От Редакции: Данный материал мы напечатали с сокращениями, позаимствовав его у «Новой газеты». Понятно, что идейная составляющая этого издания не соответствует той идеологии, которой придерживаемся мы. Тем не менее, даже в «стане врагов» иногда приходится находить нужную информацию…

Вечером 3 апреля патриарх Кирилл взял в своей домовой церкви в Чистом переулке икону Божией Матери «Умиление», поместил ее в большой «мерседес» класса «люкс» и в сопровождении девяти автомобилей охраны с мигалками отправился объезжать Москву по МКАДу. Зрителям православных телеканалов «Спас» и «Союз» в течение двух часов показывали в прямом эфире внешний вид этого «мерседеса», призывая молиться вместе с патриархом. (Вообще, на фоне ВСЕОБЩЕЙ нищеты паствы уже один вид всей этой роскоши вызывает, мягко говоря, недоумение и раздражение. Св. Царь Иоанн Грозный, например, ПЕШКОМ ходил до самой Троице-Сергиевой лавры, и не раз… — ред.)

В истории России были прецеденты крестных ходов вокруг столицы во время опасностей, в том числе и «моровых поветрий». Но традиционно покровительницей Москвы в таких ситуациях считалась Владимирская икона, ныне пребывающая в Третьяковской галерее. (Известно, что чудесное спасение Москвы осенью 1941-го связывают с особым приказом Сталина: тогда город облетела на самолете Казанская икона. Ее чудотворный список находится в Елоховском соборе, куда и прибыл патриарх после своего объезда Москвы — ред.)

В том, что на сей раз избрали «Умиление», аналитики усмотрели «политический знак», как ни дико это прозвучит в нынешних условиях. Дело в том, что эта икона находилась в келье преподобного Серафима Саровского и почитается как покровительница основанного им Дивеевского монастыря в Нижегородской области. А одним из главных финансовых попечителей Дивеевского монастыря в последние годы был премьер-министр Михаил Мишустин, который возглавляет неформальный «Дивеевский клуб», объединяющий ряд высших российских чиновников и крупных бизнесменов. Это закрытое православное сообщество чем-то подобно более широко известному «Афонскому клубу», в который входят Георгий Полтавченко и Александр Беглов.

Ведь позиция последнего относительно карантинных мер звучит гораздо мягче, а Московская патриархия весьма опасается, что московских прихожан могут «не пустить» в храмы на Пасху (что уже и подтвердилось — ред.)

Еще за неделю до этого патриарх категорически отвергал право властей ограничивать посещение храмов во время фактического карантина. Патриархия заявляла, что такое ограничение возможно лишь в том случае, если перестанет ходить общественный транспорт и закроются магазины. Храмы предлагалось приравнять к «структурам жизнеобеспечения». 27 марта по прямому распоряжению Кирилла правовое управление патриархии назвало антиконституционным распоряжение губернатора Петербурга о прекращении свободного доступа в храмы.

Соцсети наполнились призывами ни в коем случае не брать QR-коды, которые планировалось ввести в качестве пропусков на каждый выход из дома. Духовники некоторых монастырей напомнили о предсказании из 13-й главы Апокалипсиса, что в последние времена «никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание». Московская патриархия, учитывая настроения значительной части своей паствы, в свое время даже добилась отмены программ тотальной цифровой идентификации граждан с заменой бумажных паспортов электронными, а многие православные обрабатывают паспорта в микроволновых печах, чтобы «нейтрализовать» действие вмонтированного в документы чипа. Другое апокалиптическое знамение видят в недоступности храмов в режиме самоизоляции. Тут обычно напоминают пророчество преподобного Лаврентия Черниговского, который говорил, что после эпохи атеистических гонений «все храмы будут в величайшем благолепии, как никогда, а ходить в те храмы нельзя будет».

Епархиальные управления в разных регионах России издают циркуляры, в которых намекают на свое несогласие с ограничительными мерами и на вынужденный характер подчинения им. Например, в Краснодарском крае, где введен один из самых строгих в России режимов, митрополит Исидор написал настоятелям, что епархия вынуждена смириться «в условиях отказа властей внести в список исключений посещение храмов». Церковные старожилы вспоминают ограничения, наложенные на церковь во время эпидемии холеры 1970 г. «безбожными» властями: доступ в храмы был открыт, но запрещалось прикладываться к иконам, раздавать освященную воду, а кое-где — и причащаться. Напоминают также, как в 1830-е годы во время эпидемии холеры митрополит Филарет, ныне прославленный в лике святых, не выполнил предписание самого императора Николая I и провел массовый крестный ход в Москве.

Нынешняя Московская патриархия не помышляет о такой фронде — дело ограничивается лишь объездами, а чаще — облетами городов и регионов с мощами и чудотворными иконами. Эти довольно затратные мероприятия сопровождаются массовым сокращением церковного персонала. В этом плане РПЦ не отличается от предприятий малого и среднего бизнеса, которым не на что содержать сотрудников в условиях карантина. Например, митрополит Кемеровский и Прокопьевский Аристарх (Смирнов) распорядился «принять меры по оптимизации штата тружеников».

А учитывая, что большинство церковных работников трудилось вообще «без оформления», получая гонорары неучтенным налом (в храмах ведь нет кассовых аппаратов), который теперь перестал поступать, такая «оптимизация» может коснуться 70% церковного персонала.

Очень эффектно на общем фоне смотрится митрополит Псковский Тихон (Шевкунов): он освободил все приходы от епархиальных взносов и предложил им медицинские маски и дезинфицирующие средства по себестоимости. Кстати, по числу просмотров в YouTube «противовирусная» проповедь Тихона значительно обошла патриаршую.

Считается, что «Пасха за закрытыми дверями» нанесет непоправимый ущерб церковной экономике, две трети доходной части которой собиралось в околопасхальный период. Отчасти это так, но нужно иметь в виду, что при Кирилле церковная экономика — на уровне чуть выше приходского — гораздо больше зависела от бюджетных вливаний и помощи крупных спонсоров, нежели от пожертвований рядовых прихожан.

Именно здесь по ней будет нанесен основной удар. Российская экономика долго и тяжело будет восстанавливаться после месяца простоя, и не то что региональные, но и федеральный бюджеты не смогут больше поддерживать балласт в виде разного рода «программ строительства храмов шаговой доступности» и многомиллиардных проектов «монастырских комплексов».

Слова Путина о том, что нерабочие дни могут быть сокращены в случае благоприятной эпидемиологической ситуации, были восприняты в церкви как «тест для патриарха». Если он найдет некие «религиозные средства», чтобы повлиять на «губительное поветрие», то получит всенародное празднование Пасхи, а если нет — то нет. Но церковный народ воспримет закрытые храмы как знак свыше — такого ведь не было за всю 1000-летнюю историю русского христианства: ни в 1937 году, ни во время войны. Протоиерей Андрей Ткачев, бежавший от «хунты Порошенко» из Киева в Москву и признанный здесь «любимым проповедником» патриарха, так обобщил соборную реакцию московского духовенства:

Московская патриархия вполне обоснованно опасается не восстановить после такого удара прежнего числа прихожан, которое и так сокращалось все последние годы… После опыта «харизматической беспомощности» РПЦ периода эпидемии новые призывы «приходить исцеляться и не забывать о пожертвованиях» будут звучать куда менее убедительно, чем до этого опыта.

+ + +