В Америке его еще при жизни назвали «отцом телевидения», в России он до сих пор почти неизвестен. Земляк легендарного былинного персонажа, уроженец Мурома, Владимир Козьмич Зворыкин по праву считается родоначальником телевизионных технологий. Двухсерийный фильм повествует об удивительной судьбе Владимира Козьмича с помощью игровых реконструкций, в которых были задействованы профессиональные актеры.
Авторский проект Леонида Парфенова посвящен истории жизни выдающегося американского изобретателя русского происхождения Владимира Зворыкина, вынужденно эмигрировавшего из России из-за революции.
От Редакции: Данной публикацией мы открываем новую рубрику «В чем Россия или русские были первыми». Все материалы можно будет найти, набрав эти слова в поисковой строке сайта!
+ + +
Большинство знает о В. К. Зворыкине только то, что он был создателем телевидения.
Между тем, знаменитый ученый и изобретатель Владимир Зворыкин прожил очень долгую, интересную жизнь, наполненную самыми разными событиями. Он был автором более 120 изобретений, многие из которых заложили основу современной науки и техники.
Назовем лишь некоторые из них — это факс, сканер, цветное телевидение, приборы ночного видения, электронный микроскоп. Но главными изобретениями Зворыкина, безусловно, являются иконоскоп и кинескоп, ставшие основой электронного телевидения, которое вторглось буквально в каждый дом, во все области профессиональной деятельности, кардинально изменило представление о распространении и воздействии информации на человечество.
Владимир Козьмич Зворыкин родился 17 (29) июля 1888 г. (а не 1889 г., как принято считать в США, эта ошибка перешла и в некоторые отечественные справочные издания) в старинном русском городе Муроме, в семье купца 1-й гильдии, потомственного почетного гражданина Козьмы Алексеевича Зворыкина и Елены Николаевны Зворыкиной. Два брата Козьмы Алексеевича стали известными русскими учеными, и сведения об одном из них — Константине Алексеевиче — можно найти даже в Большой советской энциклопедии
Владимир Зворыкин начал работу над технологией «электронной телескопии», как тогда называли передачу изображения на расстояние, еще в Петербургском технологическом институте, в 1910-х годах. Но после революции и начала Гражданской войны, переехав в Москву, он понял, что мечты о научной карьере, о воплощении в жизнь множества инженерных задумок, о создании лаборатории для реализации идей в области электронного телевидения в этом хаосе уже не осуществятся.
Весной 1918-го по рекомендации своего старого знакомого, работавшего в московском филиале «Сибирского объединения кооперативных крестьянских союзов» («Сибкредитсоюз»), Зворыкин провел переговоры с руководством филиала и получил официальное приглашение на работу в Сибирь. Осуществление своих планов он связывал с богатейшими сибирскими предпринимателями, заинтересованными в развитии производств, в налаживании международных торговых связей и проявлявшими серьезный интерес к созданию собственной сети радиостанций.
Еще до начала Первой мировой войны сибирские кооперативные союзы по объемам продаж и производственным возможностям считались крупнейшими в России и даже в Европе. Мощные «Сибкредитсоюз», «Союз сибирских маслодельных артелей», а также многочисленные местные отделения «Центросоюза» и «Закупсбыта» не только организовывали производство широкого спектра сельскохозяйственной продукции, но и успешно обеспечивали ее сбыт на внутреннем и внешнем рынках.
«Сибкредитсоюз», образованный в 1917 году, представлял собой крупнейшее объединение 1230 кооперативных союзов Сибири и Алтая с центральным офисом в Новониколаевске (ныне Новосибирск) и разветвленной сетью представительств и отделений в Москве, Петрограде, Омске и за рубежом. Позднее, в августе 1918-го, он объединился с кооперативами Урала. Было создано еще более мощное кооперативное объединение «Синкредсоюз». Характерно, что в 1919 году его офис в США располагался в Нью-Йорке, на престижном Бродвее.
Сибирь в то время стала пристанищем для всех, кто был противником новых, советских порядков.
«Очень трудно описать разные и порой противоречивые чувства, которые привели меня к принятию этого решения, — отмечал Зворыкин, имея в виду свой отъезд из Москвы, — но я думаю, что мои взгляды не очень отличались от общего настроения большинства людей моего круга. Отношение в стране к новому режиму было разным. Наиболее ярыми сторонниками коммунистического правительства являлись фабричные рабочие, вероятно, благодаря активной социалистической агитации, которая проводилась несколькими поколениями интеллигенции. В прямой оппозиции к большевикам находились чиновники, военачальники и большинство богатых предпринимателей. Интеллигенция, которая была в меньшинстве, как всегда, была разделена на множество различных политических партий и движений самого разного спектра — от поддержки до полного неприятия нового режима. Крестьяне представляли собой неуправляемую массу. С одной стороны, они приветствовали конфискацию собственности землевладельцев, но были не уверены относительно того, кому достанется эта земля — им или правительству. Более богатые крестьяне, так называемые „кулаки“, которые уже имели некоторые землевладения и сумели даже увеличить их после революции, были в основном нейтральны. Основная же масса российского населения… как показали последующие события, поддерживала ту сторону, которая была более сильной в тот или иной момент. Как ни странно, одним из решающих факторов, приведших большинство на сторону большевиков, по моему мнению, стало иностранное вмешательство. Усилия союзников с целью удержать Россию в состоянии войны с Германией вызывали негативную реакцию в стране и тем самым способствовали усилению позиций коммунистического правительства».
Из Нижнего началась полная опасных приключений «одиссея» Зворыкина.
«За 18 месяцев, — вспоминал он, — на пути из Москвы в Нью-Йорк мне пришлось дважды обогнуть земной шар». В Перми выяснилось, что следовать отсюда по железной дороге в Сибирь невозможно: повсюду шли боевые действия большевиков с восставшими чехословацкими частями. Оставался единственный путь — через Северный Урал, в Надеждинск (ныне Серов), а уже оттуда в Екатеринбург.
На вокзале в Екатеринбурге Зворыкина сразу же задержал патруль, его арестовали и посадили в тюрьму, устроенную в местной гостинице. Вскоре заключенные узнали о расстреле царской семьи в доме Ипатьева, и всех охватила паника: казалось, и их участь уже предрешена. Но 10 (23) июля Екатеринбург захватывают чехи. На их поезде Зворыкину удается, наконец, добраться до Сибири.
Успехи антибольшевистского восстания в Сибири, создание Временного сибирского правительства в Омске привели туда множество сторонников старого режима, уверенных, что власть большевиков вот-вот падет. «Омск кишел политиками, промышленниками, торговцами, военными и прочим людом, собравшимся создавать здесь базу для свержения большевизма в России… — писал участник и очевидец событий Е. П. Полюдов. — Демобилизация старой царской армии тогда только что заканчивалась… Города и села Сибири были переполнены солдатами царской армии — фронтовиками, эвакуированными инвалидами, оторванными в течение нескольких лет от станка, от сохи. На 60–70% у этих людей не было ни кола, ни двора… Омск, кроме того, был переполнен бежавшими из России (около 7 000 человек) офицерами. Во всех гостиницах, кафе, ресторанах жили петроградцы и москвичи, прибежавшие сюда из-за продовольственного кризиса, — с туго набитыми кошельками золотом».
К июлю 1919 года население Омска — тогда «второй столицы России» — насчитывало уже более 600 тыс. человек.
Зворыкин приехал в Сибирь в июле 1918-го. Он сразу же встретился с председателем совета министров Временного сибирского правительства Петром Вологодским и министром торговли и промышленности Павлом Гудковым. «Я предложил сделать попытку переехать Северным Путем из Сибири заграницу, — писал Зворыкин, — с которой в то время не было никакой связи, и исполнить поручения правительства. Эту поездку я предложил сделать на свой счет и риск, на что я получил согласие Правительства и документы… Задания, данные мне П. П. Гудковым, были чисто торгово-информационного характера. Одновременно я получил аналогичное задание от „Союза Сибирских Кредитных Союзов“ по разведке иностранных рынков в смысле возможности закупки там земледельческих машин».
Зворыкин предложил свою помощь в решении острейшей для Сибири проблемы — восстановления ее связей с Европой и Америкой, и даже готов был потратить на это собственные средства. Зворыкин предложил также начать активное освоение морского пути от устья Оби до Архангельска, что позволило бы объединить северный и восточный белые фронты, обеспечить бедный в продовольственном отношении север товарами богатых сибирских кооперативов, наладить прямой товарообмен с Англией и скандинавскими странами через Северное море».
Для того чтобы выехать из Сибири в Европу, сначала нужно было попасть в Архангельск, который был занят войсками Антанты и куда перебрались из Петрограда посольства большинства западных стран, занимавшиеся оформлением виз. Здесь был создан Союзный военно-контрольный отдел для решения практических вопросов выезда из России. Добраться из Омска в Архангельск можно было только по Северному морскому пути, так как европейская часть России находилась под властью большевиков.
Но главным среди вопросов, которые предстояло решать Зворыкину в ходе заграничной командировки, являлась, конечно же, организация взаимовыгодных поставок между Сибирью и Европой новым торговым путем через Северный Ледовитый океан. В декабре 1918 года управляющий морским министерством, контр-адмирал Михаил Смирнов сообщал совету министров, что сложности транспортировки грузов по Транссибирской магистрали остро ставят вопрос об использовании для этой цели Северного морского пути. Уже к концу апреля 1919-го, благодаря активным деловым переговорам Зворыкина, его выступлениям в прессе скандинавских стран правительство имело много предложений от различных иностранных фирм о готовности использовать этот маршрут.
20 августа 1918 года Зворыкин отправляется в Архангельск в составе научной экспедиции, возглавляемой профессором Иннокентием Толмачевым. Известный геолог, палеонтолог, исследователь Сибири и Азии, один из основателей и ученый секретарь Полярной комиссии Императорской академии наук, Толмачев работал тогда в Омском сельскохозяйственном институте, где продолжал активно заниматься практической реализацией своих идей.
На небольшом судне экспедиция Толмачева проплыла по Иртышу и Оби до Обдорска (Салехарда), а затем вокруг Ямала до острова Вайгач. В сентябре на острове Вайгач они встретили приплывший из Архангельска ледокол «Соломбала», на котором Зворыкин приплыл в Архангельск, откуда собирался отправиться в Европу. Согласно поручению правительства, первым делом он должен был посетить Англию. Однако получить британскую визу Зворыкин не смог: в то время Великобритания еще официально не признала Временное сибирское правительство.
В Архангельске Зворыкин познакомился с американским послом Д. Фрэнсисом и с его помощью получил не только американскую визу, но и транзитные визы в Англию, Норвегию, Данию и Швецию.
7 ноября 1918, получив курьерский паспорт, выданный Русской миссией в Копенгагене, Зворыкин выезжает из Копенгагена в Англию и Америку. В Англии он почти месяц провел в ожидании оформления американской визы. Он вспоминал: «Меня частенько приглашали разные группы русских эмигрантов и просили рассказать им о реальном положении дел на родине. Я замечал при этом, что мои правдивые рассказы особенно сильно огорчали тех из них, кто ожидал скорейшего краха большевиков и возвращения домой. Все, что не соответствовало их надеждам, очень сильно их раздражало. Многие вообще не верили в правдоподобность совершенного мною путешествия. И я решил больше об этом никому не рассказывать».
Наконец Зворыкин ступил на палубу превосходного британского лайнера «Мавритания», самого быстроходного океанского судна в то время. Он был поражен его размерами (240 метров в длину) и количеством пассажиров — более двух тысяч. За время путешествия через океан Зворыкин познакомился и подружился с Аугусто Легией, будущим президентом Перу. Легия был единственным, с кем Зворыкин мог свободно общаться на французском языке. Английского он не знал. Удивительно, но, даже прожив большую часть жизни в США, этот разносторонний, необыкновенно способный человек не сумел овладеть английским языком так, как владел французским.
Вечером 31 декабря 1918 года пассажиры «Мавритании» увидели знаменитую статую Свободы.
В Нью-Йорке, на Бродвее, 170, в офисе «Синкредсоюза», Зворыкин встретился с его президентом В. Ф. Берсеневым и подробно рассказал ему о ситуации в Сибири и возможностях использования для товарообмена с США Северного морского пути от Архангельска до Обдорска и далее вверх по Оби. Представитель сибирских кооперативов при российском посольстве Башилов привлек Зворыкина к переговорам о поставках радиооборудования для кооперативов.
В архиве обнаружился любопытный документ — секретная телеграмма поверенного в делах в Вашингтоне С. А. Угета министру иностранных дел омского правительства от 16 января 1919-го: «Башилов от лица Сибирских кооперативов просит ходатайствовать перед Американским правительством о разрешении приобретения радиостанции для Обдорска для связи Центральной Сибири с радиостанциями Северного морского пути, на которую кооперативами возлагаются большие надежды… Предварительно принятию соответствующих шагов прошу дать свое заключение по данному вопросу».
Жизнь в Нью-Йорке складывалась для Зворыкина нелегко. Чиновники американского филиала «Синкредсоюза» не располагали финансами для выплаты ему зарплаты, а незнание английского не позволяло найти работу по специальности. Весной 1919 года омское правительство отозвало Зворыкина в Россию. Получив множество поручений от различных организаций и частных лиц, он на скоростном экспрессе пересек всю страну от Нью-Йорка до Сиэтла, спустя шесть недель приплыл в Иокагаму, а затем — во Владивосток, где в то время находились союзнические войска. В конце марта Зворыкин отправился по Транссибирской магистрали через Харбин в Омск, что тогда было весьма опасным путешествием. По дороге он неоднократно подвергался обыску и лишился части дорогих вещей.
Чтобы представить себе эту поездку, обратимся к воспоминаниям Т. Джеймсона, капитана английской королевской морской пехоты, принимавшего участие в боевых действиях на Каме в составе экспедиции добровольцев-англичан, воевавших на стороне адмирала Александра Колчака.
«Наш отряд, — писал он, — выехал из Владивостока экспрессом в 10 часов вечера 6 апреля 1919 года. Мы ехали с комфортом в спальных вагонах и питались в вагоне-ресторане. Дорога была одноколейной, поезда шли в двух направлениях, часто останавливаясь на разъездах. Почти каждый день мы узнавали о новых действиях большевиков. Пока мы были в пути, конные отряды красных дважды пускали поезда под откос, недалеко от Харбина мы сами увидели разбитый поезд под насыпью. После этого примерно за милю впереди нашего поезда всегда шел паровоз с платформой, груженной запасными рельсами. Мы быстро поняли, что в первом классе ехало много евреев, везших контрабандные товары в Омск, где их можно было продать с баснословной прибылью. Занятно было видеть, как их попутчицы толстели перед станциями, где вещи пассажиров обыскивали. Каждая надевала под шубу несколько шелковых платьев и оставалась в них до конца обыска. На одной станции мы видели трупы нескольких красных, повешенных на телеграфных столбах. С ними был повешен местный староста, уличенный в том, что помогал красным пускать поезда под откос. Все увиденное напугало наших попутчиков, и, поскольку наш отряд был единственной наличной вооруженной силой, нас попросили обеспечить охрану поезда. Я согласился и взял на себя роль коменданта. Была установлена система постов, в дополнение к которой все здоровые мужчины из числа пассажиров обязаны были по очереди выходить в патрули по обе стороны поезда в темное время суток… 16 апреля мы прибыли в Омск, где располагались Колчак и правительство Сибири».
Далее Джейсон характеризует обстановку в Омске: «Столица Сибири — большой город с тремя соборами. Он был перенаселен и страдал от лишений гражданской войны. Канализация замерзла, в городе свирепствовал тиф и другие заболевания».
Зворыкин приехал в Омск примерно двумя неделями раньше, 1 апреля 1919 года. В своей докладной записке более позднего времени он указывал: «Вследствие больших затруднений, которые мне пришлось испытать в пути с получением виз и главным образом пароходных билетов, я прибыл в Омск лишь 1-го апреля 1919 года. Все данные мне поручения и пакеты, как из Копенгагена, так и от всех русских Миссий и Посольств в странах, которые я проезжал, были мною доставлены по назначению, под соответствующие расписки».
Между тем началась активная работа по созданию Комитета Северного пути в составе министерства торговли и промышленности. Непростая экономическая обстановка, необходимость выйти на зарубежные рынки через север требовали оперативных решений: возможность навигации из Архангельска через Карское море и далее вверх по Оби ограничивалось летними месяцами. Правительство торопилось, и 2 мая по предложению председателя комитета В. Л. Попова было принято решение срочно командировать Зворыкина в качестве агента комитета в США для организации работ по использованию Северного морского пути уже в текущий навигационный сезон. Зворыкин отмечал: «В задачи Комитета входила также подготовка организации экспедиций Северным Путем на следующие годы, для чего нужно было пропагандировать этот путь заграницей для рассеяния существующего против него предубеждения».
3 мая министерство торговли и промышленности издало приказ №116: «Командируем: Чиновник V класса министерства торговли и промышленности инженер-технолог Владимир Козьмич Зворыкин в Америку и другие страны для исполнения возложенных на него поручений по организации товарообмена Северным Морским путем с 4 мая 1919 года. Вр. Упр. Министерством Томашевский».
По поводу своей командировки в Америку в 1919-м Зворыкин пишет в автобиографии: «Тем временем министерство транспорта начало организовывать вывоз из-за границы, в том числе из США, товаров, закупленных для Омска. Я получил предложение участвовать в этой деятельности применительно к Америке». Однако в материалах министерства транспорта правительства Колчака документов, подтверждающих его слова, не обнаружилось. Зато нашлось «Личное дело юрисконсульта горного департамента министерства торговли и промышленности В. К. Зворыкина». Оно насчитывает 98 страниц и начинается прошением Зворыкина о приеме на работу в это министерство от 7 апреля 1919 года.
В тот же день министерство торговли и промышленности издало приказ: «Определение на службу: Владимир Козьмич Зворыкин юрисконсультом горного департамента министерства торговли и промышленности V класса с основным окладом 1100 р. В месяц апреля 7 дня 1919 года. Вр. Упр. Министерством Н. Щукин».
Нужно было срочно готовиться к отъезду, но из-за болезни Щукина оформление финансовых документов задерживалось. Кроме того, начались пасхальные праздники, министерство не работало, а штаты Комитета так и не были утверждены. Понимая, что времени для организации поставок товаров морем в этом году остается совсем немного, Зворыкин решает ехать в США на собственные средства, надеясь, что «по утверждению сметы и получения ассигновок суммы будут переведены… в Нью-Йорк».
Перед отъездом он получил подробные письменные указания от временно управляющего министерством торговли и промышленности Ф. А. Томашевского о своей деятельности в качестве иностранного агента Комитета Северного пути. «Милостивый Государь Владимир Козьмич, — писал Томашевский в этой обстоятельной двухстраничной записке. — Вы должны явиться живой связью между Комитетом Северного Пути… войти в сношения с заграничными финансовыми кругами, экспортными фирмами… принять все меры к самой подробной информации… чтобы рассеять предубеждения против этого пути и заинтересовать частную инициативу… безотлагательно информировать Комитет о существующих на заграничном рынке ценах на наше сырье… выяснить вопрос зафрахтования судов для Северного пути… Известить Комитет о ценах на заграничных рынках нужных нам товаров и условиях их закупок».
На этот раз Зворыкин отправлялся в Нью-Йорк как уполномоченный правительства, имея на руках рекомендательные письма в различные русские организации в США. «В Омске, — писал он, — я уже получил известность как человек, удачно совершивший путешествие в США через Северный Ледовитый океан. Зная это, кооперативы и другие организации нагрузили меня поручениями, различные люди — частными письмами и запросами о пропавших родственниках, и, наконец, Русская православная церковь обратилась с просьбой передать главе Русской церкви в США банку священного масла».
4 мая 1919-го, так и не получив положенного содержания, Зворыкин выехал во Владивосток, чтобы через Японию достичь США. На небольшом пароходе он приплыл в порт Цуругу и около месяца дожидался в Японии получения американской визы.
На скоростном поезде Сан-Франциско — Нью-Йорк Зворыкин во второй раз пересек Соединенные Штаты. Только теперь он ехал с запада на восток. В Нью-Йорк он приехал 19 июня, пробыв в пути ровно шесть недель, что по тем временам было очень небольшим сроком. Здесь он быстро наладил деловые контакты с сотрудниками Русской торговой миссии. Для эффективной реализации поставленных перед ним задач Зворыкин предложил создать в США специальное торгово-информационное бюро. Это предложение было активно поддержано торговым агентом Медзыховским. В своем письме российскому поверенному в делах он писал: «Полагал бы организацию подобного органа крайне желательной».
Вскоре Зворыкин приступил к практической реализации своего плана. Он занимался сбором и анализом экономической информации, готовил и высылал в Омск информационные бюллетени с данными о товарах и ценах на рынках. И все это время пытался установить контакт с омским правительством, чтобы выяснить вопрос о своем должностном положении.
«Прошу передать министру торговли и промышленности, — говорилось в секретной телеграмме от 4 июля поверенного в делах в Вашингтоне Угета управляющему министерством иностранных дел в Омске. — Зворыкин просит сообщить размеры причитающегося ему содержания, а также источник его поступления».
Но никаких указаний из Омска в США не поступало, и «представитель Комитета Северного морского пути» остался без средств к существованию. Он мог рассчитывать только на поддержку агента комитета по внешней торговле Знаменского, который дважды выдавал ему авансы: 500 долларов 3 июля и еще 300 — 1 августа. «Деньги эти я брал авансом под причитающееся мне содержание, — писал Зворыкин, — …было обещано перед моим отъездом из Омска как резолюциями на докладах, так и лично И. А. Михайловым, урегулировать денежную сторону моей командировки».
Только 1 августа российские представители в США и сам Зворыкин неожиданно узнали, что, оказывается, с 1 июля он был уволен с должности юрисконсульта министерства торговли и промышленности. Вот отрывок из телеграммы, посланной товарищем министра иностранных дел Жуковским российскому послу в Вашингтоне Б. А. Бахметеву: «Министерство Торговли и Промышленности просит передать: инженер Зворыкин был командирован в мае сего года в Америку и другие страны для организации товарообмена Северным Морским Путем и зафрахтования судов. Получать какие-либо суммы от русских учреждений заграницей Зворыкин не был уполномочен. С первого сего июля Зворыкин ввиду не получения от него каких-либо сведений по данному ему поручению уволен со службы, при чем ему причитается получить в Министерстве Торговли и Промышленности жалование и пособие с 7 апреля по 30 июня 7001 рубль и 78 копеек».
Почему решение об увольнении Зворыкина было принято столь скоропалительно, а извещение об этом, наоборот, поступило с такой большой задержкой? Ведь о месте его работы омское правительство было оповещено своевременно — уже в 20-х числах июня Медзыховский сообщал в Омск: «Зворыкин прибыл 19 июня, немедленно приступил работе. Чрезвычайно деятельно организовывал товарообмен Сев. Путем. Был накануне заключения сделки Стандарт Ойл отправки нефтепродуктов»
Увольнение Зворыкина объяснялось, скорее всего, тем, что к этому времени командировавший его в США временно управляющий министерством торговли и промышленности Ф. А. Томашевский уже был отправлен в отставку, в министерстве шла бесконечная смена кадров и выяснение отношений между различными подразделениями, между министерством и Комитетом Северного пути, которая и привела к тому, что планировавшаяся в Комитете должность торгового агента в США была упразднена.
С падением правительства Колчака Зворыкин лишился своего официального статуса. Возвратиться в Россию он не мог, да, видимо, и не хотел. «В Вашингтоне, — писал он в воспоминаниях, — по-прежнему находилось старое русское посольство, не признававшее правительство коммунистов. Я представился послу — профессору Бахметеву, который предложил мне работу в Русской закупочной комиссии, имевшей офис в Нью-Йорке».
Так заканчивается история торгового агента правительства Колчака и начинается история выдающегося ученого и изобретателя Зворыкина, которого в США называли «подарок России Америке». В 1977 году его имя было занесено в Национальную Палату Славы изобретателей США. В пресс-релизе об этом событии говорилось, что В. Зворыкин, заложивший основные принципы современного телевидения, так же сильно изменил жизнь всего человечества, как Т. Эдисон, А. Белл и Г. Маркони (хотя известно, что первым изобрел радио не Маркони, а наш инженер Попов: он всего лишь не оформил своего открытия, «как надо», — с юридической точки зрения, в чем всегда были «сильны» западные ученые! — ред).
Владимир Козьмич Зворыкин прожил 94 года и скончался в госпитале Принстона 29 июля 1982 г. в день своего рождения.
За несколько часов до смерти этот удивительный человек дал по телефону свое последнее интервью американским журналистам. В нем он вспомнил о многих событиях своей долгой жизни и в заключение сказал, что умирает от старости.
В. К. Зворыкин был членом более 20 академий наук и научных обществ разных стран мира. Он имел 29 самых престижных международных наград. В известном американском рейтинге «1000 лет — 1000 человек» [71] его имя входит в первую сотню, где вместе с ним из россиян находятся имена Петра I, Толстого, Достоевского, Ленина, Сталина и Горбачева. Все эти люди, считают составители рейтинга, оказали огромное влияние на развитие человечества и на ход истории.
Данный отрывок, который подготовил Евгений Мездриков,
скомпилирован на основе материала, опубликованного на сайте «Тайга.инфо»:
Торговый агент на службе у Колчака: Сибирь в жизни изобретателя телевидения.
Полная версия текста размещена на сайте «Сибирская заимка»:
Авторы текста Александр Васин и Ксения Велембовская «Сибирь в жизни „отца телевидения“ В. К. Зворыкина (1888–1982)», опубликованной в журнале «Новая и новейшая история».
Васин Александр Николаевич — вице-президент Международной академии профессионалов;
Велембовская Ксения Михайловна — редактор журнала «Новая и новейшая история».
Авторы благодарят за помощь в подготовке этой статьи (полной версии текста)
Ф. Олеси — секретаря и биографа В. К. Зворыкина;
А. Магуна — директора Библиотеки Дэвида Сарнова (США);
О. В. Щербинину — директора Музея истории Санкт-Петербургского государственного технологического института (технического университета);
В. И. Сажина, к.и.н. В. Я. Чернышева и В. П. Воробьева.