
Ведь ты хорошо знаешь, что ни церковными установлениями ни нашим фамильным законом браки между двоюродными братьями и сестрами не разрешаются.
Ни в каком случае и ни для кого я не сделаю исключения из существующих правил, до членов Императорской Фамилии касающихся.
Пишу тебе с тою целью, чтобы тебе был вполне ясен мой взгляд.
Искренно советую тебе покончить с этим делом объяснив письменно или через Бориса, что я безусловно запрещаю тебе жениться на ней.
Если же тем не менее ты настоял бы на своем и вступил бы в незаконный брак, то предупреждаю, что я лишу тебя всего — даже великокняжеского звания.
Подумай о любящих тебя родителях твоих; они в течение последних месяцев мучаются и терзаются из-за твоей настойчивости жениться на двоюродной сестре.
Поверь мне, ты не первый проходишь через подобные испытания; многие также как ты надеялись и желали брака с двоюродными сестрами, однако должны были приносить в жертву свои личные чувства существующим законоположениям.
Так поступишь и ты, милый Кирилл, я в этом уверен.
Да подкрепит тебя Господь, надейся на Него крепко и молись Ему.
Обнимаю тебя и желаю вам всем благополучного возвращения на родину.
Твой любящий Н.
[ГАРФ, ф. 655, оп. 1, д. 2900, лл. 2-2 об.]
—————
Ответ Вел. Кн. Кирилла Владимировича Государю Николаю II
Пирей 6-го марта 1903 г.
Дорогой Ники,
Борис привез мне Твое письмо. Конечно я не пойду против Твоего желания и ясно сознаю невозможность этого брака. Но прошу Тебя об одном, разреши мне видеть Ducky [Викторию-Мелитту. М. Н.] и лично с ней переговорить о Твоем решении. Нам обоим будет легче и Ты поймешь дорогой Ники, что после Твоего письма мне нужно ее видеть. Только я один могу ее поддержать в эту тяжелую для нас минуту в которую рушатся все дорогие мечты о счастье. Мы нуждаемся теперь во взаимной поддержке. Мне, все-таки, Ники очень, очень тяжело.
Глубоко Тебе преданный Кирилл
[ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 1263, лл. 1-2]
————
ЖУРНАЛ
ВЫСОЧАЙШЕ учрежденного Совещания для рассмотрения вопроса о возможности признания брака ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с бракоразведенною супругою Великого Герцога Гессен-Дармштадтского Мелиттою (заседание 4-го Декабря 1906 года).
[На подлиннике «Журнала» вверху рукою Государя Николая П начертана резолюция. — М.Н.:]
«Признать брак Вел. Кн. Кирилла Владимировича я не могу. Великий Князь и могущее произойти от него потомство лишаются прав на престолонаследие. В заботливости своей об участи потомства Великого Князя Кирилла Владимировича, в случае рождения от него детей, дарую сим последним фамилию Князей Кирилловских, с титулом Светлости, и с отпуском на каждого из них из Уделов на их воспитание и содержание по 12.500 руб. в год до достижения гражданского совершеннолетия.»
[Запись повторена ниже, на левом поле «Журнала», бароном Фредериксом. — М.Н.:]
«Собственною Его Величества рукою начертано «Признать…» [полностью повторена вышеприведенная запись. -М.Н.]. Министр Императорского Двора Барон Фредерике. Царское Село 15 января 1907 г.»
Резолюция Государя Николая II на «Журнале»
ЖУРНАЛ
ВЫСОЧАЙШЕ учрежденного Совещания для рассмотрения вопроса о возможности признания брака ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с бракоразведенною супругою Великого Герцога Гессен-Дармштадтского Мелиттою (заседание 4-го Декабря 1906 года).
ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, по всеподданнейшем докладе Министром ИМПЕРАТОРСКОГО Двора сомнений, возникающих по вопросу о возможности признания брака ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с бракоразведенною супругою Великого Герцога Гессен-Дармштадтского Мелиттою, благоугодно было ВЫСОЧАЙШЕ повелеть образовать по сему вопросу Совещание, под председательством Председателя Совета Министров, в составе Министров ИМПЕРАТОРСКОГО Двора, Иностранных Дел и Юстиции и Обер-Прокурора Святейшего Синода.
Приступив к выполнению ВЫСОЧАЙШЕ возложенной на него задачи, Совещание приняло во внимание сообщенные Генерал-Адъютантом бароном Фредериксом данные, из коих усматривается, что обстоятельства, послужившие основанием к» возбуждению вышеизъяснен-ного вопроса, заключаются в следующем. 25 Сентября (8 Октября) 1905 года ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО Великий Князь КИРИЛЛ ВЛАДИМИЮВИЧ, вопреки ВЫСОЧАЙШЕЙ воле, вступил за границею в супружество с бракоразведенною супругою Великого Герцога Гессен-Дармштадтского Мелиттою, которая приходится ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ двоюродного сестрою, будучи дочерью Великой Княгини МАРИИ АЛЕКСАНДРОВНЫ — родной сестры Августейшего Его Родителя Великого Князя ВЛАДИМИРА АЛЕКСАНДРОВИЧА. По удостоверению Министра Иностранных Дел, бракосочетание ЕГО ВЫСОЧЕСТВА совершено вышеуказанного числа в г. Тегернзее, близ г. Мюнхена, по обрядам Православной Церкви священником Соловьевым. ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, во 1 день Октября 1905 года, благоугодно было ВЫСОЧАЙШЕ повелеть за такое ослушание МОНАРШЕЙ воле исключить ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА из службы, воспретить ЕГО ВЫСОЧЕ СТВУ въезд в Россию и прекратить отпуск причитающегося ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ удельного дохода, но в 29-й день Января 1906 года воспоследовало ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕЕ ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА соизволение отпускать Великому Князю КИРИЛЛУ ВЛАДИМИРОВИЧУ ежегодно из Уделов по 100 тысяч рублей, из остальной же части бывшего содержания ЕГО ВЫСОЧЕСТВА составлять капитал для могущего произойти у Него потомства.
Так как, с одной стороны, за силою ст. 183 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, на брак каждого лица ИМПЕРАТОРСКОГО Дома необходимо соизволение царствующего ИМПЕРАТОРА и брак, без соизволения сего совершенный, законным не признается, с другой же стороны, согласно ст. 187 того же Учреждения, о браке Великих Князей и Великих Княжен возвещается во всенародное известие Манифестами, с обнародованием вместе с тем титула новобрачных, то в настоящем деле возникает вопрос о том, насколько по отношению к браку ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА представляется в настоящее время возможным исполнить вышеуказанные требования закона. Хотя ВЫСОЧАЙШИЕ Манифесты, возвещающие о бракосочетаниях Членов ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, как усматривается из обозрения Манифестов по сему предмету за время с 1804 г. по 1902 г., давались всегда в самый день бракосочетания и помечались тем же числом, но такой порядок не вытекает из какого-либо постановления Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, в коем не имеется по сему поводу никаких указаний, и потому обнародование ныне брака ЕГО ВЫСОЧЕСТВА не противоречило бы закону, если только к признанию сего брака ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ не встречалось бы препятствий с точки зрения действующих законоположений.
Обращаясь к ближайшему выяснению пределов возложенного на него поручения, Совещание пришло к заключению, что его разрешению подлежит вытекающий из вышеизложенных обстоятельств настоящего дела вопрос о том, насколько бракосочетание Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА представляется соответствующим условиям, при наличности коих может быть вообще испрашиваемо требуемое ст. 183 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии ВЫСОЧАЙШЕЕ соизволение на вступление в брак каждого лица ИМПЕРАТОРСКОГО Дома. В этом отношении Совещание не могло не остановиться на том, что, по силе ст. 64 основных государственных законов, ИМПЕРАТОР, яко Христианский ГОСУДАРЬ, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. Посему и принимая в соображение, что, согласно ст. 186 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, обручение и бракосочетание Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома совершаются по уставам Церкви, нельзя не признать, что изъявление царствующим ИМПЕРАТОРОМ соизволения на вступление лиц Императорской Фамилии в брак, противный каноническим правилам Православной Церкви, представлялось бы несовместимым с соединенными с ИМПЕРАТОРСКИМ Всероссийским Престолом зашитою и хранением догматов господствующей Церкви [Подчёркнуто красным карандашом. М. Н.]. Исходя из приведенного положения и руководствуясь точным смыслом ст. 65 основных государственных законов, согласно коей в управлении Церковном Самодержавная Власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, Совещание остановилось на том, что ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО Великий Князь КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ вступил в супружество с Его двоюродною сестрою, вследствие чего представляется необходимым установить, может ли вообще быть испрашиваемо благословение Святейшего Синода на брачное сопряжение лиц, состоящих между собою в указанной выше близости по происхождению от одного общего родоначальника, составляющей, согласно ст. 204 законов гражданских, четвертую степень родства.
Приступив к выяснению означенного вопроса, Совещание приняло во внимание, что, по удостоверению Обер-Прокурора Святейшего Синода, 54 правилом шестого Вселенского Константинопольского Трульского Собора, подтвержденным указами Святейшего Синода 19 Января 1810 года и 9 Августа 1885 года, брак в кровном родстве по прямой линии, как противный самой природе человека, воспрещается во всех степенях, в боковых же линиях кровного родства и в свойстве двухродном брак воспрещается до четвертой степени включительно, а в пятой степени родства и двухродного свойства вступление в брак допускается не иначе, как с разрешения подлежащей епархиальной власти. Хотя за последнее время Святейшим Синодом и было признано возможным, во внимание к исключительным религиозно-бытовым УСЛОВИЯМ Прибалтийского и Западного края, ДОПУСТИТЬ для Рижской и Литовской епархий некоторые отступления от вышеприведенных правил, но браки с ДВОЮРОДНЫМИ сестрами и сестрами умерших жен почитались всегда безусловно воспрещенными в Российской Православной Церкви, в виду чего в Бозе почивающему Державному Родителю ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, по всеподданнейшему докладу Статс Секретаря Победоносцева, в 16 день Июля 1883 года. благоугодно было ВЫСОЧАЙШЕ соизволить, чтобы в случаях возбуждения всеподданнейших ходатайств о дозволении вступать в браки в подобном близком родстве. объявлялось, что эти ходатайства, как противные церковным канонам. ВЫСОЧАЙШЕ поведено оставлять без удовлетворения. РУКОВОДСТВУЯСЬ таким указанием, преподанным с высоты Престола. Совещание, согласно с мнением Обер-Прокурора Святейшего Синода, не могло не придти к заключению, что брак Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, как заключенный с Особою. состоящею с ЕГО ВЫСОЧЕСТВОМ в запрещенной церковными правилами степени КРОВНОГО родства, не мог бы ныне удостоиться ВЫСОЧАЙШЕГО признания ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА [Подчёркнуто красным карандашом. На левом поле «Журнала» синим карандашом написано «согласен». Ниже чернилами добавлено бароном Фредериксом: «Собственною Его Величества рукой начертана отметка «Согласен». М. Н.].
Высказываясь в изъясненном смысле, Совещание вместе с тем не могло не остановиться на вопросе о том значении, которое должно быть признано за имевшим уже место бракосочетанием ЕГО ВЫСОЧЕСТВА по обрядам Православной Церкви как для самих бракосочетавшихся, так и по отношению к могущему произойти от сего брака потомству. Войдя в рассмотрение упомянутого вопроса, Совещание нашло, что согласно пункту 2 статьи 37 законов гражданских, брачные сопряжения лиц, состоящих в запрещенных церковными правилами степенях кровного родства, не признаются законными и дей ствительными, причем, за силою ст. 38 тех же законов, означенные лица разлучаются от дальнейшего сожительства, но для сего требуется предварительное постановление по сему предмету подлежащей церковной власти. При сем, согласно с заявлением Обер-Прокурора Святейшего Синода, Совещание приняло во внимание, что на основании ст. 206, 212 и 215 устава духовных консисторий, епархиальные начальства приступают к рассмотрению указанных дел: 1) по донесениям подчиненных сим начальствам мест и лиц, 2) по отношениям уголовных судов и 3) по жалобам и донесениям частных лиц, но до тех пор, пока не последует решения епархиального начальства о признании данного брака недействительным и это решение не будет утверждено Святейшим Синодом, такой брак почитается законным со всеми последствиями, из законного брака проистекающими; что же касается, в частности, детей от брака, признанного недействительным, то за силою ст. 131 законов гражданских по редакции ее согласно закону 3 Июня 1902 года об улучшении положения незаконорожденных детей, указанные выше дети сохраняют права детей законных. Однако, по мнению Министра Юстиции, приведенные общие правила не могут иметь применения к браку Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, так как в отличие от браков частных лиц, для действительности коих требуется лишь совершение их по обрядам Церкви, по основному началу, изображенному в ст. 183 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, браки Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, совершенные без соизволения царствующего ИМПЕРАТОРА, вовсе не признаются законными, а следовательно и не могут иметь значения в отношении предоставления как самим брачующимся, так и происходящему от них потомству каких-либо прав, от брака проистекающих.
По поводу сего Министр Иностранных Дел, с своей стороны, заметил, что если, согласно разъяснениям Министра Юстиции и Обер-Прокурора Святейшего Синода, брак Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА будучи заключен без ВЫСОЧАЙШЕГО ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА разрешения и притом в явное нарушение как основных законов, так и канонов Православной Церкви, и не может быть признан законно существующим в пределах России, то дело это представляется совершенно в другом виде с точки зрения общепризнанных начал международного права. Согласно этим принципам, брак почитается законным, если он заключен при соблюдении законов места его совершения. В соответствие с сим, с точки зрения Германских властей, основные законы Российской Империи, определяющие права и обязанности Членов Российского ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, действуют только в пределах Российского Государства, а потому как в Германии, так и во всех иностранных государствах, брак Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, заключенный при соблюдении законов места совершения, имеет полную и несомненную законную силу. Остановившись на высказанном Гофмейстером Извольским положении, Совещание не могло не обратить внимания на то, что ВЫСОЧАЙШЕ возложенная на него задача заключается в разрешении вопроса о возможности признания брака ЕГО ВЫСОЧЕСТВА, из чего, казалось бы, явствует, что суждения Совещания могут иметь своим предметом лишь рассмотрение значения брака Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА в пределах Российской Империи в отношении прав как для самих бракосочетавшихся, так и для их потомства, от означенного брака проистекающих, и что, в соответствие с сим, действительность брака ЕГО ВЫСОЧЕСТВА подлежит обсуждению исключительно с точки зрения действующих в Российской Империи законов вне всякой зависимости от начал международного права. Находя по указанным соображениям, что возбужденный по настоящему делу МИНИСТРОМ Иностранных Дел ВОПРОС выходит за пределы ВЫСОЧАЙШЕ возложенного на Совещание поручения и не касаясь посему его рассмотрения по существу. Совещание, согласно с вышеприведенным мнением Министра Юстиции и Обер-Прокурора Святейшего Синода, ПРИШЛО К заключению, что брак ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, по действующим в Российской Империи законам, должен почитаться как бы несуществующим. [Подчёркнуто красным карандашом. М. Н.]
Приняв вышеуказанную точку зрения, Совещание вместе с тем не могло не остановиться на том, что ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, в 29 день Янва ря 1906 года, благоугодно было ВЫСОЧАЙШЕ повелеть из остальной, сверх 100 тысяч рублей, части бывшего содержания Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА составлять капитал для могущего ПРОИЗОЙТИ У Него потомства. [Подчёркнуто красным карандашом. М. Н.] Усматривая в таковой МОНАРШЕЙ воле ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕЕ снисхождение к участи означенного потомства, Совещание сочло своим долгом войти в рассмотрение вопроса о возможном устройстве правового положения могущих произойти от брака ЕГО ВЫСОЧЕСТВА детей. Принимая во внимание, что, с точки зрения Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, указанные дети должны почитаться внебрачными, нельзя не заметить, что по силе действующих законов гражданских устройство положения рожденных вне брака детей может быть вообще достигнуто двояким путем: посредством узаконения их или усыновления. По точному смыслу ст. 144′ зак. гражд. и отд. V закона 3 Июня 1902 года, под узаконением разумеется признание внебрачных детей законными со дня вступления родителей их в брак, с какового времени дети эти пользуются всеми правами законных детей, от сего брака рожденных. Усыновление же заключается во вступлении усыновляемых, — которыми могут быть как чужие дети, так и внебрачные дети самого усыновителя, — по отношению к последнему в права законных детей на получение пропитания, а также в их обязанности, заключающиеся, главным образом, в подчинении родительской власти, с предоставлением усыновляемым права наследования лишь в благоприобретенном имуществе усыновителя, которому разрешается передать усыновленному свою фамилию; кроме того, чрез усыновление дворянами и потомственными почетными гражданами лица, имеющие меньшие права состояния, приобретают личное почетное гражданство (ст. 145, 152, 153, 156 и 157 зак. гражд., отд. VI и VII закона 3-го Июня 1902 года). Применяя приведенные положения к настоящему делу, Совещание остановилось на том, что узаконение внебрачных детей может последовать не иначе, как по вступлении в законный брак их родителей, но так как соблюдение упомянутого условия по отношению к Великому Князю КИРИЛЛУ ВЛАДИМИРОВИЧУ и ЕГО Супруге представляется, по вышеизложенным основаниям, недопустимым, то нельзя не признать, что узаконение могущего произойти от означенного брачного сопряжения потомства не могло бы иметь места. Посему, по мнению Совещания, улучшение участи детей ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и ЕГО Супруги могло бы быть достигнуто лишь путем усыновления их Великому Князю КИРИЛЛУ ВЛАДИМИРОВИЧУ.
Войдя засим в ближайшее рассмотрение вопроса о том, какие именно права могло бы приобрести потомство ЕГО ВЫСОЧЕСТВА в случае усыновления, Совещание нашло, что положение означенного потомства не подлежало бы определению по общим установленным в законах гражданских правилам об усыновлении, так как, по точному смыслу ст. 217 и 218 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, разрешению на общем законном основании подлежат только дела, относящиеся до имуществ, принадлежащих лицам ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, из чего следует заключить, что за отсутствием в Учреждении о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии каких-либо указаний в отношении усыновления Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, определение прав усыновляемых сим лицам зависит от соизволения царствующего ИМПЕРАТОРА. При этом Министр Иностранных Дел высказал, что нельзя упускать из вида того положения, что брак между Великим Князем КИРИЛЛОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ и бывшею Великою Герцогинею Гессен-Дармштадтскою, Принцессою Саксен-Ко-бургскою Викториею-Мелиттою — есть брак между лицами равного происхождения, а потому к потомству, которое может произойти от этого брака, хотя бы и признаваемого законным лишь вне пределов Российского Государства, невозможно применить нормы, обычные в случаях происхождения от так называемых морганатических браков. Вследствие сего, в том случае, если бы ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно было даровать в путях МОНАРШЕЙ милости вышеуказанному потомству известные права в России, как, например, это было сделано в 1852 году по отношению к потомству Великой Княгини МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ, то детям от брака Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, казалось бы, должны быть присвоены положение и титул, которые принадлежали бы им при условии законности в России брака их родителей, а именно положение Князей ИМПЕРАТОРСКОЙ Крови с титулом ВЫСОЧЕСТВА, но, конечно, без прав на престолонаследие, что и следовало бы ОГОВОРИТЬ В соответствующем Указе, [Рукой Государя Николая II подчёркнуто синим карандашом и написано на левом поле «Журнала»: «разумеется надо оговорить». Ниже чернилами добавлено бароном Фредериксом: «Собственною Его Величества рукою начертано: «разумеется надо оговорить». Барон Фредерикс. М. Н.] редакция коего должна в этом отношении быть вполне ясною и категорическою. Обращаясь к обсуждению означенных соображений Гофмейстера Извольского, Совещание не могло не принять во внимание, что, за силою ст. 25 основных государственных законов, ИМПЕРАТОРСКИЙ Всероссийский Престол есть наследственный в ныне благополучно царствующем ИМПЕРАТОРСКОМ Доме, Членами Коего, согласно ст. 126 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, почитаются только лица, происшедшие от ИМПЕРАТОРСКОЙ Крови в законном, дозволенном царствующим ИМПЕРАТОРОМ, браке с лицом соответственного по происхождению достоинства. Посему и имея в виду, что брак Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, согласно вышеизложенным принятым Совещанием положениям, не мог бы удостоиться ВЫСОЧАЙШЕГО ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА признания и что дети ЕГО ВЫСОЧЕСТВА, как рожденные в незаконном браке, не приобрели бы чрез усыновление их ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ прав Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, причем, по точному смыслу ст. 135 и 137 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, не подлежали бы внесению в родословную книгу сего Дома, — Совещание нашло, что дети Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА никоим образом не могли бы почитаться имеющими какое-либо право на престолонаследие. С точки зрения приведенного положения и принимая в соображение, что потомство ЕГО ВЫСОЧЕСТВА могло бы вообще приобрести только те права, которые были бы дарованы ему ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ, Совещание не могло не признать, что особливое указание в актах об усыновлении на устранение сего потомства от права наследования на Всероссийский ИМПЕРАТОРСКИЙ Престол представлялось бы излишним тем более, что такое упоминание могло бы послужить основанием к предположению, что дети ЕГО ВЫСОЧЕСТВА почитаются принадлежащими к Членам ИМПЕРАТОРСКОГО Дома.
Что же касается засим высказанного Министром Иностранных Дел предположения относительно того почетного титула, который мог бы быть присвоен усыновленным Великому Князю КИРИЛЛУ ВЛАДИМИРОВИЧУ детям ЕГО ВЫСОЧЕСТВА, то в сем отношении Совещание сочло своим долгом остановиться на том, что усыновление, само по себе, не может быть сопряжено для потомства ЕГО ВЫСОЧЕСТВА с правами на какой-либо ТИТУЛ, дарование коего может последовать лишь в ПУТЯХ МОНАРШЕЙ милости. [Эти строчки отчёркнуты сбоку на левом поле синим карандашом. Черта взята бароном Фредериксом в кавычки и рядом написано: «Собственною Его Величества рукою начертана сия черта. Барон Фредерикс». М. Н. ] Не входя посему в обсуждение по существу изъясненного предположения Гофмейстера Извольского, как относящегося к вопросу, разрешение коего зависит исключительно от соизволения ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, Совещание в то же время сочло своим долгом отметить, что по общим правилам, установленным в действующих гражданских законах, усыновление дворянам и потомственным почетным гражданам сообщает усыновляемым лицам, имеющим меньшие права состояния, личное почетное гражданство, вследствие чего нельзя, казалось бы, не признать, что усыновление Великим Князьям, применительно к указанным правилам, могло бы быть сопряжено с дарованием таким усыновляемым не только того титула, который, согласно ст. 146, 147 и 148 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, принадлежит законному потомству Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, но и следующего низшего титула, каковым по отношению к усыновляемым Великому Князю КИРИЛЛУ ВЛАДИМИРОВИЧУ детям ЕГО ВЫСОЧЕСТВА являлся бы титул Светлости.
Наконец, обращаясь к рассмотрению порядка, в коем могло бы воспоследовать усыновление Великому Князю КИРИЛЛУ ВЛАДИМИРОВИЧУ ЕГО будущих детей, Совещание пришло к заключению, что при ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕМ на сие ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА соизволении ВЫСОЧАЙШАЯ воля по этому предмету, применительно к ст. 139 Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, могла бы подлежать изъявлению, в каждом отдельном случае рождения, посредством Именных ВЫСОЧАЙШИХ Указов Правительствующему Сенату, с означением в сих Указах всех прав, а равно и почетного титула, которые ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно было бы даровать усыновляемому.
Руководствуясь всеми вышеприведенными соображениями, Совещание полагало:
1) что ВЫСОЧАЙШЕЕ признание ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ совершенного 25 Сентября (8 Октября) 1905 года за границею брака ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с бракоразведенною супругою Великого Герцога Гессен-Дармштадтского Мелиттою, как заключенного в нарушение канонических правил Православной Церкви, с Особою, состоящею с ЕГО ВЫСОЧЕСТВОМ в четвертой степени кровного родства, не соответствовало бы соединенным с ИМПЕРАТОРСКИМ Всероссийским Престолом защите и охранению догматов господствующей веры;
2) что устройство положения могущего произойти от упомянутого брака потомства могло бы быть осуществлено в путях МОНАРШЕЙ милости посредством усыновления сего потомства ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ,
и 3) что, в случае воспоследования ВЫСОЧАЙШЕГО ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА соизволения на оказание изъясненной МОНАРШЕЙ милости детям Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, изъявление таковой ВЫСОЧАЙШЕЙ воли могло бы последовать, в каждом отдельном случае рождения, в Именных ВЫСОЧАЙШИХ Указах Правительствующему Сенату, с означением в сих Указах всех прав, а равно и почетного титула, которые ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно было бы даровать усыновляемому.
Таковое свое заключение Совещание всеподданнейшим долгом поставляет представить на ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА благовоззрение.
П. Столыпин
Барон В.Б. Фредерике
Извольский
Ив. Щегловитов
П. Извольский
[Собственноручные подписи. М. Н.]
[ГАРФ, ф. 601, он. 1, д. 2141, лл. 8-15 об.]
МЕМОРИЯ
ВЫСОЧАЙШЕ учрежденного Особого Совещания для обсуждения вопросов, касающихся устранения ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА от престолонаследия.
Заседание 29 Января 1907 года.
На журнале ВЫСОЧАЙШЕ учрежденного Совещания для рассмотрения вопроса о возможности признания брака ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с брако-разведенною супругою Великого Герцога Гессенского Вик-ториею-Мелитою (заседание 4 Декабря 1906 года) ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО соизволили начертать: «Признать брак Вел. Кн. КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА Я не могу. Великий Князь и могущее произойти от него потомство лишаются прав на престолонаследие. В заботливости СВОЕЙ об участи потомства Великого Князя КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, в случае рождения от него детей, дарую сим последним фамилию Князей Кирилловских, с титулом Светлости и с отпуском на каждого из них из уделов на их воспитание и содержание по 12.500 руб. в год до достижения гражданского совершеннолетия.»
22 Января 1907 г. Министр ИМПЕРАТОРСКОГО Двора сообщил, что в видах всестороннего и подробного обсуждения всех вопросов, касающихся имеющей общегосударственное значение ВЫСОЧАЙШЕЙ воли ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА об устранении ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА от престолонаследия и в целях установления порядка приведения в исполнение сего ВЫСОЧАЙШЕГО повеления, ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно было повелеть образовать Особое Совещание, под председательством Председателя Государственного Совета, Статс-Секретаря, Действительного Тайного Советника Фриша, в составе: Статс-Секретаря, Обер-Камергера графа Палена, Вице-Председателя Государственного Совета, Действительного Тайного Советника Голубева, Председателя Совета Министров, Гофмейстера Столыпина, Министра ИМПЕРАТОРСКОГО Двора и Уделов, Генерал-Адъютанта Барона Фредерикса, Государственного Секретаря, Статс-Секретаря Барона Икскуль-фон Ги-льденбандта, Главноуправляющего Канцелярией) ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА по принятию прошений, Статс-Секретаря, Шталмейстера Барона Будберга, Министра Иностранных Дел, Гофмейстера Извольского и Министра Юстиции, Тайного Советника Щегловитова.
Особое Совещание, приступив к выполнению возложенной на него задачи, рассуждало, что, по точному смыслу коренного закона Империи о порядке наследия Престола (осн. гос. зак., ст. 25) ИМПЕРАТОРСКИЙ Всероссийский Престол есть наследственный в ныне благополучно царствующем ИМПЕРАТОРСКОМ Доме. Членами же сего Дома почитаются, по силе статей 126, 137 и 142 основных государственных законов, все лица, происшедшие от ИМПЕРАТОРСКОЙ Крови в законном, дозволенном Царствующим ИМПЕРАТОРОМ браке и вносимые по повелению ИМПЕРАТОРА в родословную книгу Российского ИМПЕРАТОРСКОГО Дома. Приведенные постановления основных государственных законов, в связи с ст. 134 тех же законов, не оставляют сомнения в том, что ожидаемое от брачного сопряжения ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с бывшею Великою Герцогинею Гессенскою Викториею-Мелитою потомство, как происходящее от незаконного недозволенного ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ брака и не могущее вследствие сего принадлежать ИМПЕРАТОРСКОМУ Дому, права на наследование Всероссийского Престола иметь не будет. Теми же постановлениями с полною бесспорностью определяется, однако, право на престолонаследие самого ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА, как Члена ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, внесенного при рождении в родословную книгу Царствующего Дома. В виду сего вопрос о том, каким образом могло бы быть ныне осуществлено ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА предуказание об устранении ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА от престолонаследия, встретил в среде Совещания существенные затруднения к закономерному его разрешению. По всестороннем и подробном обсуждении означенного вопроса Совещание по существу оного не пришло к единогласному заключению.
4 Члена (Столыпин, барон Фредерике, барон Будберг и Щегловитов) находили, что ВЫСОЧАЙШЕЮ резолюциею, начертанною ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ на журнале Совещания, обсуждавшего вопрос о возможности признания брака ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА с бракоразведенною супругою Великого Герцога Гессенского Викториею-Мелитою, установлено, что ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ лишился права на престолонаследие. Такое ВЫСОЧАЙШЕЕ признание утраты ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЫСОЧЕСТВОМ принадлежащего ему по рождению права на наследие Престола является, по мнению 4 Членов, естественным и необходимым последствием совершенного ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ поступка — вступления в недозволенный ВАШИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ и запрещенный церковью брак с двоюродного своею сестрою. Действительно никакому сомнению не подлежит, что при таких условиях ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ не может наследовать ИМПЕРАТОРСКИЙ Всероссийский Престол. Положение это вытекает из прямого смысла статьи 64 основных государственных законов, в силу коей ИМПЕРАТОР, яко Христианский ГОСУДАРЬ, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. Отсюда ясно, что Всероссийским ИМПЕРАТОРОМ никогда не может стать Член ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, состоящий в браке, противном каноническим правилам Православной церкви, защита и хранение догматов коей составляет высокую, сопряженную с ИМПЕРАТОРСКИМ саном, обязанность. К тому же заключению приводит сопоставление статей 184 и 185 основных государственных законов. Согласно первой из этих статей, по соизволению Царствующего ИМПЕРАТОРА Члены ИМПЕРАТОРСКОГО Дома могут вступать в брак и с особами иноверными; статья же 185 ограничивает это право для лиц ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, могущих иметь право на наследование Престола. Отсюда вытекает для Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, нарушивших означенную статью закона, как последствие сего, — утрата прав на престолонаследие, доколе допущенное ими правонарушение не будет устранено. Не вдаваясь затем в ближайшее толкование точного смысла и подробное исследование исторического происхождения выраженного в ст. 222 основных государственных законов постановления о том, что Царствующий ИМПЕРАТОР, яко неограниченный Самодержец, имеет власть отрешать неповинующегося Члена ИМПЕРАТОРСКОГО Дома от назначенных в сем законе прав, 4 Члена не могут, однако, не высказать мнения, что утрата Членами ИМПЕРАТОРСКОГО Дома прав на престолонаследие отнюдь не колеблет силы установленного статьями 25-39 основных государственных законов порядка наследия Престола. Порядок этот должен почитаться незыблемым уже по одному тому основанию, что всякое от него отступление было бы противно коренному началу наследственной Монархии. В соответствии с сим надлежит даже признать, что Член ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, утративший по той или другой причине право на престолонаследие, вновь приобретает это право, как только устраняется обстоятельство, ранее препятствовавшее ему вступить на ИМПЕРАТОРСКИЙ Престол. Так ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ, в случае расторжения незаконного брака, в коем ЕГО ВЫСОЧЕСТВО ныне состоит, равно как и в случае кончины Его супруги, должен будет вновь почитаться имеющим право на наследование Всероссийского Престола. Это последнее обстоятельство, в связи с крайнею нежелательностью в переживаемую смутную эпоху обнародования особого акта об устранении ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА вопреки его воле от престолонаследия, приводит 4 Членов к заключению, что, за последовавшим, по удостоверению Министра ИМПЕРАТОРСКОГО Двора, сообщением ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ВЫСОЧАЙШЕЙ резолюции ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА о лишении Его прав на престолонаследие, никаких дальнейших по сему предмету распоряжений ныне не требуется. Конечно, если бы возможно было убедить ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА добровольно отречься от прав своих на наследие Престола, то такое отречение надлежало бы тотчас же обнародовать во всеобщее сведение, чем вопрос об устранении ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА от престолонаследия, за силою ст. 38 основных государственных законов, был бы разрешен окончательно и бесповоротно. Но так как, по заявлению Генерал-Адъютанта барона Фредерикса, нет никаких оснований ожидать, чтобы ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ согласился ныне отречься от прав своих на наследие Престола, то 4 Члена не находят возможным представить ВЫСОЧАЙШЕМУ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА вниманию указанный исход из созданного незаконным браком ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА положения, тем более, что обращенное к ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ предложение об отречении от прав на наследие Престола, если не встретит со стороны ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ должного повиновения, поставило бы Верховную Власть в совершенно недопустимое по отношению к ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ положение.
Останавливаясь в заключение на том соображении, что неоглашение в установленном порядке особого акта об устранении ЕГО ВЫСОЧЕСТВА от престолонаследия может в будущем грозить осложнениями и опасностями для государства, 4 Члена считают такое соображение едва ли основательным. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ в порядке наследия Престола занимает среди Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома четвертое место, а потому нельзя проводить аналогии между данным случаем и историческим событием отрешения от престолонаследия ЦЕСАРЕВИЧА и ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА, который будучи старшим братом бездетного АЛЕКСАНДРА I, должен был почитаться ближайшим законным Наследником Престола. Необнародование в свое время отречения ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА было, без сомнения, крайне неосторожно и имело всем памятные, пагубные для государственного спокойствия последствия. Опасаться их нет, однако, никакого основания в случае, если ныне не будет опубликован во всеобщее сведение особый акт о лишении ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА прав на престолонаследие, каковое, по человеческим предвидениям, никогда до него и не дойдет.
Основываясь на вышеизложенном, 4 Члена полагают, что за доведением до сведения ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА ВЫСОЧАЙШЕЙ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА резолюции, коею ЕГО ВЫСОЧЕСТВО признан лишившимся прав на престолонаследие, ныне не требуется никаких дальнейших распоряжений к приведению означенной резолюции в исполнение.
А Председатель и 4 Члена (граф Пален, Голубев, барон Ю. Икскуль и А. Извольский) приняли во внимание, что постановление о правах и обязаностях Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома изложены в двух различных отделах основных государственных законов. Правила о порядке наследия Престола помещены в главе второй раздела первого сих законов вслед за статьями, определяющими существо Верховной Самодержавной Власти. Постановления же о других, кроме прав на престолонаследие, предметах, касающихся положения, содержания, гражданских прав и обязанностей к Царствующему ИМПЕРАТОРУ Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома составляют раздел второй основных государственных законов, озаглавленный «Учреждение о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии». Такое размещение в своде относящихся к Царствующему Дому законоположений находит себе объяснение в самом происхождении их. Главным источником статей 25-39 основных государственных законов «о порядке наследия Престола» является знаменательный акт, утвержденный ИМПЕРАТОРОМ ПАВЛОМ I в день его коронации — 5 Апреля 1797 г. и положенный для хранения на престоле Успенского Собора. Этот акт, составленный еще в бытность ПАВЛА ПЕТРОВИЧА Цесаревичем был подписан Им и Его Супругою ВЕЛИКОЮ КНЯГИНЕЮ МАРИЕЮ ФЕОДОРОВНОЮ 4 Января 1788 г. Отдельно от этого акта стоит Учреждение о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, утвержденное ПАВЛОМ I также в день его коронования, но распубликованное Правительствующим Сенатом, как оказалось по наведенной в Сенатском Архиве справке, несколькими днями позже обнародования акта о престолонаследии. Эти два законодательных памятника не должны быть поэтому смешиваемы между собою. Различие их было подтверждено и в 1886 году, когда переиздано было в дополненном и измененном виде одно только Учреждение о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии. Акт же 5 Апреля 1797 г. о престолонаследии остался за все истекшее со времени его обнародования время в существе своем неизмененным и лишь при внесении его в 1832 г. в свод законов — в главу основных государственных законов «о порядке наследия Престола» были включены, сверх постановлений означенного акта, еще три статьи, из коих одна — об устранении от наследования Престола детей, происшедших от неравного брака лица ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, была основана на Манифесте 20 Марта 1820 г. о расторжении брака Цесаревича и ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА с ВЕЛИКОЮ КНЯГИНЕЮ АННОЮ ФЕОДОРОВНОЮ, а две другие, касающиеся отречения от прав на наследие Престола, извлечены были из Манифеста 12 Декабря 1825 г. о вступлении на Престол ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ I. Упомянутые два законоположения: акт о престолонаследии и Учреждение о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии различаются, наконец, и в ВЫСОЧАЙШЕ утвержденных ВАШИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ 23 Апреля 1906 г. основных государственных законах. Сохранение силы законов основных за постановлениями о порядке наследия Престола и за постановлениями Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии предусмотрено в разных статьях этого позднейшего законодательного акта (ст. 24 и 25), причем только в статье, имеющей предметом одно Учреждение о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, постановлено о возможности изменения и дополнения этого Учреждения Лично ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ в предуказываемом им порядке, что не оговорено в другой статье, упоминающей о силе законов о порядке наследия Престола, кои по почину ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА могут подлежать пересмотру лишь в общеустановленном законодательном порядке.
Вникая в разум и сущность акта о престолонаследии 5 Апреля 1797 года, Председатель и 4 Члена не могут не заметить, что в этом законе не предусмотрено принудительное безвозвратное или временное лишение Члена ИМПЕРАТОРСКОГО Дома прав на престолонаследие вследствие каких-либо обстоятельств. И это не случайный пробел, а объясняется теми общими побуждениями, кои послужили основанием к изданию упомянутого государственного акта и заключались, как видно из самого его текста, в том, чтобы «наследник был назначен всегда самим законом и не было ни малейшего сомнения, кому наследовать». При этом временное устранение Члена ИМПЕРАТОРСКОГО Дома от престолонаследия было бы и совершенно невозможно, так как оно внесло бы крайнюю шаткость в положение самого МОНАРХА. По воцарении нового ИМПЕРАТОРА могло бы оказаться, что другое лицо ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии имеет ближайшее право на наследие Престола, но временно лишено этого права. В таком случае, по восстановлении права на наследие этого лица, наступила бы полная неопределенность в отношении того, кто должен занимать Престол и каков будет порядок дальнейшего престолонаследия, вследствие чего возможны опасные замешательства. Поэтому понятно, что законы о порядке наследия Престола не установляют временного лишения права на престолонаследие, и в предусматриваемом ими единственном случае отстранения от права на Престол -в случае свободного отречения оно признается безвозвратным (св. зак. осн. ст. 37 и 38).
Что касается содержащегося в ст. 222 основных государственных законов постановления, в силу коего Царствующий ИМПЕРАТОР, яко неограниченный Самодержец, имеет власть отрешать неповинующегося Члена ИМПЕРАТОРСКОГО Дома от назначенных в сем законе прав, то нельзя, по мнению Председателя и 4 Членов, выводить из этого постановления возможность лишения Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома прав на престолонаследие, ибо заключающееся в приведенной статье закона выражение «от назначенных в сем законе прав» имеет в виду лишь те права, кои указаны в Учреждении о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, а не право на наследие Престола, принадлежащее Членам ИМПЕРАТОРСКОГО Дома на основании закона о престолонаследии, являющегося, как выше объяснено, совершенно обособленным от Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии законодательным актом. Что так именно следует понимать слова «в сем законе» подтверждается и тем обстоятельством, что означенное выражение не только повторялось во всех изданиях основных государственных законов, начиная с 1832 года, но было включено и в ст. 97 нового Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, утвержденного Блаженной памяти ИМПЕРАТОРОМ АЛЕКСАНДРОМ III 2 Июля 1886 года, а так как тогда не был переиздан закон о порядке престолонаследия, то понятно, что этого последнего закона и не могло вовсе иметь в виду вышеупомянутое ссылочное указание в ст. 97 вновь обнародованного законоположения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии. Правильность такого вывода вытекает равным образом и из первоисточника, на коем основана вышеприведенная статья 222 основных государственных законов, а именно из текста § 71 ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного, 5 Апреля 1797 г., Учреждения о ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии (п.с.з. 17.906), в котором выражено, что Царствующий ИМПЕРАТОР имеет право отрешать Членов ИМПЕРАТОРСКОГО Дома «от назначенного НАМИ». Эти последние слова свидетельствуют, что упомянутое отрешение не имелось в виду распространить на право престолонаследия, в основу которого другим государственным актом положено, как уже отмечено выше, то начало, что наследник назначается самим законом.
Останавливаясь далее на изложенном в ст. 18S основных государственных законов постановлении, в силу коего брак мужеского лица ИМПЕРАТОРСКОГО Дома, могущего иметь право на наследие Престола, с особою другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного вероисповедания, Председатель и 4 Члена не признают возможным вывести отсюда заключение, будто самым фактом вступления в брак с особою, не принявшею православия, Член ИМПЕРАТОРСКОГО Дома лишается прав на престолонаследие. В ст. 185 содержится только указание на воспрещение подобного брака, но ничего решительно не сказано о тех последствиях, какие должно иметь действительное его заключение.
По приведенным соображениям признавая, что в действующем законодательстве нет указания на возможность устранения Члена ИМПЕРАТОРСКОГО Дома вопреки его воле от престолонаследия, Председатель и 4 Члена находят, что вследствие брака, нарушающего правило Вселенского Собора и потому не могущего получить признание действительности Православною церковью, догматы которой стоят под защитою и хранением каждого ИМПЕРАТОРА, вступающего на Всероссийский Престол, возможно и должно обратиться к тому, чтобы убедить ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ добровольно отречься от права на наследие Престола. Только такой, исходящий от самого ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА акт будет по нашим основным государственным законам иметь юридическую силу, в случае если, по неисповедимым путям Всевышнего Промысла, — право на ИМПЕРАТОРСКУЮ корону дойдет когда-либо в потомстве ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II до второго мужеского поколения. При этом само собою разумеется, что отречение ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА от наследия Престола должно быть непременно обнародовано во всеобщее сведение, дабы сделать это отречение невозвратным (осн. гос. зак., ст. 38), а также предотвратить возможность наступления в будущем таких прискорбных событий, какие имели место при воцарении ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ I, когда неоглашение последовавшего в 1822 году отречения Цесаревича и ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА от прав на престолонаследие послужило поводом к кровавым происшествиям 14 Декабря 1825 года, омрачившим зарю нового царствования.
В заключение Председатель и 4 Члена не могут не высказать перед ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ, со всею необходимою в столь важном деле правдивостью, своего глубокого убеждения в том, что устранение хотя бы и преслушного воле МОНАРШЕЙ Члена ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамилии, без его на то согласия, от прав на престолонаследие должно поколебать незыблемость коренного закона Империи о порядке наследия Престола. Всякое же прикосновение к твердости этого закона, являющегося основою наследственной монархии, может в будущем сделаться причиною глубоких народных волнений, привести к раздорам в ИМПЕРАТОРСКОМ Доме и подорвать крепость и силу династического начала.
В предотвращение столь гибельных для Отечества последствий Председатель и 4 Члена почитают себя обязанными всеподданнейше доложить ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, что единственный закономерный и отвечающий государственной пользе способ осуществления ВЫСОЧАЙШЕГО предуказания ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА об устранении ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА от престолонаследия — было бы добровольное отречение ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА от принадлежащих ему прав на наследие Всероссийского Престола, с обнародованием о сем во всеобщее сведение.
Таковые последовавшие в его среде разные мнения Особое Совещание положило: представить на ВЫСОЧАЙШЕЕ благовоззрение ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.
Подписали:
Эд. Фриш.
Граф К. Пален.
Иван Голубев.
Барон Икскуль.
Барон Будберг.
П. Столыпин.
Барон В.Б. Фредерикс.
А. Извольский.
Щегловитов.
[ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2139, лл. 119-127 об.]
ИМЕННОЙ ВЫСОЧАЙШИЙ УКАЗ Правительствующему Сенату
Снисходя к просьбе Любезнейшего Дяди Нашего, Его Императорского Высочества, Великого Князя Владимира Александровича, Всемилостивейше повелеваем: Супругу Его Императорского Высочества, Великого Князя Кирилла Владимировича именовать Великою Княгинею Викториею Феодоровною, с титулом Императорского Высочества, а родившуюся от брака Великого Князя Кирилла Владимировича с Великою Княгинею Викториею Феодоровною дочь, нареченную при Св. Крещении Мариею, признавать Княжною крови Императорской, с принадлежащим правнукам Императора титулом Высочества.
Правительствующий Сенат к исполнению сего не оставить сделать надлежащее, в чем следует, распоряжение.
На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:
«НИКОЛАЙ»
Петергоф.
15 Июля 1907 года
Скрепил: Министр Императорского Двора. Генерал-Адъютант Барон Фредерикс.
[Собрание Узаконений 1907 г. Июля 20, отд. I, ст. 956; РГИА, ф. 1276, оп. 3, д. 961, л. 5.]
—————————
ТЕКСТ ОТРЕЧЕНИЯ НИКОЛАЯ II
Ставка.
НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА.
В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России, почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думой признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя Верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.
Г. Псков
2 марта 15 час. 5 мин. 1917 г.
Николай
Министр Императорского Двора Генерал-адъютант граф Фредерикс.
[Собрание Узаконений и Распоряжений Правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. 6 марта 1917 г. №54. Отдел Первый. Ст. 344. Об отречении Государя Императора Николая II от Престола Государства Российского и о сложении с Себя Верховной Власти. — Текст опубликован под названием «Манифест», хотя не соответствовал ему по форме.]
——————
ОТКАЗ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА
Тяжкое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего Мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.
Одушевленный единою со всем народом мыслью, что выше всего благо Родины нашей, принял Я твердое решение в том лишь случае восприять Верховную власть, если такова будет воля народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые Основные Законы Государства Российского.
Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.
Петроград. Михаил
3 марта 1917 г.
[Собрание Узаконений и Распоряжений Правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. 6 марта 1917 г. №54. Отдел Первый. Ст. 345. Об отказе Великого Князя Михаила Александровича от восприятия Верховной власти впредь до установления в Учредительном Собрании образа правления и новых основных законов Государства Российского.]
————-
ОТКАЗ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА
Относительно прав наших и в частности и моего на Престолонаследие, я, горячо любя свою Родину, всецело присоединяюсь к тем мыслям, которые выражены в акте отказа Великого Князя Михаила Александровича.
Великий Князь Кирилл Владимирович.
[ГАРФ, ф. 601, оп. 1, ед. хр. 1263, л. 3.]
——————-
Родословие
Дома Романовых
(царствующие лица выделены жирным шрифтом)
1. МИХАИЛ Феодорович (12.7.1596-12.7.1645) 21.2.1613 призван на царство.
I) 19.9.1624 — Мария Владимировна Долгорукая. (1607-6.1.1625). Брак бездетный.
II) 5.2.1626 — Евдокия Лукьяновна Стрешнева. (ок. 1608-18.8.1645)
|
№ |
Имя и данные |
Происх. |
|
2 |
Ирина Михайловна (22.4.1627-8.2.1678) |
1 |
|
3 |
Пелагея (20.4.1628-25.1.1629) |
1 |
|
4 |
АЛЕКСЕЙ Михайлович (9.3.1629-29.1.1676) Царь с 13.7.1645. |
1 |
|
5 |
Анна (17.7.1630-27.10.1693), инокиня Анфиса |
1 |
|
6 |
Марфа (14.8.1631-21.9.1632) |
1 |
|
7 |
Иоанн (1.6.1633-10.1.1639) |
1 |
|
8 |
Софья (30.9.1634-23.6.1636) |
1 |
|
9 |
Татьяна (5.1.1636-24.8.1706) |
1 |
|
10 |
Евдокия (10.2.1637) |
1 |
|
11 |
Василий (1639-25.3.1639) |
1 |
|
12 |
Дмитрий Алексеевич (22.10.1648-6.10.1650) |
4 |
|
13 |
Евдокия (17.2.1650-10.5.1712) |
4 |
|
14 |
Марфа (26.8.1652-19.6.1707), инокиня Маргарита |
4 |
|
15 |
Алексей (5.2.1654-17.1.1670) |
4 |
|
16 |
Анна (23.1.1655-3.3.1659) |
4 |
|
17 |
Софья Алексеевна (17.9.1657-3.7.1704). Правительница с 29.5.1682 по 12.9.1689, с 1698 — схимонахиня Сусанна. |
4 |
|
18 |
Екатерина (26.11.1658-1.5.1718) |
4 |
|
19 |
Мария (18.1.1660-9.3.1723) |
4 |
|
20 |
ФЕОДОР Алексеевич (30.5.16б1(?)-27.4.1682). Царь с 29.1.1676. |
4 |
|
21 |
Феодосия (28.5.1662-14.12.1713) |
4 |
|
22 |
Симеон (7.4.1665-19.6.1669) |
4 |
|
23 |
ИОАНН V Алексеевич (27.8.1666-29.1.1696). Царь с 26.5.1682 (вместе с Петром I). |
4 |
|
24 |
Евдокия-мл. (26.2.1669-28.2.1669) |
4 |
|
25 |
ПЕТР I Алексеевич (30.5.1672-28.1.1725). Царь с 27.4.1682. Император с 22.10.1721. II) 19.2.1712 — ЕКАТЕРИНА I Алексеевна (Марта Самуиловна, ур. Скавронская) (5.4.1685-6.5.1727), из литовских крестьян. Первым браком (1702) за шведским драгуном Иоганнорт Рабе. В 1704 приняла Православие с именем Екатерина. 7.5.1724 — коронована, с 28.1.1725 — Императрица, передала Престол по завещанию Петру П (см. № 47). |
4 |
|
26 |
Наталья (25.8.1673-18.6.1716) |
4 |
|
27 |
Феодора (4.9.1674-28.11.1677) |
4 |
|
28 |
Илья Федорович (11.7.1681-21.7.1681) |
20 |
|
29 |
Мария Иоанновна (21.3.1689-13.2.1692) |
23 |
|
30 |
Феодосия (4.6.1690-12.5.1691) |
23 |
|
31 |
Екатерина (29.10.1691-14.6.1733) 23 8.4.1716 — Карл-Леопольд, герцог Мекленбург-Шверинский (26.11.1678-28.11.1747) Дочь Елизавета-Христина (7.12.1718-8.3.1746) с 1722 г. в России, в 1733 г. приняла Православие с именем Анна (Леопольдовна), с 3.7.1739 замужем за Антоном-Ульрихом, принцем Брауншвейг-Вольфенбюттельским (17/28.8.1714-4.5.1774), двоюродным братом Петра II; их дети: 1) ИОАНН VI Антонович (12.8.1740-5.7.1764), объявлен наследником Престола по манифесту Анны Иоанновны, Император с 17.10.1740 по 25.11.1741, правительницей была его мать. |
|
|
32 |
АННА Иоанновна (28.1.1693-17.10.1740) Императрица с 19.1.1730. |
23 |
|
33 |
Прасковья (24.9.1694-8.10.1731) 1723 — Иван Ильич Дмитриев-Мамонов (1680-24.5.1730) Их (?) сын Федор (10.2.1727-27.3.1805) |
23 |
|
34 |
Алексей Петрович (18.2.1690-26.6.1718), Цесаревич. 14.10.1711 — София-Шарлотта принцесса Брауншвейг-Волъфенбюттельская (18(29-?).8.1694-22.10.1715) |
25 |
|
35 |
Александр (3.10.1691-13.5.1692) |
25 |
|
36 |
Павел (1693) |
25 |
|
37 |
Екатерина (28.12.1706-27.7.1708) |
25 |
|
38 |
Анна (27.1.1708-4.5.1728) 21.5.1725 — Карл-Фридрих герцог Шлезвиг-Голыытейн-Готторпский (1700-1739). В брачном контракте от 22.11.1724 оба письменно отказались от прав на русский Престол за себя и потомков. Сын Карл-Петр (10.2.1728-6.7.1762) (см. № 48). |
25 |
|
39 |
ЕЛИЗАВЕТА (18.12.1709-25.12.1761) Провозглашена Императрицей с 25.11.1741. 1742 — граф Алексей Григорьевич Разумовский. (17.3.1709-6.7.1771) Их (?) дочь: Августа (ок.1744-4.2.1810), инокиня Досифея |
25 |
|
40 |
Наталья (3.3.1713-27.5.1715) |
25 |
|
41 |
Маргарита (3.9.1714-27.7.1715) |
25 |
|
42 |
Петр (27.10.1715-25.4.1719) |
25 |
|
43 |
Павел (2.1.1717-3.1.1717) |
25 |
|
44 |
Наталья (20.8.1718-4.3.1725) |
25 |
|
45 |
Петр (1719-1723) |
25 |
|
46 |
Наталья Алексеевна (21.7.1714-22.11.1728) |
34 |
|
47 |
ПЕТР II Алексеевич (12.10.1715-18.1.1730). Император с 7.5.1727 по завещанию Екатерины I. С НИМ ПРЕСЕКЛАСЬ МУЖСКАЯ ВЕТВЬ РОМАНОВЫХ. |
34 |
|
48 |
ПЕТР III Феодорович (Карл-Петр) (10.2.1728-6.7.1762). Император с 25.12.1761 по манифесту Елизаветы. Низложен 28.6.1762. |
38 |
|
49 |
ПАВЕЛ I Петрович (20.9.1754-11(12).3.1801). Император с 6.11.1796. |
48 |
|
50 |
Анна (9.12.1757-8.3.1759) |
48 |
|
51 |
АЛЕКСАНДР I Павлович (12.12.1777-19.11.1825) Император с 11(12).3.1801. |
49 |
|
52 |
Константин (27.4.1779-15.6.1831), Цесаревич. В 1822 году подписал отречение от прав на Престол. |
49 |
|
53 |
Александра (29 7.1783-4/16.3.1801) 19.10.179ь — Иосиф-Антон Габсбург, эрцгерцог Австрийский, палатин Венгерский (9.3.1776-13.1.1847), дочь — Александрина (8.3.1801). |
49 |
|
54 |
Елена (13.12.1784-12/24.9.1803) 12/23.10.1799 — Фридрих-Людвиг, вел. герц. Мекленбург-Шверинский (13.6.1778-29.11.1819). Их дети: |
49 |
|
55 |
Мария (3.2.1786-11.6.1859) 22.7.1804 — Карл-Фридрих, вел. герцог Саксен-Веймар-Эйзенахский (2.2.1783-8.7.1853). Их дети: |
49 |
|
56 |
Екатерина (10.5.1788-30.12.1818/9.1.1819) I) 1809 — Георгий (Петр-Фридрих-Георг), принц Ольденбургский (9.5.1784-15/27.12.1812), их дети: а) Александра Петровна (21.5.1838-13.4.1900), замужем (1856) за Вел. Кн. Николаем Николаевичем старшим (см. Ма 68), с 1891 -инокиня Анастасия д) Екатерина (9.9.1846-11.6.1866) II) 12/24.1.1816 — Фридрих-Вильгельм I, Король Вюртембергский (27.9.1781-25.6.1864). Их дети: 1) Мария (1816-1887), замужем (1840) за графом Альфредом Нейппергом (1807-1865) |
49 |
|
57 |
Ольга (11.7.1792-15.1.1795) |
49 |
|
58 |
Анна (5.9.1795-17.2.1865) 9.2.1816 — Вильгельм II, принц Оранский, с 1840 г. -Король Нидерландов (6.12.1792-17.3.1849), их дети: 1) Вильгельм III (19.2.1817-23.11.1890), Король Нидерландов, женат: а) 1839 на Софии, принцессе Вюртембергской (см. № 56-И-2); б) с 1879 на Эмме, принц. Вальдек-Пирмонтской (1858-1934). 4) Эрнст-Казимир (1822) |
49 |
|
59 |
НИКОЛАЙ I (25.6.1796-18.2.1855) Император с 19.11.1825. |
49 |
|
60 |
Михаил (28.1.1798-28.8.1849) 8.2.1824 — Елена Павловна (Фридерика-Шарлотта-Мария), принцесса Вюртембергская (28.12.1806-9.1.1873) |
49 |
|
61 |
Мария Александровна (18.5.1799-27.7.1800) |
51 |
|
62 |
Елизавета (3.11.1806-30.4.1808) |
51 |
|
63 |
АЛЕКСАНДР II Николаевич (17.4.1818-1.3.1881) Император с 18.2.1855 I) 16.4.1841 — Мария Александровна (Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария), принцесса Гессен-Дармштадтская (27.7/8.8.1824-22.5.1880) II) 6.7.1880 — кн. Екатерина Михаиловна Долгорукая (22.10.1847-15.2.1922), светя, кн. Юрьевская; их дети: |
| . |
59
|
|
|
64
|
Мария (6.8.1819-9.2.1876)I) 1.7.1839 — Максимилиан, герцог Лейхтенбергский (22.9(2.10?).1817-20.10.1852). Согласно Указу 1852 г. (см. примечания к ст.ст. 146, 147 и 149 Основных Законов) супруги и потомство от этого брака были включены в состав Императорского Дома Романовых и указывались последними в Придворном календаре. .Рети, Кн. Романовские, герц. Лейхтенбергские:
1) Александра (28.3.1840-31.7.1843) а) 1869 на Дарье Константиновне Опочининой (7.3.1845-7.3.1870), с 1869 — графиня Богарне, б) 1878 на Зинаиде Дмитриевне Скобелевой (1856-7.6.1899), с 1878 — графиня Богарне. 6) Сергей (8.12.1849-12.10.1877), погиб на русско-турецкой войне. 7) Георгий (17.2.1852-20.4.1912), женат на: а) 115.1879 — Терезии, принцессе СЫьденбургской (1852-1883) (№ 56-1-2-з). Их сын: Александр (1.11.1881-26.9.1942), Кн Романовский, герц. Лейхтенбергский женат (1917) на Надежде Николаевне Игнатьевой, ур Карал-ли (1883-?), умер во Франции. б) 28.8.1889-1906 — Анастасии Николаевне, принцессе Черногорской (1867-1935) (см. № 89), брак был расторгнут. Их дети: — Сергей (4.7.1890-16.12.1974), Кн. Романовский герц. Лейхтенбергский, умер в Риме. П) 1854 — гр. Григорий Александрович Строганов (16.6.1824-6.2.1878), имели дочь (?) |
59
|
|
65
|
Ольга (30.8.1822-18/30.10.1892) 1.7.1846 — Фридрих-Карл-Александр, Король Вюртембергский (6.3.1823-6.10.1891). Брак бездетный |
59
|
|
66
|
Александра (12.7.1825-29.7/10.8.1844) 16.1.1844 — Фридрих-Вильгельм, ландграф Гессен-Кассельский (26.11.1820-14.10.1884). Сын Вильгельм (29.7/10.8.1844). Умерла при преждевременных родах. |
59
|
|
67
|
Константин (9.9.1827-13.1.1892) 30.8.1848 — Александра Иосифовна (Александра-Фридерика), принцесса Саксен-Альтенбургская (26.6.1830-23.6.1911). Наместник в Польше, председатель Государственного Совета. |
59
|
|
68
|
Николай (27.7.1831-13.4.1891). 25.1.1856 — Александра Петровна, принцесса Ольденбургская (1838-1900) (см. М> 56-1-2-а) |
59
|
|
69
|
Михаил (13.10.1832-5.12.1909). 16.8.1857 — Ольга Федоровна (Цецилия-Августа) принцесса Баденская (8/20.9.1839-31.3.1891) Наместник на Кавказе, председатель Гос. Совета. |
59
|
|
70
|
Мария Михайловна (25.2.1825-7.11.1846) |
60
|
|
71
|
Елизавета (14.5.1826-16.1.1845) 19.1.1844 — Адольф-Вильгельм, герцог Нассауский. (24.7.1817-17.11.1905) Дочь (15.1.1845). Умерла при родах. |
60
|
|
72
|
Екатерина (16.8.1827-30.4.1894) 4.2.1851 — Георг-Август, герцог Мекленбург-Стрелицкий (11.1.1824-20.6.1876). Дети: 1) Николай (11.7.1854). 2) Елена (4.1.1857-28.8.1936) замужем (1891) за Альбертом, принцем Саксен-Альтенбургским (14.4.1843-22.5.1902). 3) Георг-Александр (6.6.1859-5.12.1909) женат (1890) на Наталье Федоровне Вонлярской (16.5.1858-14.3.1921), гр. Карловой; четверо детей. 4) Мария-Фридерика (15.6.1861-28.12.1861). 5) Карл-Михаил (5.6.1863-6.12.1934). |
60
|
|
73
|
Александра (16.1.1831-15.3.1832) |
60
|
|
74
|
Анна (15.10.1834-10.3.1836) |
60
|
|
75
|
Александра Александровна (18.8.1842-16.6.1849) |
63
|
|
76
|
Николай (8.9.1843-12.4.1865), Цесаревич 20.9.1864 — обручен с датской принцессой Дагмарой. (см. № 77). Умер в Ницце от туберкулеза. |
63
|
|
77
|
АЛЕКСАНДР III (26.2.1845-20.10.1894) Император с 1.3.1881. 28.10.1866 — Мария Феодоровна (София-Фридерика-Дагмара), принцесса Датская (14/26.11.1847-13.10.1928) |
63
|
|
78
|
Владимир (10.4.1847-4.2.1909) 16.8.1874 — Мария Павловна (Мария-Александрина), герцогиня Мекленбург-Шверинская (2/14.5.1854-6.9.1920). Православие приняла в 1908 г. |
63
|
|
79
|
Алексей (2.1.1850-1.11.1908) |
63
|
|
80
|
Мария (5.10.1853-24.10.1920) 11.1.1874 — Альфред-Эрнст-Альберт, принц Великобританский, герц. Эдинбургский, с 1893 Саксен-Кобург-Готский (6.8.1844-30.7.1900), сын английской Королевы Виктории. Дети:1) Альфред (15.10.1874-6.2.1899). 2) Мария (29.10.1875-10.7.1938) замужем (1893) за Фердинандом I, Королем Румынии (24.8.1865-20.7.1927). 3) Виктория-Мелита (25.11.1876-2.3.1936) замужем за:а) 19.4.1894-21.12.1901 Эрнстом-Людвигом, вел. герц. Гессенским (25.11.1868-9.10.1937), братом Императрицы (Ми 98); от него дочь Элизабет (11.3.1895-16.11.1903) и сын (25.5.1900); брак расторгнут; б) 8.10.1905 — Вел. Кн. Кириллом Владимировичем (1876-1938) (см. № 105).4) Александра (1.9.1878-16.4.1942) замужем (1896) за кн. Эрнстом VII, Гогенлоэ-Лангенбургским (13.9.1863-11.12.1950). 5) Беатриса (20.4.1884-13.7.1966) замужем (1909) за Альфонсом, принцем Орлеанским, инфантом Испанским (12.11.1886-10.8.1975). |
63
|
|
81
|
Сергей (29.4.1857-4.2.1905) 3.6.1884 — Елизавета Федоровна (Элизабет-Александра), принцесса Гессен-Дармштадтская (20.10.1864-18.7.1918), сестра Императрицы (см. № 98); убита большевиками в Алапаевске. В 1921 г. ее останки были перевезены из Китая в Иерусалим. Московский генерал-губернатор. Убит террористом-эсером Каляевым. |
63
|
|
82
|
Павел (21.9.1860-24.1.1919)I) 4.6.1889 — Александра Георгиевна, греческая принцесса (1870-1891) (см. № 84-3).
II) 27.9.1902 — Ольга Валериановна Карнович (2.12.1865-2.11.1929), первым браком (1884) за Э. фон Пистоль-корсом (1853-1935), от которого: Александр (1885-1944), Марианна (1890-?), Ольга (1888-1963). В 1904 г. получила от баварского Короля титул графини Гогенфельзен, 28.8.1915 г. в России — княгини Палей. Эмигрировала во Францию. Их дети: а) 1923-1936 — Кн. Федор Александрович (Ко 128) |
63
|
|
83
|
Николай Константинович (2.2.1850-14.1.1918) 11.12.1874 вследствие тяжкого проступка взят под опеку и выслан в провинцию, умер в Ташкенте.I) 15.2.1878 — Надежда Александровна Дрейер (1861-1929), с 1899 — Искандер, умерла в Ташкенте. Дети: 1) Артемий Николаевич Искандер (1878-1919) 2) Александр Искандер (15.11.1887-26.1.1957), в 1920 эмигрировал, умер в Париже. Женат: а) 1912-? — Ольга Иосифовна Роговская (1893-1962), развелась, осталась в России. Дети (фамилия отчима): — Кирилл Андросов (5.12.1915-7.2.1992) — Наталья Андросова (10.2.1917-) б) 1930 — Наталья Константиновна Ханыкова (30.12.1893-?) II) 1901 — Варвара Хмельницкая (1885-?). В 1901 г. брак был признан незаконным. |
67
|
|
84
|
Ольга (22.8.1851-18.6.1926), Королева Эллинов 15.10,1867 — Вильгельм, брат Императрицы Марии Феодоровны, датский принц, затем Король Эллинов Георг I (24.12.1845-18.3.1913). Умерла в Риме. Дети: 1) Константин I, греческий Король (2-8.1868-11.1.1923) женат (1889) на Софии, принцессе Прусской (1870-1932). 2) Георг (12.7.1869-1957) женат (1907) на принцессе Марии Бонапарт (1882-1962). 3) Александра (18.8.1870-12.9.1891) замужем за Вел. Кя Павлом Александровичем (1860-1919) (см. № 82-1). 4) Николай (22.1.1872-8.2.1938) женат на Вел. Кн. Елене Владимировне (1882-1957) (см. № 108). 5) Мария (20.2.1876-14.12.1940) замужем: а) за Вел. Кн. Георгием Михайловичем (1863-1919) (см. № 94); б) 16.12.1922 — за вице-адмиралом Периклом Ионидисом (1881-1965). 6) Ольга (7.4.ШО-2Ш1.ШО). 7) Андрей (2.2.1882-3.12.1944), женат (1903) на Алисе Баттенбергской (1885-1969). 8) Христофор (10.8.1888-21.1.1940), женат: а) 1920 — Анастасия Лидс-Стефард (1883-1923); б) 1929 — Франсуаза Орлеанская (1902-1953). |
67
|
|
85
|
Вера (4.2.1854-29.3.1912) 26.4.1874 — Вильгельм-Евгений, герцог Вюртембергский (20.8.1846-27.1.1877). Дети: 1) Карл-Евгений (8.4.1875-9.11.1875). 2) Эльза (1.3.1876-27.5.1936) замужем (1897) за кн. Альбрехтом Шаумбург-Липпе (1869-1942). 3) Ольга (1.3.1876-21.10.1932) за (1898) кн. Максимилианом Шаумбург-Липпе (1871-1904). В 1909 году перешла в лютеранство. |
67
|
|
86
|
Константин (10.8.1858-2.6.1915), поэт К.Р. 15.4.1884 — Елизавета Маврикиевна (Элизабета-Августа), принцесса Саксен-Альтенбургская (25.1.1865-24.3.1927), в Православие не перешла, похоронена в Альтенбурге (Германия). |
67
|
|
87
|
Дмитрий (1.6.1860-24.1.1919) Убит большевиками в Петропавловской крепости. |
67
|
|
88
|
Вячеслав (1.7.1862-15.2.1879) Умер от туберкулеза. |
67
|
|
89
|
Николай Николаевич-мл. (6.11.1856-5.1.1929) 29.4.1907 — Анастасия (Стана) Николаевна, ур. Негош, принцесса Черногорская (23.12.1867-15.11.1935), в первом браке (1889-1906) за Георгием Максимилиановичем, герц. Лейхтенбергским (см. № 64-1-7-6). Верховный Главнокомандующий в 1914-1915 гг. Был признан «вождем эмиграции» на Всезарубежном съезде в 1926 г., жил во Франции. Оба скончались в Антибе (Франция). |
68
|
|
90
|
Петр (Ю.1.1864-17.6.1931) 1889 — Милица Николаевна Негош, принцесса Черногорская (14.7.1866-5.9.1951), сестра Анастасии (Ко 89). В эмиграции жил в Италии, затем во Франции, умер в Антибе. |
68
|
|
91
|
Николай Михайлович (14.4.1859-24.1.1919), историк Убит большевиками в Петропавловской крепости. |
69
|
|
92
|
Анастасия (16.7.1860-11.3.1922) 12.1.1879 — Фридрих-Франц III, вел. герцог Мекленбург-Шверинский (19.3.1851-10.4.1897Х брат Вел. Кн. Марии Павловны (см. № 78). Их дети: 1) Александрии (24.12.1879-28.12.1952) замужем (1898) за Христианом X, Королем Дании (26.9.1870-20.4.1947). 2) Фридрих-Франц IV (9.4.1882-17.11.1945) женат (1904) на вел. герц. Александре Ганноверской (29.9.1882-30.8.1963). 3) Цецилия (20.9.1886-6.5.1954) замужем (1905) за Вильгельмом, кронпринцем Германским и Прусским (6.5.1882-20.7.1951). Еще до революции постоянно жила во Франции. |
69
|
|
93
|
Михаил (4.10.1861-26.4.1929) 14.2.1891 — гр. Софья Николаевна Меренберг (20.5/1.6.1868-14.9.1927), дочь Николая, принца Нассаус-кого, и дочери А.С. Пушкина; позже получила титул графини Торби от английского Королевского Дома. Еще до революции постоянно жили в Англии. Их дети: 1) Анастасия (Зия) (9.9.1892-7.12.1977), гр. Торби, замужем (17.7.1917) за баронетом Гарольдом Уэрнером (1893-1973); дети: Джордж (1918-1942), Джорджина (1919-), Майра (1925-). 2) Надежда (28.3.1896-22.1.1963), гр. Торби, замужем (15.11.1916) за Георгом Маунтбэттенскким (1892-1938); дети: Татьяна (1917-1988), Давид (1919-1973). 3) Михаил (8.10.1898-25.4.1959), граф Торби. |
69
|
|
94
|
Георгий (11.8.1863-24.1.1919) 30.4.1900 — Мария Георгиевна, греческая принцесса (1876-1940) (см. № 84-5); во время революции была с дочерьми в Англии. Арестован в марте 1918 г. в Финляндии; убит большевиками в Петропавло! кой крепости. |
69
|
|
95
|
Александр (1.4.1866-26.2.1933, 25.7.1894 — Вел. Кн. Ксения Александровна (1875-1960) (см. № 101), сестра Императора Николая II. В эмиграции жил во Франции и США, скончался в Ментоне (Франция) |
69
|
|
96
|
Сергей (25.9.1869-18.7.1918). Убит большевиками в Алапаевске. |
69
|
|
97
|
Алексей (16.12.1875-18.2.1895) Умер от туберкулеза. |
69
|
|
98
|
НИКОЛАЙ II Александрович (6.5.1868-4/17.7.1918) Император с 20.10.1894 по 2.3.1917. 14.11.1894 — Александра Феодоровна (Алиса-Виктория), принцесса Гессен-Дармштадтская (25.5.1872-4/17.7.1918). Убиты большевиками под Екатеринбургом. |
77
|
|
99
|
Александр (26.5.1869-20.4.1870) |
77
|
|
100
|
Георгий (27.4.1871-28.6.1899). 1894-1899 Цесаревич. Умер на Кавказе от чахотки. |
77
|
|
101
|
Ксения (25.3.1875-20.4.1960) 25.7.1894 — Вел. Кн. Александр Михайлович (1866-1933) (см. № 95). В эмиграции жила в Англии, умерла в Канаде. |
77
|
|
102
|
Михаил (22.11.1878-13.6.1918) 1899-1904 Цесаревич. 29.10.1912 (брак заключен в Вене) — Наталья Сергеевна, ур. Шереметевская, графиня Брасова (27.6.1880-26.1.1952), первым браком за С.И.Мамонтовым (от него дочь Наталья), вторым браком за В.В. Вульфертом. Сын Георгий Михайлович Брасов (6.8.1910-22.7.1931) погиб в автокатастрофе во Франции. Убит большевиками под Пермью. |
77
|
|
103
|
Ольга (1.6.1882-24.11.1960) I) 27.7.1901-1916 — принц Петр Александрович Ольденбургский (1868-1924). (См. № 56-1-2-6) II) нояб. 1916 — ротмистр Николай Александрович Куликовский (17.11.1881-11.8.1958). Дети (Куликовские): 1) Тихон (12/25.8.1917-8.3.1993) женат на: а) 194? — датчанке Агнес Петерсон (1923-1982) б) 1959 — Ливии Саперштейн, от нее дети: дочь Ольга (1964-) и сын; в) 8.6.1986 — Ольге Николаевне Пупыниной (20.9.1926-). 2) Гурий (1919-1984?) женат на: а) 1939 — Рут Шварц, их дети: Николай, Андрей, Ксения (замужем за Ларсеном, от которого сын Поль-Эдуард Куликовский-Ларсен); б) 195? — кн. Елизавете Гагариной. В эмиграции жила в Дании, после войны в Канаде. |
77
|
|
104
|
Александр Владимирович (19.8.1875-4.3.1877) |
78
|
|
105
|
Кирилл (30.9.1876-12.10.1938) 8.10.1905 (брак заключен в Германии) — Виктория Федоровна (Виктория-МелитаХ ур. принцесса Саксен-Кобург-Готская (1876-1936); первым браком (1894-1901) за Эрнстом-Людвигом, вел. герц. Гессенским (см. № 80-3-а); Православие приняла после брака к январю 1907 г. 13.9.1924 в эмиграции объявил себя Императором, жил в Германии и во Франции. |
78
|
|
106
|
Борис (12.11.1877-9.11.1943) 12.7.1919 — Зинаида Сергеевна Елисеева, ур. Рашевская (23.10.1898-30.1.1963). В эмиграции жил во Франции и Италии. |
78
|
|
107
|
Андрей (2.5.1879-30.10.1956) 30.1.1921 — Матильда Феликсовна Кшесинская (19.8.1872-7.12.1971), балерина, была католичкой, в Православие перешла в 1925 г. с именем Мария. Сын Владимир Андреевич (13.7.1902-23.4.1974). В эмиграции жили во Франции. |
78
|
|
108
|
Елена (17.1.1882-13.3.1957). 16.8.1902 — Николай Георгиевич, греческий королевич (1872-1938) (см. № 84-4). Дети: 1) Ольга (11.6.1903-?) замужем (1923) за Павлом, принцем Югославским (1893-1976) 2) Елизавета (24.5.1904-11.1.1955) замужем (1934) за гр. Карлом Терринг-Иеттенбахом (1900-1967) 3) Марина (13.12.1906-27.8.1968) замужем (1931) за Георгом, принцем Великобританским, герц. Кентским (1902-1942). |
78
|
|
109
|
Мария Павловна-мл. (6.4.1890-13.12.1958) I) 20.4.1908-13.3.1914 (15.7.1914 разведена в России) — Вильгельм, принц Шведский, герц. Зюдерманланд-ский (17.6.1884-5.6.1965). Сын Леннарт, граф Бернадот (8.5.1909-) женат на: а) 11.3.1932-1972 — Карин Нисвандт (7.7.1911-?), б) 6.5.1972 — Соня Хаунц (7.5.1944-)II) 6.9.1917-1923 — кн. Сергей Михайлович Путятин (19.12.1893-26.2.1966), сын Роман (1918-) В эмиграции жила во Франции, Аргентине, умерла в Германии. |
82
|
|
110
|
Дмитрий (6.9.1891-5.3.1942) 21.11.1926-1937 — Одри Эмери (4.1.1904-25.11.1971), американка, приняла православие до брака с именем Анна; вторым браком (1939) за кн. Дмитрием Георгадзе. Жил в США, умер в Швейцарии. |
82
|
|
111
|
Иоанн Константинович (23.6.1886-18.7.1918) 21.8.1911 — Елена Петровна Карагеоргиевич, принцесса Сербская (23.10.1884-16.10.1962). У их детей, как рожденных от православных родителей, устраняется ограничение прав на престол по ст. 185 (см. № 86). Убит большевиками в Алапаевске. |
86
|
|
112
|
Гавриил (3.7.1887-28.2.1955) I) 9.4.1917 — Антонина Рафаиловна Иестеровская (14.3.1890-7.3.1950), балерина. С 1912 тайно обручены. II) 11.5.1951 — княжна Ирина Ивановна Куракина (22.9.1903-?). В эмиграции жил в Париже. |
86
|
|
113
|
Татьяна (11.1.1890-15/28.8.1979) I) 24.8.1911 — кн. Константин Александрович Багратион-Мухранский (2.3.1889-20.5.1915), убит на войне под Львовом. Дети: 1) Теймураз (21.8.1912-1992), дважды женат; 2) Наталья (19.4.1914-?) замужем (1944) за англичанином Чарльзом Джонсоном (1912-?) II) 9.11.1921 — полк. Александр Васильевич Короченцов (17.8.1877-6.2.1922) С 1946 — монахиня Тамара, игуменья Елеонского монастыря в Иерусалиме |
86
|
|
114
|
Константия-мл. (20.12.1890-18.7.1918) Убит большевиками в Алапаевске. |
86
|
|
115
|
Олег (15.11.1892-29.9.1914) Погиб на войне. |
86
|
|
116
|
Игорь (29.5.1894-18.7.1918) Убит большевиками в Алапаевске. |
86
|
|
117
|
Георгий (23.4.1903-7.11.1938) В эмиграции жил в Швейцарии, Англии, Нью-Йорке. |
86
|
|
118
|
Наталья (10.3.1905-10.5.1905) |
86
|
|
119
|
Вера (11.4.1906-) В эмиграции жила на родине матери в г. Альтенбург (Германия), сейчас — в США. |
86
|
|
120
|
Марина Петровна (28.2.1892-1981). 4.2.1927 — кн. Александр Николаевич Голицын. (13.10.1885-24.3.1974) В эмиграции жила во Франции. |
90
|
|
121
|
Роман (5.10.1896-25.10.1978) нояб. 1921 — графиня Прасковья Дмитриевна Шереметева (2.10.1901-1980) В эмиграции жил в Риме. |
90
|
|
122
|
Софья (3.3.1898) |
90
|
|
123
|
Надежда (3.3.1898-1988) Была помолвлена с Кн. Олегом Константиновичем (см. № 115). 10.4.1917-1940 — кн. Николай Владимирович Орлов (24.3.1896-30.5.1961) Дети: 1) Ирина (1918-1988), дважды замужем; 2) Ксения (1921-1963), дважды замужем. В эмиграции жила во Франции. |
90
|
|
124
|
Нина Георгиевна (7.6.1901-26.2.1974) 3.9.1922 — кн. Павел Александрович Чавчавадзе (28.6.1899-8.7.1971). Сын Давид (20.5.1924-), дважды женат, имеет сына и трех дочерей. В эмиграции жила в США. |
94
|
|
125
|
Ксения (9.8.1903-17.9.1965) I) 9.10.1921-19.3.1930 — американец Уильям Лидс (19.9.1902-4.1.1971). От него дочь Наталья. II) 10.8.1946 — американец Херман Джад (14.2.1911-?) Есть дочь. В эмиграции жила в Нью-Йорке. |
94
|
|
126
|
Ирина Александровна (3.7.1895-26.2.1970) 9.2.1914 — кн. Феликс Феликсович Юсупов (12.3.1887-27.9.1967). Дочь Ирина (1915-1983) за гр. Николаем Шереметевым (1904-1979). В эмиграции жила во Франции. |
95
|
|
127
|
Андрей (12.1.1897-1981) I) 12.6.1918 — Елизавета Фабрициевна Фридерици, ур. герцогиня Руффо (8.1.1887-29.10.1940), от первого брака имела дочь. II) 21.9.1942 — англичанка Надин Мак-Дугал (5.6.1908-?) В эмиграции жил в Англии. |
95
|
|
128
|
Федор (11.12.1898-30.11.1968), архитектор 31.5.1923-22.7.1936 — Ирина Павловна, княгиня Палей (1903-1990) (см. № 82-Н-2-а). В эмиграции жил в Англии и во Франции. |
95
|
|
129
|
Никита (4.1.1900-12.9.1974) 19.2.1922 — графиня Мария Илларионовна Воронцова-Дашкова (31.1.1903-?). В эмиграции жил в Англии, Франции, Америке. |
95
|
|
130
|
Дмитрий (2.8.1901-1980) I) 25.11.1931-1947 — гр. Марина Сергеевна Голенищева-Кутузова (7.11.1912-7.1.1969). II) 29.10.1954 — Шейла Чисхольм (9.9.1898-13.10.1969) В эмиграции жил в Лондоне. |
95
|
|
131
|
Ростислав (11.11.1902-30.7.1978) I) 1.9.1928-1944 — кн. Александра Павловна Голицына (7.5.1905-?), вторым браком за Лестером Армуром (1895-?) II) 7.5.1945-1947 — англичанка Элис Эйлкен (30.5.1923-) Ш) 19.11.1954 — Гедвига, ур. фон Чаппуис (6.12.1905-) В эмиграции жил в Англии и США. |
95
|
|
132
|
Василий (24.6.1907-24.6.1989). 31.7.1931 — кн. Наталья Голицына (13.10.1907-1989). В эмиграции жил в Калифорнии (США). |
95
|
|
133
|
Ольга Николаевна (3.11.1895-17.7.1918) |
98
|
|
134
|
Татьяна (29.5.1897-17.7.1918) |
98
|
|
135
|
Мария (14.6.1899-17.7.1918) |
98
|
|
136
|
Анастасия (5.6.1901-17.7.1918) |
98
|
|
137
|
Алексей (30.7.1904-17.7.1918), Цесаревич. |
98
|
| №№ 133-137 — все убиты большевиками в Екатеринбурге. | ||
|
138
|
Мария Кирилловна (20.1.1907-27.10.1951) 24.11.1925 — кн. Фридрих-Карл Лейнингенский (13.2.1898-2.8.1946), воевал в немецкой армии, погиб в советском плену. Дети: 1) Эммерих (1926-) женат (1950) на Эйлике, герц. Ольденбургской (1928-). 2) Карл-Владимир (1928-) женат (1957-1968) на Марии-Луизе, принцессе Болгарской (13.1.1933-); дети: Карл-Борис (1960-), Герман (1963-). 3) Кира-Мелита (1930-) замужем (1962) за Андреем, принцем Югославским (1929-1990). 4) Маргарита (1932-) замужем (1951) за Фридрихом-Вильгельмом, принцем Прусским (1924-). 5) Матильда (1936-). 6)-Фридрих-Вильгельм (1938-). В эмиграции жила в Германии. |
105
|
|
139
|
Кира (26.4.1909-8.9.1967) 2.5.1938 — Луи-Фердинанд, принц Прусский (9.11.1907-25.9.1994), внук Императора Вильгельма II Дети: 1) Фридрих-Вильгельм (9.2.1939-), дважды женат, сын Филипп (1968-). 2) Михаил (22.3.1940-) женат (1966) на Ютте Ёрн (1943-); дети: Михаэяа (1967-), Наталья (1970-). 3) Мария-Цецилия (28.5.1942-) замужем (1965) за Фридрихом-Августом, герц. Ольденбургским (1936-), есть дети. 4) Кира (27.6.1943-) замужем (1973) за Томасом Франком Лейпснером (1945-). 5) Луи-Фердинанд (22.8.1944-1977) женат на Донате, принцессе Кастель-Рюденхаузен, (21.6.1950-); их дети: Георг-Фридрих (10.6.1976-), Корнелия-Цецилия (1978-). 6) Кристиан-Сигизмунд (14.3.1946-) 7) Ксения (9.12.1949-), замужем (1973) за Пер-Эдвардом Литандером (10.9.1944-), два сына. |
105
|
|
140
|
Всеволод Иоаннович (7.1.1914-18.6.1973) I) 1.6.1939-1956 — Мэри Лайгон (12.2.1910-1982), приняла Православие до брака. II) 28.3.1956-1961 — Эмилия, ур. де Госцони (19.4.1914-) III) 8.6.1961 — Валли Кнуст (4.4.1930-) Жил в Англии, бездетен. |
111
|
|
141
|
Екатерина (12.7.1915-) 15.9.1937-13.11.1945 — маркиз Руджеро Фараче ди Виллафореста (4.8.1909-14.9.1970) Дети: 1) Николетта (193 8-), 2) Фьяметта (1942-), 3) Джованни (1943-). |
111
|
| До сих пор под отдельными номерами в Родословия указано потомство, включенное в состав Императорского Дома до революции. Дети от непризнанных и морганатических браков этого периода указаны в информации, относящейся к номеру их родителей.Дальнейшие потомки рождены после свержения монархии. Все они происходят от морганатических браков (кроме № 142, который рожден от ранее признанного брака). Однако, дабы не усложнять структуру Родословия, они представлены ниже под самостоятельными номерами. | ||
|
142
|
Владимир (17.8.1917-21.4.1992) 13.8.1948 — Леонида Георгиевна, ур. княжна Баграти-он-Мухранская (23.9.1914-), первым браком (29.10.1934-19.11.1937) за американцем Самнером Муром Кирби (1895-1945), от которого имеет дочь Хэлен. От отца перенял титул Главы Дома Романовых. Жил в Сен-Бриаке (Франция), Мадриде; умер в США, похоронен в С.-Петербурге. |
105
|
|
143
|
Павел Дмитриевич (27.1.1928-) I) 29.7.1949-1952 — Мэри-Ивлин Пренс (1925-). II) 1.10.1952 — Анжелика Кауффманн (22.3.1932-), приняла Православие до брака. Живет в США. |
110
|
|
144
|
Николай Романович (26.9.1922-) 21.1.1952 — гр. Звева делла Герардеска (15.7.1930-) Живет в Риме. Председатель Объединения Членов Рода Романовых. |
121
|
|
145
|
Дмитрий (17.5.1926-) I) 21.1.1959-1989 — Жанна фон Кауффманн (1.6.1936-1989) II) 1993 — женат на датчанке. Живет в Копенгагене. Председатель Фонда Романовых. |
121
|
|
146
|
Ксения Андреевна (10.3.1919-) I) 17.6.1945-1954 — Калхоун Анкрум (28.4.1915-), II) 7.4.1958 — Джефри Тут (1.9.1908-). |
127
|
|
147
|
Михаил (15.7.1920-) 127 I) 24.2.1953-сент.1953 — Эстер Бланш Мерфи (21.10.1921-), II) 23.7.1954 — Ширли Грэмонд (4.3.1926-). Живет в Австралии. |
127
|
|
148
|
Андрей (21.1.1923-) I) 9.9.1951-1959 — Елена Константиновна Дурнева (7.3.1927-), II) 21.3.1961 — Кэтлин Норрис (1.3.1935-8.12.1967), III) 197? — Инее Сторер. |
127
|
|
149
|
Ольга (8.4.1950-) 1.10.1975 — Томас Мэтью (8.7.1945-); дети: 1) Николай (6.12.1976-), 2) Фрэнсис Александер (26.9.1978-), 3) дочь. |
127
|
|
150
|
Михаил Федорович (4.5.1924-) 15.10.1958 — Хельга Огауфенбергер (22.8.1926-). Живет во Франции |
128
|
|
151
|
Ирина (1934-). I) Андре-Жан Пель (1923-); есть сын. II). Виктор-Марсель Сула; есть дочь. |
128
|
|
152
|
Никита Никитич (13.5.1923-) 14.7.1961 — Жанет (Анна Михайловна) Шонвальд (24.4.1933-), приняла Православие. Живет в Нью-Йорке. |
129
|
|
153
|
Александр (4.11.1929-) 18.7.1971 — Мария де Нишеми (29.11.1931-). Живет в Нью-Йорке. |
129
|
|
154
|
Надежда Дмитриевна (4.7.1933-) I) 20.11.1952-1976 — Брайен Аллен (6.5.1931-) Дети: 1) Пенелопа (27.2.1953-) замужем за кн. Голицыным, 2) Марина (10.7.1955-), 3) Александра (10.12.1958-). II) май 1977 — Уильям Кларк (1924-). Живет в Канаде. |
130
|
|
155
|
Ростислав Ростиславович (3.12.1938-) I) 9.9.1960 — Стефена Вердель Кук (15.12.1938-). II) 198? — Криста Ипсен. Живет в Англии. |
131
|
|
156
|
Николай (8.9.1945-) |
131
|
|
157
|
Марина Васильевна (22.5.1940-) 8.1.1967 — Уильям Лоуренс Бидлстон (31.7.1938-) Дети: 1) Татьяна (18.5.1968-) 2) Александра (19.5.1970-) 3) Николай (22.11.1971-) 4) Наталья (30.9.1976-) Живет в США. |
132
|
|
158
|
Мария Владимировна (23.12.1953-) 22.9.1976-1986 — Франц-Вильгельм Гогенцоллерн, принц Прусский (3.9.1943-); принял Православие с именем Михаил, после развода вернулся в протестантство. Сын Георгий (13.3.1981-).В 1992 объявила себя регентшей при сыне-«Цесаревиче». Живет в Сен-Бриаке (Франция). |
142
|
|
159
|
Дмитрий Павлович (1.5.1954-) 197? — Марта Муррей. |
143
|
|
160
|
Павла (18.5.1956-) |
143
|
|
161
|
Анна (4.9.1959-) |
143
; |
|
162
|
Михаил (3.11.1960-) У всех четверых в 1993 году было 7 детей |
143
|
|
163
|
Наталья Николаевна (4.12.1952-), 30.4.1973 — Джузеппе Консоло (6.9.1948-). Дети: сын (1.1.1976-) и дочь. |
144
|
|
164
|
Елизавета (7.8.1956-) 14.5.1983 — Мауро Боначини (1950-). Дети: сын и дочь. |
144
|
|
165
|
Татьяна (12.4.1961-) 198? — Джамбаттиста Алессандри (1958-). №№ 163-164 живут в Италии. |
144
|
|
166
|
Алексей Андреевич (27.4.1953-) |
148
|
|
167
|
Петр (21.11.1961-) |
148
|
|
168
|
Андрей (20.2.1963-) |
148
|
|
169
|
Михаил Михайлович (31.7.1959-) 198? — Мерседес Устрел Кабани. |
150
|
|
170
|
Федор Никитич (30.11.1974-) |
152
|
|
171
|
Стефания Ростиславовна (21.1.1963-) |
155
|
|
172
|
Александра (1983-) |
155
|
|
173
|
Ростислав (1985-) |
155
|
|
174
|
Никита (1987-) |
155
|
|
175
|
Татьяна Михайловна (1986-) |
169
|
Составители: В.В. Антонов (Санкт-Петербург) и Н.А. Фадеева (Москва).
ПРИМЕЧАНИЯ
1) Нумерация в данном родословии не отражает очередности прав престолонаследия; она приведена лишь в соответствии со сменой поколений в Династии. В дореволюционный период под отдельными номерами указаны потомки от равнородных браков, признанных Государем. Дети от непризнанных и морганатических браков этого периода отмечены в информации, относящейся к номеру их родителей. После революции под отдельными номерами приведено все известное потомство, то есть от морганатических и гражданских браков. В список не включены внебрачные дети, поскольку они не имеют отношения к теме престолонаследия.
2) Все титулы и фамилии (например, светя, кн. Рома-новская-Красинская и др.), пожалованные Вел. Кн. Кириллом Владимировичем и его наследниками, с династической точки зрения недействительны, так как их имел право давать только Государь. Некоторые Князья и их морганатические супруги принимали эти титулы и официально жили под этими фамилиями, передав их своему потомству. Однако, поскольку у составителей не было возможности проверить, кто отказывался и кто принимал эти фамилии, они не отражены в данном родословии.
3) Даты, относящиеся к событиям в России до 31 января 1918 г. (день перехода на новый стиль), даются по старому стилю. Даты, относящиеся к иностранным династиям и к событиям за пределами России, как правило, приведены по новому стилю.
4) Родословие составлено по следующим основным источникам:
— Вел. Кн. Николай Михайлович. Московский некрополь. С.-Петербург. 1907-1908.
— Вел. Кн. Николай Михайлович. Петербургский некрополь. С.-Петербург. 1912.
— Вел. Кн. Николай Михайлович. Русский провинциальный некрополь. Москва. 1914. Т. 1.
— Российский Императорский Дом. Придворный календарь на 1917 год. Петроград.
— Burke’s royal families of the world. London. 1977. Vol.1; 1980. Vol. II
— Almanach de Gotha. Gotha. 1830-1943.
— Genealogisches Handbuch des Adels. Limburg. 1953. Bd. 3
— J. Ferrand. Il y a toujours des Romanov. Paris. 1995.
— Almanach de Gotha. Gotha. London. 1998. Vol. 1.
— F. U. Graf von Wrangel. Die Souveranen Furstenhauser Europas. Stockholm. 1899. Bd. 2.
— Дом Романовых. Биографические сведения о членах царствовавшего дома, их предках и родственниках. С.-Петербург. 1992.
— Знаменитые россияне XVIII—XIX веков. Биографии и портреты. По изданию Великого Князя Николая Михайловича «Русские портреты XVIII и XIX столетий». С.-Петербург. 1996.
— Монархи Европы. Москва. 1996.
— Основные русские, советские и иностранные энциклопедические издания.
— Мемуары различных членов Династии и особ, приближенных к ним.
— Периодическая печать русской эмиграции и России.
— Документы, полученные из архивов и от частных лиц.
— Пчелов Е.В. Генеалогия Романовых 1613-2001. М. 2001. (К сожалению, во 2-м издании нашей книги мы ещё не имели возможности воспользоваться этой весьма подробной работой. Поначалу её автор сам предложил нам дать свои поправки к родословию в 1-м издании данной книги, но затем отказался их предоставить, чтобы иметь возможность покритиковать нас в своём труде.)
Во всех опубликованных источниках были обнаружены ошибки и расхождения в датах (видимо, связанные с использованием разных календарных стилей, опечатками и другими обстоятельствами). В случае расхождений составители отдавали приоритет датам, содержащимся в наиболее достоверных и тщательно составленных источниках.
5) Сознавая неполноту вышеприведенных сведений, составители будут благодарны за уточнения и дополнения для возможного следующего издания. В нем мы надеемся дать более подробные сведения также о потомстве женских линий Романовых, ушедших при замужестве в другие династии.
Ныне живущие мужские потомки Рода Романовых
Список составлен согласно приведенным выше данным по состоянию на середину 1996 г. — но лишь в порядке первородства по мужским линиям, без учета требований к бракам (все они морганатические и подробные сведения о ннх в большинстве случаев отсутствуют). Если у кого-то есть мужское потомство, неучтенное в вышеприведенном родословии, оно следует за своим родителем.
|
№ |
Титул, имя |
Год рождения |
№ в родословии |
|
1 |
Кн. Павел Дмитриевич |
1928 |
143 |
|
2 |
Кн. Дмитрий Павлович |
1954 |
159 |
|
3 |
Кн. Михаил Павлович |
1960 |
162 |
|
4 |
Его сын (имя неизвестно) |
181 |
|
|
5 |
Кн. Николай Романович |
1922 |
144 |
|
6 |
Кн. Дмитрий Романович |
1926 |
145 |
|
7 |
Кн. Михаил Андреевич |
1920 |
147 |
|
8 |
Кн. Андрей Андреевич |
1923 |
148 |
|
9 |
Кн. Алексей Андреевич |
1953 |
166 |
|
10 |
Кн. Петр Андреевич |
1961 |
167 |
|
11 |
Кн. Андрей Андреевич |
1963 |
168 |
|
12 |
Кн. Михаил Федорович |
1924 |
150 |
|
13 |
Кн. Михаил Михайлович |
1959 |
169 |
|
14 |
Кн. Никита Никитич |
1929 |
152 |
|
15 |
Кн. Федор Никитич |
1974 |
170 |
|
16 |
Кн. Александр Никитич |
1929 |
153 |
|
17 |
Кн. Ростислав Ростиславович |
1985 |
173 |
|
18 |
Кн. Никита Ростиславович |
1987 |
174 |
|
19 |
Кн. Николай Ростиславович |
1945 |
156 |
|
20 |
Кн. Николай Николаевич |
1968 |
175 |
|
21 |
Горн Кристофер |
1994 |
185 |
|
22 |
Кн. Даниил Николаевич |
1972 |
176 |
Три родословные схемы.
Схема №1
Схема №2
Схема №3
———————————— + ————————————
Проф. Н.М. Коркунов
О переходе престолонаследия в женские линии
… Для государства удобнее, чтобы Престол переходил всегда к лицу, наиболее близко стоящему к последне-царствующему, так как только при этом условии государственному управлению обеспечены будут желательные устойчивость и постоянство… Поэтому в настоящее время везде установилось начало первородства в соединении с правом заступления… Начало заступления заключается в том, что к наследованию Престола призываются отдельные лица по порядку линий, к которым они принадлежат… Мужчинам и мужским линиям везде оказывается некоторое преимущество перед женщинами и женскими линиями… Наследование Престола женскими линиями имеет то неудобство, что оно приводит неизбежно к появлению на Престоле иностранных родов. Но предпочтение мужчин и мужских линий установлено не везде в одинаковой степени. В этом отношении можно различить три основных системы престолонаследия: салическую, кастильскую и австрийскую.
Салическая система, ведущая свое начало от закона салических франков о наследовании земли и применяемая теперь в Италии, Швеции, в германских государствах, характеризуется совершенным исключением женщин и женских линий от престолонаследия. В противоположность ей кастильская система, применяемая в Испании, Португалии, Англии, дает мужчинам и мужским линиям преимущество лишь в одной и той же линии лишь в равных степенях родства. Поэтому брат исключает хотя бы и старшую сестру. Но племянник не устраняет ни дочери, ни внучки, ни правнучки.
Между этими двумя системами, кастильской и салической, как бы среднее место занимает система австрийская; она не исключает безусловно женщин и женских линий от престолонаследия, но дает мужчинам и мужским линиям преимущество во всех линиях и во всех степенях родства. Лишь при полном пресечении всего мужского потомства и всех мужских линий Престол переходит к женщинам и женским линиям, а именно, при пресечении мужского потомства мужских линий Престол переходит в их женское потомство, затем в мужское потомство женских линий и наконец в женское потомство женских линий…
Австрийская система престолонаследия принята и у нас на основании Акта 5 Апреля 1797 г. Порядок престолонаследия определяется в нем в описательной форме, причем Император Павел говорит только о себе и своих детях, что после его кончины Престол переходит к его старшему сыну и всему его мужскому поколению, затем в род его второго сына и т.д. По пресечении всего мужского поколения сыновей Павла I Престол должен перейти в женское поколение последне-царствовавшего как ближайшее Престолу, по пресечении сего рода наследство переходит в женское поколение старшего сына Павла I, где наследует также ближайшая родственница последне-царствовавшего потомка старшего сына или лица, ее заступающие. По пресечении же сих родов наследство переходит в женский род прочих сыновей Павла I, а затем в род его дочерей по порядку старшинства, причем женское поколение старшей дочери предшествует мужскому поколению младшей, и мужчины устраняют женщин только в равных степенях родства и в одной линии.
Эти постановления представляются вполне ясными и определительными, хотя и имеют в виду только Павла I и его детей. Но само собой разумеется, что дети каждого из потомков Павла I должны наследовать Престол своего отца в том же самом порядке, как и дети Павла I — после него. Следовательно, Престол, перешедший за неимением мужского потомства у Александра I и отречением от Престола Константина Павловича к Николаю I и его потомству, может перейти в женское поколение Михаила Павловича и затем в род дочерей Павла I только по прекращении всего мужского и женского потомства Николая I. В общем порядок престолонаследия, если отправляться не от родоначальника династии, а всегда от последне-царствовавшего, представляется таковым, что после царствовавшего Императора Престол переходит в порядке старшинства к его сыновьям и их мужскому потомству, затем к мужскому потомству его братьев, затем — двоюродных, троюродных и т. д. братьев по мужской линии (от дядей), затем к женскому поколению последне-царствовавшего, затем к женскому поколению старшего брата последне-царствовавшего, затем к женскому поколению прочих его братьев, затем к женскому поколению двоюродных, троюродных и т. д. его братьев по мужской линии, затем в род сестер родных[Столь дальняя очередность родных сестер последне-царствовавшего противоречит смыслу Акта Павла I. См. наш комментарий в конце данного текста проф. Коркунова. — М.Н.], затем в женские линии (от теток) двоюродных, троюродных и т. д. последне-царствовавшего в порядке старшинства с предпочтением в этих женских родах мужчин женщинам только в одной и той же линии и в равных степенях родства.
Когда составлялся Акт 5 Апреля 1797 года, царствующая у нас династия была очень немногочисленна, и что важнее всего, состояла вся из одних только прямых нисходящих линий от царствующего лица. Боковых линий не было. Поэтому тогда определение порядк? престолонаследия представлялось сравнительно простым делом, и описательная форма изложения не представляла никаких затруднений. Ко времени составления Свода законов условия уже изменились. Налицо имелись не только дети Императора, но также его братья и сестры. Между тем составители Свода сохранили тот же прием изложения, какой был принят и в Акте 5 Апреля 1797 года. Исключены были только собственные имена и личные местоимения. И Свод 1832 г. знает только царствующего Императора и нисходящее его потомство. Боковые линии игнорируются.
При составлении второго издания Свода 1842 года, за совершившимся за это время размножением Императорского дома, признано было необходимым принять в соображение и боковые линии, но сделано это довольно неудачно. Все изменение ограничилось тем, что в ст. 9, 10, 11 было к слову «Император» присоединено слово «родоначальник», причем не было объяснено, кого именно следует разуметь под Императором-родоначальником? Всего естественнее было бы под Императором-родоначальником разуметь Павла I. Прежде всего он действительно общий родоначальник всех существующих ныне линий царствующей династии. Затем и в том месте акта 5-го Апреля 1797 г., откуда взяты ст. 9, 10, 11, вместо Императора-родоначальника говорится именно о Павле I.
Но если принять такое толкование, получим совершенно несообразные выводы. Тогда после женского поколения последне-царствовавшего Престол перейдет прямо в женское поколение великого князя Михаила Павловича и затем в род дочерей Павла I; женские же поколения сыновей всех царствовавших после Павла I Императоров и поколения их дочерей окажутся вовсе устраненными от престолонаследия, что совершенно не соответствует постановлениям Акта 5 Апреля 1797 г., предоставляющим Престол всегда ближайшим Престолу линиям, а не отдаленнейшим, какими теперь явятся линии дочерей Павла I.
Чтобы избежать такой несообразности в выводах, приходится признать, что под «Императором-родоначальником» ст. 9, 10, 11 Осн. Зак. надо разуметь не одно определенное лицо, а разных лиц, по мере того, как к Престолу призываются все более и более отдаленные боковые линии последне-царствовавшего Императора. Императором-родоначальником придется в каждом данном случае признавать общего родоначальника последне-царствовавшего и призываемой к престолонаследию боковой линии. Следовательно, Императором-родоначальником придется признавать поочередно отца, деда, прадеда и т. д. последне-царствовавшего Императора. При таком условии ст. 9, 10, 11 Осн. Зак. получат истолкование, согласное с постановлениями Акта 5 Апреля 1797 г., но вместе с тем нельзя не заметить, что при таком понимании прибавка слова родоначальник нисколько не содействует ясности и определительности постановлений Основных Законов о престолонаследии, скорее наоборот. В действующем издании 1857 года дословно повторено изложение издания 1842 года…
[Проф. Н.М. Коркунов. Русское Государственное Право. СПб. 1893. Т. I. С. 176-180. Заглавие отрывка дано редакцией «РИ».]
КОММЕНТАРИЙ
Итак, в австрийской системе, принятой Павлом I, право престолонаследия переходит в женские (когнатские) линии только после того, когда не останется ни одного мужчины во всех непрерывных мужских (агнатских) линиях.
При этом в данной системе встречались два разных типа перехода прав в женские линии: а) правило Erbtochter — в линию, ближайшую к последне-царствовавшему, это правило утвердилось как преобладающее; б) правило Regredienterbin — в старшую линию, ближайшую к основателю рода, но это правило исчезло из-за трудности поиска старшего представителя самых древних линий (см.: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб. 1898. Т. XXV [49]. С. 86-87).
Таким образом, Коркунов излагает утвердившееся в данной системе правило перехода прав в линии, ближайшие к последне-царствовавшему. С этой точки зрения он верно отвергает «несообразные выводы» из буквального понимания в Акте Павла I слов «Мой» (и заменивших их слов: «Император-родоначальник»), устраняя возникающий в таком случае нелогичный скачок в переходе прав престолонаследия от дочерей Николая II сразу к дочерям Вел. Кн. Михаила Павловича и затем к дочерям Императора Павла I. Коркунов верно отмечает, что это было бы возможно «только по прекращении всего мужского и женского потомства Николая I».
Однако, нам кажется, что в описании Коркуновым кон -кретной очередности прав в женских линиях содержится еще один подобный нелогичный скачок — через сестер последне-царствовавшего Императора (см. место в тексте Коркунова, отмеченное нами звездочкой). Их очередность тут почему-то указана лишь после исчерпания всех женщин в боковых линиях — то есть всех дочерей двоюродных, троюродных и т. д. (сколько бы их ни было) братьев последне-царствовавшего Императора. Но ведь сестры последне-царствовавшего являются дочерьми предыдущего Императора и по идее должны заступать на его место — то есть место мужского члена Династии, который в династических правах предшествовал всем боковым линиям двоюродных и троюродных братьев. Невозможно предположить, чтобы закон о престолонаследии имел целью поставить дочерей предшествовавшего Императора — после дочерей его самых отдаленных мужских родственников. Это противоречило бы смыслу Акта Павла I, передающего права престоло -наследия в линии, ближайшие к последне-царствовавшему.
Поэтому, несомненно, что и в данном случае слова из Акта Павла I «род старшей Дочери МОЕЙ» (и соответственно выражение «род старшей дочери Императора-родоначальника» в ст. 32 Законов) следует относить поочередно к каждому Императору, начиная от последне-царствовавшего. Таким образом, права престолонаследия переходят в род сестер последне-царствовавшего не после дочерей его двоюродных и троюродных братьев, а после дочерей Императора и дочерей его родных братьев. Конкретно: если бы после пресечения всего непрерывного мужского потомства Императора Павла I пришлось искать наследника Престола в женских линиях, следовало начинать с рассмотрения линий сестер последнего Государя Николая II.
М.Н.
ПОЛЕМИКА: PRO ET CONTRA
Полемика вокруг первого издания нашей книги оказалась весьма показательна для обсуждаемой темы. Поэтому мы решили включить ее дополнительным разделом в данное второе издание. Начнем с contra, то есть с критики. Но для лучшего ее понимания необходимо дать хронологические пояснения.
Первый сокращенный вариант основных положений нашей работы был напечатан в журнале «Москва» (№ 4, 1996) под заглавием «История «кирилловского» подлога». Публикация привлекла внимание заинтересованных кругов, в том числе активистов кирилловского «легитимизма», которые, однако, попытались замолчать ее, «опровергая» отдельные аспекты работы без ссылок на нее.
Так, в главном российском рупоре кирилловцев, газете «Жизнь за Царя» (№ 5-8, 1996), Генеральный Секретарь Российского Христианско-Монархического Союза А.Н. Закатов взялся оспаривать использованные нами тезисы М.В. Зызыкина, наиболее серьезного оппонента кирилловщины в 1920-е годы. Затем этот же Генеральный Секретарь в альманахе «Дворянское Собрание» (№ 4, 1996) попытался (методом умалчивания главных фактов и «опровержения» второстепенных) оправдать измену Кирилла в дни Февраля. Главный же зарубежный оплот кирилловцев, аргентинская газета «Наша страна», даже неоднократно откликаясь (25.5.96; 18.1.97; 1.3.97) на упомянутый номер журнала «Москва», статью о кирилловском подлоге там «не заметила», одновременно развернув кампанию против ее автора как «врага монархии» и «национал-большевика».
Выход в конце 1996 года первого издания данной книги «Кто наследник Российского Престола?» совпал с нашумевшим в мировых СМИ известием о готовящемся в РФ президентском указе с признанием некоего «официального статуса» Кирилловичей. Этот план (вместе с протестами патриотической общественности против него), привлек к книге внимание средств информации — и «столпам кирилловского легитимизма» не оставалось ничего иного, как вступить в открытую полемику с нами.
Ниже приводятся «опровержения» главных деятелей кирилловского движения.
(Примечание: поскольку в данном 3-м издании родословие Романовых и особенно женских линий заняли гораздо больше страниц, мы вынуждены ради экономии места опустить помещенные во 2-м издании две небольшие критические статьи наших оппонентов как несущественные:
— Первая — двухстраничный «Ответ ренегату» из газеты «Наша страна» (Буэнос-Айрес, 27.9.1997, № 2459-2460). Ее ведущий сотрудник газеты В.А. Рудинский уклоняется от обсуждения всех конкретных фактов и сводит свой «ответ» к следующему тезису: «Бесповоротно перейдя в стан национал-большевиков, М. Назаров неустанно строчит грязные памфлеты против восстановления монархии в России»; этот «ответ» Рудинский под многими псевдонимами, в том числе женскими, муссирует в газете вместе со своими коллегами уже около 10 лет.
— Вторая статья — «Монархический тупик Михаила Назарова» из газеты «Трибунал» (Москва, июнь 1997, № 6). Ее автор, СВ. Скоробогатов, в то время один из видных кирилловских деятелей, позже нашел в себе мужество отказаться от своей позиции как ошибочной и стал противодействовать претензиям Марии Владимировны и ее сына.
Желающие прочесть эти две статьи могут обратиться ко 2-му изданию нашей книги или к указанным органам печати, чтобы увидеть, что опускание этих двух материалов ничего не убавляет в прокирилловской аргументации. Ниже в числе оппонентов нам вполне достаточно оставить двух важнейших и по сей день упорствующих.)
— СВ. Думин — кандидат исторических наук, председатель Историко-Родословного Общества в Москве и главный специалист по юридической апологии кирилловской линии. Его статью «История Романовых продолжается» можно считать главным «опровержением», поскольку она была опубликована в нескольких газетах и отпечатана отдельной брошюрой (издание прокирилловской группы «Российского Имперского Союза-Ордена»в США);[154]
— З.М. Чавчавадзе, председатель «Высшего монархического совета» (Государыни Марии), заявивший, что «официально уполномочен Главой Российского Императорского Дома Великой Княгиней Марией Владимировной вступать в контакт с соответствующими органами российской власти на предмет определения и со гласования юридических рамок и смысла официального статуса Российской Династии в государстве и обществе» («Радонеж». № 3. 1997). Наша дискуссия с ним началась в прямом эфире по телевидению и закончилась в печатном виде.
Публикуя эту критику, мы выражаем искреннюю признательность ее авторам, ибо теперь у всех сомневающихся есть прекрасная возможность сравнить содержание нашей книги с приведенными «опрове
ржениями» лиц самого высокого ранга в кирилловских структурах.
Материалы наших оппонентов публикуются без сокращений и с сохранением авторской орфографии в написании титулов и т. п. (исправлены лишь грамматические ошибки и опечатки); фактические неточности отмечены нами цифровыми сносками; после всех выступлений помещено наше послесловие к этой дискуссии и ко всей книге.
М.Н.
Станислав ДУМИН
кандидат исторических наук,
председатель Историко-Родословного Общества в Москве
История Романовых продолжается
Еще о проблеме престолонаследия в современной России
Возможность реставрации монархии как одна из реальных перспектив политического развития современной России обострила не только теоретические дискусии по поводу юридических оснований возможного престолонаследия. Став (как и исторические династии многих других восточноевропейских стран — Болгарии, Румынии, Югославии) одним из реальных факторов современной политической жизни страны, Российский Императорский Дом должен был на себе испытать и испытал обычные для нынешней России не слишком чистые методы политической полемики.
Нам трудно судить о степени влияния монархических идей на современное русское общество. Несомненно, убежденные сторонники монархии составляют пока явное меньшинство, но столь же явное меньшинство составляют и принципиальные противники восстановления Российской империи. «Народ безмолвствует», но это молчание скорее благожелательно-выжидательное; уставший от бесконечных выборов народ с любопытством ждет, что там решат «бояре», и явно готов принять государя как надежду на выход страны из многолетней смуты.
Именно абсолютная реальность этого варианта заставляет влиятельные круги (самой различной ориентации) яростно атаковать тех, кто на протяжении многих десятилетий самим своим существованием олицетворяет монархическую идею. Одно дело — общие рассуждения о достоинствах и недостатках монархии, совсем другое -присутствие среди нас тех, кто по законам Российской империи должен был бы царствовать в нашей стране, если бы…
Забавно наблюдать, как само по себе это обстоятельство чрезвычайно раздражает и убежденных республиканцев, и тех «патриотов», кто выступает за «выбор монарха» своеобразной коллегией выборщиков — на так называемом «Земском соборе» (неясно, правда, предусмотрена ли при этом процедура импичмента; когда-то польский посол пан Гарабурда говорил Ивану Грозному: «то был совсем дрянной король… мы рукой махнули и выбрали другого»; а между тем наш скромный опыт свободных выборов главы государства мог бы заставить всерьез задуматься).
Большевики в свое время пытались решить «династическую проблему» радикально (в Екатеринбурге, Алапаев-ске, Перми, Петропавловской крепости, где были расстреляны или брошены живыми в шахту оказавшиеся в руках «рабоче-крестьянского» правительства члены династии). Но не вышло. Многие Романовы оказались в эмиграции, и старший в роде, Великий князь Кирилл Владимирович, отважился поднять упавшее знамя Империи (любопытно, что тогдашнее ГПУ, активно работавшее среди эмиграции, через своих агентов поддерживало другого, нелегитимного, претендента на престол — Великого князя Николая Николаевича, бывшего верховного главнокомандующего; наши читатели могут вспомнить советский историко-революционный сериал «Операция «Трест»»).[155]
Времена изменились, и любимым (увы, не единственным) оружием в современной политической борьбе стал пресловутый «компромат», собираемый как на самого политического противника, так и на его близких и дальних родственников. Любопытно наблюдать, как этот милый сердцу современных политиков метод используется при описании событий и лиц, весьма от нас далеких.
В дискуссии по династическим проблемам, которая ведется вот уже несколько лет и в прессе, и на телевидении, и на различных (порой весьма опереточных) «монархических совещаниях», и даже на научных конференциях, порой используются научные аргументы, исторические факты, архивные документы. Но в основе всех этих дискуссий — противостояние двух основных идей. С одной стороны — те, кто считает, что независимо от нынешнего и прошлого политического устройства страны по отношению к членам династии Романовых действует закон о престолонаследии, четко определяющий, кто именно является Главой Российского Императорского Дома. Тот самый закон о престолонаследии, утвержденный Императором Павлом I после его коронации 200 лет назад, 5(16) апреля 1797 г., навсегда поставивший право престолонаследия даже «выше воли Монаршьей». Те, кто поддерживает «кирилловскую» ветвь Романовых, старшую ветвь Российского Императорского Дома и единственную, сохраняющую в настоящее время династические права, находятся в довольно выигрышном положении. С 1924 г., когда Великий князь Кирилл Владимирович в изгнании принял императорский титул, и практически до конца 1980-х гг. никто никогда всерьез не оспаривал несомненное для современников право Кирилла и его сына на династическое старшинство.[156] Младшие Романовы (пока они были; пока существовали другие линии династии, сохранявшие династические права) признавали Кирилла, а с 1938 г. -Великого князя Владимира Кирилловича своим главой, испрашивали от них титулы для своих морганатических супруг и детей от этих «неравнородных» браков. Переход династического старшинства от Великого князя Владимира к его дочери Марии и ее потомству вызвал раздражение потомков Романовых от морганатических браков, но кто же мог принимать всерьез претензии этих лиц на то, чтобы говорить от имени династии? В Европе, да и в России, знали только одну семью, олицетворявшую Российский Императорский Дом; именно с ней поддерживали и поддерживают отношения европейские монархи; именно ее в течение многих десятилетий благословляла и Русская Зарубежная Православная Церковь. И что самое главное, ее права опираются на предельно четкие и ясные указания Закона о престолонаследии.
В течение нескольких лет, однако, мы являемся свидетелями ожесточенной пропагандистской кампании, направленной против нынешних представителей династии, кампании, в которой нередко используются самые разнообразные слухи, сплетни, самые дикие утверждения, рассчитанные лишь на полное незнание династических законов, российской и зарубежной истории. Но порой эта кампания приобретает почти академические формы, и противники Дома Романовых пытаются оперировать реальными фактами, нормами права. Такой попыткой дать альтернативную картину нынешнего состояния династии стала и книга Михаила Назарова «Кто наследник Российского Престола?» (М. «Русская идея», 1996).
В приложении к этой работе публикуются многие важные документы, малоизвестные широкому читателю, в том числе полный текст двух первых разделов «Основных государственных законов», включая законы о престолонаследии и «Учреждение об Императорской Фамилии». Но при анализе этих проблем автор предпочитает опираться не на эти тексты, а на их интерпретацию в сочинениях двух-трех эмигрантских юристов «антикирилловского» направления и собственными представлениями о «моральном кодексе государя».
Один из моих знакомых, прочитав книгу Назарова, резюмировал: если верить автору, никто из нынешних Романовых прав на престол не имеет, но особенно не имеют прав на престол потомки Великого князя Кирилла (т. е. те единственные, кто и олицетворяет сейчас династию). Именно против них, тех, кто «особенно не имеет», и направлена эта книга, как и предшествующая публикация автора в журнале «Москва», как и статьи на ту же тему в журнале «Держава» и некоторых других изданиях, как и недавно проведенная в Петербурге конференция, посвященная 80-летию отречения от престола Императора Николая II.
Как видно из ст. 53 «Основных законов», «по кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о престолонаследии, присвояющего Ему сие право. Вступление на Престол Императора считается со дня кончины Его предшественника». Коронование и миропомазание совершаются «по вступлении на престол» (ст. 57). Известны императоры, не успевшие короноваться (Иоанн VI, Петр III), остальные были венчаны на царство чаще всего лишь через год или два после вступления на престол, что отнюдь не мешало им править обширной империей (а в свое время был торжественно венчан и помазан на царство Лжедмитрий вместе со своей польской супругой Мариной Мнишек). Разумеется, сам обряд коронации глубоко символичен, он имеет колоссальное религиозное значение, но не он, а наследственное право дает старшему в роде Романовых императорский титул и власть. Попытки рассматривать возможных претендентов на престол с точки зрения их пригодности для церковного сана и помазания (а где тот безгрешный, способный быть здесь судьею?) или в зависимости от тех или иных действий или высказываний этих лиц уводят от закона в область эмоций. И подавляющее большинство аргументов, упорно повторяемых в книге Михаила Назарова, отнюдь не юридического характера. Например, законы о престолонаследии (ст. 194, 195, 196) предоставляют членам Императорского Дома (как и всем прочим мирянам) право на развод и повторный брак «по точной силе церковных узаконений». А вот Назаров считает, что разведенный или женатый на разведенной не достоин вступить на российский престол (и приводит этот аргумент неоднократно), хотя в законах об этом нет ни единого слова. И таких «дополнительных требований» автор придумал немало, строго отчитывая Великих князей и даже Императоров (в том числе Александра II) за «аморальное поведение» и прочие провинности.
Но главный отрицательный герой книги — Кирилл Владимирович, и уж его автор разбирает «по косточкам». Оказывается, это был совсем плохой Великий князь. Прежде всего матушка у него была лютеранка, православие приняла поздновато (в 1908 г.). Это, кстати, старый тезис «антикирилловской» пропаганды, весьма наивный. Действительно, «Учреждение об Императорской Фамилии» (ст. 185) требовало от невесты лица, «могущего иметь право на наследование Престола», принять православие (относилось это к ближайшим, предполагаемым наследникам престола — на практике, при Александре III, к его детям).[157] А согласно ст. 184, «по изволению царстующего Императора, Члены Императорского Дома могут вступать в брак как с особами православного исповедания, так и с иноверными»; а брак родителей Кирилла был совершен с благословения Императора Александра II. Автор, разумеется, умалчивает, что и Великая княгиня Елисавета Фео-доровна, ныне причисленная православной церковью к лику святых, вступая в брак с Великим князем Сергеем Александровичем, была лютеранкой и перешла в православие лишь несколько лет спустя. Лютеранкой осталась до самой смерти жена Великого князя Константина Константиновича (поэта К.Р.), Великая княгиня Елизавета Маврикиевна, а между тем в 1911 г. их дочь Татьяна при вступлении в брак формально отреклась, как сказано в именном указе Николая II, «от принадлежащего Ей как члену Императорского Дома права на наследование Императорского Всероссийского Престола». Между тем М.В. Назаров, упоминая об отречении Татьяны, пишет, что все Константиновичи не имели прав на престол»…[158] Вот только Государь Император почему-то и не подозревал об этом важном обстоятельстве.
Кроме того, своих уже «несуществующих» прав на престол Кирилл был, оказывается, лишен Николаем II в 1906 г. В качестве доказательства представлено факсимиле резолюции на докладе о браке Кирилла с его двоюродной сестрой, принцессой Викторией Федоровной Саксен-Кобург-Готской (внучкой, по материнской линии, Александра II).
Можно легко доказать, что браки между двоюродными родственниками порой допускались и Русской Православной Церковью (приведу хотя бы пример одной известной московской семьи, князей Туркестановых: в начале XX в. князь Дмитрий Петрович, родной брат известного святителя митрополита Трифона, был женат на дочери своего родного дяди князя Георгия Николаевича Туркеста-нова, у них были дети, и никто не оспаривал их права), да и сам этот запрет был основан на неверном переводе постановлений Вселенских соборов; М.В. Назаров об этом слышал (с. 43), но не желает принять к сведению.[159] Нетрудно показать, что лишение члена Императорской Фамилии прав на престол в принципе противоречило закону о престолонаследии (принятому как раз для того, чтобы исключить произвол в этом вопросе), что государственные акты, в том числе и Высочайшие резолюции, требовали должного юридического оформления (и нам известны случаи, когда подобные резолюции на докладах не считались окончательными). И автор об этом прекрасно знает.[160] Ведь в книге приведена обширная «Мемория» высочайше учрежденного совещания (в составе высших сановников Империи), где лишь меньшинство (готовое выполнить любое желание Государя) признавало допустимым устранение Великого князя Кирилла Владимировича от престолонаследия без его согласия. Большинство, во главе с председателем Государственного Совета Фришем и министром иностранных дел Извольским,[161] вынуждено было почтительно указать Николаю II, что «в законе… не предусмотрено принудительное безвозвратное или временное лишение Члена Императорского Дома прав на престолонаследие вследствие каких-либо обстоятельств». И это не случайный пробел, а объясняется теми общими побуждениями, кои послужили основанием к изданию упомянутого государственного акта и заключались, как видно из самого его текста, в том, чтобы «наследник был назначен всегда законом самим». Признавая, что «только такой, исходящий от самого Великого Князя Кирилла Владимировича акт будет по нашим основным государственным законам иметь юридическую силу», они писали, что «при этом само собою разумеется, что отречение… должно быть непременно обнародовано во всеобщее сведение, дабы сделать это отречение невозвратным(Осн. гос. зак., ст. 38)». Председатель и другие члены комиссии почтительно отмечали, что «не могут не высказать… со всею необходимою в столь важном деле правдивостью, своего глубокого убеждения, что устранение, хотя бы и преслушного воле Монаршьей Члена Императорской Фамилии, без его на то согласия, от прав на престолонаследие должно поколебать незыблемость коренного закона Империи о порядке наследования Престола».
Но Назарова эти аргументы не убеждают:[162] он лишь удивляется, что высшие сановники империи и сам Николай II «не вспомнили» (!) о вероисповедании матери Кирилла в качестве аргумента, лишающего его права на трон.
Трудно отрицать очевидное — 15 июля 1907 г., как вынужден сказать и Назаров, «государь под давлением родственников признал этот брак», повелев в указе Сенату «супругу Его Императорского Высочества Великого князя Кирилла Владимировича именовать Великою княгинею Викториею Федоровною», а их дочь Марию Кирилловну «признавать княжною крови Императорской, с принадлежащим правнукам Императора титулом Высочества». Назаров пишет, что «в этом указе ни слова не сказано о восстановлении права Великого князя Кирилла на Престол» (хотя понятно, что речь здесь идет не о правах его самого, принадлежащих от рождения, а о правах жены и дочери, Высочайше признанных). На этом конфликт исчерпан, брак признан, права потомства от этого брака, его принадлежность к Императорской Фамилии, гарантированы.[163] Двумя годами позже, в 1909 г., Николай II стал (заочно) крестным отцом их младшей дочери -княжны императорской крови Киры Кирилловны (соответствующая запись внесена в метрическую книгу Российского Императорского Дома), в том же году государь разрешил Кириллу вернуться на родину и вплоть до самой революции поддерживал с ним нормальные родственные отношения. Правда, как считает Назаров, в 1917 г. Кирилл в третий раз потерял ранее не существовавшие и отнятые в 1907 г. права на престол, якобы подписав «акт об отречении». Под таким названием Назаров публикует частное письмо[164] Кирилла Великому князю Николаю Михайловичу, в котором сказано только: «Относительно прав наших и в частности моего на Престолонаследие, я, горячо любя свою Родину, всецело присоединяюсь к тем мыслям, которые выражены в акте отказа Великого князя Михаила Александровича», т.е. Кирилл отмечает, -что солидарен с позицией Великого князя Михаила (отнюдь не отрекшегося от престола, а лишь заявившего, что решение вопроса о государственном устройстве России в тот момент он доверил будущему Учредительному собранию — как известно, разогнанному большевиками и не принявшему никаких решений). Разумеется, присутствует в книге и легендарный «красный бант», и «измена государю» в марте 1917 г.[165] А глава о деятельности Кирилла в эмиграции называется «Ватикан, масоны, большевики»; кроме того, Кирилл, оказывается, состоял еще в союзе с Гитлером и с американским еврейским капиталом…
Итак, «трижды не имеющий прав на престол», да еще и «утративший на него моральное право» Кирилл был отцом Великого князя Владимира, о котором у автора тоже есть что сказать. Нам вовсе не доставляет удовольствия повторять и опровергать тезисы господина Назарова, но все же в общих чертах продолжим его логическую линию. Итак, Великого князя Владимира Кирилловича он не признает наследником престола (лишь сокрушаясь, что в свое время его таковым признавала бблыпая часть русской эмиграции); но и брак его самого в соответствующем параграфе книги именуется «сомнительным». Это выражение в заголовке следует признать чистым кокетством, так как семья супруги Владимира Кирилловича — Великой княгини Леониды Георгиевны (урожденной княжны Багратион-Мухранскои) и вообще Грузинский Царский Дом по многим причинам не соответствует высоким династическим требованиям господина Назарова. А в примечаниях автор в качестве «вопросов для исследователей» повторяет кощунственную сплетню о браке с Берией сестры Леониды Георгиевны (проведшей 8 лет в сталинских лагерях!), говорит о происхождении ее матери Елены Сигизмундовны Злотницкой, дочери польского дворянина из старинного рода, женатого на грузинской княжне Эристовой, праправнучке царя Ираклия II (ее документированная родословная неоднократно публиковалась и автору хорошо известна) — якобы из «еврейской семьи» (с. 50), и т.д.
Далее речь идет о браке Великой княжны (ныне Великой княгини) Марии Владимировны с принцем Прусским, в православии Великим князем Михаилом Павловичем, и о рождении у них сына, Великого князя Георгия Михайловича.
[Поскольку вопрос о династической фамилии Великого князя Георгия Михайловича поднимается многими противниками этой семьи, напомним, что имя Романовых с 1762 г. носит потомство старшей дочери Императора Петра I — Великой княжны Анны Петровны, герцогини Голштейн-Готторпской. Императоры Петр III, Павел I, Александр I, Николай I, Александр II, Александр III, Николай И, носившие династическую фамилию Романовых, по мужской линии являлись представителями немецкого рода герцогов Голштейн-Готторпских (происходивших от графов Ольденбургских), и более того, происходили от родной сестры шведского короля Карла XII (странно, что «истинно-патриотические» противники династии еще не усмотрели в этом обстоятельстве основную причину всех несчастий нашего Отечества…). И в других странах Европы при переходе престола по женской линии, как правило, сохранялось родовое имя прежней династии. Никому в Англии не придет в голову объявить «греком» принца Уэльского Чарльза, сына королевы Елизаветы от брака с греческим принцем, и приписывать ему фамилию Глюксбургов. Нынешний Великий герцог Люксембургский Жан и его семья носят династическую фамилию Нассау (принадлежавшую его матери), хотя по прямой мужской линии происходят из куда более знаменитого дома Бурбонов. При переходе прав на престол по женской линии, разумеется, потомство сохраняет династическую фамилию. Это, кстати, было предусмотрено и по брачному договору Великой княгини Марии Владимировны 1976 г., в котором Великий князь Владимир Кириллович установил, с согласия своего зятя, «чтобы, во исполнение наших российских династических законов, мои внуки носили в качестве первой мою фамилию — Романов, и титул — Великий Князь или Великая Княгиня, с последующим присоединением фамилии и титула моего зятя — принцы Прусские, так как дети продолжат Российскую императорскую фамилию и унаследуют мои династические права вслед за моей дочерью». Кстати, та же фамилия Романов — значится в российском паспорте Великого князя Георгия Михайловича (семья Великого князя Владимира Кирилловича, в отличие от других потомков Романовых, никогда не приняла иностранного подданства и после падения коммунистического режима они получили паспорта граждан России). И называть его «принцем Прусским» и «Гогенцоллерном» можно с тем же успехом, как царевича Алексея Николаевича — принцем Голштинским, а Императора Николая II — наследником Норвежским и герцогом Сторнмарнским, Дитмарсенским и Ольденбургским (хотя эти наследственные звания со времен Петра III по традиции входили и входят в «большой титул» российских Государей).].[166]
При этом приводится ошибочное утверждение, будто бы прежде русские Великие княжны «всегда принимали титулы и фамилии своих мужей-иностранцев» — тогда как в действительности во всех русских документах они носили титул Великих княгинь (достаточно заглянуть в ежегодно издававшийся до революции «Придворный календарь»).
[167][Родная прабабушка Великой княгини Марии Владимировны, дочь Александра II Великая княжна Мария Александровна, выйдя замуж за английского принца герцога Эдинбургского (впоследствии владетельного герцога Саксен-Кобург-Готского), разумеется, в списках Российского Императорского Дома после замужества именуется Великой княгиней. Из всех замужних представительниц династии в «Придворном календаре на 1917 год» только Ольга Константиновна носит иностранный титул вдовствующей королевы Эллинов (лишь более высокий титул по русскому придворному протоколу заменяет великокняжеский).[168]
М.В. Назаров признает, что в настоящее время уже нет мужских потомков Романовых, «отвечающих всем требованиям Основных законов» (с. 54), и, видимо, не испытывает особого энтузиазма к морганатическим потомкам династии (организовавшим так называемое «Объединение Дома Романовых»).[169] Казалось, после этого стоило поговорить о прямых наследниках престола по женской линии. Ведь закон четко указывает, что (ст. 30) «Когда пресечется последнее мужеское поколение сыновей Императора, наследство остается в сем же роде, но в женском поколении последне-царствовавшего, как в ближайшем к Престолу, и в оном следует тому же порядку, предпочитая лицо мужеское женскому; но при сем не теряет никогда права то женское лицо, от которого право беспосредственно пришло». Если уж господину Назарову так нелюбезны «Кирилловичи», то во многих европейских династиях существует потомство русских Великих княжен, вплоть до дочерей Императора Павла I (желающим подробнее познакомиться с этим вопросом можно порекомендовать недавно опубликованную в газете «Modus vivendi» обстоятельную статью Геннадия Алексеева «Российское престолонаследие. Кто стоит в очереди на престол?», в которой рассказывается о возможных наследниках «второй очереди», после Великой Княгини Марии Владимировны и ее сына, начиная с принцев Лейнингенских — потомков старшей дочери Императора Кирилла, Марии), очередность их прав на престол (разумеется, после потомства Государя Владимира Кирилловича, его дочери и внука) четко определена тем же законом. Но хотя Назаров и не отрицает (отрицать это было бы невозможно), что закон предоставляет им право наследования престола (при определенных условиях, одним из которых является переход в православную веру того лица, до которого дойдет очередь, т. е. наследовать престол может даже иностранный принц, рожденный и воспитанный в иной вере; лишь при его формальном отказе принять православие права на престол переходят следующему потенциальному наследнику), но лично его гипотетическая возможность появления «наследника-иностранца» не вдохновляет. И далее следует основной вывод, ради которого, собственно, и написана эта книга: «может встать и такой вопрос: в какой мере Основные Законы Российской Империи вообще выполнимы в полном объеме сейчас, в конце XX века», и тогда изменить закон правомочен… разумеется, пресловутый «Земский собор», который может «исходить не из верности Династии», а из собственных представлений о том, какая монархия и какой монарх нужны русскому народу. По мысли Назарова, Земский собор правомочен принять и решение о «смене династии» (с. 83). Этот вывод понятен, для того и писалась книга; непонятно только, стоило ли в таком случае вообще тратить силы на изучение «устаревших» законов Российской Империи…] [170]
Когда Назаров пишет, что Кирилл Владимирович не имел прав от рождения,[171] затем был лишен их, а потом и отрекся от них же, предварительно потеряв на них же моральное право, а его сын Владимир Кириллович не имел прав на престол от рождения, кроме того, утратил на них моральное право, да и не мог передать их дочери, так как заключил брак в греческой, а не в русской церкви[172] (а некоторые единомышленники Назарова, в частности, петербургский генеалог-любитель Р.Г. Красюков, добавляют, что дочь Владимира Кирилловича от рождения не имела прав на престол, но сын ее не имеет прав на престол не поэтому, а потому, что его прадедушка по отцу император Вильгельм II был нехороший человек) -понимаешь, что исходный тезис в этой непрерывной цепи «отрицания отрицания»[173] — финальный вывод, сделанный изначально. Все остальные исторические, юридические и «моральные» аргументы и аргументики — лишь попытка обосновать нелюбовь к тем, кто вопреки всем этим доводам сохраняет в своих руках исторический штандарт Российской империи. Честнее было бы сказать, как небесный герой старого анекдота несчастному мужику, вопрошавшему «За что!?» после десятого пожара избы: «Ну не люблю я тебя!»
У нас нет возможности перечислить многочисленные мелкие биографические неточности, особенно частые в родословной Романовых, другие ошибки автора (осуществив «чистку» династии, он посмертно «лишил» прав на престол не только многочисленных Великих князей и князей крови, рожденных от неправославных матерей,[174] но и сосланного в Ташкент Великого князя Николая Константиновича, поступив с ним суровее, чем сам Александр III).[175] Вряд ли имело бы смысл подробно останавливаться на содержании книги Михаила Назарова (вышедшей небольшим тиражом), если бы не определенный общественный резонанс, который она могла получить после публикации в «Независимой газете» похвальной рецензии (автор которой, кстати, каким-то образом умудрилась перепутать Великого князя Владимира с его отцом), и если бы не появившаяся почти одновременно в нескольких газетах информация о петербургской конференции, организованной (как не раз открыто заявляли ее устроители) с целью приурочить к печальному 80-летнему юбилею отречения Николая II «похороны Дома Романовы». Эти события, книга, конференция, газетные публикации показывают, что вопросы русского престолонаследия все еще сохраняют актуальность и будоражат умы, а противники династии намерены продолжить свою «священную борьбу» против двух женщин и юноши, олицетворяющих сейчас Российский Императорский Дом.
В «лучших традициях» советского времени организуется некая кампания в печати, на телевидении. В качестве дополнительного козыря используются популярные имена. И вот уже «сам» академик Дмитрий Сергеевич Лихачев убежденно объявляет журналистам, что «принц Георгий Прусский не имеет никаких прав на российский престол». Вот только хочется спросить знаменитого специалиста по древнерусской литературе: «Вы действительно нашли время специально изучать русское династическое право XIX-XX вв., законы Российской империи или поступаете по принципу: «Я Пастернака не читал, но скажу»?[176] А если бы Вам доказали, что имеет, как бы Вы отнеслись к восстановлению прав этой семьи?»
Очевидно, как человек честный Дмитрий Сергеевич Лихачев и тогда ответит, что не считает это справедливым, потому что (и далее будет сказано о воле народа, демократии, недостатках российского самодержавия). Внутренне протестуя против самой возможности возрождения монархической идеи, ее противники поступают как воинствующие атеисты, которых раздражает само существование церкви (а тут все доводы хороши: и церковь кривая, и поп пьяница, и староста вор, и прихожане разбойники).[177]
Независимо от того, как сложатся в будущем судьбы нашего Отечества, находясь далеко в стороне от современных политических игр (в которые порой пытаются втянуть представителей династии противоборствующие партии), Романовы и теперь олицетворяют великое прошлое Государства Российского. И разве не справедливо было бы избавить их от нападок и клеветы, проявить уважение к исторической миссии этих людей, сумевших «не дать свече угаснуть», и наконец позволить им достойно вернуться в Отечество?[178]
Выше воспроизведен полный текст статьи СВ. Думина из «Независимой газеты» (13.05.97) с добавлением отрывков из варианта этой же статьи в «Дворянском Вестнике» (1997, № 6/37); отрывки ее были опубликованы и газетой «Русская жизнь» (Сан-Франциско, 20.12.97). Статья также издана в США отдельной брошюрой прокирилловской частью «Российского Имперского Союза-Ордена».
(В ссылках С. Думина на страницы нашей книги нами изменена их нумерация в соответствии со 2-м изданием.)
В «Независимой газете» (28.6.97) был помещен и наш ответ на эту статью: «Монархия: православная или декоративная?».
Почтовый ящик для других «разоблачителей»
Менее обширные «опровержения» нашей книги были опубликованы и в других изданиях. Поскольку они повторяют сказанное, не добавляя ничего нового, приведем из них лишь отдельные нюансы, характеризующие общий уровень кирилловского движения в России. Заодно дадим и ответы авторам.
«Знакомство с работой Св. Иоанна (Максимовича) [«Происхождение Закона о Престолонаследии в России»] привело Митрополита Антония к осознанию роли Императора Кирилла Владимировича как Помазанника Божия… После того, как законность прав Императора Кирилла была подтверждена окончательно, Владыка Антоний преданно служил своему Государю… на этом примере мы можем видеть подлинную симфонию властей… Конечно, некоторые могут увидеть в этом и «политиканство», как сделали это митрополит-раскольник Евлогий, атеист-популяризатор Гордиенко… или М. Назаров («Кто наследник Российского Престола», М. 1996). Кстати, последнему о «политиканстве» лучше помолчать. Разговоры об этом, право же, излишняя роскошь, особенно для человека, побывавшего в сидящем на ЦРУшных подачках НТС, оправдывавшего защитников советской власти в Белом доме во время недопутча-93 (см. «Российско-американская совместная революция…», М. 1994), а теперь переквалифицировавшегося в «эксперты» по Престолонаследию и РПЦЗ» (Никольский М. Симфония. Митрополит Антоний (Храповицкий) и Император Кирилл Владимирович // Монархист. СПб. 1997. № 2/34).
Ответ М. Никольскому. Свт. Иоанн Максимович в своей работе не только не называл Кирилла «Помазанником Божиим», но вообще не упоминал его имени. Помазанником Божиим становятся только в силу совершаемого Церковью таинства, чего Кирилл не был удостоен. Поэтому называть его «Императором Кириллом I» можно лишь в кавычках. В нашей книге нет слова «политиканство» ни применительно к понятию истинной симфонии, ни к митрополиту Антонию; мы говорим лишь о потребностях «политического момента» и сожалеем, что зарубежным иерархам не была известна вся информация о Кирилле (с. 41-43). О «ЦРУшных подачках» уже сказано в примечаниях к статье Скоробогатова, как и о том, что структуры ЦРУ поддерживают именно Кирилловичей. Видимо, потому, что кирилловское движение поддерживает «желтую» ельцинскую проамериканскую олигархию — это видно и по одобрению Никольским «российско-американской совместной революции» (выражение Ельцина) с немотивированным убийством осенью 1993 г. сотен безоружных противников разграбления страны и защитников законности (см. упомянутую нашу работу в сборнике, объявленном в конце книги).
+ + +
Уже известная нам аргентинская газета «Наша страна» (16.8.97) анонсирует содержание томской газеты «Честь и верность»: «В статье «Псевдомонархизм» издатель газеты, председатель Томского Монархического Центра Алексей Шубабко в отзыве на последнюю книгу М. Назарова разоблачает недобросовестность ее автора».
Вот это «разоблачение»:
«Враги Российской Монархии в очередной раз показывают свое истинное лицо. На этот раз на роль идеолога «соборников-непредрешенцев» претендует бывший НТСовец… Назаров берет на себя роль Земского Собора или, по крайней мере, Священного Синода, трактуя основные законы о престолонаследии и обсуждая нравственные аспекты жизни членов Императорской Фамилии. Я не буду вдаваться в детали, приводить контрдоводы и указывать на противоречия, честным монархистам они и без меня известны… Не получится выбрать царя, так как он уже есть… Не выйдет ни Назарову, ни кому другому опорочить светлое имя Главы Императорского Дома Государыни Великой Княгини Марии Владимировны и ее Наследника Государя Великого Князя Георгия Михайловича» (Шубабко А. Псевдомонархизм // Честь и верность. Томск. 1997. № 2).
Ответ А. Шубабко. Монархистов, отказывающихся «вдаваться в детали» и «обсуждать нравственные аспекты», вряд ли можно назвать честными; без этого получается лишь разоблачение собственного «псевдомонархизма».
+ + +
«Никакой информации, на основании которой я мог бы поменять свои взгляды, не обнаружил… Назаров пишет, что Николай II лишил Великого Князя Кирилла и Его Потомство прав на престол. Но разве ему неизвестно, что 15 июля 1907 г. Именным Высочайшим Указом Николая II было повелено (…). Почему г-н Назаров умалчивает об этом? Почему он не пишет, что Великий Князь занимал четвертое место в порядке Престолонаследия в последнем Официальном Календаре за 1917 год? Если г-ну Назарову это было неизвестно, так может быть он поменяет свои взгляды…» (редактор газеты «Самарские губернские ведомости» А.Ю. Чухонкин, письмо автору от 17.3.97).
Ответ А.Ю. Чухонкину. Посмотрите, пожалуйста, еще раз хотя бы с. 26-27 и приложение 8 в нашей книге.
* * *
«Среди потоков клеветы, изливаемых врагами Монархии и Династии на покойного Государя Великого Князя Владимира Кирилловича, нередко встречается упоминание некоего интервью с ним, опубликованного в немецком журнале «7 Tage» (Мюнхен, 1974, № 41, 49-52; 1975, № 1, 4-6), где Государь, якобы, «оскорбил память» Царя Мученика Николая II. Разумеется, большинство писавших об этом «интервью» никогда его не читали, а лишь просто перепевали слухи с чужих слов. Это вряд ли их извиняет, но все-таки делает их поступок менее недостойным, чем инсинуации бывшего НТСовца М. Назарова. Этот человек считается историком русской эмиграции и ныне пользуется популярностью в кругах, падких на любую ложь в отношении Дома Романовых. М. Назарову, действительно собравшему большой материал, несомненно известны подробности истории с публикацией в «7 Tage». Но, пользуясь неосведомленностью своих читателей, он намеренно вводит их в заблуждение… Вряд ли было бы кощунством цитировать в работах М. Назарова все, что угодно — настолько вызывают презрение применяемые им приемы. И лучшим тому подтверждением служат документы… Заявление Собственной Его Императорского Высочества Великого Князя Владимировича Походной Канцелярии и собственноручно написанное Государем письмо в журнал «7 Tage»…» (Письмо Государя Великого Князя Владимира Кирилловича по поводу фальшивки в «7 Tage» // Жизнь за Царя. М. 1997. № 20-23).
Ответ газете «Жизнь за Царя». Прежде всего отметим, что из всей «клеветы» в нашей работе вы взялись опровергнуть лишь заявления Владимира Кирилловича о Царской Семье в журнале «Зибен Таге». Это уже кое о чем говорит. Далее: этого интервью вы сами «никогда не читали, а лишь перепеваете с чужих слов», ибо указываете в качестве источника упомянутые нами (в журнальном варианте в «Москве») отдельные номера этого еженедельника — но это лишь наиболее вопиющие примеры высказываний, тогда как все интервью продолжалось без перерыва еженедельно с октября 1974 г. по май 1975 г. Лишь после того, как стало нарастать возмущение эмиграции, Владимир Кириллович опроверг сказанное им о Царской Семье — в личном письме беседовавшему с ним журналисту, пожурив его (см. с. 57). Опровержение или исправление в журнале напечатано не было, хотя эта публикация продолжалась еще два месяца (!) с тем же подзаголовком: «Глава Дома Романовых дает эксклюзивное интервью» — таким оно и осталось в памяти немецких читателей. Не были опровергнуты Владимиром и все прочие откровения в этом журнале, которые мы поэтому вправе рассматривать как достоверно принадлежащие ему (см. также наше послесловие).
+ + +
«Назаров вынужден был как бы в отчаянии написать, выделив жирным шрифтом, поистине знаменательные слова: «Государь не имел права прощать»… Не кощунство ли — для монархиста — лишать Помазанника Божия его высшего права — права прощать?.. Да, христианский Монарх — защитник догматов православной веры и охранитель государственных законов. Но не сказано ли в Писании, что «делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2, 16). И несть человек, который жив будет и не согрешит…
Действительно, 54 правило Шестого Вселенского (Трулльского) собора воспрещает браки между двоюродными братом и сестрой. Однако все же следует отдавать себе отчет в различии, существующем между догматами, выражающими тайну бытия Божия, и каноническими законами, регулирующими жизнь Церкви, принадлежащей как к горнему, так и к земному миру. А значит, последние, снисходя к человеческой слабости, терпят исключения (а иногда даже требуют), составляя содержание икономии, тогда как первые не могут быть изменены ни на йоту. И есть разница между вступившим в брак с двоюродной сестрой или едящим сыр по воскресеньям во время Великого поста (56 правило того же собора) и еретиком, отвергающим, положим, божественность Иисуса Христа… Отнюдь не призывая к нарушению церковных канонов, я все же вынужден заметить, что есть такие правила Вселенских соборов, соблюдение которых является скорее исключением, чем нормой… Государь и обязан… яко добрый пастырь, снисходить иногда к слабостям и грехам своих подданных» (Вице-директор Департамента Герольдии Российского Дворянского Собрания О.В. Щербачев. Император Кирилл I и закон о престолонаследии // Дворянское собрание. 1997. № 6; Дворянский Вестник. 1997. № 2/33).
Ответ О.В. Щербачеву. С Вашим признанием действительности запрета Вселенского собора на брак с двоюродной сестрой ознакомьте, пожалуйста, своего коллегу Думина (он утверждает, что это «неточность перевода»). Но если Вы полагаете, что вступающего в брак с двоюродной сестрой (чем нарушается и церковный и государственный закон) можно поставить на одну ступень с «едящим сыр по воскресеньям во время поста» и что иногда церковные законы даже «требуют» (!) их нарушения, — то таких толкователей принято называть обновленцами: они всегда начинали с плотских послаблений, а заканчивали «реформой» Священного писания вплоть до отрицания реальности сил зла. Духовному лицу или Царю, конечно, можно и нужно «снисходить к человеческим слабостям» простых мирян, но не подвергая сомнению сами церковные каноны. Тому же, для кого эти каноны кажутся невыносимым бременем, «требующим» послабления, — тогда и следует оставаться простым мирянином, а не стремиться в священники, епископы или Цари, блюстители правоверия. Все они вправе прощать только личные слабости мирян как таковые, не делая греховность нормой, как того хотели бы апологеты Кирилловичей. (См. также наше послесловие.)
+ + +
«В течение всего года «соборники», и прежде всего их лидеры — В. Клыков, М. Назаров, В. Большаков выступали с различными Заявлениями, Обращениями, в том числе по радио и по телевидению, пытаясь в который раз доказать несостоятельность легитимизма», — пишет газета «Трибунал» и в связи с конференцией ученых 17 марта 1997 г. в С.-Петербурге, констатировавшей нелегитимность Кирилловичей, газета дает слово начальнику прокирилловского «Российского Имперского Союза-Ордена» Г.А. Федорову (США):
«Все приведенные ими «факты» и «аргументы» совсем не соответствуют реальности и указывают на весьма слабое знакомство с законами престолонаследия Российской империи. Все пункты их «обвинений» против законного Наследника престола уже не раз всесторонне и тщательно были разобраны и разбиты многими авторами в многочисленных книгах и статьях…».
Далее «Трибунал» сообщает о «научной» контр-конференции в защиту Кирилловичей, устроенной 9 июня 1997 г. в Москве СВ. Думиным, О.В. Щербачевым, А.Н. Закатовым, СВ. Волковым и др.; конференция приняла «Обращение к президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину», в котором говорится:
«Особенную тревогу вызывает вовлечение в кампанию по дискредитации Династии Романовых некоторых известных ученых… Династические права Великой Княгини Марии Владимировны и членов Ее Семьи бесспорны… Императорский Дом подвергся травле со стороны лиц, не заинтересованных в процессе национального примирения, воссоединения с Русской Зарубежной Церковью и социальной стабилизации… Участники конференции… независимо от политических убеждений и отношения к монархии, едины во мнении, с которым просят ознакомиться Ваше Высокопревосходительство...» (Баталии вокруг престола // Трибунал. М. 1997. № 10; курсив наш).
Ответ Г.А. Федорову и авторам «Обращения» к Ельцину. После этого стыдно, господа, называть себя не только «легитимистами», но и монархистами, а уж тем более — учеными.
+ + +
Однако, пора перейти к главному материалу в этом разделе — к дуэли, состоявшейся между автором данной книги и официальным представителем Кирилловичей.
Дуэль в связи с правами на Российский Престол[179]
«Русский вестник» (№ 20-22, 1997) уже сообщал о саморазоблачительной реакции кирилловцев на книгу М.В. Назарова «Кто наследник Российского Престола?». Не в силах опровергнуть факты и документы, свидетельствующие об отсутствии у потомков Вел. Кн. Кирилла прав на Престол, кирилловцы теперь настаивают на… необязательности государственных законов и православных канонов — называя себя при этом по-прежнему «легитимистами» (т. е. законниками)!
Это подтвердилось и в личной полемике Назарова с князем З.М. Чавчавадзе, который, по его заявлению в газете «Радонеж» (№ 3, 1997), «официально уполномочен Главой Российского Императорского Дома Великой Княгиней Марией Владимировной вступать в контакт с соответствующими органами российской власти на предмет определения и согласования юридических рамок и смысла официального статуса Российской Династии в государстве и обществе».
Первая попытка дискуссии Назарова с Чавчавадзе состоялась 26 июня 1997 г. в прямом эфире в телепрограмме «Русский дом» — но зрители были удивлены, что князь в основном говорил о личности самого Назарова, не оставив ему времени высказаться о проблеме престолонаследия по существу.
Вторая попытка была предпринята в новом одноименном журнале «Русский дом» (№ 2, 1997) — но материал был напечатан в нелогичной последовательности, затрудняющей его понимание; кроме того, в текст М. Назарова, и без того меньший по объему, были внесены искажающие смысл вставки, сделанные… самим Чавчавадзе.
Ниже по просьбе М.В. Назарова мы публикуем эту полемику в том виде, в каком она была передана в редакцию журнала «Русский дом». Для характеристики статуса авторов в монархическом движении отметим, что М.В. Назаров (1948 г.р.) является вице-председателем Высшего Монархического Совета, созданного в 1921 г. в эмиграции и ныне возглавляемого Д.К. Веймарном (Канада); князь З.М. Чавчавадзе (1943 г.р.) — председатель Высшего Монархического Совета, созданного в 1995 г. в Москве «по воле Государыни Марии».
М.В. НАЗАРОВ
ДЕСЯТЬ АРГУМЕНТОВ ПРОТИВ КИРИЛЛОВИЧЕЙ
Сожалею, что наша дискуссия о российском престолонаследии в телепрограмме «Русский дом» (26.6.97) не состоялась. Ведь обсуждение Зурабом Михайловичем своей («хорошей») и моей («плохой») биографии к теме отношения не имеет. Перечислю основные возражения против прав потомства Вел. Кн. Кирилла Владимировича.
1. Первородство по старшей мужской линии — необходимое, но не достаточное условие для занятия Престола в российской православной монархии. Наследник должен соответствовать всей совокупности законов: о престолонаследии, церковных и гражданских, — поскольку монарх не символ произвола, а выразитель национального идеала. Кроме того, православный Царь — носитель особого церковного посвящения, выделяющего его из мирян -только в этом случае царская власть, в отличие от обычной человеческой власти, становится проводником Божественного Провидения и силой, «удерживающей» мир от разгула сил зла.
Поэтому в ст. 64 Основных законов Российской империи сказано: «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. В сем смысле Император, в акте о наследии Престола 1797 Апр. 5 (17910) именуется Главою Церкви».
Соответственно и к браку наследника Престола (по аналогии с браками клириков) предъявляются строгие требования. Ст. 188 требует равнородности брака (с принцессами из царствующих домов), а ст. 185 предписывает: «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особою другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания».
2. Уже отец Вел. Кн. Кирилла нарушил ст. 185. А Кирилл в 1905 г. допустил целый букет нарушений, женившись на неправославной (ст. 185), разведенной (чего Церковь не одобряет как нарушение правил благочестия), вопреки запрету Императора (ст. 183, 220), к тому же «отбив» жену у брата Императрицы. Но главное — Кирилл женился на своей двоюродной сестре, что в России было безусловно запрещено и гражданскими, и церковными законами как брак, близкий к кровосмесительному. Случаи попустительства священников не могут быть оправданием: Кирилл пошел на это, «ясно сознавая невозможность этого брака» (таковы его слова в письме Государю от 6.3.1903).
Тем самым Кирилл никак не соответствовал ст. 64. Он был выслан из России, а затем вместе с потомством был лишен прав престолонаследия Высочайше учрежденным совещанием (резолюция Государя от 15.01.1907). Министры были извещены об этом секретными письмами, т. е. лишение Кирилла прав на престол стало свершившимся фактом.
Второе такое совещание от 29.01.1907 было призвано не пересмотреть резолюцию Государя, а обсудить способ ее осуществления. Члены совещания единогласно согласились: «Постановления основных государственных законов… не оставляют сомнения в том, что ожидаемое от брачного сопряжения Великого Князя Кирилла Владимировича… потомство… права на наследование Всероссийского Престола иметь не будет».
Участники совещания разошлись лишь во мнениях, как лучше осуществить эту санкцию Государя. Причем те из них, кто сомневался в оправданности принудительного решения Государя (по их мнению, это нарушило бы закон), никак не оправдывали проступка Кирилла, а лишь предполагали «убедить Великого Князя отречься добровольно», — в частности, во избежание общественного скандала, могущего усугубить тогдашнюю смуту 1905-1907 годов. Поэтому решение Государя было оставлено в тайне, а также — поскольку престолонаследие «по человеческим предвидениям, никогда до него [Кирилла] и не дойдет».
3. Указ 15 июля 1907 г. признал брак Кирилла великокняжеским — это обеспечивало соответствующее денежное содержание. Но это не было полным прощением, ибо въезд Кирилла в Россию был по-прежнему запрещен. Лишь через два года он смог приехать на похороны отца — но лишение его и его потомства прав на Престол не отменялось. Брак Кирилла не был объявлен Манифестом, как это предписывает ст. 187 для Великих Князей, а лишь указом Правительствующему Сенату, что та же статья предписывает для «прочих лиц Императорского Дома». Именно такую возможность признания кирилловского брака «в путях Монаршей милости» предусмотрело первое совещание — но при этом не предполагалось восстанавление прав престолонаследия. Членство же в Императорской Фамилии не связано автоматически с правом на Престол, в нее входили и другие лица, не имевшие прав.
Сторонники кирилловской линии утверждают, что члена Императорской фамилии невозможно лишить прав престолонаследия, что бы он ни натворил, — «он получает права в силу самого закона». Но для чего же тогда в Законе о престолонаследии содержатся все остальные статьи, требующие и безупречного брака, и быть блюстителем Православия, и присяги на верность Законам и царствующему Императору?
О том, что Государь не имел права закрывать глаза на их нарушения (ст. 222), высказалось единогласно первое Высочайше учрежденное совещание, поскольку это «представлялось бы несовместимым с соединенными с Императорским Всероссийским Престолом защитою и хранением догматов господствующей Церкви».
Сторонники Кирилловичей оправдываются, что, мол, есть такие церковные правила, «соблюдение которых является скорее исключением, чем нормой»… — но куда нас заведет такой обновленческий подход к Православию? Об отношении Церкви к браку Кирилла ясно говорит уже то, что имя его супруги не упоминалось при общем перечислении членов Царственного Дома в церковных книгах.
4. В феврале 1917 г. Вел. Кн. Кирилл нарушил присягу и принял участие в свержении монархии. В моей книге доказаны бесспорные факты: за день до отречения Государя Кирилл снял свой Гвардейский экипаж с охраны Царской Семьи, перешел вместе с ним на сторону революционного Комитета Думы (который был создан незаконно после роспуска Думы Государем и, согласно французской масонской энциклопедии, состоял из масонов-заговорщиков). Кирилл призвал к тому же другие воинские части: «Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам». В своих интервью Кирилл чернил Царскую Семью и заявлял: «Даже я, как великий князь, разве я не испытывал гнет старого режима? … смею думать, что с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне… впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья…» («Биржевые ведомости», 9/22.3.1917). За эту вопиющую государственную измену Кирилл также был бы лишен всех прав и отдан под суд — если бы легитимная власть сохранилась.
5. Поскольку расчеты Вел. Кн. Кирилла получить трон от масонов не оправдались, он уже и сам письменно отказался от претензий на Престол, присоединившись к отказу брата Царя и переложив само будущее монархии на усмотрение избираемого народом законодательного органа.
6. После всего этого его провозглашение себя Императором в эмиграции было самозванством, что так и расценили вдовствующая Императрица-мать и все главные эмигрантские инстанции: Русский Обще-Воинский Союз ген. Врангеля, Высший Монархический Совет, и церковное руководство. Лишь позже первоиерарх Русской Зарубежной Церкви (не знавший о тайном лишении Кирилла прав престолонаследия), из политических потребностей объединения эмиграции, положил почин признанию его, и затем его сына «Главой Дома Романовых» -но не все связывали этот титул с правом на Престол. В любом случае: признание его прав кем бы то ни было противоречит законам и поэтому не может быть доказательством, подчеркивал проф. И.А. Ильин.
7. Потомки Кирилла не имеют права на титул Великих Князей, ибо он не передается далее внуков Императора (ст. 146).
8. Брак единственного сына Кирилла, Владимира Кирилловича, на разведенной госпоже Кирби, ур. кн. Багратион-Мухранской, также не соответствовал требованию приведенной выше ст. 64. Иерархи Русской Зарубежной Церкви не одобрили этот брак, поэтому молодым пришлось венчаться не в русской, а в греческой церкви в Швейцарии, прячась вдалеке от русской общественности. Кроме того, уже до революции Багратион-Мухранские считались неравнородными. (Именно из-за брака с кн. Багратион-Мухранским Княжна Императорской Крови Татьяна Константиновна была вынуждена в 1911 г. подписать отречение от своих прав на Престол.)
9. Владимир был последним мужским потомком в этой линии. Его дочь Мария вышла замуж за Прусского принца, и их сын Георгий причисляется по отцу к династии Гогенцоллернов, ибо, согласно ст. 133, происходящие от женщин «счета в родстве с Императором для получения титула… вести не должны, а пользуются всем оным по праву, отцу их принадлежащему, и ничего от государства… требовать не имеют».
10. В моей книге документировано стремление этой ветви сесть на русский трон при помощи любых антирусских сил, даже ценою прямой измены Православию (Кирилл обещал Ватикану унию!). Это продолжается по сей день. Показательно также, что как эти претенденты, так и их сторонники отвергают духовный смысл монархии, считая что таинство Помазания на царство — «просто форма.., совместимая с любой политической системой» («Огонек» № 2, 1990).
Князь З.М. ЧАВЧАВАДЗЕ
СЛУЖИТЬ ИМ ВЕРОЙ И ПРАВДОЙ!
Обсуждение наших биографий имеет отношение действительно не к самой теме, а к подходам к ней, которые у убежденного монархиста и у убежденного антимонархиста по определению будут диаметрально противоположными, на что я и указал в теледискуссии.[180] Судить же о качестве той или иной биографии — не наше дело: «не судите, да не судимы будете».
Теперь о сути вопроса попунктно:
1. Закон Императора Павла о престолонаследии 1797 г., дополненный Александром I в 1820 г. и в таком виде кодифицированный при Николае I, основан на австрийской системе престолонаследия, т. е. на праве мужского первородства с переходом наследия в женскую линию по пресечении последнего мужского поколения. Порядок престолонаследия изложен в главе второй Основных Законов Российской Империи «О порядке наследия престола» — в НЕПРИКОСНОВЕННЫХ статьях 25-39. Помимо указанного основного принципа престолонаследия (ст. 25-34), эти статьи предписывают обязательное православное исповедание Императора (ст. 35), исключают из порядка престолонаследия потомков от неравнородных браков (ст. 36), предоставляют право добровольного отречения от прав на престол (ст. 37-38) и предписывают совершение миропомазания и принесение присяги в соблюдении этих статей (ст. 39). А статья 53 (глава четвертая «О вступлении на престол и присяге подданства») гласит: «По кончине Императора Наследник его вступает на престол СИЛОЮ САМОГО ЗАКОНА О НАСЛЕДИИ, ПРИСВОЯЮЩЕГО ЕМУ СИЕ ПРАВО (выделено мной. — З.Ч.). Вступление на Престол Императора считается со дня кончины Его предшественника». Таким образом, никаких дополнительных требований к лицу, до которого по ст. 25-39 дошло право на престол, закон не предъявляет.[181] Нарушение им каких бы то ни было иных норм можно рассматривать как печальное событие, как Божие попущение, но на правах его это не отражается.
Эти иные нормы, изложенные в других разделах Основных Законов, предписывают соблюдение различных условий, желательных с точки зрения установлений церковного, этического и нравственного порядка. Некоторые из этих норм содержат определенные санкции (не имеющие, впрочем, никакого отношения к престолонаследию), другие санкций не содержат вовсе.
Примечательно, однако, что там, где ни о каких санкциях речь не идет, г. Назаров в своем стремлении быть «святее Папы», то и дело старается превзойти Павла I по «карательной» части. Но ко всем ли одинаково строг г. Назаров? Ведь совершенно очевидно, что НИ ОДНОМУ из Императоров не удавалось полное соблюдение этих норм. Однако нигде и никогда г. Назаров не выражал сомнений в законности их обладания Престолом.
Интересно, как г. Назаров увязывает в своем «бескомпромиссном» сознании цитируемые им понятия о «святом благочинии» и об Императоре-Главе Церкви с фактом создания Александром II параллельной семьи при живой Императрице?[182] Лично мое («компромиссное») сознание православного монархиста побуждает меня не к поиску карающих санкций, а к усугублению молитвы об оставлении грехов человека, которого считаю одним из лучших русских Самодержцев.
2. По поводу мнимого нарушения ст. 185 отцом Великого Князя Кирилла Владимировича отсылаю г. Назарова к тексту предыдущей ст. 184, позволяющей Членам Императорского Дома «вступать в брак как с особами православного исповедания, так и с иноверными». К кому применять, а к кому не применять ст. 185, оставалось в воле царствующего Императора. И если Император признал брак с иноверной, то никакого ущерба для прав самого врачующегося и тем более его потомства (о котором в ст. 185 нет ни слова) законом не определено.[183]
Нет в законах ни слова и о браках с разведенными, а браки между двоюродными братьями и сестрами, действительно, КАК ПРАВИЛО, были запрещены, но допускались с разрешения Церкви, в порядке икономии. При наличии церковного разрешения[184] Император также (ибо он был источником законов) вправе своей властью сделать такой брак возможным.
Великий Князь Кирилл Владимирович за заключение брака без дозволения Императора подвергался различным наказаниям, но прав на престол никогда лишен не был, И ЛИШЕН БЫТЬ НЕ МОГ, ибо закон предусматривает лишь ДОБРОВОЛЬНОЕ отречение. Промежуточная резолюция Государя и всякого рода мемории, секретные письма и высказанные мнения (кстати, как негативные для Кирилла Владимировича, так и положительные) никогда не были обращены в закон в соответствии с юридической процедурой обнародования через Сенат, без чего ЛЮБОЙ акт НЕ ИМЕЛ СИЛЫ. Они остались лишь интересным историческим источником о семейном династическом кризисе.[185]
3. Из чего г. Назаров делает вывод, будто Государь своим Указом 15 июля 1907 г. вздумал не прощать Кирилла Владимировича, а просто решить его финансовые проблемы, понять совершенно невозможно.[186] С таким богатым воображением надо писать фантастические романы, а не юридические трактаты.
Откровенно лукавит г. Назаров, когда пишет, что о браке Кирилла было объявлено не Манифестом, а Указом Сенату. О БРАКЕ ЛИ объявлял Указ, г. Назаров?! Нет, он объявлял о причислении жены и дочери Кирилла Владимировича к Императорскому Дому, т. е. о ПРИЗНАНИИ брака! Объявлять же в 1907 г. о браке, заключенном в 1905 г., по меньшей мере комично. Независимо от того, как — Манифестом, Указом или через глашатаев на центральных городских площадях.[187]
Основные Законы ни в коем случае не допускают отстранения Члена Императорского Дома от престолонаследия без его на то воли, а лица, подразумеваемые г. Назаровым, Княжны Императорской Крови Татиана Константиновна и Ирина Александровна отреклись от своих прав ДОБРОВОЛЬНО, И СООТВЕТСТВУЮЩИЕ АКТЫ БЫЛИ ОПУБЛИКОВАНЫ ЧЕРЕЗ СЕНАТ. Актом 15 июля, обнародованном через Сенат, Николай II УСТРАНИЛ ПРИЧИНУ, по которой могло бы исключаться из престолонаследия ПОТОМСТВО Кирилла Владимировича.
«Сторонники кирилловской линии, — пишет г. Назаров, — утверждают, что Члена Императорской Фамилии невозможно лишить прав престолонаследия, ЧТО БЫ ОН НИ НАТВОРИЛ (выделено мной — З.Ч.). Да, утверждаем! Даже один из УБИЙЦ «Друга» Царской Четы поплатился за то, что «натворил» не лишением прав престолонаследия, а высылкой из России (разумею Великого Князя Дмитрия Павловича).
Великий Князь Кирилл Владимирович получил право вернуться в Россию не на похороны отца, как многократно утверждал г. Назаров, а за год до этого, на похороны дяди Великого Князя Алексея Александровича в 1908 г.[188] Государь вернул ему все утраченные звания и вскоре отношения между Царской Семьей и «Кириллом и Duscy»,[189] как именуют Кирилла Владимировича и Викторию Феодоровну Государь и Государыня в дневниках и письмах, полностью восстановились.
Разведенные Великие Княгини (Виктория Феодоровна и Анастасия Николаевна) и вправду не упоминались в церковных книгах. Но они наследовать престол не могли бы ни в каком случае, ибо были причислены к Императорскому Дому по браку. А потомство Великого Князя Кирилла Владимировича, ИМЕВШЕЕ ПРАВА НА ПРЕСТОЛ, упоминается в церковных книгах в соответствующем месте. Не знаем, кому принадлежит тот «обновленческий подход», о котором говорит г. Назаров. Легитимисты являются приверженцами незыблемости канонического права Церкви. Но и отрицать права Церкви и Царя на снисхождение[190] — кощунственно, ибо Церкви Ее Божественным Основателем дано право «вязать и решить», а милость — одна из незыблемых прерогатив Православного Государя.
4. Это утверждение г. Назарова, увы, нельзя назвать ничем иным, как клеветой. Вся ситуация с поведением Великого Князя Кирилла Владимировича в феврале 1917 г. подробнейшим образом, с цитированием всех источников (как за, так и против Кирилла Владимировича), описана в работах историка-архивиста А. Закатова («Император Кирилл I в февральские дни 1917 г.» М, 1994, 70 с;
«О государе Кирилле Владимировиче, Гвардейском Экипаже, Государственной Думе и «красном банте»// Дворянское Собрание, № 4, 1996, с. 58-66). Переписка Великих Князей Кирилла Владимировича и Павла Александровича свидетельствует о том, что они делали все, чтобы «всячески, всеми способами сохранить Ники на престоле» (ГАРФ, ф. 601, оп. 1, ед. хр. 2098). Экипаж ушел из Царского Села самовольно, а Кирилл Владимирович находился в этот момент в Петрограде и не имел связи с Царским. Встретившись со своими моряками, он убедил их не поддаваться на пропаганду Совета и поддержать «Комитет Государственной Думы для ВОДВОРЕНИЯ ПОРЯДКА В СТОЛИЦЕ И ДЛЯ СНОШЕНИЯ С ЛИЦАМИ И УЧРЕЖДЕНИЯМИ» (таково было его официальное название). Позже этот орган обнаружил свою неискренность и революционность, но 1 марта Великий Князь Кирилл Владимирович руководствовался исключительно воззванием Комитета от 28 февраля, в котором говорилось о «незыблемости монархического начала России» (Красный Архив, т. 2(21), М.-Л., 1927, с. 31). Что касается «революционных» интервью Великих Князей (отнюдь не только Кирилла Владимировича), то они были сфабрикованы бессовестными журналистами. Механизмы создания подобных «интервью» ярко описаны в воспоминаниях морганатической супруги Великого Князя Павла Александровича княгини О.В. Палей (Страна гибнет сегодня. М. 1991, с. 198-199).
Кирилл Владимирович был ВЕРЕН Императору до конца и так же, как и Павел Александрович, подал в отставку немедленно после вероломного приказа временного правительства об аресте Царской Семьи, в тот же день (8 марта 1917 г.).
А вообще хотелось бы посоветовать г. Назарову поменьше брать в выгодные для себя свидетели борзописцев из желтой прессы того времени (типа «Биржевых Ведомостей»), со всеми их лживыми интервью и наглым враньем. Учитывая незаурядную фантазию г. Назарова, я предлагаю ему представить себе, как будут судить наши потомки через 80 лет о президенте Белоруссии Лукашенко и о его роли в объединении с Россией, если возьмут в качестве источника информации писания, телерепортажи и интервью г.г. Минкиных и Ступниковых и высказывания Березовских и Боровых.
5. Желая поддержать нового Главу Династии Великого Князя Михаила Александровича (своего, к тому же, близкого личного друга), Кирилл Владимирович присоединился к Акту 3 марта 1917 г., т. е. отказался от ПРЕТЕНЗИЙ (а не от своих ПРАВ) на престол до решения Учредительного Собрания. Но и Михаил Александрович, и Кирилл Владимирович, и все прочие Великие Князья и Князья Крови Императорской, подписавшие такие документы, оставляли за собой принадлежащие им ПРАВА на Престол и готовы были реализовать их в том случае, если народ выскажется за Монархию.[191] Таким образом, народ может выбирать форму государственного устройства, но выбрав Монархию, он тем самым подчиняется установлениям, на которых зиждится монархическая государственность и династическое право.
6. Принятие Императорского титула Кириллом Владимировичем в 1924 г., в точном соответствии с Законом о престолонаследии и статьей 53, было его правом и долгом. Вдовствующая Императрица НИКОГДА не называла его Акт «самозванством» (опять привираете, г. Назаров!), но лишь считала его «преждевременным», т. к. не утратила надежду на спасение кого-то из сыновей или внука. А Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Антоний (Храповицкий), прекрасно знакомый с антикирилловской аргументацией и даже некоторое время симпатизировавший врагам Кирилла Владимировича, в конце концов разобрался с сутью вопроса и в 1929 г. призвал: «Отцы и братие, умоляю вас, отрекитесь окончательно от треклятой революции против Бога и Царя и ПРЕДАЙТЕСЬ ВО ИМЯ ОТЦА, И СЫНА И СВЯТАГО ДУХА ЗАКОННОМУ ЦАРЮ НАШЕМУ КИРИЛЛУ ВЛАДИМИРОВИЧУ И ЗАКОННОМУ НАСЛЕДНИКУ ЕГО ВЛАДИМИРУ КИРИЛЛОВИЧУ» (Царский Вестник, 1929, 14/27 октября, Белград). Судите сами, является ли это «признанием Главой Дома из политических потребностей»!
По логике г. Назарова и И. Ильина, на которого он ссылается, признание прав кем бы то ни было не может быть доказательством наличия этих прав, а вот непризнание используется как аргумент в пользу отсутствия прав! Вряд ли здесь можно говорить об объективном подходе, и мы остаемся при убеждении, что Император Николай II, митрополит Антоний, св. Патриарх Тихон, архиепископ Иоанн (Максимович) и другие лица их уровня, признававшие права Кирилла Владимировича и его потомства, разбирались в законах и церковном отношении к Монархии не хуже, чем г.г. Ильин и Назаров.[192]
7. Поскольку Великий Князь Кирилл Владимирович заступил место Императора, великокняжеский титул наследуется его потомством в строгом соответствии с Законом. То, что Император не обладает в данный момент политической властью, значения иметь не может. Главное в этом случае — законность Его статуса Главы Династии. Титулы наследуются независимо от любых факторов, кроме происхождения и Фамильных установлений. Пользоваться же титулом Императора или Великого Князя Глава Императорского Дома может по своему усмотрению.
8. Брак Великого Князя Владимира Кирилловича с Великой Княгиней Леонидой Георгиевной (урожденной Грузинской Принцессой) не противоречил ни одному закону и не встретил никакого «неодобрения» иерархов зарубежной Церкви. В послевоенной Европе далеко не всегда можно было обвенчаться в том храме, в котором хотели молодожены. Великокняжеская чета выбрала ближайший православный храм, до которого можно было добраться без проблем. «Прятаться вдалеке от русской общественности» в Швейцарии, как пишет г. Назаров, более чем наивно, ибо русское присутствие в этой стране было представлено значительно шире, чем в Испании (как историк русской эмиграции, г. Назаров НЕ МОЖЕТ этого не знать).[193] И брак этот является равнородным, ибо Грузинская Династия никогда от своего царственного достоинства не отрекалась, а статус Багратионов, как владетельного Дома закреплен в Георгиевском трактате 1783 г.[194] И если в XIX — нач. XX в.в. их статус принижали, то это являлось ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКОЙ, и не более того. Признание Царственного достоинства Дома Багратидов Российским ИМПЕРАТОРСКИМ Домом освободилось от всяких сомнений после Акта Великого Князя Владимира Кирилловича 5 декабря 1946 г., изданного по запросу Испанского Королевского Дома и вошедшего в число документов международного права. Браки с Багратионами признаются равнородными всеми Домами Европы.
9. Поскольку Великий Князь Владимир Кириллович являлся последним Членом Императорского Дома мужского пола, с его кончиной по ст. 30 наследие престола перешло в женскую линию, к его дочери Великой Княгине Марии Владимировне. Перед заключением брака Марии Владимировны с Принцем Прусским в специальном брачном договоре по соглашению между Династиями Романовых и Гогенцоллернов, зарегистрированном в органах юстиции Франции, было оговорено, что и супруг и потомство Великой Княгини Марии Владимировны, ввиду предстоящего перехода к ней прав и обязанностей Главы Российского Императорского Дома, в первую очередь причисляются к Династии Романовых и подчиняются РОССИЙСКОМУ династическому праву. Ст. 133 относится к совершенно другому случаю, не связанному с наступлением этапного момента перехода наследства в женское поколение, и применяться здесь не может. Родоначальник всех ветвей Дома Романовых Император Петр III Феодорович также по отцу относился к Династии Голштейн-Готторпов, но никому не приходит в голову называть, к примеру, Александра III или Николая II «Герцогом Голштейн-Готторпским». Точно также нет оснований и именовать Великого Князя Георгия Михайловича «Принцем Прусским» (хотя и на этот титул он имеет право, но лишь во вторую очередь и не в обязательном порядке).[195]
10. Этот пункт вновь являет собой образчик чистой клеветы и передергивания. Поражает и пристрастие г. Назарова к цитированию интервью (как будто он не понимает, что там слова интервьюируемого передаются в форме, которую придает им журналист). Никаких подтверждений «обещания Ватикану унии» в его книге не приводится и не могло бы быть приведено. Двор Императора Кирилла Владимировича состоял в отношениях со многими Дворами и правительствами, в т. ч. и с Ватиканом (суверенным государством). Но в переписке с ним речь идет лишь о свободе отправления католического культа в России после восстановления Монархии (т.е. о возвращении к дореволюционной практике). Называть это «унией» смешно и нелепо.
Что касается помазания на Царство, то это, разумеется, не «просто форма», но и не «церковное посвящение». Императором становятся в силу Закона, а Церковь актом миропомазания не легитимирует, а лишь благословляет власть Православного Царя и сообщает ему сугубую благодать Святого Духа. Присяга же Императору приносится немедленно после его восшествия на престол (ст. 55). Это уже не говоря о том, что Спаситель повелел воздавать «Кесарю Кесарево» при языческих императорах (Мф. 22, 21), а св. апостол Петр предписывает «чтить Царя» (1 Петр. 2, 17) в то время, когда в Иудее царствовали жестокие гонители христианства. И в обоих случаях заповедь о почитании Царя (не только не миропомазанного, но даже и не христианского) дается в параллели с заповедью об отношении к Богу. Из одного этого можно заключить, что Царская власть исходит непосредственно от Бога, отнюдь не по «человеческим предвидениям».
Таким образом, права Императора Кирилла I и его потомков покоятся на прочной юридической основе, а те или иные личные грехи и недостатки, о которых у каждого может быть собственное мнение, никоим образом не влияют на их положение Глав Российского ИМПЕРАТОРСКОГО Дома. Священная клятва 1613 г. и основные Законы Российской Империи повелительно требуют от нас служить им верой и правдой.
Подробнее о Российском Императорском Доме можно прочитать[196]: Александров М. Кому мешает Великий Князь. СПб., 1992; Владимир Кириллович, Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. СПб., 1995; Вуич Д.Н. Памятка для русских людей. М., 1993; Жизнь за Царя, газета, 1993-1997; Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. СПб,. 1996; Наследование Российского Императорского Престола. Н.-Й., 1985.
М.В. НАЗАРОВ
И СНОВА НЕПРАВОСЛАВНАЯ АРГУМЕНТАЦИЯ…
Итак: «Да, мы утверждаем!» — восклицает мой оппонент: «Члена Императорской Фамилии невозможно лишить прав престолонаследия, ЧТО БЫ ОН НИ НАТВОРИЛ». Даже если он попрал статьи о православной сущности царской власти и о присяге — ибо, по мнению Зураба Михайловича, они были писаны в Основных законах Российской Империи лишь как «желательные» (!). К таковым он относит даже попранные Кириллом церковные каноны, называя «кощунственным» то бесспорное положение, что сам Царь не имел права допускать их нарушение (ст. 64).
Эта неправославная аргументация как две капли воды похожа на статью Думина в «Независимой газете», которую мне уже приходилось опровергать (см. 13.5 и 28.6.97). И после нового обновленческого саморазоблачения Зураба Михайловича мне остается лишь привести примеры «доказательности» его фактов.
Он пишет, что «НИ ОДНОМУ из Императоров не удавалось полное соблюдение этих норм», — видимо, безупречнейшие Александр III и Николай II для Зураба Михайловича не образцы. Нарушения же, допущенные Александром И (или Кириллом), расшатывали устои монархии в народе более, чем что-либо — как раз это я и отмечаю в своей книге.
Зураб Михайлович делает открытие, что престолонаследие регулируют лишь ст. 25-39, а все иные не содержат дополнительных требований — но тут же ссылается на ст. 53 как на главную («силою самого закона»), «не замечая» рядом ст. 55 о присяге.
Измена Кирилла присяге в 1917 г. описана десятками авторитетных лиц, в их числе правые: проф. Н. Головин, ген. Врангель, комендант царского дворца Воейков. Левые же всегда описывают Кирилла как «своего»: он прибыл в Думу, когда там уже содержались под арестом царские министры; гвардейцы Кирилла тоже стали охранять арестованных монархистов.[197] И «борзописцев из желтой прессы» выбирал для цитат не я, а сам Кирилл, приглашая их к себе домой для интервью.
Неважно, почему Багратион-Мухранские до революции были признаны неравнородными. Важно то, что так было, и вступавшие с ними в брак были обязаны «добровольно» подписывать отречение от прав на Престол согласно ст. 36, признаваемой и Зурабом Михайловичем. Была ли церковь в Швейцарии «ближайшей» к Мадриду, можно увидеть по карте. А если Зураб Михайлович делает открытие, что там имелось никому не известное скопление эмиграции (большее, чем в соседней Франции?), то он забыл придумать причину, почему венчание Владимира произошло не в русской, а в греческой церкви.
Зураб Михайлович утверждает, что Кирилл и Владимир как «заступившие место Императора» могли раздавать титулы «Великих Князей», признавать Багратион-Мухранских «равнородными», причислять Георгия Прусского к Дому Романовых. Но невозможно доказать, что столь щедрые раздатчики титулов имели право «заступать» в Императоры. Быть Императором и хотеть им быть — разные вещи. Ссылки на Петра III (он жил до законов Павла I), на юстицию Франции и мнение «всех Домов Европы» не могут отменить русских законов.
Мою «клевету», что Кирилл предлагал Ватикану унию, можно найти в указанном мною документальном католическом источнике.[198]
В завершение Зураб Михайлович, как и Кирилловичи, не признает Миропомазание церковным таинством, а лишь «благословением»; напоминает о почитании «даже и не христианского царя» — как будто в мире с IV в. не было освященного Церковью православного царства, преемницей которого стала Россия.
Тут-то и пролегает водораздел в нашем споре. Если вспомнить слова апостола Павла, то очевидно, что против Кирилловичей выступают сторонники православной монархии, «удерживающей» мир от зла; кирилловцы же — сторонники монархии «беззаконной», апостасийной, ведущей к царству антихриста.
Что же касается законного наследника Престола, то после революции создалась ситуация, вообще непредвиденная старыми законами. Эту проблему может легитимно решить только Всероссийский Земский Собор по примеру 1613 года. Но в любом случае — восстановление истинной монархии невозможно без восстановления православного правосознания в ведущем слое народа.
Князь З.М. ЧАВЧАВАДЗЕ
«…ЧТО БЫ ОН НИ НАТВОРИЛ!»
Итак: «Да, мы утверждаем!» — вновь восклицаю я. Члена Императорской Фамилии нельзя лишить прав престолонаследия, ЧТО БЫ ОН НИ НАТВОРИЛ. Только я, конечно, не столько утверждаю, сколько восклицаю. УТВЕРЖДАЮТ же Основные Законы Росиийской Империи. И против них я не дерзаю «ничтоже вопреки глаголать», хотя не менее г. Назарова желал бы всякому Государю, Наследнику и Члену Династии быть и святого благочестия блюстителем, и догматов православных Защитником, и прочих нравственных норм сугубым последователем. Но ни Вера Православная, ни Государственные Законы не позволяют ставить личность Государя в зависимость от мнений фарисействующих «судей».
То, что престолонаследие регулируют исключительно статьи 25-39, может показаться «открытием» только г. Назарову, который вообще в юридических вопросах себя чувствует весьма неуютно. Упрекая меня в ссылке на ст. 53, он опять передергивает, на сей раз, видимо, уже по невежеству. Никаких других норм престолонаследия, кроме Главы Второй «О порядке наследия престола», Основные Законы не знают. Статья 53 не говорит о порядке наследия, а лишь регламентирует процедуру вступления на престол и присяги подданства. Статья эта, однако, действующая, и не видно никаких причин, почему на нее нельзя ссылаться, говоря о механизме реализации неприкосновенных статей 25-39.
Статья 55 в том контексте отношения к делу не имела, но очень хорошо, что г. Назаров ее упомянул. Она гласит: «Верность подданства воцарившемуся Императору и законному наследнику, ХОТЯ БЫ ОН И НЕ БЫЛ НАИМЕНОВАН В МАНИФЕСТЕ (о вступлении на Престол; выделено мной. — З.Ч.), утверждается всенародной присягой», т. е. Законы предполагают ситуацию, когда престол может перейти к Наследнику, непредвиденному в момент вступления данного Императора на престол. Присягая Государю, подданные одновременно присягают и тому, кто наследует ему по неисповедимому Промыслу Божию.
Относительно выпадов против Александра II, поведение которого якобы «расшатывало устои монархии в народе более, чем что-либо» (?! — З.Ч.), отмечу только, что, в отличие от оцеживающего комара, а верблюда поглощающего, г. Назарова русский народ нарек этого великого Государя именем ОСВОБОДИТЕЛЯ и шел к его гробнице с молитвами о предстательстве.
Благодарю оппонента, что хотя бы Александра III и Николая II он удостоил эпитета «безупречнейших». Любопытно было бы только узнать, как с точки зрения этой «безупречности» трактовать выслушивание Александром III с непокрытой головой «Марсельезы» при заключении франко-русского союза или присутствие при Дворе Николая II колдуна Папюса и магнетизера мсье Филиппа (именуемого в переписке Государя с Государыней «другом»). (Представьте себе на минуту, чем разразился бы г. Назаров, если бы Император Кирилл Владимирович обнажил голову при пении «Интернационала» или Великий Князь Владимир Кириллович принял у себя Кашпировского с Чумаком!) Но знание некоторых негативных фактов нисколько не умаляет моего преклонения перед этими Государями. Предлагаю г. Назарову объяснить это мое «снисхождение» еще одним «обновленческим саморазоблачением».
Клевета в адрес Кирилла Владимировича была опровергнута ОЧЕВИДЦАМИ его прихода в Таврический дворец: бывшим капитаном императорской яхты «Штандарт» контр-адмиралом Р. Зеленецким, корреспондентом газеты «Тайме», автором книги «Последние дни Романовых» Р. Вильтоном (этот человек — единственный из гражданских лиц, получивший за мужество Георгиевский крест, после революции первым сказал правду о ритуальном характере убийства Царской Семьи и поплатился за это карьерой), генерал-майором А. Делинсгаузеном, товарищем председателя Государственной Думы С. Варун-Секретом, полковником Б. Энгельгардтом. Еще раз настойчиво рекомендую: перестаньте, г. Назаров, ссылаться на масонов (Головин, Палеолог, Родзянко и пр.) и малодушных изменников (вроде Воейкова, о пагубной роли которого Государыня предупреждала Николая II еще в 1915 г.).[199]
Въедливые разговоры насчет юрисдикционной принадлежности храма, в котором венчался Государь Владимир Кириллович, считаю совсем уж мелочными и недостойными серьезности обсуждаемого вопроса. Опять оцеживаете комара, «немилостивый» государь! Православная Церковь ЕДИНА, и географическое положение и юрисдикционная принадлежность храма никак не влияет на действительность таинства.
Католическим «источникам» г. Назарова относительно «унии с Ватиканом» верить можно не более, чем остальным его масонским и желто-бульварным предшественникам. И почему, собственно, газетные статейки и сомнительные писания могут иметь для русского престолонаследия значение большее, чем признание династических прав Владимировичей авторитетными европейскими учреждениями и придворными юридическими службами?
Глупо упрекать меня (хотя и «неообновленца»), в непризнании миропомазания церковным таинством (налицо очередное передергивание). Но это таинство совершается над КАЖДЫМ членом Церкви, а при коронации оно лишь ПОВТОРЯЕТСЯ, для сообщения СУГУБЫХ Даров Св. Духа. Совершается оно уже над воцарившимся Императором, принявшим присягу подданных, и к легитимности его ничего не прибавляет.
Что же касается «водораздела в нашем споре», не могу не согласиться: он пролегает именно в словах апостола Павла об «Удерживающем». Только легитимисты — верноподданные — видят его не во всенародно избранном «монархе»; они сторонники не «беззаконной», как пишет г. Назаров, а именно ЗАКОННОЙ (ЛЕГИТИМНОЙ) Монархии, ибо остаются верными букве и духу ЗАКОНА, составленного и подписанного, между прочим, ПОМАЗАННИКОМ Божиим Павлом I, и игнорируют тенденциозных интерпретаторов, увязающих в болоте фарисейства. Династичность и наследственность — ЕДИНСТВЕННАЯ преграда на пути воцарения антихриста, который и явится «всенародным избранником», «и поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в Книге Жизни» (Откр. 13.8).
В заключение не могу еще не отметить, что элементарное знакомство с каноническим правом Церкви позволяет видеть, что каноны — не Уголовный Кодекс. Если бы Церковь применяла их на практике с карающим жестокосердием г. Назарова, то большинство священнослужителей оказалось бы под запретом, а еще большее число мирян — отлучено от причастия, в том числе и мы с нашим оппонентом.
Отзывы «pro»
Помимо «Русского Вестника», постоянно уделяющего внимание данной теме, на нашу книгу положительно откликнулись многие другие средства информации, и их было значительно больше, чем «кирилловской» критики. Приведем хотя бы отдельные такие высказывания из изданий самого широкого политического спектра.
«Появление книги известного русского историка Михаила Назарова… следует считать событием в истории отечественной монархической мысли, причем сразу по нескольким соображениям. Во-первых, книга вышла как никогда вовремя, поскольку споры о перспективах восстановления монархии в России, похоже, перестают быть простым теоретизированием, свидетельством чему — формирование на уже официальном уровне особой экспертной группы (под руководством Б. Немцова — В. Аксючи-ца), уполномоченной практически рассмотреть данный вопрос. Во-вторых, работа М. Назарова написана на высокопрофессиональном уровне, с привлечением большого количества документальных материалов, с редкой для нашего времени корректностью. В-третьих — здесь непосредственно суммируется вообще вся история данного вопроса, и таким образом даже неискушенный читатель может составить себе вполне адекватное представление не только о чисто идейных, но и о технических аспектах проблемы законного восстановления у нас монархической власти (вопрос т. н. легитимности).
Сам автор книги в полной мере может быть причислен к православным монархическим легитимистам, ибо поиск наиболее безупречного, с законной точки зрения, решения вопроса о возрождении в России монархической традиции составляет главную канву всего произведения… Книга М. Назарова является незаменимым пособием по фундаментальной истории вопроса о вероятных формах легитимности русской монархической власти в принципе» (В. Видеманн. «Императив». Берлин. 1997. № 3).
«Весьма значительна 11-я глава книги Михаила Назарова «Всероссийский Земский Собор и пути восстановления Удерживающего»… вопрос о престолонаследии имеет не только юридический аспект, но и высокий духовный смысл… Владимир Кириллович был готов на любую, даже декоративную монархию, что, конечно, не соответствует значению русской самодержавной монархии. Глубокий вывод, который делает в заключение своей книги М. Назаров, следует привести, на мой взгляд, полностью: «Главное, что требуется от нас…» [далее приводятся два последних абзаца текста книги на с. 85]» (В. Захаров. «Мир». М. 1997. № 9).
«… Новая книга Михаила Назарова благодаря важным документальным приложениям представляет собой ценное справочное пособие по династии Романовых вплоть до наших дней… Назаров на основании законов и документов не только убедительно показывает, что данная ветвь изначально не имеет прав престолонаследия, но и объясняет сам феномен «кирилловщины» на политическом и духовном уровне как явление по сути антимонархическое» (Н.Ф. «Русь Державная». М. 1997. № 3).
«Есть ли у Российского Престола законный наследник?.. Можно не соглашаться с политическими взглядами автора, но его строгий подход исследователя к данному вопросу полностью одобрен патриархом отечественной русистики Д.С. Лихачевым…[200] Оппоненты Назарова (Станислав Думин… «Независимая газета») упрекают его в предвзятости, вольном трактовании «Закона о престолонаследии»; в своем ответе в той же газете Назаров упрекает в том же этих оппонентов. Но ни одна сторона не поставила главный вопрос возможным претендентам: что они сделали за все эти годы для освобождения России от большевиков? Не поставила, потому что ответ очевиден: ничего!» (А.О., А.Ш. «Посев». М. 1997. № 7).
Представитель аргентинской газеты «Наша страна» в Мюнхене В. Зарубин написал в газету «Черная сотня», что «Великий Князь Георгий Михайлович — не является Гогенцоллерном» так же, как «самая великая Русская женщина — была принцесса фон Фике… Книга же М. Назарова — псевдонаучная, написана по заказу!». На это редактор газеты возразил следующее: «Ныне платят огромные деньги (подумайте — кто?), чтобы Кирилловичей разрекламировать и посадить на демократический «престол»… А скромные попытки противостоять этому нашествию… издаются жалкими тиражами в три-пять тысяч. Это в то время, когда один лишь «Московский комсомолец» имеет тираж около миллиона… так что не смешите нас намеками на «заказные» выступления против иудейской псевдомонархии… Кстати, такой же миф создан и о принцессе фон Фике — Екатерине Второй, которую Вы назвали «самой великой Русской женщиной». Как будто не было княгини Ольги, боярыни Евпраксии, Ксении Петербуржской и тысяч других. Почему-то из всех Русских женщин Вы выбрали немецкую принцессу, которая, помимо внешних побед и экономических успехов, принесла в Россию масонскую литературу, философию и идеологию. Такое впечатление, что Русская эмиграция остановилась в исторических знаниях на уровне 80-х годов» (А.Р. Штильмарк. «Черная сотня». 1998. № 1-2).
«М. Назаров надеется, что честные сторонники потомков Кирилла Владимировича, ознакомившись с этими доселе малоизвестными фактами, поймут, что те не имеют права даже называть себя титулом «Великий»… Находясь в Санкт-Петербурге, он [Владимир Кириллович] не зашел поклониться иконе Новомучеников в гонимый Собчаком приход Зарубежной Церкви (ныне этот приход разгромлен), зато исправно бывал на патриарших богослужениях… Мария Владимировна … приняла российское гражданство, взяв паспорт с еще советской символикой, совершила путешествие по Волге на теплоходе «Советская Россия». Во время знаменитого референдума «Да-да-нет-да!» (или наоборот) Мария Владимировна поддержала Бориса Ельцина… Неровен час, мы еще увидим Марию Владимировну и Георгия на мавзолее Ленина, принимающих вместе с Борисом Ельциным парад ветеранов под красными знаменами. Согласитесь, что шаг с палубы теплохода «Советская Россия» — небольшой… Епископ Антоний Лос-Анжелосский и епископ Григорий (Граббе) -два единственных, ныне покойных, архиерея Зарубежной Церкви, прежде поддерживавших Владимира Кирилловича, обвинили его в духовной измене и сняли свою поддержку» (Евгений Соколов. «Новое русское слово». Нью-Йорк. 1-2.3.1997).
«Всего десять лет назад вопрос, стоящий на обложке новой книги известного публициста Михаила Назарова, показался бы не просто умозрительным, но и издевательским. Но сейчас… сейчас не так уж трудно себе представить, что однажды, проснувшись утром, мы узнаем от теледиктора «радостную» новость о том, что наконец-то партия «Демократический выбор России» реорганизована в «Монархический выбор России»… Как же так, семья царственных мучеников, расстрелянных большевиками пока не канонизирована…, а почести, подобные царским, раздаются средь бела дня — практически самозванцам?.. Автор показывает, что на самом деле есть «алгоритм» поиска настоящего наследника российского престола… И читая Утверженную грамоту почти через 400 лет после ее написания, понимаешь, сколько должно быть у народа горячей веры, героических поступков, чтобы заслужить настоящего царя. Это и есть то, что называется монархическим правосознанием. Есть ли оно у нашего народа сейчас? Вряд ли этот вопрос волновал тех, кто собирался использовать кирилловскую ветвь для осуществления своекорыстных политических планов. А может быть, еще и собирается…» (Любовь Ястребова. «Независимая газета». М. 20.3.97).
«Сегодня уже невозможно «искренне заблуждаться» относительно статуса Кирилловичей. Их претензии опровергнуты документально: это и книга М. Назарова «Кто наследник Российского Престола?», и предшествовавшие ей публикации Л.Е. Болотина и Р.Г. Красюкова, и проигранный Кирилловичами в 1997 г. суд в Канаде…[201] Теперь Кирилловичи могут повторять свои «аргументы» лишь в расчете на людей, не знакомых с сутью вопроса… Эта семья стремилась сесть на трон при помощи любых антирусских сил. Именно этим силам нужны Кирилловичи и сегодня… Непредвиденную старыми законами проблему, возникшую вследствие сокрушения в 1917 г. легитимной российской власти, может легитимно решить только новый Всероссийский Земский Собор по примеру 1613 года» (Глава Всероссийского Соборного Движения В.М. Клыков и 100 других видных деятелей России. «Завтра». М. 1997. № 25).
Хотелось бы выразить благодарность всем другим авторам (в частности, Е. Марьяновой в «Исторической газете» № 2, 1997; И. Парфенову в «Красноярской газете» от 16.7.1997; А. Плотникову в «Независимой газете» от 4.2.1998), положительно отметившим нашу работу.
Особую признательность хочется выразить редакциям, опубликовавшим наши материалы на эту тему — в журналах «Москва» (1996, № 4), «Держава» (1996, № 2; 1997, № 2), «Православная беседа» (1997, № 4); в газетах «Русский Вестник» (1997, № 20-22 и № 43-45), «Жизнь вечная» (1997, № 29), «Радонеж» (1997, № 3), «Независимая газета» (13.5.1997), «Литературная Россия» (1997, № 27), «Подмосковные известия» (1.4.1997), «Кавказский край» (Пятигорск, 1997, № 27), «Омское время» (1997, № 8), «Колокол» (Волгоград, 1997, № 54), «Русская жизнь» (Сан-Франциско, 13.9.1997) и др.
В письмах и личных беседах нашу книгу положительно оценили архиереи Русской Зарубежной Церкви, Катакомбной Церкви, а также монахи Оптиной пустыни и другие духовные лица Московской Патриархии.
Автор еще раз благодарит всех, кто оказал ему помощь в работе и привлек внимание к данной проблеме.
Можно ли восстановить монархию в России?
Послесловие автора
Выше мы привели выступления главных функционеров кирилловского «легитимизма». Теперь у тех, кто хотел бы честно разобраться в этом вопросе, есть прекрасная возможность сравнить содержание нашей книги с тем, как ее «опровергли» кирилловцы.
Заметим, однако, что отрицание несуществующих «прав» Кирилловичей — не главная для нас тема. Мы стремились проверить и оценить все высказанные аргументы с точки зрения русской традиции и законов Российской Империи, свести всю достоверную информацию воедино и главное — проанализировать вопрос престолонаследия в наши дни с точки зрения смысла и цели православной монархической государственности. Необходимость такого обобщающего анализа возникла из-за неразработанности законов о престолонаследии применительно к небывалой ситуации XX века — когда Россия под натиском враждебных сил утратила саму монархическую государственность, а западная «христианская цивилизация» стала оплотом антихристианской мировой закулисы.
В таких условиях, когда практически во всем мире и государственные системы образования, и мировые СМИ, и ведущие политики утратили элементарные представления о православной монархии (путая ее то с западным абсолютизмом, то с современными его декоративными остатками, то с восточным деспотизмом), любой разговор о российском престолонаследии должен начинаться с главного: что тот или иной монархист, политик или ученый-специалист знает о сути самой монархии.
Монархия как правление одного лица известна с древнейших времен, она вытекает из естественной иерархичности человеческого общества, начиная с главы семьи. (Первые известные демократии, в Риме и Афинах, возникли там уже после падения монархий.) Священное писание (1 Цар., 8-11) запечатлело, как была установлена Богом монархия в избранном народе: по просьбе людей, ощутивших, что они не способны самоуправляться и жить по Божиим законам без вождя, который получает от Бога специальное посвящение для этой миссии. То есть Царь — не самоцель, а вспомогательная «подпорка» для удержания народа на пути следования Божьему замыслу.
Особенно очевидно это становится при православном понимании того, что человеческая природа и весь мир находятся в состоянии повреждения вследствие грехопадения, поэтому и требуется людям не зависимая от них, но зависимая от Бога внешняя вспомогательная сила, ограничивающая и человеческую мятежную греховность, и действие в мире сил зла.
Признание людьми этой силы — проявление не рабства, а аскетического самоограничения в борьбе с собственным греховным своеволием. Замена монархии аристократией уже снижает идеал власти от Бога — до прагматического совета «лучших людей», действующих своим несовершенным умом. Демократия же, определяющая истину методом простой арифметики большинства, есть наиболее откровенное следование призыву сатаны проявить непослушание Богу и судить о смысле жизни на основании своих земных греховных потребностей; поэтому именно демократия дает силам зла наибольшую возможность манипулирования «народной волей» через эти земные потребности…
Таким образом, сравнение трех основных форм власти — власти одного человека (монархии), власти нескольких людей (аристократии) и власти «большинства народа» (демократии) — показывает, что легче всего конечная цель спасения от греха как можно большей части народа достигается при власти специально подготовленного для этой миссии правителя-служителя Божьему замыслу, независимого от земной политической борьбы за власть и духовно направляемого и контролируемого благодатной Церковью. При этом монарх учитывает «глас народа» и его потребности, а также всегда опирается на аристократию в конкретном управлении государством, не допуская лишь верховенства этих факторов в принятии решений. Опасность вырождения такой православной монархии в тиранию гораздо меньше, чем опасность вырождения аристократии (получающей власть не от Бога, а по своим «заслугам») в эгоистичную олигархию; не говоря уже о демократии, которая наиболее часто представляет собой временную (а потому и ненасытную) олигархию тех правителей, которым удается посредством огромных денег (потом их надо «оправдать») и ловкого самохвальства в СМИ собрать арифметическое большинство голосов обманываемого населения, не сведущего в истинной раскладке сил в политическом закулисье.
Вырождение монархии как государственной власти происходит тогда, когда она отрывается от своих религиозно-духовных целей. Мы знаем, что по этой причине уже ветхозаветные Цари не всегда оказывались достойны своей задачи, но это говорит лишь о нравственной неустойчивости человека (что может проявляться даже у того или иного монарха), а не о ненужности самой монархии как водительства людей в соответствии с Божиим замыслом. В этом и состоит смысл стержневой традиции Царства в человеческой истории, которая именно с Божьей помощью сначала устанавливается в богоизбранном народе в виде Царя как Помазанника Божия — и заканчивается православной монархией, также во главе с Царем-Помазанником.
Ветхозаветная монархия (мы особо чтим в ней Давида псалмопевца) должна была готовить свой народ к восприятию Сына Божия. Но она выродилась в той же мере, что и иудейская религия, отвергнувшая Мессию -Христа. Православные знают, какого «мессию» иудеи ждут и воспримут своим земным царем в конце времен: антихриста… (Об этом их предупредил сам Христос: «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете»; «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего…». -Иоанн 5:43; 8:44.)
Поэтому в первые века своего существования христиане не имели своего Царя. В языческих римских императорах апостолы уважали лишь принцип власти, ограничивающей действие сил зла, в противоположность принципу анархии. Огромной духовной победой христиан стало появление христианского Императора Константина (причисленного Церковью к лику святых), который перенес столицу империи в Византию и основал там «Второй Рим» — столицу первого православного Царства.
В нем материальная сила государства и духовная сила Церкви объединились на принципе «симфонии»этих двух властей (выразители этого учения — Император Юстиниан и Патриарх Константинопольский Фотий — также почитаются Православной Церковью как святые). Общая цель Церкви и государства тут, согласно православному учению, не ограничивается мерками земного мира, а ставит целью спасение людей для вечной жизни в сверхисторическом Царствии Божием; при венчании на Царство Царь дает в этом обет перед Богом.
Даже такой историк Церкви, как А.В. Карташев (начавший свою деятельность как либерал-февралист) в зрелом возрасте преодолел эти заблуждения и писал в защиту симфонии, что в неслиянно-нераздельном соединении православной Церкви и государства был по аналогии применен принцип неслиянно-нераздельного соединения Божественного и человеческого во Христе. Два других, западных, типа сочетания церковной и государственной власти вели к обмирщению Церкви: и когда она всевластно выполняет функции кесаря (вплоть до карательных — отсюда католическая инквизиция, невозможная в православной «симфонии»), и когда она подчинена воле кесаря (превращаясь в одно из «министерств» в протестантских государствах).
В православной симфонии, как отмечал Л.А. Тихомиров, «отношение двух властей напоминает отношения души и тела» («Монархическая государственность»). Соответственно, основополагающее место здесь занимает Церковь: при коронации она совершает над Царем таинство Миропомазания (см. с. 10-11). Это не делает его автоматически праведным, но наделяет его — через обряд возложения рук Патриарха (что означает возведение в священный сан), помазание св. миром и через причащение по священническому чину — особым даром Святаго Духа, правом и обязанностью Помазанника служить выполнению Божией воли вместе с Церковью как ее особенный член. Это убеждение, что православный Царь принадлежит к числу священных лиц, было общепринятым в Церкви; его высказывали и Константинопольские Патриархи, и папа Лев Великий, и многие русские святые (св. Филарет Московский, св. прав. Иоанн Кронштадтский), и историки Церкви[202] — то есть не только М.В. Зызыкин в своей «невзрачной брошюре», написанной «в угоду» противникам «Императора Кирилла I» (как утверждают Кирилловцы).[203]
В Византии с самого начала Император Константин, по его выражению, стал исполнять функции «епископа внешних дел Церкви», он имел право созывать Вселенские Соборы, и было принято, что ни один государственный закон не имеет силы, если противоречит церковным канонам — такова юридическая основа православной симфонии (отраженная позже и в русских законах).
Несомненно, что после появления православного Царства именно к нему святые отцы относили слова апостола Павла об «удерживающем», который препятствует воцарению антихриста. После сокрушения Византии турками эта миссия была перенята Русью, выразившись в формуле «Москва — Третий Рим».[204]
Монархическая идеология на Руси окончательно сформировалась с признанием всеми нерусскими православными Церквами русского Великого Князя — Царем, особо поминаемым во время богослужения во всех странах, то есть покровителем всего вселенского Православия (коронование Иоанна Грозного в 1547 г.; признание Константинополем в 1561 г.), и в результате канонического установления русского Патриаршества (1589 г.). При этом в России, как подчеркивал Тихомиров, не столько подражали действительной Византии, сколько идеализировали ее и создали монархическую власть в гораздо более совершенной форме.
При этом принцип первородства (по старшим сыновьям) — наиболее естественная форма передачи власти у всех народов и во все времена. Это обеспечивает четкую и бесспорную преемственность монархического служения заранее подготовленным к его несению наследником — без вмешательства человеческих расчетов и интриг. Но как можно видеть из всего вышесказанного, в православной монархии принцип первородства — необходимый, но не достаточный. Наследник Российского Престола должен непременно соответствовать правилам Церкви. Ибо русский православный Царь — носитель особого, единственного на всей земле церковного посвящения, выделяющего его из мирян, — только в этом случае царская власть, в отличие от обычной человеческой власти, становится проводником Божественного Провидения и вселенской силой, «удерживающей» мир от разгула зла.
Заметим в этой связи, что последний русский Царь Николай И даже после формального отречения, вырванного у него обманом и революционным насилием (и потому юридически ничтожного), все еще оставался Помазанником Божиим — этого качества его никто лишить не мог. Поэтому и его убийство имело исторически-переломный, ритуальный смысл — независимо от того, сознавали это или нет сами убийцы, ввергнувшие человечество в предапокалипсические времена подготовки царства антихриста…
2. Легитимизм: первородство и Православие
Именно такое понимание монархии лежит в основе православного легитимизма (от лат. legitimus — законный), то есть законной власти Царя — Помазанника Божия. Еще раз напомним, что говорил о царском служении один из первых идеологов православного самодержавия, преп. Иосиф Волоцкий (см. с. 8): «Если Царь царствует над людьми, но над собою позволяет царствовать скверным страстям и грехам, сребролюбию и гневу, лукавству и неправде, гордости и ярости, злейши же всего — неверию и хуле, то такой царь не Божий слуга, но диавол, и не царь, но мучитель… Такого Царя, из-за его лукавства, не называл царем Господь наш Иисус Христос, но лисом… И ты такого царя или князя да не послушавши, приводящего тебя к нечестию и лукавству, даже если мучит и смертию грозит…».
В этом важном поучении великого русского святого еще до всяких писаных законов были точно выражены и традиционные духовные требования к монарху, и пределы его власти над подданными: она — в отличие от западного абсолютизма и языческого деспотизма — ограничена условием служения Богу. Только восстановление такого истинного монархического правосознания может быть основой истинного легитимизма, то есть служения закону: в первую очередь Божественному, и во вторую очередь — человеческому (который сам должен быть вспомогательным средством для служения Божественному).
И вот на этом историческом фоне еще раз вчитаемся в нашу дуэль с официальным представителем «августейшей Семьи», который был вынужден признать многие очевидные факты нарушения ею законов, в том числе церковных, но оправдывает нарушителей сакраментальной фразой: «Что бы они ни натворили!». В этой трактовке «прав» мы имеем чистейшее выражение западного абсолютизма как нравственно не ограниченной власти ради самой себя и своих похотей. Точнее — это принцип языческой монархии (видимо, неспроста наш оппонент проговаривается в полемике, что «заповедь о почитании Царя» касается «даже и не христианского» монарха…).
Разумеется, далеко не все русские Цари соответствовали высокой цели своего служения, но монархический идеал существовал в сознании народа как неписанный закон, даже когда нарушался. Народ терпел Царя-нарушителя как временное Божье попущение за свои грехи — и это помогало преодолевать последствия разрушительных действий «царя-нечестивца», мешало их укоренению в народном сознании как «нормы».
Хранителем же этого идеала — как и всех жизненных идеалов — была Православная Церковь, охватывавшая (в симфонии с государственной властью) все сферы жизни человека. Поэтому воцерковленный народ Московской Руси не так уж нуждался в дополнительных светских законах, детально формулирующих обязанности и смысл монаршей власти.
Законы понадобились позже — после того, как при Петре был подорван принцип симфонии и обезглавлена Церковь, православное понимание самодержавия заменено западным абсолютизмом, а произвольная передача Престола и дворцовые перевороты грозили разрушить православность и легитимность самой Династии…
С целью пресечения этого произвола Павел I и ввел законы о престолонаследии, о которых так много шла речь в нашей дискуссии. Они были составлены как неразрывно связанные с Православием — об этом свидетельствует выражение Павла I в Акте 1797 г., что «Российский Государь — Глава Церкви», подпадающий тем самым и под церковное законодательство. Но поскольку письменное законотворчество на Руси никогда не претендовало заменить собою церковные каноны и православную традицию, это сказалось и в новых законах: они стали светским дополнением к лежащей в их основе православной государственной идеологии.
Поэтому многое в Законах традиционно подразумевалось как нечто естественное без письменного выражения. Например, Павел I не отметил специально столь элементарно-важное требование к монарху — как православный брак; оно было письменно зафиксировано (позднейшая ст. 185) лишь при составлении первого Свода Законов в 1832 г. «как выражение установившегося издавна обычая».[205] (Поводом стал прецедент, нарушивший традицию, — брак Вел. Кн. Константина на католичке — из-за чего ему пришлось отречься от прав престолонаследия еще до внесения этого требования в писаные законы).
Кроме того, при составлении Свода Законов было разъяснено неточное «протестантское» выражение Павла I, что «Император — Глава Церкви». При этом важно отметить, в какую сторону было сделано разъяснение: в новой редакции (ст. 64) подчеркивается, что «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов… и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния», то есть он обязан охранять — но не имеет права менять — догматы, каноны и даже благочестивое отношение к ним.
Итак, не раз по причине подобных неточностей законы подвергались редактированию и дополнениям: в 1820, 1832, 1842 гг. и позже. Однако кое-где при этом была использована недостаточно ясная терминология, поэтому, если применять текст Законов буквально, обнаруживаются противоречия. Например, еще до революции авторитетный проф. Н.М. Коркунов показал, что под понятием «Император-родоначальник» «надо разуметь не одно определенное лицо [Павла I], а… поочередно отца, деда, прадеда» — иначе получаются «совершенно несообразные выводы» относительно престолонаследия (приложение 15). И после революции Зызыкин, опять-таки под влиянием создавшегося прецедента с Кириллом, логично уточнил выводы из категорического требования ст. 185 о православном браке (несоблюдающий ее фактически приравнивает себя к иностранцу, до которого очередность доходит после всех, по аналогии с применением ст. 35). И тот и другой вывод были сделаны Коркуновым и Зызыкиным на основе чисто логического анализа всей совокупности статей, без посягательства на изменение текста Законов.
Однако в тексте, несмотря на неоднократные уточнения, все же оставались некоторые формальные несогласования между писаными правилами и неписаной православной традицией, что, в частности, и проявилось в разных мнениях участников второго Особого совещания по лишению Вел. Кн. Кирилла прав престолонаследия. Напомним содержание «Мемории»: все считали, что при таком браке Кирилл не может наследовать Престол, только одни полагали, что Государь вправе сам лишить нарушителя этих прав, другие же считали, что следует добиться от Кирилла «добровольного» отречения.
Разногласия объяснялись тем, что, с одной стороны, в законе нет положений, прямо предусматривающих лишение члена Императорской Фамилии личного права престолонаследия с указанием причин. (Статьи 36, 134 и 183 лишают прав престолонаследия лишь потомство от незаконных браков, но не самого обладателя этого права по рождению.) С другой же стороны, в Законе содержатся однозначные и категорические требования к самой православной сути монаршего служения (быть бескомпромиссным идеалом правоверия — ст. 64; вступать «не иначе как» в православный брак — ст. 185 и т. п.), невыполнение которых немыслимо для претендующего на Престол.
Разумеется, элементарная логика говорит нам, что неупоминание в Законах специальной кары за несоблюдение столь важных статей не является разрешением на их безнаказанное нарушение. Просто авторы Законов сочли это само собой разумеющимся (выразив в категоричности самих требований) и не стали отягчать их карательными довесками, чтобы не превращать Свод законов в детальный «уголовный кодекс». Им не приходило в голову, что кто-то из членов Династии отважится нарушить эти традиции, определяющие духовный смысл самой монархии. Иначе получается, что законы предусматривают лишь санкции в случае неравнородного (ст. 36) и неразрешенного (ст. 134, 183) брака и не содержат санкций за более серьезные нарушения.
Поэтому же в Основных законах нет и специальных статей, лишающих права престолонаследия того члена Династии, который, грубо поправ церковные каноны и государственный закон, вступит в брак, близкий к кровосмесительному, изменит присяге Государю, примет участие в масонском свержении монархии, а в дальнейшем ради получения трона будет готов сотрудничать с любыми антирусскими силами. Составители Законов даже помыслить не могли, что на все это может оказаться способен член царствующей Династии, как это сделал Вел. Кн. Кирилл и продолжили его потомки.
Они же теперь, ссылаясь на отсутствие в Законах формальных санкций за подобные преступления, считают их «не влияющими» на свои «права»… Этот прием использовал в своей книге и сенатор Корево (см. с. 28-29), утверждая, например, что «в Основных Законах не имеется категорически выраженного правила о том, что Императрица-Супруга Императора должна исповедывать Православие». Если продолжить эту логику, то поскольку законом не предусматривается лишение прав престолонаследия, скажем, из-за сатанинских гонений на христиан — значит, и такой гонитель не может быть лишен «права по рождению»?.. Неужели Законы оставляют государство, народ и Церковь беззащитными перед такой опасностью превращения монархии — в антихристианскую (которая, не исключено, в какой-то мере могла стать реальной под младоросским лозунгом 1930-х годов «Царь и Советы»)?
Рассмотрим, однако, в этой связи статью 222 Основных Законов: «Царствующий Император, яко неограниченный Самодержец, во всяком противном случае [т. е. в случае нарушения законов. — М.Н.] имеет власть отрешать неповинующегося от назначенных в сем законе прав и поступать с ним яко преслушным воле Монаршей». Кирилловцы утверждают, что поскольку эта статья изначально относилась к «Учреждению о Императорской Фамилии» (то есть к статьям 125-222), она не может применяться к «Законам о порядке наследия Престола» с их «неприкосновенными» статьями 25-39. Однако с объединением всех их в Свод Законов в единой нумерации, действие ст. 222 стало тем самым распространяться на все статьи законов. Неизвестно, хотели ли именно этого составители Свода законов, но ограничительных оговорок они в этой связи не сделали — и Государь этот документ утвердил. Поэтому нет оснований отказываться от такой расширенной трактовки ст. 222, тем более, что она не дает Императору права произвольного лишения прав престолонаследия неугодного члена Династии, а лишь в случае непослушания тем законам, коим Император обязан быть блюстителем. Это и произошло в случае с незаконным браком Кирилла.
Аналогичный вывод, кстати, можно сделать и из самих «неприкосновенных» статей 25-39, перенятых из Акта Павла I, — если задуматься над тем, что же и каким образом должно обеспечивать их неприкосновенность? Так, в последней из них — завершающей статье 39 — подчеркнуто, что «Император и Императрица… обязуются свято выполнять вышепоставленные законы о наследии Престола». Тут опять-таки не приведено карательной санкции в случае невыполнения, однако категоричность святого обязательства говорит сама за себя: это значит, что нарушение этих статей недопустимо и каким-то образом должно быть пресечено.
И вот как раз в числе «вышепоставленных» неприкосновенных статей отражен не только «алгоритм» очередности престолонаследия, но и условия, при которых этот «алгоритм» действует, главное из которых — религиозное требование ст. 35 (если наследника придется искать в других династиях): отречение от прежней веры и принятие Православия, «когда же отрицания веры не будет, то наследует то лицо, которое за сим ближе по порядку». То есть в «неприкосновенной» статье 35 выражено то самое важнейшее (помимо первородства) требование, которое совершенно очевидно с церковной точки зрения: лицо, до которого по первородству «дошло право на Престол», утрачивает это право по причине неправославности — несмотря на свое «первородство». И никаким «добровольным отказом» это не обусловлено.
Таким образом, ст. 35 опровергает всю исключительно «первородную» аргументацию Кирилловичей. Показательно, что именно в связи с этим требованием в Акте Павла I рядом в виде объяснения было указано (см. приложение 2), что «Государь Российский — Глава Церкви», так что обязательство «свято выполнять вышепоставленные законы» (ст. 39) относилось и к этому определению; тот факт, что позже оно было вынесено в особую статью 64, говорит лишь о том, что и ее — а, следовательно, и все статьи, связанные с православными требованиями — надо считать столь же неприкосновенными, как и ст. 25-39.
Напомним еще раз полный текст этой ключевой статьи 64 Основных Законов Российской Империи: «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник 306 и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. В сем смысле Император, в акте о наследии Престола 1797 Апр. 5 (17910) именуется Главою Церкви». — Вот точка «симфонического» соединения Основных Законов с канонами Православной Церкви, которые тем самым становятся неотъемлемой частью Законов.
Как видим, и в Акте Павла I и в последующих редакциях Законов духовно-религиозное требование к наследованию Престола ставится выше первородства, и это положение — ключ для всего понимания и толкования Законов. При попрании религиозных правил право на Престол по рождению у такого потомка Романовых, может быть, формально и остается, но право его осуществить, то есть взойти на Престол, — утрачивается. В этом и заключается то разное качество членов Династии с точки зрения прав престолонаследия, о котором с самого начала сказано в нашей книге. Ибо монархия служит не изложенному на бумаге закону, а Богу; писаные законы — лишь вспомогательное средство для этого.
3. Об утрате понимания православной монархии
Указанные выше формальные противоречия (между писаным и неписаным законом) могут возникнуть лишь при рассмотрении «буквы» отдельных статей Законов в отрыве от их совокупного смысла и главное — от их духа, что и делают сторонники кирилловской линии. Как можно видеть из всех их опровержений, водораздел между нашей и их позицией состоит не столько в разном толковании законов о престолонаследии, сколько в разном отношении к сути православной монархии.
Как же далеко надо было уйти от понимания ее и охраняющих ее законов, чтобы заявить, как это сделал официальный представитель Кирилловичей, что, помимо принципа первородства, никаких дополнительных требований к наследнику Престола закон не предъявляет. «Нарушение им каких бы то ни было иных норм можно рассматривать как печальное событие, как Божие попущение, но на правах его это не отражается» — «что бы он ни натворил!»…
То же самое утверждает глава прокирилловской партии РХМС А.Н. Закатов: «Точно так же, как нельзя отречься от собственного отца, даже если он нарушает Божественные заповеди, для человека недопустимо восстать против Законного Царя, какие бы проступки он не совершил. Об этом прекрасно написал Царь Иоанн Грозный в своих письмах изменнику А. Курбскому».[206] (Как можно видеть, для Закатова не являются авторитетами ни митрополит Филипп, выступивший против произвола Грозного и причисленный к лику святых, ни преп. Иосиф Волоцкий, чье поучение мы приводили выше; да и в Евангелии наш оппонент не заметил слов Самого Христа: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» — Мф. 10, 37; 19, 29.)
Есть у Закатова и такие заявления: «Получение Царственного достоинства осуществляется только через кровь — священную Царскую Кровь… Православная Церковь чтит Царя как Власть от Бога даже в том случае, если Царь не исповедует Православие… Наиболее ярким примером в этой тонкой области православной жизни стало поведение Святителя Николая (Касаткина) Архиепископа Японского, благословившего во время русско-японской войны православное духовенство Японии служить молебны о даровании победы японской императорской армии»…[207]
Здесь не место обсуждать чисто пастырское решение свт. Николая в отношении к личной совести своих клириков-японцев — по аналогии с отношением апостолов к почитанию современных им еще языческих императоров Рима (это уважение принципа власти как меньшего зла в сравнении с хаосом безвластия). Но показательно, что эти примеры с нехристианской Японией и дохристианским Римом кирилловцы выдвигают сегодня в тысячелетней православной России... То есть, если в первом случае нормой была окружающая языческая государственность и речь шла о выборе христианами меньшего зла в тех условиях, в надежде на будущую победу Православия, -то теперь нам хотят навязать как норму отступление от достигнутой высоты Православия к облегченным требованиям «постхристианской» декоративной монархии.
Показательно и заявление главного кирилловского «родослова» Думина, что не «глубоко символичный» (всего лишь!) обряд Помазания на Царство, «а наследственное право дает старшему в роде Романовых императорский титул и власть»… О духовных же требованиях к монарху Думин вопрошает: «где тот безгрешный, способный быть здесь судьею?» — такой вопрос можно поставить лишь при забвении, что к этому способна и обязана Церковь, связанная с монархом в принципе «симфонии».
…Впрочем, как мы уже отметили, верного понимания этого, как и ответственности монаршего служения, не было и у дореволюционных предшественников нынешних кирилловцев — у значительной части русского общества, в том числе в правящем слое и даже в самой Династии. Отсюда и их собственные нарушения законов (см. с. 69-74), и их непонимание царской непоколебимости Николая II в самых принципиальных вопросах (о сути православного самодержавия, о законодательных полномочиях либеральствующей Госдумы, об ограничениях прав антихристианского иудаизма и др.). Отсюда же проистекают и разные отношения членов Особого совещания к незаконному браку Кирилла и связанные с этим сомнения о возможности его принудительного (а не «добровольного») лишения прав на Престол, что отразилось в «Мемории».
Нельзя не видеть, что многие сановники, не будучи ни юристами, ни знатоками церковных канонов и теории монархической государственности, попросту недостаточно разобрались в столь необычном деле. В частности, в «Мемории» налицо противоречивое отношение к факту нарушения Кириллом и его отцом статьи 185 — не все участники Совещания точно помнили обстоятельства, не все вникли в тонкости законов, не все учитывали церковные правила, не все понимали даже духовный смысл таинства Помазания на Царство…
И это характерно как раз для тех членов Совещания, которые, по утверждению Думина, осмелились оспорить резолюцию Государя о принудительном лишении Кирилла прав престолонаследия; это мнение продавливалось министром иностранных дел А.П. Извольским. Думин противопоставляет этот фланг «меньшинству, готовому выполнить любое желание Государя» (хотя в числе этих «услужливых» были наиболее компетентные члены Совещания: министр юстиции Щегловитов и глава правительства Столыпин). Однако причины смелости «правдолюбца» Извольского, которого Думин ставит в пример, раскрываются в воспоминаниях этого деятеля в ином виде.
Причины эти — в либерально-западническом отношении Извольского к монархии и монарху, о котором он писал, что «образование Николая II не превосходило уровня образования кавалерийского поручика», что он был лишен «моральной твердости», поэтому имел «склонность к мистике и вере в чудесное», находясь под влиянием Распутина и «религиозной истерии» Царицы, у которой «преувеличенный мистицизм вызывался патологическими причинами»; тогда как своим достоинством Извольский считает «склонность к либеральным и конституционным идеям», из-за чего правые круги видели в нем «чуть ли не сообщника революционеров».[208] Неудивительно, что именно Извольский сыграл огромную роль в вовлечении России в гибельный союз с предательской масонской Антантой и что сын его, Г.А. Извольский, фигурирует в масонском словаре Берберовой.
Поэтому взвешивать подобные мнения чисто количественно — так же неверно, как арифметическим большинством малообразованных нецерковных избирателей определять, есть ли Бог. И вот такое недопонимание со стороны бюрократической верхушки, также способствовавшее падению православной монархии (о чем предупреждал Тихомиров), а потом проявившееся и в кирилловском движении в эмиграции, — кирилловцы тоже толкуют как «принципиальное поведение» и «аргумент» в свою пользу.
Они с радостью хватаются за любое подобное «подтверждение», независимо от его мотивов и компетентности. Особенно очевидно это в оправдании февральской измены Кирилла: приводятся поздние «свидетельства» сторонников «Императора Кирилла I», будто он стремился «помочь наведению порядка»… — Но как совмещается с этим его призыв к другим войскам «присоединиться к новому правительству» и участие кирилловской воинской части в охране арестованных сторонников монархии? Ведь Дума была официально распущена 26 февраля и в ее здании 28 февраля образовался штаб революции — незаконный «Временный Комитет» Госдумы из масонов-заговорщиков; в здании Думы уже содержались арестованные министры царского правительства. Не говоря уже об антимонархических интервью с очернением Царской Семьи (вот еще одно, в котором Кирилл риторически вопрошает: «Я не раз спрашивал себя, не сообщница ли Вильгельма II бывшая императрица…»).[209]
Наконец, в виде последнего аргумента кирилловцы теперь используют и такой: «а ведь и другие-то грешили»… — как будто чужой грех оправдывает собственные грехи. Грех устраняется только покаянием, однако ни в своих грехах против Православия, ни в государственной измене Кирилл и его потомки ни разу не покаялись, а утверждают их «правомерность» и строят свои притязания на все новой лжи.
В этой связи «Вице-директор Департамента Герольдии Российского Дворянского Собрания» О.В. Щербачев пытается даже уравнять предательство Кирилла — с насильственно вырванным отречением Государя, преданного Кириллом и почти всем окружением. Мол, поскольку и Государь не имел юридического права на отречение, поэтому «не нам судить их. Здесь мы выходим из сферы закона и, как и Петр, вымаливаем прощение», ибо даже «апостол Петр трижды отрекся от Христа» — !..[210]
В том-то и дело, что Петр искренне покаялся в той своей слабости и затем запечатлел верность Христу своей жизнью как апостол. Государь Николай II от Христа не только не отрекался, но взошел на свою Голгофу как преданный всеми Помазанник Божий, которого следует не «судить» (?!), а почитать как святого Царя-Мученика. В те дни ему не в чем было каяться: его смиренное отречение было последним актом его служения Божией воле — для вразумления русского народа на предстоящем пути страданий… Те, кто упрекает Государя в «безволии», не чувствуют мистического уровня происшедшего (ведь и Христос смиренно предал себя в руки палачей — для спасения рода человеческого на мистическом уровне, в Своем Воскресении). Вот в чем смысл святости последнего Царя — Помазанника Божия, давно прозревавшего эту тайну о своей мученической судьбе (см. с. 76-77).
И не Царь нарушил клятву Собора 1613 г., не он (подобно брату, Кириллу и другим членам Династии) передал решение на «многомятежную» волю учредительного собрания. Заметим, что измена Кирилла могла быть одним из психологических инструментов в давлении заговорщиков и на Царя, и на его брата. Кирилл же и его потомки, вместо покаяния, всегда настаивали на своей непогрешимой «легитимности», оправдывая все грехи в своем роду, а тем самым вновь и вновь принимая их на себя и умножая.
На с. 263 мы уже показали, как Щербачев искажает наши слова о том, что «Государь не имел права прощать» Кирилла, отрезая окончание этой фразы (см. с. 27, 28, 62) и утверждая, что Государь «обязан… снисходить иногда к слабостям и грехам своих подданных», ибо «несть человек, который жив будет и не согрешит».
Да, Государь может милостиво прощать грехи своих подданных, снисходя к личным человеческим слабостям, но он не вправе отменять само понятие греха и снисходить к нарушению соответствующих церковных канонов — как того хотели бы кирилловцы. Вспомним, что в этой связи первое Высочайше учрежденное совещание высказалось единогласно и однозначно: «Изъявление царствующим Императором соизволения на вступление лиц Императорской фамилии в брак, противный каноническим правилам Православной Церкви, представлялось бы несовместимым с соединенными с Императорским Всероссийским Престолом защитою и хранением догматов господствующей Церкви» (это место в «Журнале» совещания подчеркнуто красным карандашом).
Это же совещание предусмотрело и возможность «в путях Монаршей милости» даровать потомству Кирилла «положение и титул Князей Императорской крови с титулом Высочества, но, конечно, без прав на престолонаследие» (подчеркнуто в оригинале рукою Государя) -что и было сделано Указом от 15 июля 1907 года. В результате этого Указа брак Кирилла стал признанным -но не перестал от этого быть трижды незаконным: с точки зрения Основных законов (ст. 183 и 134), гражданского и церковного законодательства — со всеми вытекающими из этого последствиями.
Исходя из этого, совершенно правы были те члены второго Совещания (Столыпин, барон Фредерике, барон Будберг и Щегловитов), которые заявили: «Высочайшее признание утраты Его Императорским Высочеством [Кириллом] принадлежащего ему по рождению права на наследие Престола является … естественным и необходимым последствием совершенного Великим Князем поступка — вступления в недозволенный Вашим Величеством и запрещенный церковью брак с двоюродною своею сестрою. Действительно никакому сомнению не подлежит, что при таких условиях Великий Князь Кирилл Владимирович не может наследовать Императорский Всероссийский Престол. Положение это вытекает из прямого смысла статьи 64 основных государственных законов, в силу коей Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния. Отсюда ясно, что Всероссийским Императором никогда не может стать Член Императорского Дома, состоящий в браке, противном каноническим правилам Православной церкви, защита и хранение догматов коей составляет высокую, сопряженную с Императорским саном, обязанность.»
Этой сути дела не могут отменить никакие рассуждения о пресловутой церковной «икономии»: мол, есть такие церковные правила, «соблюдение которых является скорее исключением, чем нормой»… Куда нас заведут кирилловцы с таким либерально-обновленческим подходом к Православию?
4. Феномен кирилловского «верноподданничества»
После всего вышесказанного не удивительно, что претензии Кирилловичей отвергаются в России наиболее известными патриотическими изданиями, организациями и многими духовными лицами.[211] Удивительно, однако, что немалая часть монархистов (не только «новых дворян») поддерживает кирилловские претензии.
Многие из них прочли нашу книгу — но печатная их реакция свелась к кратким «отповедям» в духе Скоробогатова и Рудинского. При этом они не замечают даже того, что эти аргументы взаимно аннигилируются, ибо если первый обвинил нас в работе на ЦРУ, то второй — в связях с прямо противоположной спецслужбой (в статье «Наемный клеветник»):
«Любопытно тоже, какими путями М. Назаров собирает сведения?.. От его махинаций густо пахнет Лубянкой! Он упрекает «Нашу страну» за признание прав на престол — впрочем, несомненных и незыблемых, — Великой Княгини Марии Владимировны и Великого Князя Георгия Михайловича. Верностью и лояльностью по отношению к ним мы можем только гордиться. А вот на вздорные инсинуации по их адресу, какие выдвигает — по заданию национал-большевиков? — г-н Назаров… отзовемся, как и обещали, двумя словами: Вы лжете!» («Наша страна», 19.8.95). Как можно видеть по перепечатанной нами более поздней статье Рудинского из той же газеты (27.9.97), кроме этих «двух слов», он вот уже три года так ничего и не может возразить по сути.
Похоже, таких читателей действительно не переубедить. Ибо тут действуют иные психологические факторы. Например, тому же Рудинскому было достаточно однажды быть допущенным «в гости к будущему Государю», как он на всю жизнь «замер в низком поклоне… Моя верность Главе Династии не может поколебаться, … это человек, которого нельзя не любить… Хозяин, Которому легко и радостно служить… чувство влюбленности захватило меня» («Наша страна», 16.6.1955). Сходный случай произошел с талантливым московским писателем, который еще в начале 1990-х годов видел «перст судьбы» в том, что никто из мужчин Романовых не соответствует законам о престолонаследии, — но стоило ему однажды попасть в гости к самому «Великому Князю» — как тот стал «единственно легитимным»…
А уж те «верноподданные», которые получили от «Государыни Марии» дворянские титулы или самодельные «Императорские Ордена» (С.В. Думин, А.Н. Закатов, редактор «Дворянского Вестника» С.В. Волков и др.) — имеют особую причину давать отпор «инсинуациям Назарова»: для них признание истины равносильно отказу от пожалованных «титулов». Тем более, что признание за Кирилловичами официального статуса связано и с возвращением им части собственности и недвижимости Династии Романовых — так что «двор Государыни Марии и Царевича Георгия» обещает быть не бедным…
И все же, есть немало порядочных и деятельных людей в России, которые, не зная истинных прав и нравственного облика кирилловской ветви, были введены ею в заблуждение. Конечно, никто не застрахован от ошибки — но зачем же упорствовать в ней так долго? Даже если кто-то принес перед Богом и Евангелием клятву «Государыне Марии» и «царевичу Георгию», субъективно воспринимая их именно так, то от подобных клятв, данных по неведению или в результате обмана, прозревшего человека вправе разрешить соответствующее духовное лицо.
О том, что Кирилловичи способны на обман, достаточно показано в нашей книге (взять хотя бы объяснение ими измены Кирилла или венчания Владимира в греческой церкви). В умножении этой лжи активно участвуют «верноподданные архивисты», как Закатов, пишущий, что «в годы Первой мировой войны Государыня [!] Виктория Феодоровна часто выезжала на театр военных действий, где буквально под пулями врагов [!] подвозила медикаменты и воодушевляла солдат»; а в дни Февральской революции «Кирилл Владимирович, рискуя Собой, под пулями революционеров [!] провел Гвардейский Экипаж к Думе, чтобы предложить его для подавления [!] военного мятежа»[212] (восклицательные знаки — наши).
Или вот еще один образец подобного мифотворчества: поведение Владимира Кирилловича при гитлеровской оккупации Франции, где перед приходом немцев он и его приближенные «посовещавшись, решили остаться». Российским читателям он преподносит это как сотрудничество с «антифашистской оппозицией» («не без риска для жизни», — добавляет Чавчавадзе), за что немцы и «депортировали» смельчака в Германию, чтобы «уничтожить» (видимо, сделать это прямо в Сен-Бриаке не догадались). С его слов это повторяет даже Патриарх: «Владимир Кириллович… деятельно помогал советским военнопленным. В 1944 году последовали его арест и депортация в Германию».[213]
А вот немецким читателям Владимир Кириллович поведал, что жил под оккупацией «относительно безопасно и беззаботно», имея родственные связи с германской династией (муж его сестры даже воевал в гитлеровской армии против СССР), а от наступавших англо-американцев Владимир сам «попросил убежище в германском посольстве» и «бежал из Парижа в Германию на предоставленном ему автомобиле»… Поэтому-то в конце войны он и пытался проникнуть в нейтральный Лихтенштейн вместе с остатками «1-й Русской национальной армии» генерала-монархиста Хольмстона-Смысловского, воевавшей в составе Вермахта против советской армии.[214] Вследствие всего этого «антифашист» Владимир после войны попросил политическое убежище во франкистской Испании и долгие годы опасался ездить во Францию, где его «Канцелярия» в Сен-Бриаке была опечатана французскими властями.[215] (Вспомним в этой связи праведный гнев г-на Чавчавадзе в телепередаче по поводу «немецких мундиров»… )
Подчеркнем, что здесь мы не даем политических оценок действовавшим тогда силам (см. об этом в «Миссии русской эмиграции»), — а только приводим факты, позволяющие судить о правдивости данной семьи, меняющей смысл своих «воспоминаний» на прямо противоположный — в зависимости от адресата и от тех сил, у которых она ищет поддержку в тот или иной момент.
Это касается и материального положения этой семьи, которая имеет роскошные виллы в Мадриде и Сен-Бриаке, солидную квартиру в Париже, в свое время получила богатое наследство в Германии, и к тому же Леонида Георгиевна через свою дочь Хелен Кирби от первого брака связана с богатейшими кругами в США. Владимир признался в 1975 г. журналисту: «Моему отцу, конечно, удалось вывезти из России ювелирные изделия, драгоценные камни и немного денег. Мы никогда не бедствовали и могли позволить себе хорошую жизнь!». Журналист подтверждает, что «Вилла Романовых в Мадриде встречает каждого посетителя роскошью и великолепием… Это не значит, что деньги, безусловно имевшиеся, там бросали на ветер».[216]
Действительно: при всей этой роскоши Владимир Кириллович постоянно собирал трудовые деньги с русской эмиграции в «Казну Его Императорского Высочества», печатая в специальном бюллетене сводки пожертвований — слали по 5, 12, 3, 7, 6 долларов… Нередко подчеркивается, что молодость Владимира в Сен-Бриаке прошла «почти в спартанских условиях» и что в Мадриде он «зарабатывал себе на жизнь переводами» …[217]
Лишь на фоне многих таких неправд нам показалось уместным поставить в книге — как нуждающиеся в исследовании — столь возмутившие г-на Думина вопросы о связях и происхождении Леониды Георгиевны (с. 50-51).
Особенно удивляет феномен кирилловского «верноподданничества» в последние годы — на фоне того, как эта семья открыто продолжает свои традиции сотрудничества с антирусскими силами уже в самой России. Очень показательно письмо Леониды Георгиевны А. Коржакову от 6 января 1995 г., приведенное им в своей книге: бабушка «царевича» в виде откровенного торга просит всемогущего тогда охранника президента решить «ряд проблем», в частности (курсив наш):
«… выделения Семье какого-нибудь гостевого дома в С.Петербурге или Москве или в непосредственной близости от них. Обретение соответствующего статуса и необходимых условий жизни в России существенно повысило бы авторитет Российского Императорского Дома не только в глазах наших соотечественников, постоянно проявляющих к нам свое доброе расположение, но и со стороны зарубежных правительственных, общественных и деловых кругов, внимание и интерес которых к нашей Семье неизменно усиливаются. Именно на эти круги мы серьезно рассчитываем, когда планируем целый ряд конкретных акций для поднятия престижа того курса, который проводит наш Президент в области государственного строительства и сохранения целостности России. Леонида».
Рядом Коржаков опубликовал факсимиле письма Леониды самому Ельцину накануне президентских выборов, в котором она присоединяется к «мужественной позиции генерала А.В. Коржакова, высказавшего мнение о целесообразности отсрочки президентских выборов» как мере «не только предусмотрительной, но, возможно, и единственно благоразумной».[218] (В подкрепление своих просьб о «статусе» и «гостевом доме» Леонида наградила Коржакова учрежденным ею «орденом Александра Невского»…)
Соответственно и представитель «августейшей семьи» Чавчавадзе заявил: «мы, монархисты… выступаем в поддержку идеи несменяемости политической власти… Мы наблюдаем коррекцию реформ… Наконец, мы не можем не оценить по достоинству то уважительное отношение, которое верховная власть проявляет к все еще находящемуся де-юре в изгнании Российскому Императорскому Дому. Мы будем поддерживать нынешний президентский курс…».[219]
Да и сама Леонида открыто призвала: «Все граждане России должны понимать, насколько важно, чтобы Президент остался и продолжал начатую им работу. Всем нам необходимо показать, что мы поддерживаем его и надеемся, что он еще много совершит для России».[220] (Она не забывает и о подобных «свершениях» в Грузии: «Меня приглашал Шеварднадзе. Это умный политик…»).[221]
Внесли ли Леонида и Мария какой-либо вклад в сохранение власти разрушителя Ипатьевского дома — нам неизвестно; мировая закулиса была в этом заинтересована и без посредничества «августейшей семьи». Но «гостевой дом» семья получила — бывшую дачу Микояна. Коржаков заявил, что по указанию Ельцина ему «довелось заниматься подбором удобного места и здания для передачи ныне живущим за рубежом членам семейства Дома Романовых в личную собственность, где они могли бы жить в любое время. Поставленная главой государства задача была решена нами в определенные им сроки».[222]
Вероятно, со всем этим и следует связывать нашумевшую в конце 1996 г. информацию о подготовке указа Ельцина относительно «соответствующего статуса» Кирилловичей.
Летом 1997 г. было намечено даже принятие 16-летним Георгием «присяги на верность России, Православной Вере и Российскому Императорскому Дому» — в Ипатьевском монастыре, из которого в 1613 году были призваны на царство Романовы. Подобная присяга при достижении династического совершеннолетия в 16 лет ранее приносилась только наследниками Престола — то есть смысл запланированного мероприятия был прозрачен. Были предусмотрены встречи Георгия с вице-президентом РФ Немцовым, с председателем Конституционного суда, руководством вооруженных сил и МВД, с архиереями и администрацией в Костроме, Астрахани, С.-Петербурге. То есть присяге пытались придать как можно более официальный статус — «с благословения Патриарха Алексия».
Лишь мощные протесты общественности (коллективные заявления ученых, писателей, казачьих атаманов, Союза православных граждан, Всероссийского Соборного Движения под руководством В.М. Клыкова) заставили организаторов убрать из программы это благословение Патриарха[223] и перенести мероприятие «на более поздний срок»; вице-предводитель «Российского дворянского собрания» В.О. Лопухин объяснил, что причиной были протесты «коммунистических сил».
И даже после этого из аппарата вице-премьера Немцова, который курирует монархические дела, было заявлено об ориентации на Марию Владимировну и ее семью, которые «всегда были готовы отдать процессу возрождения все силы»; такие потомки Романовых «могут служить в каком-то смысле эталоном для воспитания новых поколений россиян, приобщения их к своей истории и культуре… Государственная польза от такого шага очевидна. Это даст возможность использовать тот дипломатический потенциал, который имеют потомки царствующих особ».[224] Видимо, в обоих случаях — и в письме Леониды Георгиевны, и в публикации советника Немцова — под «потенциалом» имеются в виду связи единоутробной сестры Марии Владимировны — Хелен Кирби (от первого брака Леониды Георгиевны с американским миллионером).
Можно ли после всего этого верить представителю Кирилловичей З.М. Чавчавадзе, что «ходатайства… возбудили перед официальными властями российские монархисты, а вовсе не Императорский Дом!.. Инициатива в этом вопросе исходила не от официальных властей и не от Российского Императорского Дома..» — ?[225] Ту же степень «ответственной достоверности» демонстрирует «Заявление Редакционного Совета» газеты «Трибунал»: «Ответственно заявляем: по имеющейся у нас достоверной информации никто из Членов Российского Императорского Дома ни с какими просьбами о предоставлении статуса, льгот или иных благ ни в какие администрации президента, ни к каким вице-премьерам не обращался»…[226]
Как можно видеть, Кирилловичи явно обманывают даже своих «верноподданных». Но как можно патриотам-монархистам после этих публикаций соглашаться с безоговорочной поддержкой Кирилловичами нынешней антихристианской олигархии и при этом оставаться православными монархистами?
Вспомним также заявление Владимира Кирилловича (с. 84), что таинство Помазания на Царство раньше «неверно понимали. Это просто форма.., совместимая с любой политической системой».
Тем самым Владимир, его «постхристианское» потомство, и их апологеты, низводящие таинство до «просто формы» или «символа», — подпадают под анафему, произносимую в Церкви (в дореволюционных, а ныне — в некоторых зарубежных и российских катакомбных храмах) в праздник Торжества Православия: «Помышляющим, яко православные Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к происхождению великого сего звания в них не изливаются; а тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема, трижды».
Поэтому, вопреки мнению Думина, истинное «противостояние двух основных идей» среди современных российских монархистов иное, чем «соборники» — и кирилловские «легитимисты». Вспоминая слова апостола Павла о «тайне беззакония», это противостояние можно определить как конфликт между сторонниками православной «удерживающей» монархии — и сторонниками «беззаконной» апостасийной, которую представляют Думин и его коллеги. Сторонник Кирилловичей, либеральный игумен Иннокентий Павлов, прямо проповедует присоединение к «постхристианскому американо-европейскому цивилизационному пространству» и клеймит русскую идею как «русский бред».[227]
Подлинно легитимный Царь уже своим существованием препятствует пришествию антихриста, который также будет претендовать на роль всемирного царя. Тогда как апостасийная постхристианская демократия обеспечивает антихристу свободу действий и примет его на пустующий трон в качестве нераспознанного царя-самозванца… Симпатии кирилловской семьи к нынешней «демократической олигархии» достаточно ясно выявляют ее духовный облик в этом отношении. В этом, ранее не бывалом, масштабе и следует рассматривать задачи истинного монархического движения в России.
5. Как искать наследника Российского Престола
Но кто же тогда сегодня легитимный наследник Российского Престола?
Приведенные в нашей книге родословие Рода Романовых (приложения 12, 13 и 14) и «Женские линии Романовых в других династиях» (приложение 16) предназначены лишь как исходные данные для легитимного поиска наследника Российского Престола. Ибо принцип первородства, как мы показали выше, дополняется рядом других важных требований.
Если оставаться бескомпромиссными легитимистами, то есть основываться на всех требованиях законов Российской империи, то приходится констатировать: по этим законам никто из прямых мужских потомков Романовых не имеет прав на Престол, поскольку все происходят от неравнородных браков.
Далее, согласно статьям 30-34, права престолонаследия переходят в женские линии по «праву заступления». Из женщин в Доме Романовых, рожденных в равнородных браках, живы только две: Кн. Екатерина Иоанновна (1915 г. р.), но она разведена, а ее потомство рождено в морганатическом браке; Кн. Вера Константиновна (1906 г. р.), бездетна; хотя она и происходит от неправославной матери, но в субсидиарном порядке имеет право на Престол. Однако на это она в своем возрасте не претендует, а появление дальнейшего легитимного потомства в этих линиях, как видим, тоже невозможно.
Статья 35 расширяет применение предыдущих статей, предписывая искать наследника в потомстве тех женщин из рода Романовых, которые в замужестве ушли в другие владетельные Дома. Такие потомки есть практически во всех европейских династиях (см. приложение 16).
Однако тут встает множество серьезнейших вопросов: насколько к этому потомству применимы сами российские законы о престолонаследии? Допустимо ли тут закрывать глаза на неравнородные браки, разводы, несоответствие браков православным канонам — что не исправляется простым переходом в Православие? Многочисленные такие несоответствия (поскольку они не противоречат правилам иностранных династий и конфессий) мы повсеместно видим в потомстве данных женских линий. А ведь если это недопустимо для нынешних русских потомков Романовых, то почему к иностранным должны быть меньшие требования — лишь потому, что они иностранцы? Это было бы нелогично.
В частности, с православной точки зрения, потомство дочерей Кирилла (Марии и Киры — табл. I и II) изначально выпадает из рассмотрения как происходящее от неприемлемого брака и противоречащее ст. 64. Далее: считать ли равнородным потомство только от ныне царствующих (хотя бы и декоративно) династий или же приравнять к ним и царствовавшие в прошлом? (Но почему тогда не применить тот же принцип и к нашим потомкам Рюриковичей?..) Отдать ли предпочтение православным династиям (помня о важности ст. 185) или же исходить только из первородства с требованием последующего перехода в Православие?
И вообще: не предпочтительнее ли для духовного смысла русской православной монархии русский потомок Романовых, женатый неравнородным, но православным браком, перед не говорящим по-русски иностранцем, женатым равнородным браком на неправославной, разведенной, и т. п.? (Не забудем и то, что требование равнородности чуждо русской традиции — см. с. 80-81).[228]
До решения этих вопросов компетентной и легитимной русской инстанцией — невозможно составить точный список очередности ни живущих за границей потомков Романовых, ни иностранных претендентов.[228a]
Главное же: ст. 35 требует, чтобы такой наследник вместе с потомством отрекся от своей веры (большинство этих лиц — неправославные) и от своего национального престола, став православным российским Царем. Быть может, в XVIII веке это было и нетрудно в более-менее однородном монархическом мире многократно породнившихся между собой реально царствовавших династий. Но будет ли по силам такая перемена религиозного, национального да и геополитического самосознания современному западному человеку? Будет ли он способен уяснить глубокий «удерживающий» смысл православной монархии, требующий подвижничества — в отличие от привычных ему декоративных монархий? Будет ли тверд в неизбежном духовном противостоянии со своей прежней апостасийной родиной? Захочет ли он вообще бросить свое уютное гнездо и перебраться в охваченную смутой страну, даже языка которой он вряд ли знает? И сможет ли такого иностранца, не знающего России, воспринять своим правителем русский народ?
Таким образом, путь формального легитимизма на основе существующих Законов о престолонаследии может завести нас в монархический тупик. Ведь высчитывать наследника, механически следуя букве Законов без учета их духа и религиозно-мистической стороны всего случившегося с Россией в XX веке, — значит заведомо получить декоративную монархию. (Вспомним предупреждение старца Лаврентия Черниговского, что под видом «православного царя» может воцариться и антихрист.)
Видимо, выход из тупика может заключаться в изменении этих законов (что случалось и ранее) — но опять-таки только легитимной властью. А это вправе сделать либо Государь, либо за его отсутствием — Всероссийский Земский Собор.
Вероятность, что на Престол будет в легитимном порядке призвана Кн. Вера Константиновна, рожденная в равнородном браке, и сможет как царствующая Государыня устранить требование равнородности браков, — приближается к нулевой, учитывая и ее возраст. Да и какая легитимная инстанция в России была бы сегодня вправе призвать монарха и легализовать саму монархию? Ведь легитимная власть в России пресеклась в марте 1917 года. Именно поэтому при любом пути поиска и призвания наследника Престола без созыва Всероссийского Земского Собора не обойтись.
При отсутствии бесспорных претендентов на Престол в числе потомков Романовых теперь только такой Собор был бы вправе решить вопрос о восстановлении монархии. (В гл. 11 книги мы уже обосновали правомерность этой возможности, на которую косвенно указывали и Государь, и вдовствовавшая Императрица-мать; и даже Вел. Кн. Кирилл поначалу провозгласил себя в 1922 г. «Блюстителем Государева Престола» — «впредь то того дня, когда Земский Собор провозгласит законного Государя».) Собор мог бы тоже отменить требование равнородного брака и рассмотреть в порядке первородства всех потомков Романовых, сохранивших свою русскость и верность Православию.
Однако остались ли еще такие? Все вопросы, поставленные выше относительно пригодности иностранцев к «удерживающему» служению русского Царя, можно отнести и к большинству потомков Романовых, которые в эмиграции практически не участвовали в преодолении Россией коммунизма и даже не верили в возможность восстановления монархии, превратившись в иностранцев, утративших даже русский язык. Нам неизвестно, чтобы кто-то из нынешних Романовых участвовал сейчас в борьбе за возвращение России к ее историческим традициям. (Лишь 92-летняя Е.В. Княжна Вера Константиновна состоит почетной соратницей «Российского Имперского Союза-Ордена» — наиболее безупречной монархической организации Зарубежья, возглавляемой К.К. Веймарном.)
Кроме того, повторим: царский венец — не привилегия, а труднейшее служение, могущее быть непосильным; поэтому выпавшая кому-то очередность в престолонаследии — не есть обязательная повинность: ст. 37 предоставляет право отречься от прав на Престол. И если не окажется пригодных потомков Романовых, то может дойти даже до необходимости смены царской Династии -этот вариант давно не исключает и РИС-О.
Один из видных российских монархических авторов, иеромонах Дионисий также отмечает: «Династичность есть средство для наилучшего преемства царской власти.., но не есть самоцель. Согласно пророчествам последних русских святых, православное Царство, если оно и будет даровано России, то лишь на малый период времени перед концом Mipa, а потому и не потребует династичности. Почти все святые византийские императоры (Феодосий, Маркиан, Лев и Юстиниан) были, по выражению Тихомирова, «из мужиков», не имея предками не только венценосцев, но и просто лиц благородного сословия. Формальная легитимность, поставленная выше духовного содержания монархии, даже вредна, ибо может привести к установлению лжемонархии… Необходимо дать себе отчет, что нам дороже: сам принцип православной монархии, его духовное содержание, или такие претендующие быть «законными» претенденты на Престол, которые угрожают упразднить это содержание?».[229]
Заметим, однако, что пророчества о восстановлении русской монархии, приведенные на фронтисписе нашей книги и другие подобные[230] — не абсолютны. То есть — как указывали архимандрит Константин (Зайцев) и иеромонах Серафим (Роуз) — эти предсказания могут осуществиться лишь при наличии минимума «людей, пригодных к покаянию, живой вере, подвигу».[231] Бог укажет нашему народу бесспорного и очевидного Царя, но лишь если народ будет к этому готов. «В руке Господа власть над землею, и человека потребного Он вовремя воздвигнет на ней» (Сир. 10, 4); пророк Даниил также напоминал: «Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми» (Дан. 4, 14) В Библии нам дан и пример, когда помазанничество перешло к другой династии: от Саула к Давиду (1 и 2 Цар.).
Но пока что русский народ, хоть и предавший своего Помазанника, нарушивший соборную клятву 1613 г. о верности Романовым, все еще связан этой клятвой. Снять ее с народа может — из-за ее невыполнимости -только такой же Всероссийский Земский Собор, как и в 1613 году.
Разумеется, сегодня подобные размышления выглядят лишь как теоретические. Для восстановления монархии необходимо восстановление православно-монархического самосознания у ведущего слоя народа. Необходимо понимание им духовного устройства мира, смысла истории и смысла жизни человека. Только тогда станет ясно, что государственное устройство не есть нечто произвольное, что народ может устанавливать по своему усмотрению. Оно должно соответствовать духовным основам жизни -то есть Замыслу Божию. Лишь в этом случае народ разовьет все свои таланты и будет готов к добровольному подчинению власти Помазанника Божия, ощущая его правление как должную и благотворную власть самой Истины, которой нельзя не подчиниться. Только в этом случае на русской земле вновь появится «удерживающий», который станет преградой «новому мировому порядку» антихриста.
Москва, март 1998 г.
Сноски
1. Пресс-клуб. 1-й телеканал. Москва. 20.11.1994.
2. Forbes. New York. 1994. 5 Dec.
2a. Работая над данной темой, автор разослал перечень спорных вопросов с предложением ответить на них активным сторонникам «кирилловской» линии в эмиграции (сотрудникам аргентинской газеты «Наша страна», руководителям «кирилловской» части Российского Имперского Союза-Ордена), а также некоторым архиереям Русской Зарубежной Церкви. Ни одного убедительного аргумента в подтверждение прав наследников «кирилловской» линии получено не было. Более того, ряд бывших «кирилловцев», в том числе видные духовные лица, отказались от поддержки этой ветви. Поэтому автор счел возможным превратить свои основные вопросы в утверждения и предложить их более широкому кругу людей. Неясными остаются лишь отдельные аспекты темы, специально отмеченные здесь как таковые для дальнейшего исследования. Будем признательны, если эксперты, в том числе «кирилловской» ориентации, смогут добавить к этому новую или иную существенную информацию. (Прим. ко 2-му изданию: реакцию столпов кирилловского «легитимизма» на выход этой книги см. в дополнительном разделе «Pro et contra».)
3. Напр.: Наследование Российского Императорского Престола. Под ред. Высокопреосвященнейшего Антония, архиепископа Лос-Ан-желосского и Южно-Калифорнийского. Бриджепорт (США). 1985; Сборник Обращений Главы Династии Великого Князя Владимира Кирилловича. Нью-Йорк. 1971; Дворянское Собрание. М. 1994. № 1
4. Александров М. Кому мешает Великий Князь. (Издание Христианско-Монархического Союза). С.-Петербург. 1992; Рудинский В. Позорные претензии // Голос зарубежья. Мюнхен. 1992. № 66. С. 45-47.
5. Преп. Иосиф Волоцкий. Послание иконописцу. М. 1994. (Репринт.) С. 287.
6. Акт, Высочайше утвержденный 5 апреля 1797 г., в день Священной Коронации Императора Павла I, и положенный для хранения на престол Успенского собора. (Полное Собр. Законов. Мо 17910). Прим. ко 2-му изданию: Акт печатается далее как приложение 2.
7. Иоанн, еп. Шанхайский. Происхождение закона о престолонаследии в России. Шанхай. 1936. (Репринт: Подольск. 1994). С. 69-70, 73.
8. Зызыкин М. Царская власть и закон о престолонаследии в России. София. 1924. С. 136-139.
9. Там же. С. 105, 132.
9a. В своем Акте Павел I даже назвал Российского Императора «главой Церкви» — но, как отмечает свят. Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, это выражение «неправославное». «При составлении Свода Законов было обращено внимание на неправильное выражение, допущенное Павлом благодаря пользованию немецкими формулами и неумению излагать мысли языком церковным. Поэтому сочли необходимым указать, как следует понимать это выражение, в прямом его понимании являющееся чисто лютеранским»; его смысл в том, что русский Царь неразрывно связан с Православной Церковью (Иоанн, еп. Шанхайский. Указ. соч. С. 72).
10. Ю Булгаков С. Православие (из «Настольной книги для священно-церковно-служителей» 1913 г.). М. 1994. С. 199.
10a. Зызыкин отмечал, что в чине коронования, перенятом из Византии, «главными моментами являются: 1) чтение православного исповедания, предшествующее по правилам Церкви рукоположению в священный чин, 2) возложение порфиры-багряницы и рукоположение Патриархом, 3) миропомазание» — «с произнесением сакральных слов «печать дара Духа Святого», которое над всеми прочими людьми совершается один раз в жизни». Миропомазание «воспринимается как таинство и Императорами, и церковной иерархией, и церковной богословской мыслью».
По описанию Зызыкина, уже в Византии «Предкоронационная присяга, являющаяся по церковным правилам условием принятия в священный чин, руковозложение и миропомазание, сообщающие особую благодать св. Духа, произнесение слов «свят, свят, свят», -показывают, что с возведением в царский сан Церковь связывала принятие в особый чин, отличный от мирян. Он сообщал особые права, как, напр., причащение отдельно Тела и Крови Христовых, вхождение в алтарь через царские врата, права субсидиарного законодательства и участие в делах Церкви, но и возлагал особые обязанности, — быть в мире представителем Церкви и защитником вселенской древнехристианской истины… Подобно монашескому чину царский чин в Церкви, являя отречение от личной жизни, выделяет носителя его из среды мирян; но в то же время как там это отречение делается во имя сораспятия Христу, здесь оно совершается во имя подвига для других, ради дарования им безмятежного жития и примера нравственного величия».
Даже если это положение о священном чине Царя ныне толкуется по-разному, все же бесспорно, что «эта монархическая власть — не власть сословного феодального монарха, основанная на его привилегии, а власть подвижника Церкви…; чрез это власть его становится властью самого нравственного идеала в жизни, который не может быть и понят без проникновения в учение православия о смирении и стяжании благодати чрез самоотречение и жертвенность подвига жизни» (Зызыкин М. Царская власть.. С. 45-46, 53-57, 65-67, 164-177. — См. также: Жевахов Н. Воспоминания. Новый Сад. 1928. (М., 1993). Т. 2. Гл. 48 — «Природа Русского Самодержавия»).
11. Зызыкин М. Царская власть… С. 174, 138-139.
12. Тальберг Н. Мысли старого монархиста // Русская жизнь. Сан-Франциско. 1966. 16 марта.
13. Зызыкин М. Царская власть… С. 138.
14. Там же. С. 135.
15. Там же. С. 3.
16. Корево Н. Наследование Престола по Основным Государственным Законам. Париж. 1922.
17. Зызыкин М. Царская власть… С. 87-91, 142-149, 157-159.
18. Там же. С. 87-88, 136, 147-148.
19. Тальберг Н. Мысли старого монархиста…; Зызыкин М. Царская власть… С. 150-154.
20. Зызыкин М. Царская власть… С. 106-107, 132-133.
21. Ефимовский Е. 40-летие Рейхенгалльского Общемонархического съезда // Возрождение. Париж. 1962. No 130. Окт. С. 110.
22. Ефимовский Е. Встречи на жизненном пути. Париж. 1994. С. 93. — См. также: Зызыкин М. Царская власть… С. 181; Байкалов А. Вопросы легитимистам // Русская мысль. Париж. 1956. № 939. 16 авг. С. 5; Сысоев Н. Монархический тупик,// Владимирский Вестник. Сан-Пауло. 1966. № 107. С. 47.
23. Зызыкин М. Царская власть… С. 181.
24. Там же. С. 147, 187.
25. Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 655, оп. 1, д. 2900, лл. 2-2 об. См. также: Красюков Р. К проблеме престолонаследия в России. // Держава. Москва. 1995. No 1 (2). С. 17.
26. ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 1263, лл. 1-2.
27. Свод Законов Гражданских, 1900. Т. X, ч. I, ст.ст. 23, 37, 67. — ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2139, л. 57.
28. H.I.H. The Grand Duke Cyril. My Life in Russia’s Service. Then and Now. London. 1939. Русское издание: Великий Князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. С.-Петербург. 1996. С. 214.
29. Дорога «Великого» Князя // Болотин Л. Царское дело. М. 1996; ранние варианты этой работы см. в журнале «Царь-Колокол» № 1 (Москва. 1990) и в газете «Земщина» № 71 (Москва. 1992).
30. ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д 2141, лл. 8-15 об.
31. ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2139, лл. 119-127 об.
32. ГАРФ, ф. 655, оп. 1, д. 2901, лл. 22-23.
33. ГАРФ, ф. 655, оп. 1, д. 2901, лл. 27-28.
34. ГАРФ, ф. 655, оп. 1, д. 2901, л. 24.
35. Письмо Министра Императорского Двора барона Фредерикса № 361 от 22 января 1907 г. — ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2139, лл. 7-8.
36. Наследование Российского Императорского Престола. С. 30.
37. Великий Князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. С. 181, 211.
38. Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С.-Петербург. 1995. С. 7-8.
39. Наследование Российского Императорского Престола. С. 17, 10; Зызыкин М. Царская власть… С. 106-107, 132-133; Корево Н. Указ. соч. С. 64.
40. Собр. Узак. 1907 г. Июля 20, отд. I, ст. 956; РГИА, ф. 1276, оп. 3 д. 961, л. 5; ГАРФ, ф. 655, оп. 1, д. 2901, л. 73.
41. См., напр.: Наследование Российского Императорского Престола. С. 30, 63; Думин С. Право на престол // Родина. Москва. 1993 № 1. С. 43; Дворянское Собрание. Москва. 1994. No 1. С. 47.
42. Великий Князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. С. 216.
43. См.: Зызыкин М. Царская власть… С. 132-134.
44. Корево Н. Указ. соч. С. 31, 91.
45. Там же. С. 45.
46. Там же. С. 65-71.
47. Думин С. Право на престол. С. 43.
48. Краткая биография покойного Главы Российского Императорского Дома Великого Князя Владимира Кирилловича // Дворянское Собрание. 1994. № 1. С. 12.
49. Родзянко М.В. Крушение империи // Архив русской революции. Берлин. 1926. Т. XVII. (Репринт: Москва. 1993). С. 158-159.
50. Paleologue M. La Russie des tsars pendant la grande guerre. Paris. 1921-1922.
51. Мельгунов С. На путях к дворцовому перевороту. Париж. 1938. С. 133-135.
52. Александров М. Указ. соч. С. 15.
53. Напр.: Великий князь Кирилл Владимирович в Гос. Думе // Биржевые ведомости. Петроград. 1917. № 16120 (утренний выпуск). 5 марта. С. 5; Русские ведомости. Москва. № 48. 2 марта. С. 3.
54. Головин Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Париж. 1937. Ч. I. С. 17.
55. Воейков В. С Царем и без Царя. Гельсингфорс. 1936. С. 251.
56. Половцов П. Дни затмения. Париж. Б. г. (1925). С. 17-18.
57. Воспоминания Генерала Барона П.Н. Врангеля. Франкфурт-на-Майне. 1969. С. 24. (Репринт: Москва. 1992. 4.1. С. 32.)
58. У великого князя Кирилла Владимировича // Биржевые ведомости. 1917. № 16127 (вечерний выпуск). 9/22 марта. С. 1.
59a. Обращение Великого Князя Кирилла Владимировича к членам Г. Думы // Свет. Петроград. 1917. № 53. 5 марта. С. 3.
59b. Петроградская газета. 1917. № 58. 9 марта (Прим. к 3-му изданию.)
60. Зызыкин М. Царская власть… С. 104, 107, 138.
61. Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 12.
62. Великий Князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. С. 241-242.
63. Дом Романовых // Комсомольская правда. Москва. 1991. 7 сент.; Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 11, 128.
64. Российский Императорский Дом сегодня. (Библиотечка альманаха «Дворянское Собрание». № 2). Москва. 1994. С.13.
65. ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 1263, л. 3.
66. Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 22.
67. Цит. по: Наследование Российского Императорского Престола. С. 65-66.
68. Тальберг Н., проф. Мысли старого монархиста.
69. Архив И.А. Ильина в Мичиганском университете (США). Док. № 38. С. L, 5, 6. (Courtesy of Special Collection. Michigan State University Libraries. East Lansing, MI 48824-1048). Тексты из этого архива любезно предоставлены для публикации Ю.Т. Лисицей.
70. См.: Снессарев Н. Кирилл Первый Император… Кобургский. Германия. 1925; Rimscha H. RuBland jenseits der Grenzen 1921-1926. Jena. 1927. S. 74-82.
71. Tretjakewitsch, Leon. Bishop Michel d’Herbigny SJ and Russia. Wiirzburg 1990. Pp. 123. 171. 233. Третьякевич приводит в числе источников точные документы, хранящиеся в западных архивах. (Уточнение и второму изданию: Politischcs Archive. Auswartiges Amt, Bonn. Politische \bteilung II-Vatikan. Verhaltnis der romischkath. Kirche zur griechisch-kath. Kirche, Politik 25, Bd. 2. Von Bergen [посол Германии в Ватикане, его сообщение в берлинский МИД] No. 35. Rome, 8/3/23; Archives du Ministere des Affaires Etrangeres, Quai d’Orsay, Paris. Europe-Russie, Partis Politiqucs. Russes al’Etranger, Monarchistes. IV, Z 617-3, Vol.120, Telegr. No. 496. P. de Margerie [посол Франции в Германии, его сообщение во французский МИД], Berlin, 17/3/25; Archives de ГАЬЬауе de Saint-Andre-les-Bruges, Belgium. Van Caloen Papers, папка «Compte G. de Carlow» [письма графа Карлова монсиньору Bresley de Varensier и Van Caloen, 1921-1924]; папка «Russes a Nice. Affaire Gd-Duc Cyrille», сообщение Van Caloen монсиньору Chapon, Cap d’Antibes, 12/4/23; W. Chapin Huntington. The Homesick Million: Russia-out-of-Russia. Boston, 1933. P. 146; брат Wenger на беседе в Риме 16/12/75.)
72. Ильин И. Записка о политическом положении. Октябрь 1923 г. // Архив Гуверовского института войны, революции и мира (АГИВ), Стэнфорд, США. Коллекция П.Н. Врангеля. Кор. 150. Д. 40. Л. 94-104. (Все цитируемые в данной статье документы из АГИВ были любезно предоставлены д-ром В.Г. Бортневским, готовившим их для публикации в альманахе «Русское прошлое», С.-Петербург. В апреле 1996 г. Бортневский был найден мертвым при неуточненных обстоятельствах в США, где он вел исследовательскую работу.)
73. Врангель П. Письмо И.А. Ильину. Сремски Карловцы. 1923. 29 ноября // АГИВ. Кор. 150. Д. 40. Л. 105-105 об.
74. Ильин И. Письмо П.Н. Врангелю. Сан-Ремо. 1924. 4 окт. // АГИВ. Кор. 150. Д. 40. Л. 467-469.
75. Ильин И. Сводка «О положении». Май 1925 г. // АГИВ. Кор. 150. Д. 41. Л. 162-166. То же самое почти буквально повторяется в документе № 38 из архива Ильина.
76. Там же.
77. Лампе А., фон. Письмо П.Н. Врангелю. 1925. 25 июня. // АГИВ. Кор. 150. Д. 41. Л. 193.
78. Показание арестованного А. П. Петрова бельгийской службе безопасности 27 мая 1929 г. // АГИВ. Собрание Б.В. Прянишникова.
79. Архив И.А. Ильина в Мичиганском университете (США). Док. № 38. С. 4.
80. Алексеев Н. ГПУ и младороссы // Возрождение. Париж. 1937. 6 авг.; Казем-Бек изобличен в сношении с большевиками // Сигнал. Париж. 1937. No 13. 15 авг. С. 1-2.
81. См.: Доклад Н.Д. Тальберга на собрании Монархической партии // Имперский клич. Париж. 1936. № 26. С. 2.
82. Любимов Л. Единый фронт неудачников // Возрождение. 1939. 10 февр. С. 4.
83. См.: Назаров М. Миссия русской эмиграции. Москва. 1994. Т. I. С. 263-265. К сожалению, в I томе книги вопрос престолонаследия остался недостаточно освещенным, это будет сделано в томе II.
84. Цит. по: Никон (Рклицкий), архиеп. Жизнеописание Блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого. Нью-Йорк. 1962. Т. IX. С. 261.
85. См.: Сборник обращений Главы Династии… С. 13-14.
86. Цит. по: Пятницкий Н. Династия и Россия // Сигнал. 1939. № 46. С. 1-2.
86a. 06 этом, в частности, свидетельствуют два его письма. 4(17) сентября 1924 г. митрополит Антоний писал проф. М.В. Зызыкину в связи с выходом его труда о престолонаследии: «…Кирилловщина по выходе Вашей книги совершенно прекратится. … особенно приятное впечатление производит спокойная и ясная логика автора… Это ценная служба для России и для Православия» (цит. по: Имперский вестник. Рочестер. 1995. № 32. С. 13). Однако не прошло и двух лет, как в письме от 20 июля 1926 г. графу Ю.П. Граббе митр. Антоний заколебался: «Но вот, совсем недавно, наш лучший канонист профессор Суботицкого Университета СВ. Троицкий заявил мне, что в постановлениях Вселенских и Поместных Соборов такого воспрещения [на брак с двоюродной сестрой. — М.Н.] нет» (Письма Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого). Джорданвиль. 1988. С. 172). Заметим, что позже тот же «лучший канонист», вопреки своим первоначальным взглядам, будет отвергать и право на каноническое существование самой Русской Зарубежной Церкви…
87. Зызыкин М. Царская власть… С. 99-100; Владимирский Вестник. 1965. № 103. Апрель. С. 22-23; 1965. № 105. Дек. С. 38; № 109. С. 42.
88. Зызыкин М. Император Николай I и военный заговор 14 декабря 1825 года. Буэнос-Айрес. 1958.
89. Владимирский вестник. 1966. № 107. Июль. С. 42-45.
90. Зызыкина Т. Письмо автору. С.-Петербург (США). 28.02.1995.
91. Наследование Российского Императорского Престола. С. 70-71.
92. Volkmann H.-E. Die russische Emigration in Deutschland 1919-1929. Wiirzburg. 1966. S. 101.
92a. Почему-то тут Зызыкин упустил из виду, что Вел. Кн. Николай Николаевич тоже был женат на разведенной.
93. Зызыкин М. Царская власть… С. 105, 132.
94. Н. Морганатические браки // Русское слово. Буэнос-Айрес. 1976. № 591. 20 нояб. С. 3.
95. Мосолов А. При Дворе последнего Российского Императора. Москва. 1993. С. 106.
96. Корево Н. Указ. соч. С. 64, 120-121.
97. Тальберг Н. Мысли старого монархиста.
98. P. Alexandre Yosifidis, le Recteur de la Paroisse Orthodoxe Grecque de Lausanne. Certificat de manage. Lausanne, 18.2.1977; Кнюпффер Г., председатель Высшего Монархического Совета. Осведомительное сообщение. Лондон. 1970. Март. [Прим. ко 2-му изданию: относительно бракосочетания кн. Владимира см. также факсимильные иллюстрации двух документов — в дискуссии между З.М. Чавчавадзе и автором в конце данной книги.]
99. Die Romanows. Seine Kaiserliche Hoheit, Wladimir Kyrillo-witsch, GroBfiirst von RuBland, Chef des Hauses Romanow, erzahlt exklusiv…// 7 Tage. Munchen. 1975. Nr. 8. 25. Marz. S. 16; Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 85.
99a. Лишь поскольку многие авторы используют эти «детали» как аргументы и поскольку на фоне истории XX века они выглядят очень уж символичными (если не фантастичными в своей совокупности) — их следует поставить как вопросы для исследователей. А
именно:
а) Что Леонида Георгиевна тем более не может считаться рав-нородной супругой, поскольку со стороны отца происходит не от царствовавшего Дома Багратидов, а от одной из линий, представители которой никогда не занимали трона (Красюков Р. Указ. соч. С. 23-25), а со стороны матери — из нетитулованной, еврейской семьи? (Последнее утверждение см.: Сахновский Н.И. Столетие нашей борьбы «За Веру, Царя и Отечество!». Буэнос-Айрес. 1985. С. 69; его всколь отмечает также известный немецкий историк Rimscha H. Die Entwicklung der ruBlandischen Emigration nach dem Zweiten Weltkrieg // Europa-Archiv. Frankfurt a.M. 1953. 20. Mai — 5. Juni. S. 5716.) Ср. с аргументами в защиту равнородности Леониды Георгиевны: Думин С. Грузинский Царский Дом // Российский Императорский Дом сегодня. М. 1994.
Примечание ко 2-му изданию: опубликованы новые данные о том, что Багратион-Мухранские были всего лишь «подданными грузинских царей» и не претендовали быть «владетельным домом»; таковым сделал эту семью кн. Владимир Кириллович своим «манифестом» в 1946 г., считая это «полезным и справедливым», в результате чего «в морганатический брак по его вине вступила и испанская инфанта» (см.: Плотников А. Самозванство // Независимая газета. М. 1998. 4 февр. С. 8.).
б) Что семья Леониды Георгиевны принадлежала не к белым, а к совпатриотическим эмигрантам, почему в 1923 г. и вернулась из эмиграции в советскую Грузию. Леонида Георгиевна рассказывает о дружбе их семьи с М. Горьким, который позже вновь помог эмигрировать им всем — кроме сестры Марии, которая решила остаться в СССР (Вел. Кн. Владимир… Россия в нашем сердце. С. 76-78, 86-87). П. Кварони, бывший в 1926 г. итальянским консулом в Тифлисе, даже утверждал, что «жена Берии — грузинка, сестра жены нынешнего претендента на Российский престол» (Corriere della Sera. Milano. 17,7.1953; ср.: Макриди А. К сведению клеветников // Знамя России. Нью-Йорк. 1961. No 214. С. 9). Видимо, итальянский дипломат неточен в своем утверждении, ибо этот брак не отражен ни в одном из других использованных нами источников.
в) Что через Хелен Кирби (дочь Леониды Георгиевны от первого брака с евреем Кирби) ее единоутробная сестра Мария Владимировна (дочь Леониды Георгиевны от брака с Владимиром Кирилловичем) поддерживает связи с богатейшими еврейскими и масонскими кругами США, вплоть до банкирских домов, известных своим финансированием революции в России? (См.: Кнюпффер Г. Осведомительное сообщение. Лондон. 1970. Март; Веймарн К. Истинное возрождение и реставрация. Б.м. 1984. Январь; Селищев Н. Тайна смуты // Литературная Россия. Москва. 1995. № 10. Прим. ко 2-му изд.: Селищев все еще не раскрывает источников своих утверждений, обещая их опубликовать в готовящейся книге.)
Одно из подробных описаний этих версий содержится в статьях А. Вонсяцкого: «Кавказский пленник» (Новая заря. Сан-Франциско. 1960. 19 марта) и «Мадридские Багратионы» (Новая заря. 1961. 23 и 30 сент.). Поскольку приведенные выше «детали» вошли в журналистский оборот, ученые обязаны выяснить все аспекты данного предмета исследования — в частности, чтобы опровергнуть возможную клевету. (К сожалению, к моменту сдачи книги в печать компетентные российские инстанции не были готовы предоставить даже минимальную архивную информацию для выяснения указанных вопросов. Прим. ко 2-му изд.: в этом отношении ничего не изменилось.)
100. Владимирский Вестник. No 90. 1961. С. 25-28. № 91. 1962. С. 3-8; 1965. № 103. С. 19-23; 1965. № 104. С. 14-17, 26-30; 1966. № 107. С. 2-8, 39-48; 1966. No 108. С. 35-45; 1967. No 109. С. 39-42; 1967. № ПО. С. 30-34.
101. Обращение Главы Российского Императорского Дома Великого Князя Владимира Кирилловича к Свободному Миру // Часовой. Брюссель. 1952. No 318. Апрель. С. 4.
102. Наследование Российского Императорского Престола. С. 75-77.
103. Заявление Князей Всеволода Иоанновича, Романа Петровича и Андрея Александровича // Православная Русь. Джорданвиль. 1970. № 14. 15/28 июля. С. 14.
104. Цит. по: О несуществующих правах на Престол Е.В. князя Владимира Кирилловича и его потомков, включая Его Королевское Высочество Принца Прусского Георгия Гогенцоллерна. Издание Российского Имперского Союза-Ордена. Нью-Йорк. 1992. Апрель. С. 8-9.
105. Интервью с Начальником Походной канцелярии Его Императорского Высочества Государя Наследника Великого Князя Владимира Кирилловича Иваном Ивановичем Билибиным // Комиссия по вскрытию места захоронения и исследованию предполагаемых останков убиенных членов Императорской Семьи. Приложение к Информационному бюллетеню № 2. Москва. 1989. 11 июня. С. 4.
105a. Прим. ко 2-му изданию: кирилловская часть Высшего Монархического Совета возглавлялась бывшим протоиереем, лишенным сана, и со временем канула в небытие. В зарубежье остался только антикирилловски настроенный ВМС.
106. Чухнов Н. «Слишком вернопреданный» // Знамя России. 1975. №368. Июнь. С. 1.
107. Die Romanows… // 7 Tage. MUnchen. 1975. Nr. 6. 8. Feb. S. 16. Серия интервью Владимира Кирилловича в этом немецком журнале продолжалась еженедельно с октября 1974 по май 1975 гг. и содержала самые кощунственные сплетни об убитой семье Государя Николая II (см., напр.: 1974. Nr. 44, 49-52; 1975. Nr. I, 4-6). Лишь после того, как в среде русской эмиграции стало нарастать возмущение, «Собственная Главы Российского Императорского Дома Походная Канцелярия» опровергла эти публикации и 12 марта 1975 г. Владимир направил журналисту-интервьюеру письмо: «О критике Царской семьи с моей стороны речь не заходила… мне были приписаны отвратительные выражения, очевидно, заимствованные из подлой книги Фрица Келлерса. Хотелось бы верить, что кто-то злоупотребил Вашим доверием и что Вы предпримете необходимые шаги, чтобы положить конец этой отвратительной литературе. В противном случае я буду вынужден обратиться за консультацией к адвокату, ибо эти статьи нанесли мне значительный моральный Ущерб. С наилучшим приветом — Владимир, Великий Князь Российский». (Нам была любезно предоставлена копия этого письма.) Однако бросается в глаза несоответствие столь мягкого и запоздалого упрека — всей скандальности этой публикаций, даже без требования ее опровержения. Журнал еще семь недель продолжал ту же серию с подзаголовком — «Глава Дома Романовых дает эксклюзивное интервью» — и печатного опровержения не появилось.
108. Этому посвящено несколько глав 2-го тома нашей книги «Миссия русской эмиграции».
109. Претендент на престол // Московские новости. 1990. № 31. 5 авг. С. 11.
110. Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 122.
111. Антоний, архиепископ Лос-Анжелосский. Великий Князь Владимир Кириллович и его посещение СССР // Православный вестник Нью-Йоркской и Канадской епархий. Нью-Йорк. 1993. Na 60/61. Янв.-февр.
112. Православная Москва. 1994. Авг. Ш 10(16). С. 5; там же опубликована фотография: «Их Императорские Высочества с Патриархом Московским и Всея Руси Алексием II». Следует, однако, отметить, что значительная часть духовенства в России относится к данным претендентам скептически или отрицательно.
113. Российская газета. Москва. 1994. 27 сент. С. 1.
114. См.: Останки Великого Князя // Наша страна. Буэнос-Айрес. 1995. № 2330. 8 апр. С. 4; Перезахоронение августейших особ // Независимая газета. Москва. 1995. 7 марта. С. 2.
115. Закатов А, генеральный Секретарь Российского Христианско-Монархического Союза. Декабристы нашего времени. Б м., б г. С. 10.
116. Закатов А. Указ. соч. С. 11.
117. Александров М. Указ. соч. С. 5, 10, 26, 27
118. Декларация Российского Христианско-Монархического Союза // Жизнь за Царя. Москва. 1995. № 3-4. С. 4.
119. Архив И.А. Ильина в Мичиганском университете (США). Док. № 38. С. 4.
120. Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 52.
121. ГАРФ ф. 601, оп. 1, д. 2088.
121a. Скотт С. Романовы. Екатеринбург. 1993. В книге психология действий Вел. Кн. Кирилла описана пером его сторонника. Ибо автор считает Вел. Кн. Кирилла «первым в престолонаследии» -«согласно всевозможным династическим законодательствам» (с. 148), и пишет о Владимире Кирилловиче, что тот «действительно является законным обладателем престола всея Руси» (с. 275). Однако множество неточностей и противоречий в книге говорит о том, что автор не заглядывал в Законы о престолонаследии, не знакомился с литературой по их толкованию (ее нет в библиографии), не имеет представления и о религиозно-церковных аспектах темы. Поскольку автор «иностранец и убежденный республиканец», его оценки русских монархов и русской истории соответствующие: «революционеры имеют право на такое же оправдание, как реакционные цари», к числу которых он относит прежде всего Александра III и Николая II.; поэтому «русский народ убил последнего царя» (с. 81). Много внимания уделено проявлениям антисемитизма в России, повторениям обычных штампов («государи разрешали погромы даже против невинных женщин и детей» — с. 47). Но более всего автора интересовали грязные сплетни об интимных сторонах жизни всех членов Династии, чем и объясняется удивительная развязность книги, доходящая до кощунства.
122. Скотт С. Указ. соч. С. 154; см. также указ. соч. Л. Болотина.
123. Скотт С. Указ. соч. С. 157; Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 16.
123a. Прим. ко 2-му изданию: Находившаяся с ними М.Ф. Кшесинская. ставшая позже женой Вел. Кн. Андрея Владимировича, сообщила, что в их освобождении помогла Л. А. Давыдова, чья семья принадлежала к финансовому миру: один из братьев ее мужа, В.Ф. Давыдов, был директором Русско-Азиатского банка (участвовавшего в финансировании революции — см. наше издание: Саттон Э. «Уолл-стрит и большевицкая революция». М. 1998), другой брат, Л.Ф. Давыдов, был директором Кредитной Канцелярии Министерства Финансов (хранившей документы о безуспешных переговорах русского правительства с международным еврейством о прекращении финансирования революции — см. Давыдов А. Воспоминания. Париж: 1982. С. 223-231). По описанию Кшесинской, «Л.А. Давыдова, которая была лично знакома с комиссаром Лещинским и принимала его у себя, обратилась к нему с просьбою сделать все возможное и выручить Бориса и Андрея из-под ареста». Возникла парадоксалъная ситуация: на всей территории России, занятой красными, члены династии Романовых были убиты, а в Кисловодске они вместе со зверствовавшими большевиками посещали театральные спектакли: «в одной ложе представитель нашей династии Великий Князь Борис Владимирович, а в другой — представители новой власти, большевистской, в лице комиссаров: Булле, Лещинского, Марцинкевича… Лещинский потом снова поехал к Борису и Андрею Владимировичам и посоветовал им бежать в горы, так как он не может ручаться, что Пятигорский совдеп не постановит их арестовать, и тогда ему будет очень трудно что-либо сделать для них. Для облегчения бегства он снабдил их всех особыми документами под вымышленными именами, как будто они командированы по делам совдепа» (Кшесинская М.Ф. Воспоминания. М. 1992. С. 198-205).
124. Назаров М. Уроки Белого движения // Заговор против России. Потсдам. 1993.
125. Скотт С. Указ. соч. С. 141, 144.
126. У великого КНЯЗЯ Кирилла Владимировича // Биржевые ведомости. 1917. № 16127 (вечерний выпуск). 9/22 марта. С. 1.
127. Александр Михайлович, Вел. Кн. Книга воспоминаний. Париж. 1933. С. 237.
128. Цит. по: Зызыкин М. Царская власть… С. 155.
129. Мосолов А. Указ. соч. С. 67.
130. Там же С. 89. Прим. ко 2-му изданию: После убийства Распутина Вел. Кн. Николай Михайлович написал в дневнике, что это «полумера, так как надо обязательно покончить и с Александрой Федоровной» (Красный архив. М. 1936. Т. 6. С. 102); после октябрьского переворота он предложил большевикам свои услуги как историк, «поэтому никаких коварных замыслов не имел и не имею против Советской власти» (РЦХИДНИ, ф. 142, оп. 1, д. 640, л. 1) — тем не менее был расстрелян ею. (См.: Измозик В.С., Павлов Б.В. Великий князь Николай Михайлович // Из глубины времен. СПб. 1994. № 3).
131. Корево Н. Указ. соч. С. 28.
132. Зызыкин М. Царская власть… С. 184-185. Корево Н. Указ. соч. С. 29-30, 41-42.
132a. Прим. ко 2-му изданию: Возможно, именно поэтому 4 марта Государь заявил, что передумал и согласен на вступление на Престол Царевича Алексея при регентстве Вел. Кн. Михаила Александровича: -однако ген. Алексеев не отправил эту телеграмму Временному правительству, «чтобы не смущать умы», поскольку отречения уже были опубликованы. Об этом писали полк. В.М. Пронин, полк. Д.Н. Тихобра-зов, ген. А.И. Деникин, Г.М. Катков (см.: Православный Царь Мученик. Сост. С. Фомин. М., 1997. С. 583-584).
132b. Прим. ко 2-му изданию: Как признавал В.Д. Набоков, один из составителей акта отречения Михаила, этот акт был незаконным, ибо никто не был вправе «лишать престола то лицо [Алексея], которое по закону имеет на него право». Но заговорщики «не видели центра тяжести в юридической силе формулы, а только в ее нравственно-политическом значении»; Акт отречения Михаила «был единственным актом, определившим объем власти вр. правительства»; он был призван «торжественно подкрепить полноту власти вр. правительства и преемственную связь его с Госуд. думой» (Набоков В.Д. Временное правительство // Архив русской революции. Берлин. 1921. Т. 1. С. 18, 21).
133. Беседа с журналистами // Утро России. М. 1917. № 65. 8 марта. С. 2.
134. См.: Смирнов С. История одного заговора // Последние новости. Париж. 1928. 22 апр.
134a. Прим. ко 2-му изданию: В ст. 241 Уложения о наказаниях предусмотрено «лишение всех прав состояния и смертная казнь за «всякое злоумышление и преступное действие против жизни, здравия или чести Государя Императора и всякий умысел свергнуть Его с Престола, лишить свободы и Власти Верховной, или же ограничить права оной, или учинить священной Особе Его какое-либо насилие»… При этом наказуемо не только покушение, но и обнаруженный только умысел (ст. 242), и одинаковое наказание распространяется на всех участвовавших в деле до укрывателей и недоносителей (ст. 243)» (Коркунов Н.М. Русское Государственное Право. СПб. 1893. Т. I. С. 183). Что уж тут говорить о поведении Вел. Кн. Кирилла…
135. Беседа с вел. кн. Николаем Николаевичем // Утро России. 1917. № 63. 6 марта. С. 1.
136. Телеграммы великих князей министру-председателю Временного Правительства // Биржевые ведомости. 1917. № 16131 (утр. выпуск). 14 марта. С. 4; Утро России. 1917. Мо 69. 12 марта. С. 4; № 70. 14 марта. С. 3; Русское слово. М. 1917. № 48. 2 марта. С. 2.
137. К аресту Бориса Владимировича // Свет. 1917. № 72.6 апр. С. 3.
138. В Таврическом Дворце. Знаменательная речь А.Ф. Керенского на Совете Рабочих и Солдатских депутатов // Свет. 1917. № 67. 29 марта. С. 2.
138a. Вот как это объяснял в те дни с церковного амвона архиепископ Антоний (Храповицкий), будущий основатель Русской Зарубежной Церкви: «Когда мы получили известие об отречении от Престола Благочестивейшего Императора Николая Александровича, мы приготовились, согласно Его распоряжения, поминать Благочестивейшего Императора Михаила Александровича. Но ныне и Он отрекся и повелел повиноваться временному правительству, а посему, и только посему, мы поминаем временное правительство. Иначе бы никакие силы нас не заставили прекратить поминовение Царя и Царствующего Дома» (Никон [Рклицкий], архиеп. Указ. соч. 1958. Т. IV. С. 59). См. также: Антонов В. 1917 год: архиепископ Антоний и февпалисты // Возвращение. СПб. 1994. No 2/6).
139. Dictionnaire universel de la franc-maconnerie. Paris. 1974. P. 1166.
140. Жевахов Н. Причины гибели России. Новый Сад. 1929.
140a. Не исключено также, что и пресловутое «упрямство» Государя в некоторых случаях (например, в еврейском вопросе), и пресловутое «безволие» в дни насильственного отрешения его от Престола объясняются его знанием предсказаний преп. Серафима Саровского и других подвижников о мученической судьбе Царской семьи, о попущенной Богом революции и бедствиях России для научения нашего народа Истине от обратного, о возможности покаяния и грядущего возрождения. По преданию, при открытии мощей преп. Серафима в 1903 г. в Дивееве одна из стариц передала Государю письмо с этими пророчествами. Многие мемуаристы отмечали в поведении Государя накануне революции предчувствие им своей судьбы: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России — я буду этой жертвой». Поэтому в марте 1917 г., глядя на небывалый натиск врагов монархии и на свое предательское окружение, Государь, возможно, понимал, что спасти Россию можно только духовным подвигом, положившись на волю Божию, а не военно-политическими мерами (которые он предпринял для подавления бунта, но они были предательски отменены генералами-заговорщиками). (См.: Алферьев Е. Император Николай II как человек сильной воли. Джорданвиль, 1983; Россия перед вторым пришествием. Сост. С. Фомин. М, 1994. Гл. 9-14; Православный Царь-Мученик. М., 1997.)
141. Самодержавная монархия в современном преломлении. Интервью И.Н. Андрушкевича // Наша страна. 1993. 27 марта. С. 2. [Прим. ко 2-му изданию: в последнее время Андрушкевич уже не сотрудничает с «Нашей страной».]
142. Письмо от 21 сент./4 окт. 1924 г. — Цит. по: Великий Князь Кирилл Владимирович. Моя жизнь на службе России. С. 274.
143. Зызыкин М. Царская власть… С. 86-88, 143-144, 148-149.
144. Там же. С. 124-128, 130-131.
145. Иоанн, еп. Шанхайский. Указ. соч С. 79.
146. Темные силы // Наша страна. 1949. № 12. 19 февр. С. 2.
147. Устав Российского Имперского Союза-Ордена. Октябрь 1975 г.
148. Вышковский А. О Грамоте Царю Михаилу Феодоровичу про избрание его на Всероссийский Престол и о выраженных в ней обязанностях русских подданных по отношению к Царской Самодержавной Власти. С.-Петербург. 1913.
148a. Прим. ко 2-му изданию: Сторонники Кирилловичей распространяют свой вариант «Утверженной грамоты» Земского Собора 1613 г. объемом в одну страничку (!), в которой выделен такой текст: «И кто же пойдет против сего Соборного постановления — Царь ли, патриарх ли, и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и будущем, отлучен бо будет он от Святой Троицы…». Это весьма произвольный пересказ нескольких отрывков «Утверженной грамоты». В подлинном ее тексте таких слов нет; есть аналогичные по смыслу, но менее категоричные места (см. Приложение 1).
149. Константин, архимандрит. Есть ли у современного человечества будущее — и где его искать? // Православная Русь. 1963. № 8. 15/28 апр. С. 2; К вопросу о нашем будущем»? // Православная Русь. 1970. № 18. 15/28 сент. С. 3.
150. Корона Российской империи // Огонек. Москва. 1990. № 2. 6-13 янв. С. 28-29.
151. Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С. 100.
152. Атмода. Рига. 1991. 8 нояб.
153. Константин, архимандрит. Что для нас есть Истина? // Православная Русь. 1962. № 21. 14 нояб. С. 1-3.
154. РИСО был создан в 1929 г. и изначально выступал против претензий Вел.Кн. Кирилла. После его смерти большая часть руководства РИСО присоединилась к признанию его сына Владимира «Главой Дома Романовых». В 1972 г. в РИСО произошел раскол на прокирилловскую и антикирилловскую части, за последней решением арбитража было оставлено право на использование названия организации, которой в последнее время руководил К.К. Веймарн.
155. Нам не известны данные ни о том, что Вел. Кн. Николай Николаевич высказывал претензии на Престол (как бывший Главнокомандующий он ограничивался ролью «вождя эмиграции»), ни о том, что в этом его поддерживало ГПУ. Операция «Трест» имела иную цель. А вот про окружение Вел. Кн. Кирилла точно известно, что там было немало боль-шевицких агентов, поддерживавших его претензии на трон для раскола эмиграции. Достаточно упомянуть главу младорос-сов Казем-Бека (см. с. 40, а также: Младороссы. Материалы к истории сменовеховского движения. Лондон [Канада]. 1973).
156. Это не соответствует действительности. В нашей книге показано, что и «династическое старшинство», и «права» Кирилла отвергались изначально большей частью Зарубежья и членов Династии. Лишь после смерти Кирилла его сын Владимир нашел широкую поддержку в качестве «Главы Дома Романовых», «поскольку ему не в чем было каяться». Однако многие рассматривали это старшинство как внутреннее решение семьи Романовых, не связывая его с правами на государственный Престол и оставляя этот вопрос открытым (и сам Владимир, облегчая такую расплывчатую форму признания, не перенял от отца самозванный титул «Императора»). После брака Владимира в 1948 г. эта десятилетняя поддержка дала трещину, а после манипуляций с «блюстительством» и браком Марии Владимировны и вовсе стала угасать (см. с. 55-57, а также нашу статью «Монархические организации Русского Зарубежья» в журнале «Держава», № 2/5, 1996).
157. Наш оппонент упорно не хочет замечать приведенное нами на с. 16-17 разъяснение того, к кому относится требование ст. 185. Думин продолжает сводить его лишь «к детям» Царя — хотя попытка такой узкой трактовки, предпринятая в своих целях отцом Кирилла, была наглядно пресечена в 1889 г. Александром III. Именно этот случай известный правовед проф. Н.М. Коркунов привел тогда как бесспорное доказательство, что текст ст. 185 «нельзя никак относить только к этим лицам» [т. е. детям Царя]. (См.: Коркунов Н.М. Русское государственное право. СПб. 1893. Т. I. С. 175.)
158. В нашей книге нет такого утверждения. Г-н Думин явно не обратил внимания на те же с. 16-17, где описывается ограничение (отодвигание в конец очередности — из сопоставления статей 185, 184 и 35 Основных законов), а не утрата прав престолонаследия при нарушении ст. 185. Наше же «умалчивание» того факта, что Вел. Кн. Елисавета Феодоровна вступила в брак, оставаясь еще какое-то время лютеранкой, объясняется тем, что это не имеет отношения к теме наследования российского Престола (ее брак был бездетным).
159. Разберемся и здесь, кто что «не желает принять к сведению». В книге (с. 21) мы указываем на церковные каноны и законы Российской Империи, категорически запрещающие браки с двоюродными сестрами. В бытовой практике редкие исключения из этого запрета попускались в основном в западных губерниях под влиянием католицизма и протестантизма -для инославных или вследствие либерализма отдельных священников. Но случаи попустительства не могут отменять действующего закона, а пример с «правами» (?) семьи Туркестановых не имеет отношения к правам престолонаследия. В правилах Православной Церкви запрет на такие браки содержится по сей день — вопреки мнению Думина о якобы «неверном переводе» постановления Вселенского собора, который почему-то никто до сих пор не исправил. Поэтому ничто не давало Кириллу право на такой брак и ничто не дает право г-ну Думину подменять надуманной филологической проблемой — требование соблюдать обязательные для всех законы.
160. Мы знаем, что после вступления в противозаконный брак Кирилл был, по его же словам, поставлен «вне закона» и выслан из России. В результате Высочайше учрежденного Совещания, созванного в связи с предстоявшим рождением ребенка у Кирилла, он был вместе с потомством лишен и прав престолонаследия. Эта резолюция Государя была повторена в официальных письмах Министра Императорского Двора, направленных как Кириллу, так и главным государственным лицам (см. с. 22; эти письма мы опубликовали в «Русском Вестнике» № 20-22, 1997), что можно вполне считать «должным юридическим оформлением». Отмены этого распоряжения такими же официальными письмами в дальнейшем никогда не последовало.
161. Истина в государственных решениях определяется не количеством, а качеством советников. О «монархических» качествах А.П. Извольского (подчеркивавшего в себе «склонность к либеральным и конституционным идеям») и его сторонников см. в нашем послесловии.
162. Разумеется. Поскольку мы основываемся на законах и на смысле монархии, а не на мнениях отдельных лиц, пусть даже и высоких сановников (подробнее см. в послесловии к данному 2-му изданию). Здесь же напомним из «Мемории» замалчиваемое нашим оппонентом единогласное мнение всех членов совещания: «Приведенные постановления основных государственных законов… не оставляют сомнения в том, что ожидаемое от брачного сопряжения ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КИРИЛЛА ВЛАДИМИРОВИЧА… потомство, как происходящее от незаконного недозволенного ВАШИМ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ брака и не могущее вследствие сего принадлежать ИМПЕРАТОРСКОМУ Дому, права на наследование Всероссийского Престола иметь не будет». Разными были лишь мнения, как лучше осуществить эту санкцию Государя: принудительно или в виде «добровольного» отказа Кирилла — и даже никто из сторонников «добровольного варианта» не считал возможным сохранение за Кириллом прав на Престол.
163. Повторим: нет ни одного документа, отменяющего предыдущую резолюцию и письменные распоряжения главным государственным лицам (см. выше прим. 6) о лишении Кирилла прав престолонаследия. Логика же нашего оппонента выглядит примерно так, что если некто осужден за семейную ссору и одновременное осквернение церкви, то снятие с него родственниками первого пункта обвинения, в виде личного снисхождения, автоматически вело бы к его реабилитации и в пункте втором… Напомним, что первое Высочайше учрежденное совещание высказалось в этой связи единогласно и однозначно: «Изъявление царствующим Императором соизволения на вступление лиц Императорской фамилии в брак, противный каноническим правилам Православной Церкви, представлялось бы несовместимым с соединенными с Императорским Всероссийским Престолом защитою и хранением догматов господствующей Церкви» (это место в «Журнале» совещания подчеркнуто красным карандашом). Это же совещание предусмотрело и возможность «в путях Монаршей милости» даровать потомству Кирилла «положение и титул Князей Императорской крови с титулом Высочества, но, конечно, без прав на престолонаследие» (подчеркнуто в оригинале рукою Государя) — что и было сделано позже Указом 15.7.1907.
164. На опубликованном в нашей книге факсимиле этого документа (с. 167) видно, что он написан на гербовой бумаге начиная с самого верха листа без обращения к кому-либо, то есть не как «частное письмо», а именно как заявление о таком же отказе от Престола, какой подписал Вел. Кн. Михаил, с передачей этого вопроса на «волю народа».
165. «Красный бант» в нашей книге не присутствует, поскольку мы ссылаемся на свидетелей, видевших (видимо, издали) не бант, а красный флаг. Показательно, однако, что этот вопрос о бесспорной государственной измене, описанной нами в главе 4, г-ном Думиным сведен к беглому упоминанию о легендарном красном банте».
166. Этот абзац отсутствует в «Независимой газете» и приводится нами по «Дворянскому вестнику» (1997, № 6/37). По содержанию заметим следующее. Во-первых, сначала следовало доказать, что Мария Владимировна имела право быть законной продолжательницей династии Романовых. Во-вторых, приводимый пример, что в 1762 г. фамилия Романовых была унаследована по женской линии, имел место вследствие пресечения всего мужского потомства Романовых — чего не было при браке кн. Марии Владимировны (имелись даже мужчины, имевшие право на Престол по рождению — см. с. 46). В-третьих, случай 1762 г. имел место до утверждения Основных законов, в которых ст. 133 предписывает наследование прав и титула исключительно по отцу. В-четвертых, брачный договор Марии Владимировны с принцем Прусским — их частное дело, которое не может стоять выше российских законов. В-пятых, российских законов не могут отменить и примеры из «других стран» (где были иные законы). В-шестых, при рождении Георгий был официально зарегистрирован с титулом отца на первом месте и с фамилией матери на втором: «Георгий, Принц Прусский Романов»; лишь в связи с разводом Мария Владимировна попросила изменить фамилию сына следующим образом: «Великий Князь Российский, Принц Прусский» (см.: Journal officiel de la Republique Franchise. Paris. 1982. 26 Aout). В-седьмых, получение российского паспорта возможно на любую фамилию и это ничего не меняет в сути дела.
167. Абзацы, приведенные далее в квадратных скобках, также отсутствуют в «Независимой газете» и приводятся по «Дворянскому вестнику».
168. Утверждение, что все Великие Княжны принимали титулы своих мужей, соответствует требованию ст. 133. Тот факт, что в русских документах Великие Княжны упоминались с прежними русскими титулами, не отменяет наличия у них титулов иностранных, которыми они пользовались в других династиях. К тому же все эти примеры не имеют отношения к браку Марии Владимировны, ибо ни одна из названных Думиным Великих Княжен не пыталась вводить «матриархат», записав своего иностранного мужа каким-нибудь «Михаилом Павловичем», а его потомство — Романовыми. (Напомним также, что после развода Вел. Кн. Марии Павловны-мл., ее единственный сын Леннарт остался в шведской династии.)
В наиболее солидном международном династическом справочнике Бурке согласно общему правилу Георгий причисляется по отцу к династии Гогенцоллернов. Однако на схеме Думина (воспроизводим ее на соседней стр.) в нарушение общей его системы не указаны ни супруг Марии — которая, выходит, чудесным образом родила Георгия без мужа? — ни разводы всех трех женщин в кирилловской линии, хотя у сестры Государя развод дотошно отмечен… Столь объективный кандидат исторических наук проблему принадлежности Георгия к другой династии подменил рассуждением о праве его матери сохранить в этом браке русский великокняжеский титул. Но откуда, опять-таки чудесным образом, появился сам этот титул?..
169. Точнее: «Объединение Рода Романовых»
170. Г-н Думин искажает смысл наших цитат, произвольно вырывая их из контекста обсуждения возможных гипотетических вариантов в тех или иных условиях. См. главу И, а также заключение к данному 2-му изданию, с учетом потомства от женских линий Романовых в других династиях.
171. Такого нет в нашей книге; там сказано, что Кирилл имел ограниченные права — см. выше примечание 157.
172. В нашей книге не утверждается, что причина этого — в «греческой церкви»; причина — в супругах Кирилла и Владимира. Возникшая же необходимость венчания в греческой церкви свидетельствует о неодобрении этого брака русским духовенством — что отмечено нами как важный факт.
173. Почему же? Звенья этой цепи не отрицают друг друга, а умножают отрицательный вывод для прав этой линии.
174. В третий раз наш оппонент высказывает все тот же необоснованный упрек — см. выше примечания 157 и 171.
175. Уже Александр II подписал в 1874 г. указ о «болезненном состоянии здоровья» своего племянника Вел. Кн. Николая Константиновича (укравшего золотой оклад с иконы матери) и назначил опеку над ним, сослав его в отдаленные места. Там Николай прижил двух внебрачных детей с А.А. Демидовой, а в 1878 г. тайно под чужим именем обвенчался с 17-летней Н.А. Дрейер; брак был расторгнут указом Святейшего Синода. В 1881 г. Александр III сослал своего двоюродного брата в Ташкент под надзор полиции, которой предписывалось обращаться с ним «как с частным лицом, а не членом Императорского Дома», разрешался даже арест. В 1895 г. Николай купил за 100 рублей 16-летнюю Дарью, прижив с нею троих детей. В 1901 г. обвенчался с 15-летней Варварой, брак был объявлен незаконным. Февральскую революцию встретил «с радостью — с нею… он стал полноправным гражданином». (См.: Красюков Р.Г. Великий Князь Николай Константинович // Из глубины времен. СПб. 1994. № 3.) О Вел. Кн. Николае Константиновиче стыдились даже упоминать в Царской Семье, при этом он оставался вписанным в пресловутый «Придворный календарь» как член Императорского Дома. Но неужели такой член Династии, находившийся под опекой как недееспособный, — дойди до него очередь — мог бы получить церковное Помазание и взойти на Российский Престол?
176. В варианте этой статьи в «Дворянском вестнике» СВ. Думин далее критикует «…письмо престарелого академика президенту Ельцину (с возражениями против возможного предоставления Российскому Императорскому Дому официального статуса). Аргументация его достаточно стандартна и конспективно повторяет схему Назарова, Красюкова и им подобных…» — пишет Думин. Поскольку и критика им письма академика достаточно стандартна и не касается нашей книги -мы оставляем эти абзацы без внимания.
177. Это сравнение семьи Леониды Георгиевны и Марии Владимировны с «церковью» (!), а их противников с «атеистами» — показывает, что наш оппонент не вник в суть наших возражений против данных претендентов: мы выступаем против них не потому, что «не любим их», а потому, что они не любят православную Россию, не уважают ее законы, традиции и готовы получить Престол из любых рук, даже от антирусских сил.
178. Как известно, Романовы насчитывают несколько десятков человек, проживающих в разных странах, и подавляющее большинство из них отвергает претензии последнего потомка кирилловской линии даже на принадлежность к Романовым. Намерения же «достойно вернуться в Отечество» никто из них пока что не высказывал.
179. Воспроизводится вместе с редакционным вступлением из газеты «Русский Вестник» (1997, № 43-45; там использован другой заголовок). Сжатость наших заявлений объясняется объемом, выделенным журналом «Русский дом» (для которого первоначально предназначались тексты), тогда как наш оппонент не следовал этому условию. Мы не будем тут опровергать каждое его утверждение, поскольку это сделано в самой книге, но отметим цифровыми сносками то, на что не могли возразить в дискуссии из-за ограниченности выделенного места. Обсуждение причин венчания Владимира Кирилловича и Леониды Георгиевны мы дополнительно иллюстрируем факсимильными копиями двух документов.
180. Заключительные слова З.М. Чавчавадзе в этой теледискуссии: «На самом деле в глубине своей души господин Назаров не монархист… Не только потому, что он был в руководящем ядре НТС… Энтээсовцы надевали немецкие мундиры для того, чтобы идти воевать против России, против русских своих собратьев… Я родился в эмиграции от родителей — убежденных монархистов, мой отец был гвардейский офицер, мы вернулись после войны сюда и семь лет ГУЛага нам за это припечатали. Так вот, когда нас освободили, моего отца спросили: как Вы относитесь к тому, что случилось, не жалеете ли Вы, что Вы привезли детей на эту, так сказать, Голгофу? На это он ответил, что я прожил те годы в эмиграции, когда народ мой страдал, теперь я немножко пострадал, и теперь мои дети имеют право на существование. И когда меня соблазняли уехать после его смерти за рубеж в 70-е годы, я сказал, что я не могу, это плевок в могилу отца. А вот в это время вы как раз вынашивали планы отъезда из Советского Союза туда, на Запад, и вы сформировались под влиянием эн-тээсовцев, и… мы с вами никогда не найдем общего языка…». Монархо-совпатриотические взгляды родителей нашего оппонента, видимо, были близки к позиции его дяди — главы младороссов Казем-Бека, о котором речь идет на с. 40 нашей книги и который тоже вернулся в СССР. О том же, кто и почему в годы германо-советской войны надевал «немецкие мундиры», см. в нашей книге «Миссия русской эмиграции», гл. 10-12. Заметим только, что в среде эмигрантов это были не политики-энтээсовцы (в основном гражданские лица), а военные монархисты-кирилловцы, с частью которых Владимир Кириллович (бежавший от наступавших англо-американцев) пытался интернироваться в Лихтенштейне, а потом попросил политическое убежище у ген. Франко… (См. послесловие.)
181. О том, что наш оппонент ошибается, мы подробно показываем в послесловии на анализе Акта Павла I и перенятия его положений в Основные законы. В частности, текст ст. 64 изначально также входил в число тех статей, которые наш оппонент считает неприкосновенными.
182. Ответ на этот вопрос см. в главе 10, с. 69-70.
183. Об этом см. главу 2, а также прим. 157 и 158 к статье Думина. После всех изложенных фактов и приведенных разъяснений Коркунова, Зызыкина и Тальберга настаивать на кирилловской трактовке ст. 185 значит сознательно искажать истину.
184. Такого церковного разрешения на брак Кирилла не было и не могло быть для членов Императорского Дома. Вел. Кн. Николай Михайлович любил свою кузину принцессу Викторию Баденскую, но из-за невозможности этого брака всю жизнь оставался холостяком. См. также прим. 5 к статье Думина.
185. Русскими Государями неоднократно издавались секретные постановления, имевшие силу закона и без обнародования через Сенат, ибо высшей инстанцией власти и «источником законов» (как выше признает наш оппонент) всегда был сам Государь. См. также примечание 6 к статье Думина.
186. Этот вывод нами сделан из того, что по-прежнему оставался в силе запрет Кириллу на въезд в Россию, — о каком же прощении может идти речь?
187. Поскольку данным Указом Сенату признается брак, ранее официально не объявленный, то этот Указ одновременно является и первым объявлением о браке. И тот факт, что это было сделано не положенным в таких случаях Манифестом, а лишь Указом Сенату, «снисходя к просьбе Любезнейшего Дяди Нашего», отражает ущербность столь «комичного» брака, отвечающего, возможно, законам родины супруги, но не супруга.
188. Однако Кирилл приехал тогда только на похороны дяди лишь на два дня — сознавая, что само это специальное разрешение подчеркивало его меньшие права по сравнению с другими членами Династии. В любом случае, разрешение на его въезд в Россию было выдано значительно позже Указа от 15.7.1907, а значит этот Указ не отменил все санкции против Кирилла. И если запрет на въезд в Россию был отменен, то лишение прав престолонаследия никогда не отменялось.
189. Точнее — Ducky, т. е. «уточка» (англ.).
190. Снисхождение может быть по отношению к человеческим слабостям и грехам, но не по отношению к церковным канонам (см. наше послесловие).
191. Значит, наш оппонент полагает, что в 1917 г. передача судьбы монархической государственности на решение лево-либерального Учредительного собрания (допуская, что «народ» не выберет монархию) — не была нарушением клятвы 1613 г.; а вот созвать в наше смутное время Всероссийский Земский Собор для восстановления монархии — это, по мнению кирилловцев, «нарушает клятву»?..
192. Можно привести не менее авторитетный список лиц (см., напр., с. 34-35), не признававших прав Кирилла, и уж тем более — прав его нынешнего потомства. Но наш «аргумент в пользу отсутствия прав» у данных претендентов — не чьи-то мнения, а указанные статьи Основных законов Российской Империи, ее гражданское и уголовное законодательство и каноны Православной Церкви. Личные мнения могут быть ошибочными даже у святых (как бывало в истории Церкви; ибо святые прославлялись не за юридические познания). Истина вообще не измеряется количеством голосов; иногда ее может выражать один единственный человек, как св. Марк Эфесский в момент подписания всеми остальными иерархами Флорентийской унии. К тому же нет данных, что Государь изменил свое мнение о «правах» Кирилла (тем более после его февральской измены); очень сомнительна тут и ссылка на признание со стороны Патриарха Тихона; суждения же «признавших» иерархов могли быть иными, будь им была известна вся информация о Кирилле, собранная в нашей книге.
193. Действительно, в Швейцарии тогда проживало несколько больше русских (около 1000), чем в Мадриде. Но не надо быть историком эмиграции, чтобы посмотреть на карту Европы: путь из Мадрида в швейцарскую Лозанну лежит через французские города с гораздо более крупными русскими общинами (всего в близлежащей Франции в то время было официально зарегистрировано около 37.000 русских, а проживало значительно больше). Но нужна ли была Владимиру и Леониде русская эмиграция, если они при наличии нескольких русских храмов в Швейцарии венчались тайно в греческом? Если бы им была нужна русская Церковь, то никуда ездить не требовалось: в самом Мадриде имелась русская православная община.
194. Вот только Леонида не принадлежала даже к царствовавшему Дому Багратидов: Багратион-Мухранские еще до вхождения Грузии в состав Российской Империи были всего лишь «подданными грузинских царей», а «владетельным домом» их объявил кн. Владимир Кириллович своим «манифестом» в 1946 г., считая это «полезным и справедливым» (см.: Плотников А. Самозванство // Независимая газета. М. 1998. 4 февр. С. 8).
195. См. к этому наши прим. 165 и 167 к статье Думина.
196. Весь этот набор кирилловской апологетики, рассчитанный на людей, мало изучавших данную проблему, был учтен нами при написании книги и не содержит ничего нового, что не было бы уже давно опровергнуто.
197. Это отмечает полк. Г.Г. Перетц: Воспоминания коменданта Таврического дворца. Петроград. 1917. (СПб., 1997). С. 80. Перетц также приводит текст призыва Кирилла к царским войскам переходить на сторону «нового правительства» (с. 51).
198. В данном 2-м издании в примечаниях 71-73 мы перечисляем западные архивные документы, подтверждающие это обещание Кирилла. И его сын, похоже, недалеко ушел в этом отношении от отца. В 1950-х годах Владимир Кириллович был принят Папой Пием XII, о чем сообщил: «Его духовность потрясла меня. Он милостиво спросил меня, желаю ли я получить благословение. Я опустился на колени…» («Пари-матч», номер на русском языке совместно с «Московскими новостями». Париж. 1990. С. 68). Французский журнал умиляется: какой «глубоко религиозный человек Великий Князь»! Надо ли умиляться и православным монархистам?..
199. Странно упрекать нас за использование в числе источников также и масонских свидетельств: ведь Временное правительство состояло из масонов — именно на их сторону перешел Кирилл, поэтому они описывали его поведение не «клеветнически», а одобрительно, как союзника. Вот и в числе предлагаемых нашим оппонентом «очевидцев» масоном был полковник Энгельгардт (Берберова Н. «Люди и ложи») — начальник революционного гарнизона Петрограда. В его воспоминаниях читаем: «Вел. Кн. Кирилл Владимирович… зашел ко мне в кабинет. Вопреки существующим рассказам, у него не было на плече красного банта. Он казался удрученным, подавленным: очевидно, нелегко было двоюродному брату Царя принимать участие в революционном шествии» (Сегодня. Рига. 1937. 29 апр.).
Таким образом, отрицая «красный бант», Энгельгардт подтверждает саму революционность поступка Кирилла. Об этом свидетельствовали многие февралисты: полк. Перетц, ген. П.А. Половцов, Н.Н. Суханов-Гиммер; последний, в частности, писал: «Кирилл Владимирович, тоже оказавшийся исконным революционером», пришел «выразить покорность и предложить службу революции», после чего заперся с Гучковым для обсуждения «важных дел» (Суханов Н.Н. Записки о революции. М. 1991. Т.1. С. 139). И Керенский писал, что «Кирилл Владимирович… заявил о своей поддержке нового режима» (Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993. С. 144).
Но и правых свидетелей имеется достаточно; например, граф В.В. Гудович, офицер А.А. Стахович, вдова контр-адмирала К.Ф. Кульстрема, В.К. Епанчина (Епанчин Н.А., ген. На службе трех Императоров. М., 1996. С. 319, 459-460). Из этой книги следует, что инициатива похода в Думу исходила от самого Кирилла (а не от «взбунтовавшегося» Гвардейского экипажа): «Когда матросам было объявлено, что экипаж пойдет в Думу для заявления его лояльности, то часть людей решительно отказалась… и между матросами началась свалка: были убитые и раненые, в том числе два офицера; Великий Князь Кирилл повел в Думу тех, кто желал идти, причем на нем был красный бант». А когда Кирилл предложил свои услуги «новому правительству» — это показалось неуместным даже Родзянко. Он попросил Кирилла удалиться, а затем сказал: «Каков мерзавец, он приходил предлагать свои услуги революции». (Родзянко, хотя и выступал за отречение Государя, все же был сторонником конституционной монархии. Он был вовлечен в число заговорщиков Комитета Госдумы как ее председатель и не вошел во Временное правительство.) Видимо, после холодного приема у Родзянко Кирилл снял бант и направился с тем же предложением к Энгельгардту и Гучкову.
Если бы Кирилл хотел помочь «водворению порядка» — он должен был оставаться верным присяге, защитить законное правительство и арестовать революционеров, а не призывать войска переходить на их сторону. Ни один из названных Чавчавадзе свидетелей прихода Кирилла в Думу не может опровергнуть тот бесспорный факт, что это было еще до отречения Государя и что думский дворец был штабом революции.
К тому же Кирилл оставил Царскую Семью без охраны, когда все дети были больны, когда взбунтовался царскосельский гарнизон и начались бесчинства. Надеемся, для нашего оппонента достаточно «правым» будет свидетельство самой Императрицы Александры Феодоровны, сообщавшей Государю: «Кирилл ошалел, я думаю: он ходил к Думе с Экип. и стоит за них» (2.3.1917); «Мужем Даки я крайне возмущена. Арестовывают людей направо и налево — конечно, офицеров» (4.3.1917) (см.: Православный Царь-Мученик. М., 1997. С. 509).
200. В письме президенту РФ академик Лихачев отмечает, что «на научной конференции в Петербурге 17 марта 1997 г. Р.Г. Красюковым был представлен Акт отречения от престола великого князя Кирилла Владимировича». Этот акт, скопированный из нашей книги, был приложен к письму Ельцину — мы благодарим петербургских ученых (в том числе В.В. Антонова и В.П. Недялкова) за предпринятые усилия.
201. Иск был возбужден кн. Владимиром Кирилловичем еще в 1984 г. в связи с брошюрой К.К. Веймарна «Истиное возрождение и реставрация». Члены кирилловской семьи сочли клеветническими следующие утверждения Веймарна: «В 1948 году кн. Владимир Кириллович тайно женился на кн. Леониде Георгиевне Багратион-Мухранской в греческой церкви в Швейцарии. Леонида Георгиевна была замужем гражданским браком за американцем Кирби и через год с ним развелась, имея от него дочь — Елену Кирби. Ее мать — урожденная Золотницкая из Тифлиса. Известно, что Золотницкие, жившие в Тифлисе, были евреи…». Однако после длинного разбирательства суд отклонил требование истцов о возмещении им морального ущерба в 100.000 долл. и возложил на них судебные издержки. (См.: Боголепов Ю. Поражение кирилловской ветви в канадском суде // Независимая газета. М. 1996. 22 нояб. С. 11; Canada. Province de Quebec, District de Monreal. NO: 500-05-001728-854. Cour Superiere. 15 oct. 1966.)
202. Напр.: Ф. Курганов; епископ Никодим: Православное Церковное Право. СПб. 1897.
203. Так полагает А. Закатов, см.: Смысл коронации // Жизнь за Царя. М. 1996. № 5-6 (14-15).
204. Об удерживающем значении российского Православного Царства и о церковном отношении к монархии см. в 5-м выпуске альманаха «Русская идея»: Священник Тимофей, иеромонах Дионисий. О Церкви, православном Царстве и последнем времени. М. 1998.
205. См.: Коркунов Н.М. Русское государственное право. СПб. 1893. Т. I. С. 174.
206. Закатов А. Смысл коронации… С. 4.
207. Там же.
208. Извольский А.П. Воспоминания. М. 1989. С. 158-177.
209. Петроградская газета. 1917. 9/22 марта.
210. Щербачев О. Император Кирилл I и Закон о престолонаследии // Дворянское Собрание. М. 1997. № 6; Дворянский Вестник. М. 1997. № 2(33).
211. В частности, монахи Оптиной Пустыни «категорически отвергают признание Кирилловичей возглавителями Российского Императорского Дома и указывают, что вопрос о несуществующих правах этой семьи достоверно освещен в книге М. Назарова «Кто наследник Российского Престола?»..;» (Русский Вестник. 1997. № 30-32).
212. Закатов А. Императрица // Жизнь за Царя. 1996. № 3-4 (12-13). С. 1.
213. Великий Князь Владимир Кириллович, Великая Княгиня Леонида Георгиевна. Россия в нашем сердце. С.-Петербург. 1995. С. 7, 29, 57-58, 62-64, 87, 94; Чавчавадзе 3. О статусе Императорского Дома в современной России // Радонеж. М, 1997. Ма 3. С. 6.
214. Из других подобных антисоветских военных формирований, созданных эмигрантами-монархистами (в то время в основном кирилловской ориентации), отметим Русский корпус и специальный полк «Варяг» в Югославии, русский монархический отряд при добровольческом Валлонском легионе, «Русскую национальную народную армию» в Белоруссии (см.: «Миссия русской эмиграции», гл. 10-12; а также: Сахновский Н.И. Столетие нашей борьбы… С. 23-30.)
215. Die Romanows… // 7 Tage. Munchen. 1975. Nr. 12. 22 Mflrz. S. 14; Знамя России. Нью-Йорк. 1957. Jto 161.
216. Die Romanows… // 7 Tage. 1975. Nr. 8,11.
217. Сборник обращений Главы Династии Великого Князя Владимира Кирилловича. Нью-Йорк. 1971. С. 5; Четвертый век династии // Земляки. М. 1996. № 2. С. 21.
218. Коржаков А. Борис Ельцин: от рассвета до заката. М. 1997. С. 452-454.
219. Чавчавадзе 3. Выбор монархистов // Жизнь за Царя. 1996. № 3-4 (12-13). С 5.
220. Великая Княгиня Леонида Георгиевна: Россия должна сделать правильный выбор // Жизнь за Царя. 1996. Ма 5-6. С. 2.
221. Четвертый век династии // Земляки. М. 1996. № 2. С. 22.
222. Аргументы и факты. 1998. № 7. С. 4.
223. Управляющий делами МП архиепископ Сергий заявил, что Патриарх «не давал никакого благословения на этот акт… И еще об отношении Вел. кн. Марии и Леониды к Церкви. Лично я много раз совершал литургии и панихиды по усопшему Вел. кн. Владимиру Кирилловичу, но подчас Мария и Леонида приходили к концу даже не литургии, а к концу панихиды!.. Такое отношение к Церкви, к народу православному, наверное, не совсем правильное. Если бы Церковь приняла участие в этой династической церемонии со всей серьезностью, я думаю, был бы большой политический скандал» (Радонеж. 1997. № 10. Июнь. С. 2). В конце концов претенденты обошлись и без Русской Церкви: «Канцелярия Государыни Марии Владимировны сообщила, что «Его Императорское высочество Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь Георгий» принес присягу в Израиле, где ее принял Иерусалимский Патриарх. При этом Мария заявила, что она и ее сын «пребывают в готовности ответить на народный призыв» (Сегодня. 11.4.1998).
Прим. к 3-му изданию. Тем не менее позже тот же «Радонеж» (2004. № 6. С. 8, 12) стал величать самозванку «Великой княгиней», печатать ее заявления, а журнал «Православная беседа» (2003. № 5. С. 16) опубликовал ее фото в окружении группы награжденных «Великой княгиней» генералов. Разгадку сей метаморфозы пояснил руководитель «Радонежа» на заседании Союза православных граждан 20.6.2004: этот вопрос больше не стоит, поскольку «Великую княгиню» поддерживает священноначалие. Заручившись поддержкой Патриарха Алексия, «Государыня Мария» ездит теперь по России, подкупая губернаторов и генералов самодельными орденами и дворянскими титулами.
224. Независимая газета. 1997. 14 авг. С. 2.
225. Чавчавадзе 3. О статусе… С. 6.
226. Трибунал. М, 1997. № 7. С. 2.
227. Независимая газета. М. 1996. 31 авг.
228. Добавим к этому и мнение проф. Коркунова: «Начало равнородства далеко не пользуется общим признанием. Английское, напр., законодательство вовсе не знает его. Начало равнородства возникло собственно в Германии первоначально как общее правило для дворянских браков. Но и в самой Германии начало это вызывает против себя возражения» (Коркунов Н.М. Указ. соч. С. 173.)
228a. Заметим, что в истолковании вопросов престолонаследия нередко встречаются различные неверные или неточные трактовки.
Так, Кирилловичи часто «забывают» о существовании Кн. Екатерины Иоанновны и Кн. Веры Константиновны. Леонида Георгиевна заявляет, что «Российский императорский дом — это все те, кто имеет отношение к престолу и может на него претендовать… Сегодня он представлен тремя лицами: моей дочерью… ее сыном Георгием и мною» (Земляки. М. 1996. № 2); причем это утверждение повторяет и аргентинская «Наша страна» (7.12.1996), и российская прокирилловская газета (Корона. Новочеркасск. 1997. № 1/21).
Трудно понять и мнение возглавителя Объединения рода Романовых кн. Николая Романовича, что именно он стоит «первым» по первородству после смерти кн. Владимира Кирилловича («Советская Россия», 9.1.97; «Независимая газета», 19.6.97) — ведь линия Вел. Кн. Дмитрия Павловича старше.
Некоторым толкователям (как Н.И. Сахновскому) казалось, что разрешение для Князей Императорской Крови вступать в неравно-родные браки наделяет потомство от этих браков и правом на Престол — что не так, ибо запретительная ст. 36 не отменялась.
Это обстоятельство, кажется, не учитывает и французский автор Ж. Ферран, хотя и верно отвергает претензии Кирилловичей. К тому же он почему-то утверждает, что в русских законах о престолонаследии переход прав в женские линии следует толковать по правилам не австрийской, а кастильской системы; т. е., по его мнению, переход прав в боковые мужские ветви происходит лишь после исчерпания мужского и женского потомства последнего Императора (J. Ferrand. II est toujours des Romanov. Paris. 1995. P. 5). Это мнение можно найти и у уважаемого Л.Е. Болотина (Царское дело. М. 1996. С. 159-168). Однако ни Акт Павла I, ни статьи в последующем Своде законов — не дают оснований для такой трактовки: ст. 29 четко предписывает переход в следующую по старшинству мужскую линию и ко «всему его мужескому поколению» (минуя возможных женщин в предыдущей, более старшей линии), а согласно ст. 27 и ст. 30 в женские линии Престол переходит лишь «за пресечением последнего мужеского поколения, … по праву заступления» (см. также приложение 15).
Английскому писателю Ф. Форсайту некие «эксперты» выдали собственный набор требований к наследнику Российского Престола, большинство из которых не содержится в российских законах; тем не менее романист на их основании уже вычислил подходящим претендентом 56-летнего Михаила, потомка герцога Кентского (см.: приложение 16, табл. VH-20-3) («Известия», 23.5.1997).
229. Свящ. Тимофей, иеромонах Дионисий. Указ. соч. С. 99, 102.
230. См.: Россия перед вторым пришествием. М. 1994.
231. А. Тускарев (ныне иеромонах Дионисий). Православие, государство и предантихристова эпоха // Свет Печерский. Киев. 1993. С. 15-16.
Постоянный адрес страницы: https://rusidea.org/420000