Пик сталинских репрессий пришелся на 1937 год (расстреляны 353 047 человек) и 1938 год (уничтожен 328 681 человек). Из архивных данных видно, что потом количество расстрелов сокращается: в 1939 году — 2552 человека, в 1940-м — 1694, в 1950-м — 1609 человек. 60% смертей приходилось на Москву, где после допроса и непродолжительной отсидки на Лубянке «тройка» выносила приговор.
Первоначально в ВЧК не предусматривалась такая должность, как штатный палач: если приговор вынесен, то исполнить его обязан каждый чекист. На практике целые десятилетия расстрелами осужденных занимались одни и те же люди. Их неофициально называли спецгруппой. Они способны были ежедневно участвовать в казнях. Не каждый чекист мог это выдержать.
Эти люди имели «устойчивую» психику и были преданы делу. Часто даже их семьи не знали, чем они занимаются на самом деле. Один из членов расстрельной команды чекист Александр Емельянов вспоминал, что все они пили водку до потери сознания и очень уставали от «работы». Для того, чтобы избавиться от запаха крови, им приходилось буквально обливаться одеколоном, но собаки на улицах все равно чуяли кровавый дух, и шарахались от палачей.
Емельянов два десятилетия занимался расстрелами и был уволен со службы в 1949 году по причине развития у него шизофрении. Впоследствии палач получил инвалидность и пенсию.
Генерал Блохин – «рекордсмен» расстрелов
Василий Михайлович Блохин лично расстрелял, по одним данным, 15 тысяч человек, однако есть мнение, что на его совести до 50 тысяч человеческих жизней. Он убил Тухачевского, Якира, Уборевича, Косиора и других видных деятелей того времени. В отличие от своих коллег по смертельному ремеслу, дожил до старости и не сошел с ума. В процессе расстрелов всегда соблюдал технику безопасности, не употреблял спиртное и одевал на себя кожаный фартук и перчатки, чтобы не запачкать одежду кровью.
В начале 1939 года Л.П. Берия хотел арестовать Блохина за связь с осужденным ранее секретарем НКВД Булановым и наркомом Ягодой. Санкцию на арест Лаврентий Павлович просил у И. Сталина, но тот отказал ему. Вождь народов сказал, что таких людей сажать не надо, они выполняют черную работу, и делают это хорошо.
На расстрелы Блохин настраивался: читал книги о лошадях, которых очень любил, и выпивал несколько чашек крепкого чая. В Катыни уничтожил 700 человек. Приводил в исполнение приговоры, вынесенные его коллегам по НКВД. В 1945 году получил звание генерал-майора и пенсию в размере 3 150 рублей, что в 5 раз превышало среднюю зарплату. После ареста Берии был разжалован и лишен пенсии. В 1955 году умер от инфаркта, по другой версии, застрелился.
Петр Магго: «почетный чекист», который казнил… Зиновьева и Каменева
Латыш Петр Иванович Магго за многие годы участия в расстрелах убил более 10 тысяч человек. Он начал службу в карательном отряде, после чего стал начальником внутренней тюрьмы ВЧК, а позднее — комендантом Лубянки.
В первые десятилетия советской власти ни высокий чин, ни преданность партии, ни готовность исполнять все распоряжения начальства не служили гарантией того, что репрессии не коснутся человека.
Бывшие наркомы, еще недавно подписывавшие пачками расстрельные приговоры, в один момент сами оказывались подсудимыми. Но среди сталинских палачей были и те, кто служил годами, даже когда все начальство в очередной раз менялось.
В 1940 г. Петр Магго входил в группу Блохина. В подчинении у кровавого коменданта НКВД Валерия Блохина находились шестеро сотрудников для особых поручений Комендантского отдела НКВД. К этому времени за его плечами было два десятилетия усердной службы в органах.
Магго не был молодым революционером. Он родился в 1879 г. Карьеру в ВЧК начал в 1919-м. О нем говорили, что был он немногословен, напоминал врача или учителя: в очках, с бородкой. По характеру он полностью соответствовал требованиям к особистам: о работе своей не рассказывал, отличался вполне устойчивой психикой.
До революции Петр Магго, сын обеспеченного латыша, закончил всего несколько классов школы. Успешно продолжал дело отца, был крестьянином. Когда его призвали в армию, служил в Сибири, участвовал в подавлении революционных выступлений 1905 г.
В Первую мировую отправился на фронт добровольцем, получил офицерское звание. Вступил в партию большевиков и получил прозвище Маг.
В ВЧК Магго был принят в карательный отряд. За год до начала его службы вышло печально известное постановление ЦК партии «О непогрешимости органа, работа которого протекает в особо тяжелых условиях». В нем провозглашалось, что «при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, <…> подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». И Магго рьяно выполнял поставленную партией задачу. В его служебной характеристике сказано: «К работе относится серьезно. По особому заданию провел много работы».
Это был непростой отряд, он выполнял функции охраны Дзержинского и его личной расстрельной команды. По поручению Железного Феликса его бойцы находили неугодных и избавлялись от них.
Из карательного отряда ВЧК он быстро перешел работать надзирателем во внутреннюю тюрьму, а в 1920 г. становится ее начальником. Тюрьма располагалась в Москве, на углу Варсонофьевского переулка и Большой Лубянки. Там, в полуподвальном этаже здания бывшего страхового общества «Якорь» поставили нары. Толстые стены заглушали звуки расстрелов. Писатель Михаил Осоргин, видевший в 1919 г. эту тюрьму своими глазами, писал: «Пол выложен изразцовыми плитками. При входе — балкон, где стоит стража. Балкон окружает яму, куда спуск по витой лестнице и где 70 человек в лежку, на нарах, на полу, на полированном большом столе, а двое и внутри стола ждут своей участи. Участи — пули».
Как начальник тюрьмы Петр Магго мог не принимать личного участия в расстрелах, но он делал это, и ему это нравилось.
Говорили, что Магго был не столько идейным большевиком, сколько хладнокровным убийцей. В 1931 г. он, будучи уже начальником тюрьмы, попросился в рядовые по особым поручениям.
По воспоминаниям сослуживцев, Магго нравилось убивать, и часто он входил в раж. Например, однажды заставил встать к стенке сослуживца — чекиста Попова, начальника особого отдела, которого из-за возбуждения не узнал, приняв его за приговоренного.
Палач считал расстрел особым искусством и любил делиться опытом. Не против был Магго поделиться им и с начинающими. Он учил новичков, как выводить осужденных на казни и как делать выстрел, чтобы крови были меньше: ствол пистолета следует навести на основание шеи и слегка поднять его вверх, таким образом пуля вылетит из глаза и крови будет немного. Он подробно рассказывал, как надо расстреливать: «Где нужно, командуешь «вправо», «влево», пока не выведешь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ему дуло к затылку — и трррах! И одновременно даёшь крепкий пинок в задницу, чтобы кровь не обрызгала гимнастерку и чтобы жене не приходилось опять её стирать».
Сам он тоже «улучшал» работу, если ему ставили на вид, что она не безупречна. Так, его непосредственному начальнику И. Бергу однажды не понравилось, что расстреливаемые умирают со словами «Да здравствует Сталин!» Магго было приказано проводить среди заключенных более активную воспитательную работу, чтобы они «в столь неподходящий момент не марали имя вождя».
В 1936 г. Магго лично расстрелял ставших неугодными Зиновьева и Каменева. Зиновьев уже не мог стоять на ногах, поэтому Магго схватил его за волосы и только тогда убил.
За 11 лет Магго расстрелял, как отмечалось выше, почти 10 тысяч человек. За верную службу он был награжден знаком «Почетный чекист», двумя орденами Красного Знамени и орденом Ленина. До войны такие награды давались только очень ценным сотрудникам. Так, Власов получил орден Ленина только в 1940-м, уже будучи генералом.
Часто Магго работал без выходных и праздников, расстреливая за сутки до 10 человек. После «смены» любил выпить и хорошо поесть. Вообще, выпивали сотрудники Комендантского отдела много: часто их привозили после работы домой в невменяемом состоянии. Один из палачей, Емельянов, о котором уже упоминали ранее в статье, вспоминал: «Водку, само собой, пили до потери сознательности. Что ни говорите, а работа была не из лёгких. Уставали так сильно, что на ногах порой едва держались. А одеколоном мылись. До пояса. Иначе не избавиться от запаха крови и пороха. Даже собаки от нас шарахались, и если лаяли, то издалека».
В 1940 году, после 20 лет «службы» палача отправили на пенсию. Магго, переживший и Ягоду, и Ежова, был уволен решением Берии. Палачи с многолетним опытом на штатной должности больше не требовались – в дальнейшем сотрудники спецкомендатуры сменяли друг друга через несколько месяцев. Оставшись без любимого дела, Магго начал пить еще больше, и в 1941 г. умер от цирроза печени. Он был кремирован. Его прах захоронен на знаменитом Новодевичьем кладбище.
Сардион Надарая – личный охранник Берии
Надарая Сардион Николаевич работал начальником внутренней тюрьмы НКВД Грузинской ССР, а позднее стал начальником личной охраны Лаврентия Берии. На его счету до 10 тысяч расстрелянных.
Василий и Иван Шигалевы – семейный подряд палачей
Братья Василий и Иван Шигалевы отличались ответственностью и исполнительностью. Когда начальству поступил донос на Василия, который якобы сотрудничает с врагами народа, командиры не дали ход делу. Они понимали, что обвинения состряпаны, а терять такого ценного сотрудника они не хотели. За свою почти 20 летнюю службу братья получили множество наград, в том числе и боевых, хотя на фронте никогда не были. После увольнения оба палача быстро умерли: Василий — в 1942-м, а Иван — в 1945 году.
Эрнст Мач: из пастуха в майоры НКВД
В молодости латыш Эрнст Ансович Мач пас скот, но революция помогла ему стать тюремным надзирателем, а позднее — сотрудником НКВД. На протяжении 26 лет Мач участвовал в расстрелах заключенных. Сколько человек он убил за эти годы, точно неизвестно, но понятно, что счет идет на тысячи.
Завершив карьеру палача, Эрнст Ансович занимался обучением молодых чекистов — передавал им свои знания заплечных дел мастера. Со службы Мача уволили по причине психического расстройства, спровоцированного прежней «нервной» работой.