В 1907 году в телеграмме на имя председателя «Союза Русского народа» Александра Ивановича Дубровина Император Николай II Александрович назвал монархистов-черносотенцев «истинно Русскими людьми». В дальнейшем монархисты активно использовали для самоназвания это найденное для них самим Царем имя. Немец по крови, но по духу истинно Русский человек, В. А. Грингмут внес огромный вклад в становление монархического движения в России, которое сумело отразить первый натиск революции в 1905–1906 годах.
Владимир Андреевич Грингмут родился в Москве 3 марта 1851 года. Его предки принадлежали к старинному славянскому роду из Прусской Силезии. Дед Грингмута был бургомистром города Лигнице. Отец Вилибальд-Генрих, окончив курс университета со степенью доктора философии, занимал кафедру классической филологии в Бреславльском университете. Его пригласил в Москву в качестве воспитателя своих детей попечитель Московского учебного округа граф Сергей Строганов. После отъезда графа в Петербург в 1847 году отец Грингмута остался в Москве и преподавал языки в одном из пансионатов. Постепенно он обрусел, стал зваться Андреем Ивановичем, но Русского подданства не принял и веру не сменил. Мать Владимира Андреевича – Берта Петровна фон-Соколовская – была дочерью директора известной Прохоровской Трехгорной мануфактуры.
По достижении 16-летнего возраста В. А. Грингмут должен был пройти предусмотренный в лютеранстве обряд конфирмации (сознательного исповедания веры, – примеч. ред.). Как и требовалось, он написал сочинение на тему «Семь последних слов Спасителя». Московский пастор Нэф был в восторге от текста: он утверждал, что за 40 лет своей деятельности ему не приходилось так радоваться, как после прочтения блестящего сочинения Владимира Грингмута. Пастор настойчиво советовал Грингмуту-старшему отправить сына для обучения на богословский факультет в Германию. Но Бог судил иначе: не для пропаганды лютеровой ереси наделил Он талантами этого человека.
В 1874 году началась преподавательская деятельность Грингмута. А 2 июля 1875 года Владимир Андреевич вступил в брак с дворянкой Рязанской губернии Любовью Дмитриевной Змиевой. Вскоре после бракосочетания он принял Русское подданство (впоследствии получил потомственное дворянство). Жена Грингмута была искренно и сердечно религиозной Русской женщиной. Именно через нее Господь привел Владимира Андреевича в лоно Православной Церкви.
Принятие святой Православной веры перевернуло его жизнь. Отныне он стал в полном смысле Русским человеком, причем более Русским, чем иные Русские по крови. Прекрасно сказал об этом отец Иоанн Восторгов в своем «Слове в годовщину смерти В. А. Грингмута»: «Он уверовал в Православную Церковь, и вместе с тем он уверовал и в Россию, в Русский народ, в его мировое призвание, в его вселенское значение, ибо призвание, значение и смысл бытия Русского народа, его особливой Русской и своеобразной государственности, его положение среди других народов мира – все это определяется именно его Православием».
С 1871 года Грингмут начал пробовать себя в качестве публициста. Он сотрудничал в изданиях М. Н. Каткова – «Московских ведомостях» и «Русском вестнике», в «Гражданине» князя В. П. Мещерского, «Современных известиях» Н. П. Гилярова-Платонова и других консервативно-охранительных органах печати. В 1890 году в Москве начал издаваться журнал «Русское обозрение», который замышлялся как орган православно-монархической мысли и призван был объединить усилия видных Русских национальных мыслителей. Среди его сотрудников с самого начала оказался В. А. Грингмут, которому были поручены отделы «Текущие вопросы международной политики» и «Летопись современной беллетристики», а в 1894–1896 годах он вел один из главных отделов издания – «Современные вопросы».
В 1896 году Особое совещание приняло решение передать Владимиру Андреевичу Грингмуту газету «Московские ведомости». О том, насколько был высок к тому времени его авторитет, свидетельствует надпись Государя Императора Николая II на представлении Особого совещания от 17 апреля 1896 года. Она гласила: «Очень рад этому выбору». И Государь не ошибся. Началась десятилетняя «эпоха Грингмута» в «Московских ведомостях», а поскольку эта газета была ведущим органом православно-монархической мысли, то не будет большим преувеличением сказать – эпоха и в Русской национальной журналистике. В «Московских ведомостях» В. А. Грингмут почти ежедневно готовил передовые статьи, вел, продолжая традицию «Русского обозрения», еженедельную рубрику «Вопросы Русской жизни», публиковал статьи об искусстве, писал для рубрики «Памяти почивших». Кроме того, он не прекратил сотрудничать с «Русским вестником», «Календарем Лицея Цесаревича Николая» и другими изданиями. Казалось, трудолюбие Владимира Андреевича не знает пределов, – его всегда видели за письменным столом.
По возникновении в Петербурге первой черносотенной организации – «Русского собрания» – Грингмут вступил в ее ряды, вел активную переписку с одним из организаторов, поэтом В. Л. Величко, принимал участие в разработке программы. Политикой же в полном смысле слова он начал заниматься с 1905 года. С присущей ему энергией и организаторским талантом Владимир Андреевич принялся за создание «Монархической партии»… «Русская Монархическая партия» росла и крепла, но 17 октября вышел инспирированный всесильным тогда графом С. Ю. Витте Манифест, который усугубил безпорядки и подтолкнул революцию.
Кровавая московская смута октября – декабря 1905 года стала для Грингмута тяжелым испытанием. Эти события вызвали, по его собственной оценке, «душевное оцепенение» и «горькое раздумье». Во время смуты он жил под постоянной угрозой разгрома редакции и покушения на свою жизнь. Однажды, в марте 1906 года, попытка покушения состоялась – в редакцию явилась террористка с бомбой. Но Господь не попустил свершиться злодеянию.
Испытания не сломили волю Владимира Андреевича. Бог давал ему силы для борьбы с наступающей крамолой. Владыка Никон (Рождественский) рассказывал: «Вспоминаю тяжелые и позорные для Москвы дни октябрьских забастовок и декабрьского восстания… Нас, Русских людей, носителей родных заветов Святой Руси, поносили, оплевывали, а в революционных подпольных листках приговаривали и к смерти. Оставалось одно утешение: Богу молиться да взаимно ободрять, нравственно поддерживать друг друга. И вот с тоскующей душой, бывало, подходишь к телефону, звонишь и спрашиваешь: живы ли Вы, Владимир Андреевич? Все ли благополучно? И слышишь в ответ: „За все Слава Богу: сегодня сподобил Бог Святых Таин приобщиться, и чувствую себя спокойно“… Вот в чем искал он себе подкрепления – в общении с Господом! В вере Православной он видел единственный якорь спасения и для родной земли. И стоял крепко за Православие, мужественно отражая все издевательства иудействующей печати, всегда готовый умереть за святые идеалы родной Церкви Православной и родной Русской земли».
С удвоенной энергией выступил Грингмут на борьбу с торжествующей революцией. Его усилиями в ноябре 1905 года разрозненные до той поры московские черносотенные организации: «Монархическая партия», «Союз Русских людей», «Кружок москвичей», «Общество хоругвеносцев», «Добровольная народная охрана», московский «Союз Русского народа», «Общество Русских патриотов», «Сусанинский кружок», «Союз законности и порядка», «Кружок русских студентов» и др. объединились во «Всенародный Русский союз». Это была уже реальная сила, вставшая на пути смуты. И одним из главных вождей ее был Владимир Андреевич Грингмут.
Публицистической вершиной творчества Грингмута стала написанная осенью 1906 года статья «Руководство черносотенца-монархиста». В систематизированной и доступной для простого человека форме вождь монархистов давал ответы на важнейшие социально-политические вопросы современности. В статье определялись благородные цели черносотенного движения. Черносотенцы стремятся, писал Грингмут, «к тому, чтобы воссоздалась могущественная, единая, неделимая Россия и восстановилась грозная сухопутная и морская ее сила; к тому, чтобы Россия управлялась неограниченным самодержавным Государем и чтобы Государя от народа не отделяли ни чиновники, ни думцы; чтобы внутренний порядок и всестороннее, свободное развитие государственных и народных сил строго ограждались твердыми законами на полное благополучие России и в согласии с ее вековечными историческими основами».
Грингмута тревожил факт активного участия в революционных безпорядках студентов, а иногда даже и гимназистов. Для него, профессионального педагога, было ясно: причина этого печального явления – в развращающем воздействии на молодежь существовавшей системы образования. Поэтому он направил свои усилия на создание образцовой Русской национальной школы. Владимир Андреевич лелеял грандиозный замысел покрыть Россию сетью Кирилло-Мефодиевских школ (низших, средних и высших), которые в научном отношении не уступали бы европейским, но были бы образцами религиозно-нравственного Русского национального воспитания. После смерти Грингмута эта замечательная идея, к сожалению, не получила широкого распространения.
Неустанная деятельность надорвала здоровье Владимира Андреевича. Однако он не прекращал трудиться. 20 сентября 1907 года, несмотря на запрет врача, будучи нездоров, он поехал в Рязань на встречу с единомышленниками. Вернувшись, слег с воспалением легких. 28 сентября Владимир Андреевич Грингмут скончался. Господь устроил так, что даже смерть его послужила делу единения православно-монархических сил. Ведь его хоронили в день Покрова Пресвятой Богородицы, который был годом ранее объявлен праздником всех монархических организаций России…
Подготовила
Татьяна ВИНОГРАДОВА
По книге: Грингмут В. А.
Объединяйтесь, люди Русские!
/ Отв. ред. О. Платонов. М., 2017.
http://pkrest.ru/187/187-11.html
…Древнееврейский народ внес в мировую сокровищницу человеческого гения идею Единого Бога; Эллада – идею мудрости и красоты; Древний Рим – идею ясного закона и твердой государственности; Германия – идею серьезной, точной научности; Франция – идею утонченного, изящного вкуса; англо-саксонские расы – идею отважной предприимчивости.
Пройдет ли Русский народ незамеченным в истории и ничего не внесет своего в общечеловеческую сокровищницу вечных культурных идей?
Нет, у него есть своя идея, на которую указывали величайшие его гении: и Гоголь, и Достоевский, и Хомяков, и Киреевский, и Филарет, и Катков. Это идея истинно-христианского государства.
Плодотворные зачатки этой идеи находятся именно в Русском народе и ни в каком другом, и развитие их мы видим в истории России, в которой еще в Киеве было заложено начало той христианской государственности, которая затем окрепла под тяжелыми ударами монгольского молота и стала расцветать в Московской Руси, пока ее расцвету не был положен предел реформами Петра, принесшего ее в жертву совершенно иным, западным идеям.
Но идея христианского государства, изгнанная из правительственных сфер новой столицы, не умерла, а снова вернулась в сердце, душу и ум Русского народа, остававшегося таинственным носителем этой идеи, пока в начале XIX века, после великого народного подвига 1812 года, она была снова открыта лучшими Русскими людьми той эпохи, ясно ими осознана, обоснована и провозглашена на всю Россию.
Против этой идеи тотчас же восстала вся наша «интеллигенция», принципиально отрицавшая, чтоб у «варварского» Русского народа вообще могли быть какие бы то ни было культурные идеи. К ним присоединились, конечно, все инородцы и иноверцы как в России, так и за границей, заявившие, среди презрительного хохота, что о «Русской культурной идее» так же смешно говорить, как о какой-нибудь «турецкой» или «абиссинской» «культурной идее».
Трудно было пробраться культурной идее Русского народа из Москвы, где она преимущественно развивалась первыми славянофилами, Филаретом и Катковым, в чиновно-«интеллигентный», пропитанный инородческим духом Петербург, дабы дойти там до правительственных сфер и принять фактическое осуществление в жизни Русского государства. И Император-Самодержец Николай I, и Царь-Освободитель Александр II при всех своих достоинствах как Русские Государи оставались чуждыми «московской» идее; лишь Царь-Миротворец Александр III положил начало национальной политике России, поставив на первый план интересы России и Русского народа, к великому прискорбию и негодованию всей нашей космополитической «интеллигенции».
Александр III первый из Русских Императоров понял, что Россия должна быть для Русских; что Русский народ сам по себе культурный, а не варварский народ; что он может и должен развиваться по своим собственным самобытным законам, а не по иноземным шаблонам.
С восшествием на престол ныне благополучно царствующего Императора Николая II появился впервые в правительственных сферах и тот религиозный элемент (который не успел еще выясниться в слишком кратковременное царствование его великого отца), благодаря личному глубокому благочестивому чувству Государя и Государыни и столь близкой Москве великокняжеской четы. (Имеется в виду Великий Князь Сергий Александрович, Московский генерал-губернатор, и его супруга Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, преподобномученица. – Примеч. ред.).
Началась новая эра, возбудившая самые радостные чувства, самые светлые надежды всего Русского Православного народа, почуявшего в глубине своей души появление истинно православного Царя, столь необходимого и столь давно жданного для осуществления Русского идеала истин христианского государства. Всем еще памятны лучезарные дни Московских говений и христосований Царя и Царицы среди Кремлевских святынь и знаменательное паломничество их Величеств и Высочеств к новоявленному чудотворцу всероссийскому, преподобному Серафиму Саровскому. Все православные Русские люди приветствовали друг друга с восстановлением Московской Царской России на заре XX столетия, среди всех усовершенствований европейской цивилизации, но на почве чисто Русской культуры.
Осуществление идеала истинно христианского государства казалось столь близким, что враждебная ему космополитическая и неверующая «интеллигенция» и все еврейство-франкмасонство встрепенулись и решили всеми силами воспрепятствовать этому осуществлению.
Кто следил за подпольной и заграничной Русской печатью во время Саровских торжеств, тот знает, с каким циническим глумлением эта печать, столь любезная нашим «интеллигентам», относилась к этому истинно Русскому общению Царя со своим народом. И вот она забила тревогу, требуя скорейшего возникновения той революционной агитации, которая ныне старается разобщить Русского Царя с Русским народом, противопоставив царской воле – волю народа.
«Русская Монархическая партия» твердо уверена, что осуществление Русского культурного идеала, которое уже было столь близким, рано или поздно должно совершиться – на благо не только России, но и остальных культурных народов. Народы эти, перепробовав все возможные формы правления, постепенно приходят к сознанию полного их несовершенства. Им предстоит еще вкусить всех прелестей социалистического рабства и необузданной анархии, после чего они будут искать исхода из того тупика, в который все они, в различное время, придут, раз они вступили на путь конституционного правления.
Когда произойдет этот конечный кризис, – в текущем ли столетии, или в будущем, – предвидеть, разумеется, трудно; но во всяком случае необходимо, чтобы Россия к тому времени исполнила свою культурную миссию и создала у себя, в поучение и назидание всему остальному миру, то истинно христианское государство, о котором мечтает Русский народ, который в отличие от всех других народов по своему кроткому, незлобивому характеру, по своей глубокой, искренней вере, по своему долготерпению и чисто евангельскому мировоззрению всего более подходит к идеалу православного христианского народа.
Вот та культурная идея, которую Русский народ внесет тогда в общечеловеческую сокровищницу, являясь проповедником не только христианской государственности, но и всей вообще христианской истины среди остальных, сбившихся с христианского пути, народов.
В. А. ГРИНГМУТ
Из статьи «Русский народ в России»
Объединяйтесь, люди Русские!
/ Отв. ред. О. Платонов.
М., 2017. С. 392–395./