Как я уже писал, из Дневников начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера следует, что немцы считали массирование подвижных соединений войск находкой Семена Михайловича Буденного, но, думаю, что на самом деле первым автором массирования таких соединений был русский крестьянин Нестор Иванович Махно — человек, который меньше всего хотел быть военным (как, кстати, и Будённый).

Давайте вкратце о Махно. По убеждениям Нестор Махно был анархистом-коммунистом, за теракт был приговорен царским судом к повешению, но по молодости лет смертная казнь ему была заменена каторгой, и он 9 лет провел в кандалах, пока Февральская революция его не освободила.

Вернулся Нестор в свой Гуляй-Польский район, его избрали председателем совета, одновременно он организовал сельскохозяйственную коммуну анархистов, женился, 5 дней работал в поле, остальные дни — председательствовал в Гуляй-Поле. Когда эсеры сорвали Брестский мир и немцы стали оккупировать Украину, Махно как глава местной советской власти организовывал отряды самообороны, но не командовал ими в бою – не имел никакого военного опыта. Под давлением немецких оккупационных войск отступил с этими отрядами в Ростов, оттуда выехал в Москву, встречался с Лениным и Свердловым и был ими послан для организации партизанского движения против немцев к себе на родину. Начал организовывать партизанские отряды, но ввиду того уважения, которое к нему испытывали крестьяне, он же был избран и «батькой» — военным командиром. Деваться ему было некуда – он вынужден был командовать в боях.

Когда противоборствующие армии ведут маневренную войну, то соединение, прорвавшееся в тыл противника, по сути, является тем же, что и партизанский отряд. То есть, создав партизанский отряд, да еще и в степной Украине, где нет лесов и невозможно спрятаться надолго, Махно вынужден был сам разработать и тактику боя, и оперативные приемы действий крупных подвижных сил. Разрабатывал он их не в кабинете, а в ходе непрерывных удачных и неудачных боев с австро-венграми и карательными отрядами, создаваемыми оккупантами из местных немецких колонистов.

Для Махно как партизана были исключены затяжные бои — в ходе такого боя к противнику подходило подкрепление. Так что ему приходилось маневрировать до тех пор, пока он не находил отряд противника, который мог уничтожить быстро. Оперативному искусству его научила война, а она научила и быстрее, и лучше, чем военные академии. Способ бить противника по частям для Махно был единственно возможным. Вот он так немцев, а потом и всех остальных и бил.

Скажем, австрийцы, собрав дружины немцев-колонистов со всех окрестных колоний, пытаются окружить его в селе, где у Махно постой. Махно с боем пробивается в степь, но не уходит далеко, а, сделав круг, заходит в тыл карателям и ждет у одной из немецких колоний возвращения ее дружины. А дружины карателей, пограбив село, давшее приют Махно, возвращались в свои колонии по отдельности и прямо в руки махновцев. Перебив одну дружину, махновцы поджигали ее колонию. Соседние немецкие колонии, увидев пожар, посылали свои дружины на помощь и… опять в руки махновцев.

Махно нигде не мог надолго остановиться, но его отряд обрастал бойцами, был в постоянном движении, и вскоре оперативного мастерства и опыта у Махно оказалось больше, чем у десятка царских генералов.

Но для быстрого передвижения надо было иметь на чем передвигаться. С кавалерией ясно, а пехота, обозы? Поскольку немцы-колонисты для него были врагами, то и пользовался Махно ресурсами этих колоний в первую очередь. А колонисты сконструировали повозку с колесами на рессорах — тачанку. (Русские повозки рессор не имеют.) Вот на тачанках махновцы и стали ездить, пока не обратили внимание на один момент.

Русский станковый пулемет «Максим» имеет колесики для его перекатывания, но это только по полю боя – на короткие расстояния. При перемещении на более-менее значительное расстояние, пулемет необходимо разбирать. Не потому, что он тяжелый, а потому, что при тряске в собранном пулемете расшатывались оси, тело пулемета начинало болтаться на станине и при стрельбе «Максим» начисто терял точность. А на обычной повозке сильно трясёт, пулемёт разбирали пред погрузкой, поэтому из перевозимого на обычной повозке «Максима» в разобранном состоянии немедленно открыть огонь было трудно — пулемёт сначала надо было собрать, на что потратить несколько минут драгоценного в бою времени.

Оружие и тактика

И тут махновцев осенило — тачанку-то не трясет! На рессорах она катится мягко. Они установили «Максим» на тачанке в собранном виде и получили пулемёт, готовый к немедленному открытию огня! Теперь, обеспечив себя тачанками, махновцы получили боевую технику, способную очень быстро доставить к месту боя множество пулеметов.

При той войне, которую Махно навязывал своим противникам, они не успевали строить укрепления, поскольку просто не знали где и в каком месте Махно объявится. Бои шли на открытой местности или в населенных пунктах. И вот здесь быстрое сведение в одно место большого количества пулеметов плюс быстрое сведение к этому месту бойцов-кавалеристов дало совершенно новое качество бою, и Махно таким образом изобрел новую тактику, способную резко сократить потери своих войск при атаке.

Перед противником, которого надо было атаковать, выскакивали десятки пулеметных тачанок и, развернувшись, обрушивали на него из пулемётов море огня. Уцелевший противник либо залегал прямо в поле, либо сразу начинал бежать. В любом случае ему было не до стрельбы по атакующим, и в этот момент кавалерия Махно и атаковала. Махно тачанками решил тактическую проблему, которую в ходе Первой и Второй Мировых войн смог решить только танк.

Конечно, укрепленные позиции тачанками атаковать было нельзя, но ведь таких позиций и не было! Почему не было? Потому, что своим маневрированием Махно обеспечивал их отсутствие — не давал противнику времени их построить. Он атаковал только там, где у противника не было укреплений. То есть, Махно решал боевые задачи не только на тактическом, но и на оперативном уровне одновременно, причём, эти задачи отдельно и не могли быть решены.

Этот тактический принцип — не атаковать, когда противник имеет возможность стрелять, — Махно использовал при любой возможности.

В фильме «Хмурое утро» по одноимённому роману А. Толстого, есть эпизод взятия махновцами Екатеринослава (Днепропетровска). По фильму план операции для Махно разработал царский офицер Рощин. Думаю, что если бы Махно действовал по плану царских офицеров, то он всю свою армию на улицах города и положил бы. Выкати деникинцы пулеметы на перекрестки — кавалеристам Махно просто некуда было бы деваться. Ведь всадник громоздкий, он не спрячется за тумбой, не заскочит в подъезд и даже залечь не сможет.

С Екатеринославом дело было не так, как в кино. Во-первых, Махно появился у Екатеринослава внезапно для белых. (Его армия численностью до 35 тысяч человек при 50 орудиях и 500 пулеметах передвигалась со скоростью до 100 км в сутки. Кавалерия всех остальных стран имела темп 35 км в сутки, пехота — 20-25 км).

Во-вторых, была осень, базарный день. И весь Екатеринослав заполнили как бы крестьяне близлежащих сел с возами капусты. Но это были не крестьяне, а пулемётчики Махно. И когда кавалерийские сотни Махно выскочили на окраины города, капуста полетела с возов, открыв спрятанные под ней пулеметы. Пулеметчики Махно открыли огонь по штабу деникинцев, по гостинице с офицерами, по казармам, не давая белым подойти к окнам или выскочить на улицы — не давали деникинцам организовать сопротивление и стрелять по кавалерии Махно.

И уже под прикрытием этих пулеметов в город ворвались собственно пулеметные тачанки (при четверке лошадей они, кроме пулеметчика и ездового, имели два-три бойца десанта) и кавалерия. А численный перевес в силах обеспечил быструю победу махновцев над 7 тысячами деникинцев.

И это не единичный случай удачного для Махно боя. Вот смотрите, в 1919 году войска Деникина уже взяли Орел и подходили к Туле, но 26 сентября бригада Махно (тогда она была в составе Красной Армии) ночной атакой прорвала фронт и к вечеру уже была в 100 км в тылах Деникина.

Походный порядок Махно строил следующим образом. В конном авангарде, идущем примерно в 40 км впереди основных сил, он сам. Поскольку авангард первым и атаковал, то Махно был за войну 12 раз ранен, дважды — тяжело. Что поделать – это не генерал, это батька – атаман. Обязан быть самым храбрым. За авангардом следовал обоз, за ним пехота на тачанках, замыкали колонны оставшейся кавалерии.

Войдя в тылы деникинцев, Махно, разгромив их гарнизоны, в полторы недели освободил от них Кривой Рог, Никополь, Гуляй-Поле. Ставка Деникина в Таганроге едва отбилась. К концу октября Махно освободил Екатеринославскую область и помянутый Екатеринослав, взял главную артиллерийскую базу белых.

В войсках Деникина началась паника, в бой против Махно были посланы 3-й Кубанский конный корпус генерал-лейтенанта Шкуро и 2-й армейский корпус генерал-майора Слащева, но с большими потерями они откатились обратно. Из-за этого в белой армии был сделан еще незаслуженный комплимент немцам — был пущен слух, что Махно — это переодетый полковник немецкого Генштаба Клейст. Кстати, после войны битый Махно бывший генерал Слащев был амнистирован большевиками и преподавал в Москве на курсах «Выстрел», а Махно работал сапожником в Париже и умер от ран и туберкулеза, едва начав писать воспоминания о гражданской войне.

Дело в том, что к концу Гражданской войны анархист Махно вошел в конфликт с большевиками — они не давали ему в Гуляй-Польском районе создать автономную анархистскую республику. Махно был объявлен бандитом, его движение — бандитизмом, бойцы его в конце концов перешли на службу в Красную Армию, а он с небольшой группой сторонников перешел границу Румынии. Воевал Махно внутри России, с внешним противником не сталкивался, поэтому его военные результаты и идеи за границей в подробностях были неизвестны, и как на прославленного генерала на него никто не смотрел. Ну и как теоретик анархизма, он тоже был не на высоте.

Это понятно.

Но как понять, что ведь и в России на его опыт генералитет не обращал внимание? Его опыт не способны были осмыслить и оценить ни белые генералы, ни генералы, перешедшие на сторону красных.

К счастью, в Гражданскую войну войсками командовали не только они.

С.М. Буденный

Осенью 1919 года командующий Южным фронтом Красной Армии А.И. Егоров и член военного совета фронта И.В. Сталин на базе 1-го конного корпуса создали 1-ю Конную армию. И вооружили ее точно так, как была вооружена армия Махно. И даже сильнее, если учесть бронесилы и авиацию.

Этому способствовал командующий армии С.М. Буденный. В Первую Мировую он был унтер-офицером, награжденным 4-мя Георгиевскими крестами и 4-мя Георгиевскими медалями (больше наград солдату в царской армии просто не давали).

То есть, это был человек, который о реальных боях знал не понаслышке. Поэтому Буденный немедленно ухватил и суть пулеметных тачанок, и то, как их использовать. Судя по введенным сразу после Польской войны штатам, у него в кавалерийском полку был уже пулеметный эскадрон с 20 пулеметными тачанками, а в кавалерийской дивизии пулеметный полк из трех таких же эскадронов. А находящийся в действующей армии Сталин, в РВС Республики настаивал на принятие мер по механизации Красной Армии, поэтому у Первой Конной был отряд бронеавтомобилей и авиаотряд.

Тут что надо понять. Когда большевики начали создавать Красную Армию, то они боевые уставы и штаты частей и соединений брали у царской армии. Поэтому до Буденного кавалерийский полк (около 900 человек) имел на вооружении всего 2 пулемета на вьюках. Вызвано это было теми задачами и той тактикой, какие были у кавалерии в Первую Мировую войну.

Кавалерия должна была идти в авангарде войск и прикрывать фланги. В случае если с флангов от противника возникала угроза, то кавалеристы спешивались, коноводы уводили лошадей в тыл, пулеметы снимали с вьюков, собирали, и кавалеристы пытались ими и ружейным огнем задержать противника до подхода своей пехоты. А если в авангарде или на флангах кавалерии попадался обоз или какая-либо часть противника на марше, то кавалерия атаковала их с ходу в конном строю. (Что из этого получалось, вы прочтете чуть ниже у Пилсудского).

И когда Первая Конная пошла походом на польский фронт, то Пилсудский ни на грамм не забеспокоился — он полагал, что к нему идет кавалерия такая же, какая была и в царской армии. Впрочем, он прекрасно об этом пишет сам.

«Правда, к нам приближалась конница Буденного. О ее движении я имел относительно довольно точные и верные сведения. Она совершала большой поход откуда-то из-под Ростова-на-Дону в составе четырех дивизий, причем все данные относительно их численного состава казались мне сильно преувеличенными. Как мною уже отмечалось, я в то время пренебрегал этим новым противником.

Как известно, военное значение конницы даже до 1914 года в понятиях многих падало все ниже. Ей предназначалась вспомогательная роль, как, например, разведке или охранению флангов, и никогда не предполагалось поручать ей самостоятельные, решающие задачи. Вместе с развитием силы огня в период огромных боевых запасов в Европе роль конницы попросту упала до нуля. Лошадей передали в артиллерию, кавалеристов поспешно переучили в пехотинцев. Поэтому-то мне казалось просто невозможным, чтобы мало-мальски хорошо вооруженная пехота с приданными ей пулеметами и артиллерией не смогла бы справиться с конницей при помощи своего огня. Впрочем, у меня имелось и личное воспоминание, когда в 1916 году моя бригада легионеров, ставшая почти изолированной на фронте, уже прорванном вокруг меня, была атакована многочисленной русской конницей на полях под Костюхновкой и Волчецком. Почти без артиллерии, ибо стреляла всего одна лишь батарея, ружейный и пулеметный огонь пехоты в каких-нибудь десять минут попросту смел атаковавшую конницу, пытавшуюся помешать нашему спокойному отходу».

К удивлению Пилсудского, это оказалась не та конница и даже вообще не конница — Первая Конная была ударной силой Юго-Западного фронта – у Первой Конной все рода войск были подвижными и передвигались с одинаковой скоростью. Егоров, Будённый и Сталин осуществили то, что двадцать лет спустя сделают немцы в Польше, во Франции, да и у нас в начале войны.

Буденный не шел просто «погулять» в тылу у поляков, к чему до этого была предназначена кавалерия, — Будённый уничтожал противника по частям, освобождая от него местности и города: Житомир, Бердичев, Новоград-Волынск, Острог, Радзивиллов, Ровно, Дубно, Броды и взял бы и Львов, если бы придурок Тухачевский не подставил полякам весь Западный фронт.

Однако, неожиданно для поляков взяв город, Первая Конная не могла сидеть в нем и оборонять его от контратак противника, она ведь — ударная сила! Но если город оставить, то поляки его снова займут. И Егоров со Сталиным все время придавали Буденному под командование стрелковые дивизии, которые занимали местность, отвоеванную тачанками и кавалерией Первой Конной. То есть, пехоту Юго-Западного фронта Сталин и Егоров посылали в атаку очень редко, она уничтожала врага (если приходилось) в обороне, что гораздо выгоднее!

Точно так же воевали немцы во Вторую Мировую, осуществляя свой «блицкриг». Уничтожали противника до зубов вооружённые всеми видами оружия танковые корпуса (армии), а за ними занимали местность пехотные дивизии, которым порой приходилось, как жаловался Манштейн, идти по 70-80 км в сутки, чтобы догнать танкистов. К примеру, Манштейн приводит такие числа расстояний, которые приходилось преодолевать немецкой пехоте в войне с Францией в 1940 году:

«Хотя корпус к вечеру 8 июня был еще в 70 км от Сены, командование корпуса отдало приказ дивизиям первого эшелона не только достичь 9 июня Сены своими моторизованными передовыми отрядами, но и форсировать ее. Основная часть пехоты и артиллерии на конной тяге должна была быстрым маршем следовать за моторизованными передовыми отрядами, с тем чтобы на следующий день также достичь Сены».

«Поступивший 18 июня приказ фюрера требовал самого энергичного преследования, что для нас тоже не было новостью. Далее, в нем требовалось быстрое занятие «старых имперских областей Туль, Верден, Нанси», заводов Крезо и портов Брест и Шербур. Мы совершили форсированный марш, в котором один полк прошел 78 км».

Естественно, к 1940 году развитие техники ушло на 20 лет вперед, что и определило видимую, но не принципиальную разницу между подвижными войсками немцев и Будённого.

Первая Конная к месту боя быстро стягивала превосходящие силы (превосходящий огонь оружия) при помощи лошадей, а немцы — при помощи моторов. У Первой Конной не давали противнику стрелять по своим атакующим войскам пулеметные тачанки, а у немцев — танки. У Первой Конной атаковала кавалерия на лошадях, а у немцев — мотопехота на бронетранспортерах. У Первой Конной после уничтожения противника местность удерживала следующая сзади пехота, и у немцев тоже.

Вид войск был разный, а философия-то одна:

— бить противника по частям;

— уничтожать противника издалека;

— все рода войск ударной группы должны передвигаться с одинаковой скоростью;

— атаковать противника только тогда, когда он не способен стрелять;

— закреплять достигнутое силами пехотных дивизий.

Вот это и ответ на наш вопрос, почему Ф. Гальдер 23 июня 1941 г. записал в дневнике, что «русские впервые выдвинули идею массирования подвижных соединений», и в скобках указал автора идеи — Будённый. У Буденного в этих подвижных соединениях было только три рода войск, передвигающихся с одинаковой и более быстрой, чем у пехоты, скоростью: пулеметные тачанки; кавалерия, немного конной артиллерии и бронесил. У немцев в подвижных соединениях такими были все рода войск.

Еще вопрос

Остается горький вопрос — почему же мы, русские, сами не поняли идею, которую не только выдвинули, но и опробовали? Почему мы не сделали того, что сделали немцы, — почему не руководствовались найденными Будённым и Махно принципами и не заменили ударные кавалерийские соединения такими же по назначению механизированными. Чтобы в них были не только танки, но и самоходные орудия, бронетранспортеры, вездеходы для саперов, связистов и т.д. Ведь у нас все для этого было!

Думаю, что причину можно обрисовать так.

После Гражданской войны еще больше усилились разногласия по поводу целей русской революции между Троцким и Сталиным. Сталин был уверен, что такой целью является построение социализма только в СССР и укрепление СССР как государства. А Европа подождет.

Троцкий же считал, что СССР не более чем вязанка хвороста в огне пожара пролетарской революции во всем мире. И с ее народом считаться не надо.

Но Троцкий, к сожалению, руководил Армией до 1925 года, руководил бюрократически – не вникая в суть тактики, оперативного искусства, в проблемы оружия и военных операций. Троцкий обходился тем, что набрал для этого и расставил на командные должности царских офицеров и генералов. Типа «они профессионалы, они всё сделают». Карьеристы типа Тухачевского пришли добровольно и выслуживались перед Троцким, остальных Троцкий загнал в армию угрозами расстрела. В любом случае бывшие царские кадровые офицеры и генералы прекрасно обжились у кормушек РККА и начали выдавливать из армии конкурентов «из быдла», несмотря на то, что в идейной борьбе против Сталина у троцкистов просто не было шансов. Когда Сталин предложил Троцкому в 1927 году провести общепартийную дискуссию, то результаты итогового общепартийного референдума были для троцкистов ошеломляющими. Из 854 тысяч членов партии голосовало 730 тысяч, из них за позицию Сталина проголосовало 724 тысячи и за Троцкого – 6 тысяч. Но интересно то, что за Троцкого проголосовали члены партии в военных академиях – «военные теоретики».

И эти «теоретики» всячески принижали и военные заслуги политического противника Троцкого — Сталина, и заслуги его соратников – того же Будённого. Ведь при послевоенном сокращении армии Троцкий, к примеру, возвращает из эмиграции белого генерала Слащёва, битого в гражданской войне и Махно, и Будённым, и назначает Слащёва преподавателем тактики на высших военных курсах «Выстрел». Но Троцкий не находил в РККА места даже для Буденного, и того одно время пытались сделать наркомом (министром) сельского хозяйства.

В 1922 года Троцкий издает двухтомник «Гражданская война. Собрание документов и материалов по истории Красной Армии». В нем о Сталине ни слова!

Вот в это время и всплыли в проруби военной науки СССР импотентные болтуны, не только не способные родить ни одной полезной мысли, но не способные даже понять ее. Опыт, полученный Буденным, не развивался, не переносился на механизированные войска. Он был объявлен тактикой только кавалерии. А Сталин до 30-х годов был одним из толпы вождей, а потом, став к середине 30-х безусловным вождём, к сожалению, занялся хозяйственными делами и за военные дела взялся непосредственно только с началом войны, когда генералы расписались в своем бессилии, когда начальник Генштаба РККА Г. Жуков рыдал в ответ на вопрос, почему он не руководит войсками и почему немцы уже в Минске??

У немцев идеи, опробованные Махно и Буденным, тоже подхватывали не генералы — их проталкивал, вопреки сопротивлению генералов, капитан Первой мировой войны Хейнц Гудериан с другими капитанами. Но им, к сожалению для нас, повезло: в нужное время, на нужном посту оказался не генерал, а ефрейтор Первой Мировой.

И он этих капитанов понял.

Юрий Мухин

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1254449688044725&set=a.238472026309168&type=3&theater