— Так, значит! Я Тебе храмы строил, а Ты мне теперь так!!!… — с ненавистью глядя на небольшую иконку Христа-Спасителя, стоявшую на его рабочем столе, Леонид в ярости, одним взмахом руки, сгреб все, что стояло на нем, и рывком сбросил на пол. Образ, легший на ковровое покрытие ликом вверх, казалось, со скорбью и укоризной смотрел из кучи канцелярского барахла на неистовствующего человека. Вбежавшая на шум секретарь, молоденькая, очень миловидная и добрая девушка Светлана, девятнадцати лет, с румянцем во всю щеку, которую он, глава крупного строительно-инвестиционного холдинга, взял на работу полгода назад по рекомендации своего батюшки –духовника, в ужасе округлила глаза.
-Ну, что смотришь, дура!? Пошла вон!!! – девушка, пришедшая в еще больший ужас, обхватила перекошенное лицо ладонями и, ни слова не говоря, выбежала из роскошного кабинета начальника.
Леонид был в бешенстве. Всего несколько минут назад по телефону ему сообщили, что практически весь его бизнес, заботливо выстраиваемый им более пятнадцати лет, одномоментно превратился в ничто. Просто рухнул! Все его средства, которые он несколько рискованно инвестировал в одно, казалось бы, беспроигрышное и очень перспективное дело, считали сгоревшими почти все деловые партнеры, в том числе и биржевые эксперты. И не то, чтобы он ошибся в расчетах: в подобных вещах его аналитический ум еще никогда не подводил. Он прекрасно помнил, как он успел «сгруппироваться» в далеком и таком несчастном для многих его коллег-предпринимателей 1998 году: тот печально знаменитый и унизительный для всей страны «дефолт» он прошел, на удивление и себе, и другим, почти без потерь.
Как был уверен сам Леонид, так все сложилось, благодаря, главным образом, поддержке от Бога, Которому он – тогда еще только обращенный в веру и недавно крестившийся в Православном храме неофит — неустанно и горячо молился. Эту помощь он явственно ощущал и потом — все время, пока занимался предпринимательством. Более того, из-за уверенности в этой поддержке и позволял себя изредка такие рискованные шаги, перед которыми нынешние инвестиции выглядели совершенно беспроигрышной комбинацией. Всегда и все заканчивалось безоговорочным успехом. Почему же сейчас Господь оставил его?!
Леонид был в недоумении, и именно это, а не потерянные доллары, рубли и евро, приводило его в бешенство. Нельзя было сказать, что с появлением и разрастанием его состояния, он позабыл, как это часто бывает, о Боге. Немалые средства он в свое время пожертвовал на строительство возводящегося храма Христа-Спасителя, ставшего кафедральным собором всей Русской Православной Церкви; на личные деньги выстроил, а в других случаях довольно существенно помог в восстановлении нескольких приходских храмов в глубинке России — страну, которую безмерно любил, будучи ее настоящим — до самых глубин души — патриотом, совершенно чуждым космополитическим «изыскам», которые были и остаются свойственными большинству его коллег по крупному бизнесу. Не забывал и о делах милосердия: многие сироты из различных приютов и старики, доживающие свой век в тоскливых, серых изнутри и снаружи домах для престарелых, вспоминали его имя с благодарностью!
Так, за что же Господь оставил его, Леонида?!! И именно сейчас, в этот кризис, который незваным гостем пришел из-за океана — из страны, которая стала гнусным образчиком дешевого поклонения мерзкому золотому тельцу, столь призираемому Леонидом.
Не обращая ни на кого внимания и громко хлопая офисными дверями, Леонид быстро вышел на улицу. На служебной стоянке красовался его недавно купленный «Порше-Кайенн». Еще вчера вечером он с удовольствием скользил взглядом по его мощным и, одновременно, изящным формам. Сегодня же ему была противна и эта машина, и этот ухоженный дворик перед офисом, и сам офис – удобное и красивое пятиэтажное здание, созданное по его собственному проекту и отличавшееся необыкновенным комфортом: при строительстве были учтены и воплощены все его, даже самые мелкие прихоти…
Уже через полчаса Леонид мчался по федеральной трассе. Горечь и боль обиды не отпускали. Сердце стучало все сильнее. За долгие годы предпринимательства он научился подавлять выплески адреналина в кровь. Он-то, человек, привыкший к каждодневным стрессовым ситуациям, как никто другой знал, что человеку для трезвого принятия ответственных решений, да и вообще для внутреннего комфорта, необходимо не дополнительное эмоциональное возбуждение, которое искусственно ищут оболваненные телевизионной рекламой люди, а наоборот, максимальное успокоение, даже умиротворение — «Дух мирен», стремлению к которому его, Леонида, в своих поучениях обогатил еще преподобный Серафим Саровский, которого он так горячо почитал всю свою жизнь. Сколько раз он потом в своих молитвах благодарил дорогого батюшку за это вразумление. Случилось это после почти мистической ситуации, в которой Господь дал ему, недоумевающему по поводу этого наставления святого, понять благодатность такого состояния души и всю важность обретения его. Только не через смирение в виде слащавого «псевдовсепрощения», которому учит «толстовство», а через истинное, глубинное умиротворение души, смиряющейся перед своим Господом, и уже в этом, обретенном душевном равновесии получающей спокойную и почти упруго осязаемую духовную мощь.
Как потом объяснил ему знакомый профессор медицины, вся эта очень шумная и усиленно рекламируемая компания, связанная с поисками всевозможного «экстрима» с последующими «выбросами адреналина» в человеческие организмы — прикровенная дьвольская уловка, очередное духовное прельщение. Леонид тогда узнал, что за кратковременное, но часто получаемое удовольствие, добываемое в результате «острых ощущений», человек расплачивается расшатыванием физического и психического здоровья.
..Нога тем временем сама давила на педаль газа. Послушная машина неслась по трассе мощной хищной птицей. Лавируя между автомобилями, водители которых провожали его, кто недоуменными, кто раздраженными взглядами, Леонид все набирал и набирал скорость. Обходя серебристого цвета внедорожник, он сделал лишь одно лишнее движение рулем, но и этого оказалось достаточным: «Порше» выскочил на встречную полосу… Визг тормозов… Побелевшие лица за лобовыми стеклами встречных машин… Яростные звуки двух или трех предупредительных сигналов… И здоровенная, явно груженная чем-то тяжелым фура с питерскими номерами, неотвратимо несущаяся прямо в лоб…
Когда Леонид очнулся, то увидел склонившиеся над собой тревожно-внимательные лица совершенно чужих людей. «Слава Богу, очнулся!» — облегченно произнес кто-то из стоявших вокруг него. «Слава Богу!.. Слава Богу!.. Слава Богу!» — именно эти слова, бесперебойные как пульс, почему-то настойчиво начали гвоздить его мозг. Он лежал на траве. Метрах в пятидесяти от него догорало то, что осталось от его некогда красавца-«Порше». Взгляд перешел на трассу, где на обочине, мигая аварийными огнями, стояло машин двадцать, в том числе и огромная фура, чья и без того тупая морда была изуродована с правой стороны огромной вмятиной. «Как будто хорошо врезали с левой», — всплыла в голове Леонида неожиданная мысль. И снова: «Слава Богу!.. Слава Богу!» Только сейчас он вполне вспомнил все, что с ним произошло. Он начал быстро ощупывать и осматривать себя.
— Ничего нет. Вы в порядке, только на лбу царапины. Мы уже смотрели. Ну, и испугали вы нас, — высокий плечистый мужчина доброжелательно улыбнулся Леониду. Действительно, на удивление, руки и ноги двигались свободно, без боли. На сорочке, пошитой из прекрасной ткани, и дорогом, когда-то элегантном, а теперь мятом, вымазанном в грязи и траве костюме, приобретенном всего лишь пару месяцев назад в престижном миланском бутике, — ни капли крови. «Слава Богу!.. Слава Богу!» — все продолжало пульсировать в голове. Пока он себя ощупывал, ладонь правой руки раскрылась и на ней Леонид увидел… ту самую иконку с ликом Спасителя, которую он не более часа назад в ярости смахнул на пол своего офиса. Как она здесь очутилась? … Он поднял ее перед уходом?.. От мучительного желания вспомнить Леонид болезненно сморщил лоб.
— Пусть ляжет. Пусть ляжет скорее, — неправильно поняв его мимику, запричитала немолодая женщина. – Может, у него позвоночник поврежден…
Нет, образок с пола он не поднимал точно. Это он помнил. Он даже не наклонялся ко всем этим разбросанным по ковролину предметам, когда в гневе выбегал из кабинета… Тогда как икона оказалась здесь, зажатой в его ладони?.. И как получилось, что он сейчас лежит на траве почти без единой царапины? За пятьдесят метров от горящей машины?.. Вытащили его из нее, что ли?
— Это мы вас оттащили подальше от машины, — как бы отвечая на его мысленный вопрос, еще раз широко улыбнулся широкоплечий. – И хорошо, что успели. Когда бензобаки взорвались, вас могло бы и зацепить – лежали всего-то метрах в тридцати от своего «Порше». При этих словах он невольно обернулся на догорающий автомобиль.
«Слава Богу!.. Слава Богу!.. Слава Богу!»… В тридцати метрах?.. А как он вообще оказался в этих тридцати метрах?.. «Слава Богу!.. Слава Богу!»… Леонид мучительно пытался что-то понять – то, что настырно ускользало от его сознания. Он еще раз перевел взгляд на смотрящий на него с ладони лик Спасителя… И тут-то до него дошло! Его просто взорвало изнутри!
-Слава Богу! — Леонид встал на колени и возвел глаза к небу. – Господи! Прости, прости меня, многогрешного!!!
…Леонид содрогался в разрешающих его душу рыданиях. Люди, поначалу в испуге отшатнувшиеся от него, теперь глядели на него с пониманием, многие даже с теплым сочувствием: было ясно, в душе человека вскрылся очень большой, болезненный нарыв, и теперь она в этих слезах очищается от накопившихся за годы нагноений…
Вдалеке послышался нарастающий вой приближающейся машины «скорой помощи».
Алексей Анатольевич Чеверда