В марте 1941 г. на встрече с работниками антирелигиозных музеев глава Союза воинствующих безбожников Губельман-Ярославский хвастался, как достижением, тем, что люди перестали обращаться с ходатайствами об открытии храмов: «Охотников обращаться с такими ходатайствами с каждым днем становится все меньше и меньше. А там, где такие ходатайства поступают, то потому, что инициаторами их являются — кулаки, служители культа и бывший церковный актив, единоличники».
Тем временем, однако, в ЦК ВКП(б) стекалась иная информация с мест, свидетельствовавшая «о возрастании активности церковников». В Пасхальные дни множество колхозников не выходило на работу, крестили детей даже многие «видные коммунисты». (30 мая 1919 года Ленин даже пишет записку в Оргбюро ЦК о необходимости исключения из партии верующих коммунистов. Он требует изъять из продажи «книги духовного содержания, отдав их в Главбум на бумагу». Большевистское правительство запретило производить колокольные звоны. Подробнее об этом читайте в материале: «И. Володский: «Истоки зла (Тайна коммунизма)». Интересная книга о происхождении и сути того учения, которое принесло столько горя и страданий нашему народу!» — https://monomah.org/archives/11875 — ред.)
«В Пасхальную ночь 1941 г., – вспоминала верующая ленинградка, – тысячные толпы народа стояли плечо к плечу вокруг храмов, с горящими свечами в руках, и единодушно пели пасхальные песнопения, не обращая внимания на беснование конной милиции, тщетно пытающейся их разогнать, так как все уличное движение вокруг храмов было нарушено…» Никому из участников того крестного хода и в голову бы не пришло, что на Пасху 1942 г. будет официально разрешено совершать крестные ходы вокруг церквей с зажженными свечами, несмотря на угрозу немецких самолетов, что в ту Пасхальную ночь будет отменен даже комендантский час.
Впрочем, ни о немецких самолетах, ни о предстоящей войне тогда тоже не догадывались… кроме разве что духоносцев, никогда не переводившихся на Русской земле.
«Будет война, и война страшная, всемiрная, она приведет народ России к Богу», – так еще в 1927 г. говорил наиболее близким духовным чадам своим преподобный Серафим Вырицкий.
Буквально за несколько дней до войны в журнале «Безбожник» можно было прочитать: «Религия является злейшим врагом советского патриотизма […] История не подтверждает заслуг Церкви в деле развития подлинного патриотизма».
«Проклятьем заклейменный» готовил очередное жертвоприношение.
В Ленинграде приговорили к уничтожению знаменитый собор Воскресения Христова (Спаса-на-Крови). В Москве на 22 июня 1941 г. был назначен взрыв храма Рождества Богородицы в Путинках. В тот же день должны были быть переданы ключи от Богоявленского собора и церкви Илии Обыденного (отслуженную накануне Божественную Литургию почитали за последнюю в этом храме). На фасаде подмосковной Спасской церкви в Гирееве, закрытой богоборцами в Светлую седмицу 1941 года, всю войну и долгие годы после нее висела надпись: «Христос Воскресе!»
Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?
+ + +
Утром 22 июня 1941 года, в воскресенье, в день Всех Святых, в земле Российской просиявших, Митрополит Сергий (Страгородский), отслужив Литургию, собрался уже читать Акафист, как ему сообщили о начале войны. Местоблюститель тут же произнес проповедь, в тот же день размноженную на ротаторе и разосланную по немногим сохранившимся еще приходам для зачтения отцами настоятелями с амвона прихожанам. Следует учесть, что по действовавшим тогда законам, запрещавшим Церкви всякую деятельность вне церковных стен, а тем более вмешательство в политические и государственные вопросы, действия эти были наказуемыми.
Характерно, что это было одним из первых обращений к народу подсоветской России в связи с разразившейся войной. Знаменитые «братья и сестры» (обращение христианское и уж никак не советское) И. В. Сталина прозвучали лишь 3 июля. В Послании Митрополита также было предвосхищено обращение Сталина к Святым Русским Князьям в его ноябрьской речи 1941 года. «Вспомним святых вождей Русского народа, – писал Местоблюститель, – например, Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину. […] Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».
В высшей степени поучителен и календарь войны. (Мы об этом писали в предыдущей публикации — ред.) В тот день, когда в 1941 году немцы праздновали день рождения своего фюрера, русский народ праздновал Пасху – 7/20 апреля. День начала войны совпал, как мы уже сказали, с Неделей всех святых, в земле Российской просиявших. Контрнаступление нашей армии в 1941 году началось 23 ноября/6 декабря – день памяти св. благоверного Великого Князя Александра Невского. Пасха в 1942 году пришлась на 23 апреля/5 апреля – день Ледового побоища. Киев – мать городов русских – был освобожден 24 октября/6 ноября 1943 г., в день празднования иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Избрание Патриархом Московским и всея Руси святителя Сергия состоялось в Москве 26 августа/8 сентября 1943 г. в день Сретения Владимирской иконы Божией Матери, с древних времен считавшей Покровительницей Руси. Интронизация новоизбранного Патриарха произошла 30 августа/12 сентября – в день памяти св. благоверного Великого Князя Александра Невского, что, несомненно, указывало на покровительство этого Святого новоизбранному Предстоятелю Русской Церкви и всему народу российскому. Наконец, Пасха 1945 года совпала с днем Великомученика Георгия Победоносца – 23 апреля/6 мая, а Парад Победы в Москве на Красной площади — с днем Пресвятой Троицы (11/24 июня).
+ + +
Илия, митрополит гор Ливанских, лауреат Сталинской премии мира.
К концу сентября 1941 года фашистские войска под Ленинградом были остановлены; в город войти они не смогли. Промыслом Божиим для изъявления воли Господней и определения судьбы русского народа был избран Илия — митрополит гор Ливанских (Антиохийский патриархат). Он почитал Россию, ее святыни и помнил, что значит она для мира… Правда, сегодня многие пытаются доказать, что вся эта история — фальсификация. Дело однако в путанице, которая произошла с фамилиями двух митрополитов Илий — Салиб и Карам. Молитвенником был первый, а второй оставил очень двусмысленное впечатление на многих представителей РПЦ!
В начале войны патриарх Антиохийский Александр III обратился с посланием ко христианам всего мира о молитвенной и материальной помощи России. После обращения Александра III Илия горячо, всем сердцем молился о спасении страны Российской перед иконой Казанской Божией Матери. Владыка спустился в каменное подземелье, куда не доносился ни один звук с земли, где не было ничего — ни стола, ни стула, — лишь каменный пол и стены. Он затворился там на три дня не вкушал воды и пития и не спал, а только молился — на коленях перед иконой Матери Божией с лампадой. Илия Салиб просил Заступницу открыть, чем можно помочь России. Каждое утро владыке приносили сводку с фронта о числе убитых и о том, где враг. И вот через трое суток бдения потолок келии растворился и воссиял столп огненный, в котором явилась Сама Матерь Божия.
«Сын Мой, встань, не плачь, молитва твоя услышана», — троекратно произнесла Пресвятая Дева. Матерь Божия объявила, что он избран как истинный молитвенник и друг России, чтобы донести волю Божию до страны и народа российского: «Успеха в войне не будет, доколе не отворят все закрытые по стране храмы, монастыри, духовные академии и семинарии; не выпустят из тюрем и не возвратят с фронтов священство — для богослужения.
Сейчас готовится к сдаче врагу Ленинград. Город Святого Петра не сдавать. Доколе мое изображение находится в нем — ни один враг не пройдет. Пусть вынесут чудотворную икону Казанскую и обнесут ее крестным ходом вокруг города. Тогда ни один враг не ступит на святую землю. Это избранный город.
Необходимо отслужить молебны перед иконой Казанской Божией Матери под Москвой, под Сталинградом: Икона с войсками должна идти до границ России. По окончании войны митрополит Илия должен приехать в Россию и рассказать о том, как она была спасена».
Владыка Илия связался с представителями Русской Православной Церкви и советским правительством и передал им Господне определение. И теперь хранятся в архивах письма и телеграммы митрополита Илии в Москву. Сталин вызвал в те дни к себе митрополита Ленинградского Алексия, митрополита Сергия и обещал исполнить все, что передал Илия Салиб, ибо не видел больше никакой возможности спасти положение.
Все произошло так, как и было предсказано. В осажденном Ленинграде не было сил, чтобы удерживать врага. Страшный голод ежедневно уносил тысячи людей. Тогда вынесли из Владимирского собора, что напротив Тучкова моста, Казанскую икону Божией Матери и пошли с крестным ходом. И произошло удивительное. Гитлер изменил свои планы, хотя не представляло большого труда войти в измученный, голодный город, но благоприятный момент был упущен, и произошел перелом событий.
Враг был отброшен. Город выстоял ценою жизни и удивительного героизма тех, кто его защищал и кто молился за него. Снова подтвердилось пророчество святителя Митрофана: город святого Петра избран самой Богородицей и пока в нем находится Казанская Ее икона, и есть молящиеся, враг не сможет войти в город. Вот почему ленинградцы так почитают икону Казанской Божией Матери. Она во все времена от основания града была Заступницей его.
После Ленинграда Казанская икона Божией Матери начала свое шествие по России:
Были открыты Духовные семинарии, академии, возобновлена Троице-Сергиева Лавра, Киево-Печерская Лавра и многие монастыри. Было разрешено перенести мощи святителя Алексия, митрополита Московского и всея Руси в Богоявленский собор, где стояла икона Казанской Божией Матери, бывшая с ополчением в 1612 году. Наступило время возрождения веры в нашей стране.
В октябре 1947 года Сталин пригласил митрополита Илию в Россию. Он побоялся не исполнить обещания, ибо все пророчества, переданные владыкой, сбылись. Перед приездом гостя Сталин вызвал владыку Алексия, ставшего тогда уже патриархом и спросил: «Чем может отблагодарить митрополита Илию Русская Церковь?» Святейший предложил подарить владыке Илии список с Иконы Казанской Божией Матери, крест и панагию. Самые искусные ювелиры сработали эти дары и украсили их драгоценными камнями, добытыми во всех областях страны, таким образом, вся держава приняла участие в изготовлении этих подарков.
Митрополит Илия прибыл в Москву. Встречали его торжественно. Как он был растроган! «Всю войну день и ночь я молился о спасении вашей страны, — сказал владыка. — Я счастлив, что мне довелось стать свидетелем возрождения веры на святой Русской земле и увидеть, что Господь и Божия Матерь не оставили вашу страну, а наоборот, почтили ее особым благоволением. С великой благодарностью принимаю эти дары от всей земли русской как память о любимых мною стране и народе. Желаю вам, дорогие мои, и надеюсь, что по словам великого русского святого преподобного Серафима Саровского, вы посреди лета запоете «Христос Воскресе!» Вот радость-то будет по всей земле великая».
Тогда же правительство наградило митрополита Илию Сталинской премией за помощь России во время войны. От премии владыка отказался, сказав, что монаху деньги не положены. Напротив, он сам передал нашей стране крупную сумму денег — на детей, которые остались без отца и без матери.
Из Москвы митрополит Илия поехал в Ленинград. Ниже приводится воспоминание одного из очевидцев встречи владыки в Ленинграде: «Перед самым приездом митрополита Илии в Ленинград мне явился во сне незнакомый священник и сказал: «Через три дня ты узнаешь, как была спасена Россия. Не забудь об этом и поведай другим». И вот по делам службы я оказался рано утром на Московском вокзале. Вдруг вижу — множество сотрудников милиции, солдаты, почетный караул. Никого туда не пускают. Все говорят, наверное, Сталин приехал. Подхожу к оцеплению, вижу — идет Косыгин (его как ленинградца отправили сопровождать владыку), с ним митрополит Григорий Ленинградский и митрополит Илия Салиб. Утром 10 ноября митрополит Илия служил литургию в Никольском соборе.
На следующий день я пришел к знакомому, а он говорит: «Поехали во Владимирский собор. Там сегодня будет великое событие. Весь город об этом говорит».
— Зачем так рано, ведь три часа до службы?» — спрашиваю я. — Да иначе не попадем, столько народу там сейчас собралось». Пошли мы во Владимирский собор. Творилось что-то необыкновенное тогда в городе: все улицы заполнены народом. Около 200 тысяч человек стояли у Тучкова моста. Весь транспорт остановился. Еле пробрались к собору, а внутрь не попасть — солдаты из оцепления никого не пропускают. Вдруг из боковой двери выходит наш знакомый староста: «Пошли, я вас дожидался!» Он-то и провел нас в храм. И мы оказались близко от алтаря. Слева от солеи было отгорожено место, где находились члены правительства. И вот появились митрополит Илия, митрополит Григорий, епископ Симеон — ректор Духовной семинарии и Академии, священство. Отслужили малую вечерню, после чего состоялось возложение дара владыки — золотого венца, украшенного драгоценными камнями, на казанскую икону Божией Матери. Митрополит Илия произнес проповедь, в которой рассказал, как явилась к нему Божия Матерь и что она ему поведала. «Я молился за ваш прекрасный город и так благодарен Господу: Он удостоил меня побывать здесь.
Я увидел настоящую веру и понял, что Матерь Божия не оставила чад Своих. Мне преподнесли дары. Крест, украшенный камнями со всех концов земли Российской, я положу на престол кафедрального собора и попрошу, чтобы и после моей кончины этот крест оставался на престоле. Икона Божией Матери займет особое место в алтаре и всегда будет напоминать мне во время богослужения о России. Простите, что не могу обнять и благословить каждого из вас. Посылаю благословение Господне на всех и всегда буду молиться о вас». Конечно, говорил он через переводчика, но почти все в храме плакали. Это было незабываемо. Какое счастье тому, кто мог быть в этот день во Владимирском соборе. Какая радость на всю жизнь! Это был такой духовный подъем. Могучая общая молитва. У людей сердца бились в унисон, и все чувствовали себя братьями и самыми дорогими друг другу. И вот все запели тропарь: «Заступнице усердная:». Невозможно передать, какое чувство овладело всеми нами во время пения. Казалось, что пел весь храм, и весь народ поднялся на воздух. Когда вышли из храма, запели стоящие на площади, на соседних улицах, у стадиона: десятки тысяч петербуржцев — все пели! Тут и плакали, и молились истинно Спасительнице России.